Зеркало морщилось.
Его осыпавшиеся края отказывались отражать Люсю.
Полуголая Люся каждый день воспитывала зеркало. Зеркало было старым и не поддавалось дрессировке….
Волосы Люси лежали мхом на чахлом болотце головы.
Подбородок опережал щеки на полшага.
Грудь была средней точкой на прямой «подбородок – коленки», и взглядов не привлекала.
В отличие от носа, которым можно было за один раз вдохнуть воздуха, достаточного для моментального охлаждения двигателя «ЗАЗ – 969М».
Люся одевалась.
На секунду она с головой исчезла в большом черном платье.
Потом оттуда резко появилась голова.
Зеркало вскрикнуло, но выдержало…
При взгляде на Павла любой становился атеистом.
Потому как Бог такого сотворить не мог.
Походке Павла завидовали единицы, но он с ними не встречался. Потому что никогда не был в Габоне.
Очки на минус десять рождали ассоциации со словами «плексиглаз» и «батискаф».
Паша был таким длинным, что на его макушке, видимо, было холодно. Потому что растительности там не было.
Девушки с Пашей дружили вплоть до того момента, пока не знакомились с его необычным хобби – пукать под одеялом.
Паша одевался.
Люся давно уже не мечтала о большой и светлой любви.
Не грезила она и о случайной интимной близости.
Все, чего хотела Люся, укладывалось в одном емком русском слове, которое крутилось у нее в голове уже три недели.
Сто шестьдесят восемь дней назад, на вечеринке, в туалете. Вот этот печальный отсчет.
Люся шла на Плашку, в скверик.
Сегодня должно повезти.
Внешний вид девушек Павла не интересовал.
Не нужны ему были и умные.
Потому что в темноте все девушки говорят одно и то же.
Раз в неделю Паша ходил на Плашку – в этот супермаркет без касс и корзинок.
Броуновское движение в сквере вечером, к ночи превращалось в парад победителей.
Шагали по парам, торопясь и оглядываясь.
Павел был уверен в успехе…
Люся шоркала по скверу уже три часа.
Низкое солнце нехотя отбрасывало на Люсином лице длинные тени.
Надежда таяла со скоростью сугробов в фильмах BBC о природе.
И тут Люся увидела Павла.
А Павел увидел Люсю.
Несколько секунд они смотрели друг на друга.
- Какой урод… - подумала Люся.
- Вот это страхолюдина… - вздрогнул Павел.
Люся развернулась и зашагала на остановку.
Павел тоже поехал домой.
…Ехали они, кстати, в разных троллейбусах…
(с) Николай Акрин, 2005.
|
|