Хранитель детства моего летнего,
Стоит перед взором - каков он есть,
Едят его золотистые слепни
И все никак у них не выходит съесть.
И как бы природа того не хотела,
Но высясь над травами, он привык
Тихонько страдать коричневошерстным телом,
Высунув из вечности своей язык.
Сейчас он открыто для всех неподвижен,
Не часто счастливится такой момент,
Когда он вот так - никем, ничем не унижен
И степь во всю длину ему постамент.
Но я лишь из детского своехотенья,
Похлопывая по опаленным бокам,
Привычно ставлю его на колени
И с рогом в руке возношусь к облакам
|
|