В заповедниках старого леса,
В смене лун, на далеких причалах,
Среди звезд и мерцаний небесных
Я ищу потаенных примет.
Это только начало, начало,
Только вздоха становится мало,
Только болью вонзается в душу
Узкобедрой печали стилет.
Воспаленные губы иссушит
Безысходность, тоска и смятенье.
И звучит отголосье кукушек:
Одинок, одинок, одинок...
И бреду я безрадостной тенью,
И кричу, и шепчу я признанья,
И толпой окружают виденья,
И отравою стынет вино.
Я за лесом извозчика нанял,
Сел на козлы. Спросил он: «Куда вам?» —
«Никуда! Пусть летят твои сани
В никуда! И гони во всю мочь!»
Запуржила поземка кудряво,
И заржали заливисто кони,
И извозчик уверенно правил
В никуда, в белозвездную ночь.
Попирая сугробы, законы,
То отпустит поводья, то тянет,
Осаждает и будто бы гонит,
Поднимает коней на дыбы.
Этот бег в никуда, этот танец
Соразмерен щемящему стону —
Так хрипит безнадежный скиталец
В позлащенных поводьях судьбы.
Тонут кони во времени, тонут...
|
|