- Factus sum mihi regio egestatis, а всё из-за вас, из-за вашего, так называемого “Coin de la creation”. Вы считаете, что ваши парадоксы, на которых вы разговариваете, завоюют весь мир?! Ничего подобного, господа, вы просто хотите всё, как говориться reductio ad absurdum. Вот моё мнение о вашей речи, поступках и вообще, клубе. А сейчас, если вы позволите, я покину это отвратительное место и больше ноги моей здесь не будет, как сказал Теннисон «Прощайте, господа, я покидаю вас навеки».
- Позвольте, Джером, вы уходите без причин?
- Мне не нужна причина, я, к сожалению, с ней уже долго живу. Вас, дорогие господа, больше всего раздражает моя латынь, умение понравится людям, мои афоризмы и цитаты. Но я этим живу, позвольте! Я – theoretikos, я - Arbiter elegantiarum, я – произведение искусства, совершенство для молодого поколения, поэтому вы меня ненавидите и сейчас выгоняете. Я ведь прав, господа?!
Он гордо стоял посреди светлой залы, освещённой длинными свечами в грациозных канделябрах и шикарной широкой люстрой, которая возвышалась, как купол, над всем помещением. Огромное количество глаз из портретов и толпы выглядывали из-за других, чтобы увидеть Джерома Бейли. Это был воистину человек искусства, говоривший, как искусство, писавший, как искусство и одевавшийся, как искусство. Гладко выбритый и величественно одетый, он выглядел, как марионетка без малейшего изъяна, постаревшая от ветхости и пыли, но красивая и гордая, как сам Бог. В клубе «Coin de la creation» уже собрались гости и внимательно разглядывали одного из её членов – мистера Джерома Бейли.
- Моя душа больше не потянется к этому осквернённому месту. Декорации восхитительны, но если у него душа? Клуб был моей частью, возможно даже, самой главной, оно сформировало мой характер, нарисовало лицо, вы все его рисовали, а теперь хотите перечеркнуть чёрной краской всё, что вы сами сделали, что вами создано. Глупцы, но я не виню вас, нет, это всё общество на вас влияет, и, возможно, после того, как я уйду, вы скоро меня встретите, но, уже в царстве господнем. Да, господа, такова моя судьба, вы сами ею распорядились. Как сказал бы Артур Пинеро: «Я получил свой урок!». Прощайте! Мы не увидимся боле.
С этими словами он покинул клуб, по привычке хлопнув дверями. Минуту царила тишина, затем толпа как бы вспыхнула, загорелась и нарастала гулом, как пещерный рёв дракона.
- Странно!
- Возмутительно!
- Восхитительная речь!
- Кто только что говорил?
- Дамы, господа, уважаемые члены клуба! Успокойтесь, прошу вас, Джером скоро вернётся, поверьте мне! Давайте лучше поговорим о Пире.
Они уселись за стол и начали размеренный, но немного тревожный разговор. Вдруг миссис Хафиз тихо, но твёрдо произнесла:
- Нужно было спасать его!
- Кого, миссис Хафиз?
- Джерома Бейли. Мы должны были помочь ему.
- Я согласен, что Джером большая потеря для нас, но не мог же он вечно оставаться здесь!
- А почему бы и нет?
- Он отвратителен, миссис Хафиз, как вы не понимаете?! Его манера одеваться, говорить, курить, в конце концов, не стиль нашего клуба.
- Его манера, речь и стиль одежды подняли репутацию нашего клуба, именно из-за него мы стали знамениты.
- Разве?! Ну, возможно. Но он живой мертвец, ожившая игрушка старых и новых лет!
- Вы опять говорите парадоксами, господин Росс!
- Это наш стиль, мы все так говорим…
- За что вы так к нему относились, он-то хотел понять вас и сделать своими последователями, показать вам то гениальное в искусстве, чего вам так не хватало.
- Вот именно, миссис Хафиз, его нелепые выдумки поражали весь мир, он был шутом на поле битвы и всегда выигрывал. Он – совершенство, считали все, а кто мы? Его бедноватые служки, которые шепчут ему на ушко великие фразы его будущих побед?! Нет, миссис Хафиз, мы не такие, мы выше, мы лучше.
Она замолчала и сидела так до конца, опустив голову, пока все не разошлись по своим одиноким домам. Тогда она встала из-за стола, взяла свой чёрный шёлковый зонтик и вышла на улицу. Вернувшись домой она тихо легла в постель и заснула тяжёлым мечтательным сном. Наутро она как обычно встала в половину восьмого, быстро оделась и пошла будить Джерома Бейли, живущего в соседнем доме. Она подошла к двери, толкнула её и с осторожностью кошки прошла в спальню, к его кровати. Отодвинула одеяло и посмотрела на безжизненное тело Бейли, украдкой взглянула на столик, где стояли только лампа и пузырёк с таблетками. Она не плакала, а лишь гордо стояла, держа руку Джерома.
- Requiescat! - как сказал бы Пейтер. Я буду бороться!
• Arbiter elegantiarum – законодатель мод
• Factus sum mihi regio egestatis – я сам для себя стал областью бедности.
• Coin de la creation – уголок мироздания.
• reductio ad absurdum – доведёте до абсурда.
• Theoretikos – теоретик
• Requiescat - покойся с миром.
|
|