Песнь муз – торжественный хорал
О каре, что несет Тантал.
В подземном царстве обречен
Стоять в воде по шею он.
Стоит он жаждою томим.
Водица прямо перед ним,
А он безмерно хочет пить...
Но стоит голову склонить –
И опускается вода...
Нет, не напиться никогда...
Над головой его висят –
На ветках фрукты – целый сад...
Но только руку поднимал --
И ветер ветви отклонял...
Еды Танталу не достать,
Страдать ему, страдать, страдать...
Текут потоки горьких слез:
Над ним качается утес,
Грозит упасть и размозжить...
А мог бы в доброй славе жить...
Богат и славен град Сипил
И царь богат и славен был,
Сын Зевса, полубог Тантал...
Кронид потомку даровал
Запасы злата в той горе,
У коей град, а на заре,
Весною все сады царя,
Чудесный аромат даря,
В цветах бушуют – и звенят
Веселыи пеньем птиц, сулят
Царю прещедрые плоды
Его волшебные сады.
Всех в мире обойди царей --
Ни у кого таких полей,
Ни у кого таких лугов,
Бесчисленных овец, быков,
Коров, стремительных коней –
Прекрасна жизнь, будь счастлив в ней!
Царь приглашаем на Олимп
Дружить готовы боги с ним –
Пусть он и смертен – все равно
Так много от богов дано.
Но он не ценит щедрый дар:
Похитив у богов нектар,
Он смертных – божьим угощал,
Хвалясь, нектаром причащал.
Он смертным тайны открывал
В гордыне, словом, пребывал.
Был случай – обещал Кронид –
К Танталу он благоволит:
-- Проси, чего желаешь, сын!
Мне из потомков ни один,
Как ты, не дорог и любим...
-- Возможно, милостям твоим,
Отец, и вправду нет цены,
Но мне, по счастью, не нужны.
Чудесный жребий мой таков,
Что краше, чем у всех богов.
Кронид главою покачал,
Но ничего не отвечал.
Простил предерзкого пока –
Он все еще любил сынка.
Тантал же вовсе осмелел –
(Точнее скажем: обнаглел) –
И дважды оскорбил богов,
В них видя жалких дураков.
На Крите, где рожден Кронид,
Его святилище хранит
Любимец Зевса -- чудный пес –
Златая шерсть, жемчужный нос.
А царь Эфеса Пандарей:
Увидел пса – и поскорей
Его на судно заманил –
Увез... А где укрыть? Решил,
Что у Тантала не найдут...
Гермес, посланец, тут как тут:
-- Отдай златого пса, Тантал!
-- Видать такого не видал!, --
Клянется страшной клятвой тот...
Зевс в гневе...
– Пусть пока живет...
Жалеет все еще сынка,
Однако ж подчеркнул:
-- Пока, --
Уже в груди клокочет злость...
Ждать взрыва долго не пришлось.
На пир Тантал зовет богов,
А замысел его таков:
Хотел бессмертных испытать:
Взаправду ль все на свете знать
Крониду и иным дано?
Что он замыслил, так грешно,
Что страшно даже вспоминать:
Велел изжарить и подать
Пелопа, своего сынка...
Деметра, не в себе слегка –
О Персефоне жжет тоска –
В рот положила пол-куска,
Не понимая ничего...
Иные замысел его
Узнали в самый первый миг –
Кусок не лезет в горло их
Сложили в целое опять
Куски – и стали оживлять...
Ан – нет: недостает плеча...
Не долго думая, тотчас,
Слоновой костью заменив,
И с ним Пелопа оживив,
Решают боги, что Тантал
Уже всех наглостью достал.
Прощенья живоглоту нет.
Все, он наскреб на свой хребет!
В подземный мир низверг Кронид
Тантала, не стерпев обид,
Там вечно жажда, страх и глад
Его безжалостно томят...
Плечо, что смастерил Гефест
Пелопу, а затем Гермес
Так здорово причаровал,
Что юноша лишь краше стал
И у его потомков так:
Плечо бело – фамильный знак.
Все боги к юноше добры,
От всех – прещедрые дары.
Брат Зевса, славный Посейдон,
Расщедрился особо. Он
Коней волшебных подарил,
Чтоб с ними самым быстрым был
В боях, ристалищах Пелоп,
Всех прочих обгоняя, чтоб
Тем власть и царство обрести
И от беды себя спасти.
Пелоп Тантала заменил.
Он царь Сипила... Но в Сипил
Явился царь троянский Ил.
Пришел с войной – и победил.
Ушли Пелопа корабли.
С собою взяли, что смогли,
Волшебных не забыв коней –
В пути пробыли много дней
И к южной Греции пришли...
Там, где пристали корабли,
Где царь гонимый с судна слез –
Отныне там -- Пелопоннес,
Пелопа полуостров, знай...
В Элиде правил Эномай,
Имел Гипподамию, дочь...
Пленила юношу... Помочь
Едва ли кто Пелопу мог:
Ведь Эномаю Арес-бог
Волшебных подарил коней,
Что были молнии быстрей.
Отцу оракул возвещал:
Зять жизнь отнимет... Отрешал
Отец пришедших женихов
От дочери и жизни... Зов
Желаний был у всех силен...
Парням условье ставит он:
-- Сразимся в гонке колесниц,
Коль победишь, то без границ
Будь счастлив с дочерью, а нет –
Прощайся с головой... Ответ?
Двенадцать приняли посыл,
Но ни один не победил.
Двенадцать трупов на счету,
У Эномая, но тщету
Той схватки не признал Пелоп...
И, кажется придумал: чтоб
Надежно в гонке победить,
Миртила нужно подкупить:
Чеку, что крепит колесо,
Пусть тайно выбьет – вот и все!
Я посулю ему дары,
Чем Эномая из игры
Я безапасно исключу,
Гипподамию получу...
Ну, слово – дело... Эномай
Пелопу:
-- Гонку начинай.
Я жертву принесу богам –
И брошусь догонять, а там...
Когда настигну – не взыщи,
Копье в затылок получи...
Пелоп настегивал коней...
У эномайских – шаг длинней...
Враг настигает...
– Бог, спаси!
Пелоп взывает – и с оси
Врага слетает колесо –
И Эномай разбился... Все!
Пелоп вернулся. Он живой
Теперь он с царством и женой.
Но тут к нему пришел Миртил:
-- Полцарства обещал, забыл?
-- Пойдем, обсудим – рек Пелоп. –
Есть тонкие аспекты, чтоб
Все без помех обговорить,
Пройдемся... Редко побродить
Мне удается одному –
Сам понимаешь, что к чему...
В беседе праздной шли да шли
К обрыву – (только там могли,
Сказал Пелоп, потолковать) --
Пришли...
-- Ну, что за благодать!
Здесь небо, а внизу валы! –
И вдруг Миртила со скалы
Толкает сильною рукой...
Каков отец – и сын такой...
Но падая с горы, Миртил
Проклятьем гневным заклеймил
Пелопа и Пелопов род
С тех пор ведут несчастьям счет...
Пелопом не забыт Тантал.
Сын в честь Тантала основал
Ристалища, где мог атлет
Прославиться на целый свет,
Их раз в четыре года ждут –
И Олимпийскими зовут
|
|