- Мам, не хочу про Золушку, - мальчик спрыгнул с лавочки, стряхнул с рукава золотой листик. – Расскажи лучше про сказку про папу.
Кошка укоризненно посмотрела на мальчика. Мама посмотрела с интересом.
- Снова? – спросила она. Положила книжку на лавочку рядом с собой, потрепала мальчика по голове. – Вот так-таки обязательно про папу?
- Да! – маленький, пять лет всего, а на своем настоять умеет. – Ну расскажи, ну мам…
- Не канючь, - улыбнулась она. – Расскажу, конечно.
Сказка про папу повторялась из года в год, и, по мере того, как он становился старше, обрастала теми подробностями, которые были соразмерны его возрасту и пониманию. Так что сказка, хоть и была старой, умудрялась оставаться одновременно и новой.
- Ну, рассказывай, - мальчик залез к ней на колени, прижался плечом к её плечу.
- Хорошо. Так вот… жил-был на свете твой папа. Он был молодой, добрый, веселый и очень-очень хороший. Все, что он делал, у него получалось, и всего у него было вдоволь – много друзей, которые его любили, мама и папа, которые нарадоваться не могли на сына, была у него интересная работа. И папа шел по жизни легко, словно летел, как птица…
- Птицы красивые, правда? - спросил сын. - Когда летят…
- Верно, - согласилась она. – Так вот. Летел твой папа, жил, как хотел, и всем от него была только радость. Но в один прекрасный день он встретил хитрую тётю…
- Ту самую! – мальчик прижался к маме, в его голосе звучали одновременно ужас и восхищение.
- Ту самую. И она решила, что папа ей нужен. Ты ведь знаешь, что когда человек работает хорошо, у него появляются деньги, и он на них может купить какие-нибудь нужные вещи?
- Знаю, - ответил сын. – А папа хорошо работал?
- Да, хорошо. И денег у него было много. А тётя очень любила деньги. Целый год ходила она за папой, но он не замечал ее. И тогда она пошла к первой, самой слабой колдунье, и сказала ей, чего она хочет. И та ей ответила: «Будь по-твоему, но просто так я ничего не даю. Мне нужна жертва!». «Что же ты хочешь взять? – спросила тогда тётя. – У меня нет денег». «Мне не нужны твои деньги, - ответила колдунья, - я возьму кусочек твоей души. Когда я захочу, ты будешь плясать для меня, гнуться, как дерево под ветром, подчиняясь моей воле, а взамен я дам тебе заклятие вечной дружбы». И заколдовала папу, и стал он встречаться с ней…
- Но ведь он не хотел на ней жениться… - протянул мальчик.
- Не хотел. Он очень любил свободу, твой папа, и сам порой не мог понять, почему его так тянет к этой тёте. А тётя, по желанию колдуньи, стала иногда плясать для нее – на время она становилась безумна, тело её гнулось, руки мельтешили, изо рта шла белая пена…
- Фу, - сказал мальчик. – Гадость какая… и как же он мог полюбить такую тётю?! Она же противная…
- Не забывай, что на нем лежало заклятие, - покачала она головой. – А перед заклятием человек бессилен… Так вот. Прошел еще один год, и тётя поняла, что пока получила не всё, что хотела – у нее появилась много новых вещей и деньги, которые папа ей покупал, но ей этого было мало. А папа пока жил со своими родителями и не звал ее под венец…
- А как это «под венец»? – спросил мальчик.
- А кто не хотел про Золушку читать? Там-то как раз и было про то, что такое «под венец». Ладно. Замуж он ее не звал. Понял?
- Понял. Ты раньше так не говорила. Давай дальше…
- Ладно. И пошла она ко второй колдунье, уже посильнее чем первая, и сказала: избранный мной встречается со мной, но не принадлежит мне. А я хочу, чтобы он привязался ко мне, чтобы он не мог без меня. И колдунья сказала ей в ответ: «Я научу тебя, что делать. Тебе надо завести ребенка, и ребенок этот притянет к тебе твоего друга. Он станет принадлежать тебе. Только бесплатно я тебе не помогу». «Что же ты возьмешь? – спросила тётя. – У меня есть деньги, но еще я теперь пляшу для твоей младшей сестры по первому её слову, поэтому танцевать для тебя я не смогу…» «Мне не надо твоего танца или денег! – засмеялась колдунья. – Я возьму чуть-чуть здоровья у твоего ребенка, а взамен дам тебе заклятие вечной любви. А ребенок твой будет фальшивый». И сделала так, чтобы у тёти появился ребенок.
- Так сразу? – спросил мальчик.
- Конечно нет. Я же тебе говорила, что дети появляются от… от чего?
- Что бывает взрослая любовь, - ответил сын. – Только я не понял. Я же тебя люблю?
- И я тебя тоже, милый. Только взрослые люди любят друг друга по-особому. И от этой особой любви появляются дети. Тётя сделалась беременной.
- А это как?
- В животе у нее появился ребеночек, сначала совсем маленький, а потом он стал расти, расти… А тётя не теряла даром времени. Она сказала, что папа должен непременно срочно на ней жениться, потому что это его ребенок, и точка! И папа женился, потому что на нем висело уже два заклятия – вечной дружбы и вечной любви…
- А ребеночек? – спросил практичный сын.
- А ребеночек родился, только с маленьким недостатком. Пальчики на ногах у него срослись друг с другом. Но врач в больнице сказал, что недостаток можно будет через год подправить – когда малыш станет постарше, пальчики можно будет разрезать, и все дела. И странно так посмотрел на тётю – он-то знал, у каких тёть такие детишки…
- У каких? – с живым интересом спроси сын.
- У таких, которые к ведьмам ходят, - строго сказала она. – Понимаешь, любая ведьма хочет всегда получить плату. Поэтому у тёть и рождаются детки с такими вот пальчиками, или с сухими ручками или ножками, или и вовсе глупые…
- Какие глупые?
- На всю жизнь глупые. Вот ты подрастаешь, и становишься умнее, да? А эти детки – нет. Врач сразу это понял.
- Мам, а врач – это такой дядя в белом халате, да? Там, где поликлиника? – спросил мальчик. – И ветер такой странный…
- Точно, - согласилась она. – Невкусный совсем, правда?
- Ага! Самый вкусный…
- Так я никогда не закончу рассказывать, - вздохнула она. – Ты будешь слушать?
- Буду.
- Молодец. Так вот. Тётя достигла почти всего, чего хотела – у неё теперь был богатый дом, много денег, драгоценных камней, красивые меховые шубы, у неё была шикарная свадьба, с белым лимузином и лентами, у неё теперь был муж, а потом родился и ребенок, который держал папу крепче стального каната… И она расслабилась, слегка отпустила вожжи, которыми до этого папой управляла.
- А сейчас будет про тебя! – радостно закричал мальчик.
- Будет, только не шуми, а то киску напугаешь. И однажды папа пошел в компанию к своим друзьям, и встретил там твою маму. Она ему понравилась, он ей тоже. И они взялись за руки, и пошли гулять по городу, бродили до самого рассвета…
Кошка, которая сидела рядом с ними на лавочке подняла голову и задумчиво посмотрела на женщину. «Не делала бы ты этого», - говорили её глаза. И женщина ответила ей, тоже глазами: «Мне лучше знать».
- Мам, а давай сегодня бродить до рассвета? – предложил сын.
- Посмотрим, как будешь себя вести. Папа вдруг понял, что именно с этой женщиной он хочет быть всегда, а та, которая ждет его в роскошной квартире – какая-то большая ошибка, недоразумение… Но пришло утро, и оба заклятия, которые висели над ним, проснулись, и он вернулся в свой богатый дом…
- Бедный папа, - прошептал мальчик.
- Да, его очень жалко. И теперь он стал приходить к твоей маме, и, когда заклятия засыпали, он чувствовал, что любит её, а когда просыпались, – чувствовал к ней отвращение. Она раздражала его, становилась совсем не нужна. Заклятия ведь больше всего на свете не любят доброту, и еще они очень не любят, когда их кто-то видит. Он уходил и приходил, это продолжалось долго, почти два года, а потом появился ты…
- У тебя и у папы была взрослая любовь? – спросил сын.
- Конечно, иначе откуда бы ты взялся? – вопросом на вопрос ответила она. Кошка осуждающе покачала головой.
- А ты мне обрадовалась?
- Очень!
- А папа?
- И папа тоже очень, - заверила она, погладив его по голове. – Так вот. Тётя, узнав, что появился ты, и что папа все-таки сумел от нее вырваться, страшно рассердилась. Дождавшись, когда папа уедет из города, она побежала к самой сильной колдунье, и сказала ей…
- Мам, я не хочу, - попросил сын. Он низко опустил голову и всхлипнул. Кошка вздохнула.
- Не надо только сырость разводить. Сам же просил, теперь слушай. «Что ты хочешь? – спросила самая сильная колдунья. – У тебя есть всё: и меха, и богатый дом, и драгоценные камни, и ребенок». «Я хочу, чтобы муж был только моим, и ничьим больше! – сказала тётя. – Чтобы то, что моё, было моим всегда и по праву». «Ах вот что… - прошептала колдунья. – Мало тебе заклятий дружбы и любви, ты захотела заклятия вечной верности… Хорошо же, будь по-твоему. Только хватит ли у тебя сил сделать то, чтобы оно получилось?» «А что надо сделать? – спросила тётя. – У меня нет того, что я тебе могу дать. Я пляшу для твоей младшей сестры, да и сын мой расплатилась с твоей сестрой, средней колдуньей, своими пальцами…» «Не ты мне нужна. Принесешь кровь тех, кто твоего мужа больше жизни любит, – сделаю, так и быть, тебе заклятие на вечную верность. Только не ошибись, я тебя научу: родители твоего мужа не подойдут, их любовь другая. Друзья тоже, они не любят, они дружат. Те, кто нужен тебе незаметно стали мужу более родными, чем ты и твой фальшивый сын. Ищи.
- И она нашла…
- Да, милый.
Мальчик опусти голову еще ниже. С полминуты они сидели молча, мать и сын, а потом мальчик, словно через силу, попросил:
- Мам, дорасскажи. Я же мужчина, и должен учиться терпеть… да?
Кошка снова посмотрела на женщину. «Чего ты этим добиваешься?» «Только справедливости, родная. Только справедливости. Мы должны помнить, что все на свете не вечно… и кое-кого стоит подождать». «Вот-вот. А остальных, с твоего позволения, подожду я».
- Ты прав, - она погладила его по голове. Сколько же ты вытерпел до этого, малыш!.. Ничего, теперь всё стало хорошо… Дальше будет тоже очень хорошо. - И тётя наняла бандитов, и они пришли в наш дом, где мы с тобой спали в кроватках. А тётя пришла вместе с ними, собрала кровь и отнесла колдунье. «Ты не ошиблась, - сказала та. – Ты угадала. Я дам тебе заклятие на вечную верность. Больше ни одна женщина кроме тебя не притронется к твоему мужу»… Вот и вся сказка, милый. Очень расстроился?
- Нет, не очень, - он последний раз шмыгнул носом. – Давай к папе, а то я соскучился… можно?
- Я бы сказала, что нужно, - заметила она. – Я тоже по нему соскучилась.
- Жалко, что он нас не слышит, - сказал мальчик, - так хочется с ним поговорить. Я бы столько всего рассказал!
- Это про что? – ехидно сказала она. – Про то, над каким кафе самый вкусный воздух или про то, что рассвет над городом можно использовать как горку для катания?
- Ну тебя, мам!.. Про то, что я его очень люблю!
- Тогда полетели, - она легко поднялась. – Только чур до дома не есть. А то придется через весь город до Миусов пешком, а это долго.
- Ладно… мам, а можно после папы в парк?..
- Хорошо. И к бабушке заглянем.
Они взмыли в прозрачный осенний воздух, кошка рассеянно проводила их взглядом. Она улеглась поудобнее, лапой подвинула к себе книжку и открыла её на заложенной красным кленовым листиком странице…
***
Мужчина стоял на перекрестке и дожидался зеленого света. Он был уже в годах, далеко за пятьдесят, коротко постриженные седые волосы, умное худое лицо, темно-серые глаза. Он задумался. Порой на него почему-то находило странное состояние, сродни ступору. Красная дорожка через улицу сменила цвет на зеленый, люди поспешили на переход, несколько раз его толкнули, но он продолжал стоять, неподвижно глядя перед собой.
Накатило…
Теплый ветер, совсем не осенний, ласково коснулся его. Словно рукой. Потом…
***
- Папа! – шепотом сказал мальчик.
- Пойдем, обнимем папу, - предложила женщина.
Она подошла первой и медленно провела ладонью, коснувшись его лица. Сын подбежал, одной рукой обнять мать, другой – отца. С минуту все трое стояли неподвижно…
***
…накатило. Вспомнил некстати. Ту, нескладную, черненькую, которая смотрела на него влюбленными глазами, с которой, как оказалось, можно было идти всю ночь напролет через город и говорить, говорить, говорить… он сам не мог понять, что в ней такого особенно, почему его к ней тянет, словно магнитом. Он стал встречаться с ней, сам удивляясь тому, что твориться у него в душе – ее словно рвали на части. С одной стороны эта женщина вызвала в нем отвращение и жалость, он и спать-то с ней начал из жалости, а с другой… это была новая вселенная, и он вдруг понял, что он, Боже мой, он оказался центром этой вселенной...
Так прошли полтора года их жизни, он чувствовал, что измучился сам и измучил её, а потом…
Она, пропав почти на два года, вдруг неожиданно, когда он и думать о ней забыл, позвонила ему на работу, вызвала к себе домой, и…
***
- Мам, мне почему-то кажется, что папа нас видит…
- Не видит, малыш… Но чувствует…
***
…малышу было три месяца, но в нем почему-то совсем не наблюдалось этой противной детской пухлости и складчатости, которая ему совсем не нравилось, а когда малыш открыл глаза, и он увидел, что глаза эти – настолько его, насколько это возможно…
***
- А он нас когда-нибудь увидит?
- Обязательно.
***
…он стал приезжать, подбрасывать какие-то деньги, сначала с неприязнью, потом – все больше и больше этого желая, а потом, когда мальчик пошел и стал говорить (и то, и другое в одиннадцать месяцев, очень рано), он вдруг понял, что вот оно – то, к чему на самом деле стоило, оказывается, идти…
***
- Мам, можно еще минутку?
- Хорошо.
***
…когда малыш бежал к нему через скверик перед ее домом с криком «Папа!», он понял, что надо всё менять, и по дороге решил, что сейчас же расскажет жене, и что эта тусклая вечно сутулая и всем недовольная блондинка что-то поймет, но по дороге он почему-то купил огромный букет цветов и, переступив порог своей шикарной квартиры, протянул его жене со словами: «Я тебя люблю, дорогая»…
***
- Пойдем, милый.
- Ну, мам…
***
Через неделю он уехал на несколько дней из города, а когда вернулся, позвонили ее друзья, позже – следователь… он был в ужасе, когда узнал, как их убивали – он не верил, что бывает вот так, нелепо, страшно, с такой жестокостью… заклеенный скотчем рты, исколотые тела. И – страшнее всего – вспоротое горло мальчика, которому всего-то было полтора года от роду… Он помнил деланно удивленное лицо своей жены, её вежливое сочувствие, и случайно пойманное отражение её улыбки в зеркале, когда, как ей казалось, он не мог её видеть…
…ее друзья, художники, в складчину поставили памятник – скоромная плита из серого гранита, хорошая фотография, где мама держит сына на руках, подпись золотом «невинно убиенным…» Он был на том кладбище за двадцать лет не то четыре, не то пять раз… за могилой никто не ухаживал, родственников у нее не осталось. Квартира, в которой жила она и мальчик, по завещанию отошла ему – она говорила об этом во время их нечастых встреч, он не верил, но, оказалось, она не лгала… эту квартиру его жена довольно быстро продала через каких-то своих знакомых…
…двадцать лет… Только иногда, совершенно ни ко времени и ни к месту, на него почему-то накатывает. Этот чудный теплый ветер… словно ласкающие руки. Почему-то ему кажется…
***
- Ну мам…
- Пойдем. А то у папы будут неприятности. И бабушка нас ждет…
…сначала был шок, растерянность, непонимание, ужас… Потом пришла мама, и все оказалось вовсе не страшно… их родовое место на Миусах – туда можно было вернуться в любой момент, да и Верхний Свет оказался таким дивным… а через какое-то время она поняла, что сын растет, медленнее, чем раньше, но растет… а мама… какая она теперь красавица!.. Оказывается, здесь можно читать сыну сказки, укладывать спать, гулять, летать и, что самое главное – можно продолжать любить и надеяться на встречу, только теперь надеяться стало легче, потому что встреча наступит обязательно, она не может не наступить. И впервые её ожидание наполнилось радостью…
***
Он глубоко вздохнул и, перейдя наконец дорогу, заспешил к монорельсу. В две тысячи двадцать пятом году рельс стал оптимальным видом транспорта – маленькие вагоны взрывали редко, скорость была порядочная – целых полста километров в час, а дома его ждали… очень ждали. Красавица-жена, отшлифовавшая с годами свое лицо почти до совершенства… сколько на это было потрачено, Господи!.. и сын, который надумал жениться, причем вот так, сразу, и теперь требовал, и требовал, и требовал… Надо спешить…
С рельсом был связан еще один маленький секрет.
Он шел мимо Миусов, на которых, кстати, уже лет двадцать как запретили даже урны с прахом хоронить…
Но он все-таки верил…
***
Кошка отодвинула лапкой книжку, зевнула, свернулась калачиком и, следуя вечной кошачьей привычке, тут же заснула.
Ветер шевельнул страничку.
«…а добрая храбрая Золушка вышла замуж за Королевского Конюха. Через год после их свадьбы на конюшне приключился большой пожар, и Золушка с Конюхом перешли в Верхний Свет, где стали счастливы навечно»…
|
|