Я голову на грудь бессильно опустил,
Но шепот хриплый рвется к вышней синеве:
Любимая, Тебя я не забыл
И в бесконечный сон свой грежу о Тебе.
Проклятые глаза уперлись в пустоту,
Но, все равно, твержу в заученной мольбе:
Как поздно встретил я свою мечту,
И, все-таки, мой сон кровавый – о Тебе.
Я знаю – опускается закат...
И скоро предстоит мне изнемочь в борьбе.
Я этому, пожалуй, даже рад,
Ведь среди боли место есть и мысли о Тебе.
Когда Владычица распорет мою плоть,
В надежде внять испуганной мольбе...
Я буду кровью харкать...и молчать...
И думать свою думу ... о Тебе.
О том, что ты, благодарение богам,
Жива и поживешь еще себе.
А я плачу...за что – я знаю сам...
И искупаю грех свой мыслью о Тебе.
Прикован я к печальнейшей из скал,
Я много лет подвешен на дыбе.
Я сознаюсь, что плакал и кричал,
Взывая ...нет, не к Богу, а к Тебе.
Мальчишкою, среди насмешников – врагов,
Чужой и непонятный местной голытьбе,
Я вырос... чужаком средь чужаков.
Но с детства, кажется, я грезил о Тебе.
Как в первый раз «Я, Магус» начертал,
Мечтая власть обресть в борьбе
Тебя тогда я, кажется, не знал...
Но, о неведомой, я думал о Тебе.
Я понял, что не в равновесьи мой удел
И взор к луне невидимой я устремил в мольбе.
Одежды черные я содроганием надел...
Но, и тогда, я думал только о Тебе.
Поверивши, что стану богом я,
Я дал увлечь себя проклятой ворожбе...
И предал я Тебя, мечта моя...
И обречен страдать и думать о Тебе.
И если суждено еще мне богом стать,
Из Бездны вырвавшись назло всей дьявольской орде,
Сумею сердца дрожь я обуздать.
Я от бессмертья откажусь, чтоб только угодить Тебе.
А коли суждено мне испустить здесь дух
И Рок мой, сжалившись, внемлит моей божбе,
Я прошептать успею: «Нежный друг,
Мое...последнее...дыхание... - ...Тебе».
|
|