Мухи роились, пируя на ранах открытых.
Стражник глумливо мочился и ржал мясолице-
Высился рыжей громадою, оспой изрытой.
Рыхлый священник устал и молиться и злиться.
Сгустками крови тщедушно захаркался пленник.
Потно прилип оселедец на бритый затылок.
Пытан, избит, но по-прежнему не на коленях.
Пала звезда и зависла кометою стылой.
Плотник приладил бревно перекладины накрест
И застучал топором по гвоздям деловито.
Карла невзрачный, в носу проверяющий нарезь,
Пробормотал приговор безучастно... для вида.
У осужденного мысли бессвязны и лепет-
Непонимающе смотрит- не молит пощады.
Сонцем оплавленным с мятой кирасы ослепнув,
Войска небесного ясно увидел армады.
Рук распростертых объятия в петлях верёвок
Небу открылись навстречу отчаянным зовом.
Жало копья плотоядно сверкнуло на древке,
Зарясь на плоть, что открылася жадному взору.
Вскрикнула жертва и злобно оскалился стражник-
Бронза гвоздей закровила и хрустнули пясти.
Редким зевакам был день ожидания скрашен-
Выл осужденный- рабы наслаждалися властью.
Воин вгонял костыли исступленно, до шляпок.
Кости дробились, но небо взирало бесстрастно.
Вновь неприкаянно брел Агасфер пыльным шляхом.
Ветер сушил его слёзы -раскаянья стразы.
|
|