СТАНСЫ НА ПОСТРИЖЕНИЕ
Вышел разумным животным, а возвращаюсь бюстом -
Снова я мертв, снова меня изваяли.
Я идеален, чтобы геройски бросаться на бруствер,
Иль озарять профилем скользкое тело медали.
Я извлечен метким пинцетом погоды из дымного круга,
Вновь удостоен шагов, улиц высокого слога...
Нынче я - зримая запись последнего звука,
Что издает шестиногая жизнь под пятой гарнизонного бога.
14.03.96
ПРОБУЖДЕНИЕ
Что делать?!
Восставший из мятого ада с вкраплением тела,
Из мела
Глухим звероящером, апофеозом господних изделий -
Я ангел постели,
Ее неизбежный подтекст, словно в воздухе - гелий,
Как гений,
Зажатый мечтой меж строками седых цитаделей,
Чей белый
Парик, превратившийся в кость из застывшего геля,
Пастелью
Привычной выводит на стеклах автограф недели...
Как «девять»?!
И вновь я снаружи: изыди изысканный сеятель сеять.
Что делать?
17-19.03.96
МОНОЛОГ ПОКИНУВШЕГО ДУШ
Быть. Существовать без времен, словно знак препинанья.
В день же седьмый - возвращаться туда, откуда ты вышел,
О предчистилище, мир, уместившийся в шар, принимаемый
Вскользь, но всерьез - за причину того, что родимся и дышим.
В воду. С туманной, но необсуждаемой целью:
Нагрунтовать свое тело, как холст перед мастерской кистью
Времени. Здесь ощущаешь себя подмастерьем,
Трущим яичную темперу в собственной жизни.
Вас первозданного нет. Нагота - разновидность одежды.
Мы недоступны в последнем, а в первом нас не дозволяется видеть.
Мыло вокруг - предисловье к Венере, но прежде -
Явитесь вы, сам себе и кусок минерала, и Фидий.
И, наконец, предоставив себя вертикальным потокам,
Падая в мир, столь сухой, сколь и окаменелый -
Слушать шаги удалившейся влаги, жестоко
Внявшей минутным урокам тепла и двуногого тела.
7.04.96
ЗЕРКАЛО
Взгляд в зеркало быть вечным принужден,
Как вал - девятым...
Как рукопись, мне профиль возвращен
Уже измятым.
Он - память от свечного острия -
От центра ночи,
Пристрелянной в десятку; чья струя
Обычно и соединяет точки
Лица и света, в каждой опознав
Свою вершину.
И свой конец. И свой обратный знак-
Первопричину
Всего, что составляет новый день,
Бредущий через...
...Так на лицо отбрасывает тень
Грядущий череп.
10.04.96
* * *
Я, августейший.
Это - скорее беда, чем окрик
Лавра с вершины чела, недоступного даже
Собственным мыслям; с той благородной охры,
Что ослепляет хрусталик зеркала, делая влажным
Глаз…
<Апрель 1996>
МОЕМУ ИМЕНИ
Репетируя Дух, сын с отцом оставляют меня одного,
Как забытую реплику - наедине с одураченным ухом.
И уже не вопрос означает спина, принимая автограф его,
А скорей - запасную тропу, чтоб надежнее скрыться от звука.
От любого. Теперь и ему здесь - какое житье?
Разве лишь обнаружить себя, наполняясь до горла на тризне.
Что и есть окончанье, виньетка: ответ забирает свое,
И орхестра, познав одиночество, за ночь становится жизнью.
Только некому жить. И осталось глядеться извне
В ниспадающий двор, где листву, точно пальцами Листа,
Подбирает июль. Да маячит в случайном окне
Удивленный Господь, четвертованный за триединство.
2.07.96
* * *
Я нес перед собою свет -
Фонарь ли? Нимб? Фитиль?
Он был один, скрепляя две
Моих руки, но был.
И был лишь потому, что знал:
Пока нас двое - ртуть
Еще в дороге; не финал,
И не пролог, но путь.
Но путь (исход) знаком лишь нам,
И на испуг чету
Не взять: каков ни есть - он там,
Без грима на свету.
…Он будет первым: им нельзя
Не быть. Свеча? Киот?
Кто б ни был он. Кто б ни был я.
Кто б ни был тот, кто ждет.
13.07.96 (ночь)
ШЕСТНАДЦАТОМУ ГОДУ
Не стойте за шторой. Вперед: я сегодня свободен;
Мне вправду шестнадцать, как чудится Богу и вам.
Не то, чтоб я рад с вами встретиться, не по погоде
Одетым. Но вы мне завещаны - с Ним пополам.
Я жил постоянно - в полшаге от «вечно»; бессменно,
Пожизненно, впрок, круглосуточно. Плюс ко всему -
Я понял бессмертье на ощупь, поскольку бессмертным
Одним лишь и стоит года завещать. Точно вам и Ему.
К чему я клоню? Я не рад вам, но надобно встретить;
Причем, не надеюсь на более нежные чувства к себе
От вас, ибо знаю: мы нынче одно. Только третий
Опять не явился. Опять - и на радость судьбе.
24.07.96
* * *
Лет нам всегда хоть сколько-нибудь да есть.
В память об этом нам лишь и осталось жить -
С тайной мечтой не забыть их числа, как месть
Будущему. И со льстивым рывком - продлить.
Так мы и топчемся по снегу, не зная, кто
После - с оглядкою: сколько набили дыр?
Не замечая его, уже шлющего взор плато -
Чистый, как сам адресат, как мысль, что замело следы.
Так и глядим с недоверьем, будто боясь узнать
Или поверить в то, что редеет лак
Нашего кресла, и что потолку - плевать
В нас, и часы не решаются произнести «тик-так».
Так мы бросаемся к окнам. Неважно, что там: война,
Мир ли. Раздвинуть шелк, оказаться возле.
Годы уже не летят, но выкрикивают имена -
В качестве тоста, в качестве жизни после
Них. А она существует. Иначе что
Нам понимать, если вдруг раздается «Боже»?
И как нам начать, найдя среди ночи то,
Что зовется бессмертием? Смертью? Ложью
Этих двоих - чтоб отвлечь, заслоняя дверь
Полем, куском стены, подворотней, далью,
Взгляд на себя... Взгляд, что слыхал «поверь»
Чуть ли не больше раз, чем ему шептали.
8.08.96
ОСЕНЬ
Я не думал дожить до тебя - так и стало, не дожил.
Если что-то выводит рука, в том вины ни ее, ни моей
Ни на грош: только долг. Я мучительно помню и должен
Все - своей же душе. Все, что сказано было при ней.
Поворот, поворот. Пахнет свет? Или улица тоже -
И слегка молода, и настолько в обрез коротка,
Что при первой возможности рвется на запахи, точно
Пес - во тьму с поводка.
Мостовая и ночь - как набор существительных в речи,
Скачут: младшая бросит - другая, спеша, подберет,
Устремляясь обратно все больше на ощупь, все реже,
Чем трамваи вперед.
Пятница, 13.09.96
ФРЕСКА
Мне впору молчать. Стихи
Мои потекли: весна.
Стремлюсь не подать руки,
Но чувствую, что узнал.
Я прячусь за спины, за
Колонны, за бюсты - и
Стою, закатив глаза.
Мне больше к лицу, чем им.
Они не спасут: их мрак
Укроет на миг от глаз
Своих же, и делать шаг
Оттуда - мне в первый раз.
Им - хуже. Всему виной
Боязнь (топора? пера?):
Творимое за спиной -
К добру, Но не от добра.
И зла - ни на грош во мне:
Мой челн не потянет двух.
Я так измельчал, что «вне
Себя» - я всего лишь дух.
А значит - стерпеть, свернуть,
Считай, не пришлось. Гляди:
Вот лист. Отыщи мой путь.
Там где-то и я вблизи.
17, 18.09.96
* * *
Иду вперед, и ничего взамен.
Так выставленный вон - перебирает
В уме ответы. Мы почти в зиме,
И ставим ночи в двух шагах от рая.
Балконы, сны, ладонь поверх лица -
Стремятся прочь, как посланные встретить.
Ад далеко, и голос подлеца,
Швыряя тело с табурета в стремя,
Обратное повешенью, дрожит.
Петрушка пьян без малого неделю,
И сам себя освистывает жид,
В свиное ухо скрученный метелью.
29.09.96
ИДИОТ
Если Парка окажется шельмой
И отложит мой профиль пока,
Я забуду, как некий отшельник,
Этот город. И только река -
В мостовых, как в скорлупке ореха -
Будет детству и жизни сродни
Истекать, ибо память о реках
Двухконечна. Как сами они.
Я закрою на тяжкие ставни
Вид из окон, где время идет.
И внутри будет двигать листами
Незаметный лишь мне идиот.
27.10.96
* * *
Я уеду из дома,
Не услышав от стен
Ни добра, ни худого:
Насовсем, насовсем.
Будет ветер и пусто.
Мне идти одному:
Я последние чувства
Все оставил ему.
Через арку направо,
И вперед до огней.
Вот мой Реквием - браво! -
В перелетном окне.
Десять тактов навстречу
Голубям на карниз, -
И вприпрыжку на плечи
Переулка. И вниз.
Брось печалиться, ужас
Пережди. Не дрожи
О консервах на ужин,
И не бойся за жизнь:
Там, за парой балконов,
Различимых к утру,
Тело станет законным.
Значит, я не умру.
18.11.96
ГЕОГРАФИЯ
Кому, как не тебе - по ремеслу
Родиться в глубине земли усталой,
Где пол определяют по веслу
Иди штыку в глухой руке у статуй;
По фонарю: когда погашен - день,
И ночь - когда разбит. По тени дома -
Что дом еще отбрасывает тень,
И смерть не ждет в конце второго тома
Всех писем, что оставишь по себе,
Всех адресов (все адреса так узки!),
Всех песен, где меж строк - лишь Бог и бег,
да Нобель, окликающий по-русски.
7.12.96
* * *
Ломая лед в полубреду
Двора ночного,
Я скоро, может быть, сойду
С пути земного.
Когда один (нельзя двоим)
Спущусь глубоко -
Кто станет ангелом моим,
Кто будет Богом?
И почему - на высоте,
Внизу и между,
Мы вынуждены в простоте
Питать надежду
На некий разума предел -
На область духа?
Набат как будто не гудел,
Да слышит ухо.
Как нацию не выбирай -
Она режимна.
Известно, хаос (как и рай)
Недостижим, но
Не в этом дело. Потому
И в мыслях пусто:
Не доверяющий уму -
Теряет чувство.
15.01.97
НАЗАД
Я знал свой дар - и в осторожном тоне
Молился укороченной строке,
И жил, как шум в опустошенном доме,
Волной на позабытом молоке.
Росла в небытии и глохла в мире
Бемоль, неразличимая вдвоем,
И ловкость пальцев, странную на лире,
Я слышать стал в сознании моем.
И ощутил, как временность и вечность
В бегах от глаз - образовали звук.
И злым дуэтом скорость и беспечность
Листы марали без участья рук.
Я не читал написанного ночью:
И разве что, оплошно находя
Среди бумаг былые многоточья, -
Их суеверно прятал, уходя,
Чтоб память не оставила улики
Для тех времен, когда я, сквозь слезу
Увидев увеличенные блики,
К бессилью на карачках доползу.
23.01.97
ВДОХНОВЕНЬЕ
Когда над миром, пущенным под гору,
Я возвышаюсь и гляжу с высот -
Я вижу новый мир, и он мне впору,
Как время - ходу комнатных часов.
Когда и эту область я миную,
И вон спешу, от наблюденья скрыт, -
Я чувствую, что знаю жизнь иную,
Чей торс трудом старательным изрыт.
Я слышу, как работают лопаты
И льется мат пришедших до меня
И после: я бывал и здесь когда-то,
Здесь пьют, мои куплеты помяня.
Я жду угла, где их не слышен голос -
И мой от них настолько вдалеке,
Что стих уже свою не чует скорость,
И в чистый лист вступает налегке.
31.01.97
* * *
Представьте: старый друг к вам возвратился -
Настолько старый, что уже не друг.
Что ваш (вполне естественный) испуг
И на его лице отобразился.
Не шелестя десятками годов,
Не поминая ни зимы, ни лета, -
Вы вспомните об умерших, а это
Знак, что Харон к отплытию готов.
Кого из вас не примет он на борт?
Кто слишком легок для его балласта?
Чей вес чужую смерть вбирал нечасто?
Кто движется в куда как ближний порт?
И где гарантия, что ад и бриз
Меж них не заключили договора
(И направление одно, коль скоро
Желанный гость пускается в круиз)?
Все это рассчитать за полчаса,
И двух минут не уступив без бою -
И есть хорал, разложенный судьбою
Для праздника на ваши голоса.
5.03.97
* * *
1
Я говорю десницей, а не ртом,
И более молчу, чем говорю,
Поскольку в слове только обертон
Небывшего с улыбкой повторю:
Нет вдохновенья от войны и ран,
И пережитых сердцем неудач.
Стих затаен, как дом, где спит тиран -
И только ото тьмы бывает зряч.
2
Как часто радость и вино
Усугубляют горе наше;
Как стыдно в основанье чаши
Нам видеть вновь пустое дно,
Поскольку эта пустота
Печальной жизни не созвучна,
А только с нею неразлучна -
И запечатаны уста.
12, 13.03.97
* * *
Я чувствую как много впереди
Ни звуком не оправданного гула -
В котором есть миры, но посреди
Которого не плачет Мариула.
А значит, сам он только адресат
Наружных слез, летящих отовсюду.
Я знаю, что меня не воскресят,
И потому не осужу Иуду.
21.04.97
РОЖДЕНИЕ КРЕСТЬЯНИНА
Рождается один из тех, кто позже
Согнет главу под рост дверной щели,
Чьи руки как влитые примут вожжи,
А голос, подчинившись, станет проще,
Чем пенье трав, жужжание пчелы.
Он будет знать без слов и выражений
Значенье каждой части бытия,
Усиленной десятком отражений
В воде и небе, в стеклышках жилья.
И слово «Русь», услышанное где-то,
Не выделится для него среди
Шуршанья поджигаемой газеты,
Нытья машин, увязнувших в грязи,
Раскатов приближающейся бури,
Нелепых и беспечных матюгов,
Дорожной пыли и манящей дури
Цветов и злаков с голубых лугов.
Август 1999, Коленцы
|
|