О конкурсах. Я полностью согласен с Ефимом Хаятом, что авторы уходят и приходят. Им больше негде выговориться и пообщаться по интересам. Слава богу, что приходит больше, чем уходит. Не согласен с тем , что «На некоторые конкурсы уже не пробьёшься». Путь на них никому не заказан. Публикуйтесь, если хочется.
А вот насчёт обзоров Ефим полностью прав: обленились и члены жюри, и обозреватели. Читают выборочно, чаще тех кого знают, или тех, у которых названия поярче и позвучнее.
На мой взгляд, если тебе затруднительно и неинтересно взятое на себя обязательство быть в жюри или обозревателем, откажись и спокойно почитывай приглянувшиеся вирши. Будешь и удовольствие получать, и авторов своим невниманием не ранить.
А коли взялся за это многотрудное и ответственное дело, будь добр читай всё подряд, анализируй, сравнивай и обязательно пиши своё мнение, хотя бы в нескольких словах .
Есть в науке такое понятие «дихотомия». Это когда весь объём информации делится пополам. В первую половину входит всё, что исследователю кажется полезным, во вторую всё остальное. Затем полезное снова делится пополам6 на более и менее полезное. Более полезное снова делят на две половины: на самое и не самое… И так до тех пор, пока не останется самое лучшее, из которого и определяется ранжированная суть исследуемого предмета или явления.
Метод «дихотомии» был бы полезен и при оценке конкурсных работ.
Не соглашусь с Ефимом по поводу анонимности в конкурсах. Она нужна не читателю, а для жюри и обозревателей. Только так можно избежать предвзятости в оценках, и заставить членов жюри переваривать весь объём конкурсной информации. Именно отсутствием анонимности можно объяснить факт ограниченного количества фамилий среди призеров различных конкурсов. Человеку свойственно быть более благосклонным к знакомому и приятному ему человеку, чем к абсолютно неизвестной до этого личности.
Прав Ефим, что не все могут творить шедевры. Или пока не могут.
И слава, богу. Если бы мы жили среди одних шедевров, то скоро просто-напросто перестали их замечать.
Может быть стоит подумать над тем, чтобы расширить количество и формы конкурсных поощрений. Например, определять первую десятку, давать дипломы за оригинальность формы и рифм, новизну взгляда при отражении темы…
Затрат на эти поощрения не требуется никаких, но количество обязательно перерастёт в качество.
Я. На свой непросвещённый взгляд, разделил всех авторов на такие группы.
1. Тех, кто умеет и может писать хорошо, соблюдая все литературные законы . Это относится и к стихам, и к прозе. Такие авторы могут написать плохо только в том случае, когда они хотят этого, преследуя какую ни будь определённую цель. Например, позлить оппонента, вызвать его на открытую словесную дуэль.
2. Тех, кто ещё не умеет всегда правильно и красиво выразить свои мысли в словах, но изо всех сил стремится к этому.
3. Тех, кто мнит себя самым талантливым и поэтому считает, что может писать обо всём и как угодно. Такие авторы изо всех сил стремятся втиснуться в любую литературную прореху, лишь бы его только заметили. А когда он замечает это внимание, то с ещё большей энергией и упорством продолжает свои безобразия, радуясь публичным оценкам своего словесного хулиганства.
4. Наконец, тех, кто пишет, потому, что просто-напросто не может не писать. Тех для кого писать –жизненная необходимость. Такие авторы не могут сами оценить качество своих творений. Именно им просто необходимо внимание читателя и оценка критика, так как бросить творить они не могут, а как творить лучше не знают.
Так вот, вторая и четвёртая категории авторов требуют к себе наибольшего внимания, как читателей, так и рецензентов. Они с благодарностью воспринимают замечания и советы, если только в них нет явного недоброжелательства, издёвки и желчи.
Первая категория смотрит на советы и замечания снисходительно и спокойно. Хотя и им нравится, что они не только читаемы, но и вызывают словесные отклики. Эти авторы любят и ценят похвалы от знакомых им людей, и от знаменитостей.
Третью категорию авторов, на мой взгляд, лучше всего просто не замечать. Только отсутствие любого отклика на их творения они успокаиваются, замолкают и незаметно исчезают из поля в зрения литературной общественности.
Но вернусь к конкурсам.
Для большинства начинающих авторов конкурс, это своеобразный нулевой цикл в литературном строительстве. Он только, только вырыл свой первый неглубокий котлован и с нетерпением ждёт, как оценят его работу прорабы и мастера слова. Пусть эта оценка будет содержать массу замечаний … Но пусть она будет. Тогда он с большим рвением продолжит совершенствоваться на литературном поприще.
Но если его раскритикуют, используя при этом издевательские и унижающие достоинство слова и выражения, то человек обидится и замкнётся в себе, и что ещё хуже бросит попытки писать вообще. Аналогичное воздействие на него окажет и абсолютное игнорирование публикации в конкурсе. Равнодушие убивает чаще всего сильнее любого слова. Никому, а особенно начинающим авторам, не придётся по душе, что плод его творческих мук пролетел мимо мудрых голов читателей, а в особенности членов жюри.
Кстати, именно по отношению читателей лучше всего оценивать качество и значимость своих произведений.
Посмотрите на статистику посещений вашей странички, и вы сможете объективно оценить, кто вас читает. Если в ней большинство анонимных посетителей, то смело делите число читателей как минимум на два. Поверьте, не ошибётесь. Так как среди анонимов очень много таких, кто заглядывает на страницу автора только за тем, чтобы посмотреть на заголовки и резюме автора, конечно, если он его удосуживается опубликовать. А если и открывает какие-то публикации, то не читает их до конца, а лишь скользит равнодушным взглядом по строфам и строчкам, не пытаясь вникнуть в смысл, закладываемый в них автором.
Если в журнале посещений много авторов, зарегистрированных на портале, то можете быть уверены, что что-то ими прочитано. Конечно лучше, если автор оставляет в вашей гостевой книге или рецензии следы этого посещения. Но это, как говорится, кому как повезет. Я, например, считаю, что автор, который уважает и себя, и своих сотоварищей по перу, должен обязательно наследить в местах своего пребывания. Тогда и он сам вправе рассчитывать на взаимный интерес.
У меня сразу возникает вопрос к бессловесному автору-посетителю.- Друг, мой, зачем приходил? Зачем читал?
Приличные люди, приходя здороваются, а уходя –прощаются.
Заглянул, черкни пару строк. От тебя не убудет, а хозяину приятно и полезно.
Прав Ефим Хаят, говоря, что «Литература, искусство- это области творчества, где уместно свое мнение, отличное от других.»
Известный психоаналитик Франкл говорит, что люди сегодня живут в экзистенциальном вакууме и этот экзистенци¬альный вакуум проявляется главным образом в ощуще¬нии одиночества и скуки. Одиночество и скука—вам это знакомо? Сколько вы знае¬те людей, жалующихся на одиночество и скуку,—даже несмотря на то, что в настоящее время мы получили все, что можно, включая фрейдовский секс и адлеровскую силу?
Тот же Франкл утверждает, что к мо¬лодежи (это же касается и начинающих авторов) следует предъявлять как можно меньше требова¬ний.
И это верно, что начинающие не должны подвергаться чрезмерным требованиям.
Однако, мы должны прини¬мать во внимание то обстоятельство, что по крайней мере сегодня, в век общества изобилия, большинство людей страдают не от избытка, а от недостатка требований. Само по себе об¬щество потребления — это общество с пониженными тре¬бованиями, которое лишает людей напряжения и желания чего либо делать для дальнейшего совершенствования.
Современная система образования избегает сталкивать молодых людей с идеалами и ценностями. От них держатся в сторо¬не.
Я считаю, чтобы не противоречить своей человечности, любой творческий чело¬век должен безусловно подчиняться своей совести, хотя он и сознает возможность ошибки. Я бы сказал, что воз¬можность ошибки не избавляет его от необходимости пы¬таться.
Как сказал это Гордон У. Олпорт, «мы можем быть одновременно уверены наполовину, но преданны всем сердцем»
Возможность, что моя совесть ошибается, подразуме¬вает возможность, что совесть другого может быть права. Это влечет за собой смирение и скромность.
Одно единственное коротенькое слово Плохо» уже по своему смыслу представляет собой своеобразную рецензию. Однако, такая «рецензия» не даёт возможности автору произведения даже приблизительно понять, что же плохого в его произведении.
Добавив к этому слову ещё два-три вы получаете уже более углублённую оценку : вы плохо владеете рифмой, или, вы плохо выдерживаете стиль и форму …
Все высказывания о любом произведении в каждом отдельно взятом случае сами по себе правомерны. Но при этом надо всегда осознавать весьма ограниченную правоту этих высказываний, обусловленную их субъективным характером.
Единственная инстанция, перед которой автор рецензии несёт полную ответственность – это его совесть. Если у него существует диалог с совестью, то это настоящий диалог.
Причём диалог этот должен проверяться чувствами, возникающими в сердце.
Вспомним слова Паскаля: у сердца есть свои резоны. Неведомые рассудку, резоны, недоступные рационализму улитаризму.
Именно диалог сердца и совести позволяет определить степень нравственности и произведения и рецензии.
То, что нравственность человека может им самим не осознаваться, известно ещё со времён Фрейда, сказавшего однажды, что человек часто не только гораздо безнравственнее, чем он сам думает, но и гораздо нравственнее, чем он полагает..
Мы все разные: в мыслях, в манере и форме письма, в грамотности и оценках окружающего нас мира.
Никому, в конце концов, не придёт в голову при виде нескольких схожих по сюжету фотографий утверждать, что это отпечатки с одного и того же негатива: ведь и негативы схожи между собой или даже одинаковы лишь постольку, поскольку на них снимался один и тот же объект.
В заключение хочу сказать, что я старался передать мысли о том, что существование любой вещи колеблется, если отсутствует «сильная идея», как называл это всё тот же Фрейд, или идеал, к которому можно стремиться.
Быть человеком, читай писателем, поэтом, пародистом, критиком – это значит быть направленным не на себя, а на что-то иное….
И среди этого иного, как пишет Рудольф Аллерс ( кому будет интересно, тот сам поинтересуется этой неординарной личностью) должна всегда быть «инакость» референта, на который указывает человеческое поведение.
Действительно, человек свободен и ответствен. Но его свобода конечна. Человеческая свобода—это не всемогу¬щество. И человеческая мудрость—это также не всезна¬ние. Человек никогда не знает, истинен ли смысл, который он принял для себя. И он не узнает этого даже на смерт¬ном одре. Ignoramus et ignorabimus—мы не знаем и никог¬да не узнаем, как сформулировал это однажды Эмиль Дюбуа-Реймон, хотя и в совершенно ином контексте, в контексте психофизической проблемы.
|
|