Мне что-то стало очень грустно,
что ветер топчет сад искусный –
природы дивное шитье.
Как будто лучше нет занятья,
срывать с прелестной девы платье,
а с ним
и нижнее белье…
Больным ввалился я в октябрь,
чуть не ступив на грабель табор,
вбивавших всякий раз в мой лоб:
Что не сыскать в клубке природы
(моей родни)к дверям свободы
не только, чтоб дорог,
– и троп!
Всё лучшее как дым проходит,
одно ненастье долго бродит
по закоулкам бедных душ,
и листья, что с дерев упали,
кружась, чуть слышно мне шептали,
что мир – сплошное царство луж…
Башмак подчавкнул им водицей,
и вдруг притих… –
увидел жрицу!…
с глазами дивной синевы!
Октяб`рь в миг куда-то сгинул,
мой стан обратно выгнул спину,
а рот раскрылся…,
но увы:
Луж рассекая темный глянец,
в авто нагрянул иностранец,
и птичка упорхнула с ним…
И вновь башмак водой зачавкал,
час пик листвы ответил давкой,
и город снова стал
больным…
|
|