Одна из забытых картинок
Я начал первым. Что делать, когда рушатся планы на жизнь? «На вечер», - поправит она меня. Я соглашусь. Мы оба правы.
Мы молчим.
Потом замолчала она. И мне стало страшно. Она смотрит в сторону. И что-то тяжелое опустилось на плечи.
Наверно, так умирают лебеди.
Мы молчим.
Она умеет так больно молчать. И почему-то болят глаза. Их режет свет. Их режет мой взгляд. Изнутри.
Она молчит, я не хочу молчать - и мы молчим.
Я чувствую, что ее уже нет. Где ты?
Вот она, рядом. Сидит.
Я смотрю на нее, убеждая себя в том, что она действительно есть. Ну же! Скажи мне хоть слово! Скажи мне, что ты со мной!
Мы молчим.
Я понимаю. Молчание – бездна. В ней гнездятся ответы. Мои вопросы срываются вниз, крича и хватаясь за что-то. И, разжимая пальцы, видят обрывки листов, ветки, перья и кровь. И удивленно бьются о дно. То бесконечное, черное. И растворяются в нем, мне, оставляя крик. И пусть руки их пусты. Так я не запомню о них. Не услышу их крик, теряющийся в сотне других, раздающихся в моей голове, и вырывающихся наружу вопросом «Почему?». Таким тихим, слабым, робким, раздражающим ее.
А бездна? Она где-то здесь. В груди. Чуть-чуть посредине и слева.
Она молчит. А я задаю вопрос. Один. Снова и снова.
Она говорит, что устала.
Неужели ей легче молчать?
Да. Мы молчим.
А я продолжаю ждать, и смотреть на нее, пытаясь понять почему.
Листы? Ветки? Перья? Кровь?
Я знаю, что это не то. Я даже знаю ответ. Но не могу облачить его в слова. Боюсь.
Я смотрю на нее. Я жду, чтоб сказала она. Так мне будет легче. А ей?
Потом она скажет, чтоб я на нее не смотрел. Она не любит, когда заглядывают ей в глаза. Что я могу в них рассмотреть?
Мы молчим.
Я положил ей на колено руку. Ладонью вверх. Она протянула свою. Мы держимся за руки.
Теперь мы молчим по-другому…
Вадим Гололобов aka Korvin, 2005
|
|