Е. В.
Я вставляю перо себе в глотку, как римлянин на пиру,
и начинаю в который уж раз ab ovo:
жили–были, упрятанные под мозга кору,
корни, приставки и прочие части слова.
Во первых строках своего письма,
любезная Катерина Сергеевна,
представившейся возможности я рад весьма
рассказать, кто такие мы, как мы, где мы,
как далеко завел нас язык, и какими судьбами,
почвой какой мы ушли из под их
ног, тех, кто так до скрежета одинаковы с нами,
до скрипа, до икоты, до того слога, где икт
предъявляет застиранные в кровь полотенца,
рожениц ямба четырехстопного послед.
Где грозы сходят с полос типографского детства,
в линейки наборные где каждой литерой вдет
крюк певческой глотки, сырой и объемной печати
и месиво черных обглоданных фит.
Пора по хорошему, миром, кончать с ним,
с боем, в котором каждый уже по несколько раз был убит.
Пора начинать переводы новой Иллиады,
совершать открытия (вроде того, что все мы состоим из вещества),
исчеркать все строфы и заполнить ими все гугенхаймы и прадо,
и Прудона читать, и говорить свои слова.
|
|