Разговор двух банок на углу.
Только жидкость кончится, как жизнь,
фразы и зависнут на сопле…
Листья чертят поворот и глубь.
Завернёт трамвай почти оркестр
и сильнее попадаешь в плен
памяти, проросшей сквозь зрачок.
Расползутся смачные плевки,
а окурок подберёт чувак.
Здесь бывает часто криминал!
Он, конечно, тихий и прикинь
так, проходит важно, точно Вакх,
исчезая там где темнота.
Ветер-дворник подбирает хлам,
отшелушившая эпителий листьев.
Будет чисто собакам и котам,
освещаемым хором ламп,
тех далёких, или этих близких
раскачавшихся на корабле… Облака
заглядывают в низ, не боясь протянутой руки,
попадая каплею в бутылку,
из которой пиво уже вылакал
человек, что нес свои кульки,
с вечером, приставленным к виску
и расстрелянный за поворотом. Немоты
свершается театр и состав, как будто у воды
плавно продолжающей стекло.
Месяц – на крючке мотыль,
опускается на глубину. Лопается по швам волдырь
вынося меня на пляж к трамваю,
подползающему, словно клоп.
2003
|
|