Она проснулась. Голубые глаза широко распахнулись, губы хранили отпечаток крика, руки вцепились в старое одеяло. Она очень хотела дойти до кухни и попить. Простая, чистая вода прогоняет кошмар, освежает мысли, успокаивает. Ей бы встать, включить свет, выйти из комнаты… она поняла, что не может встать. Поняла, что даже пошевелиться не может, не может разжать рук, не может закрыть глаза, не может даже закричать еще раз. Колкая догадка пронзила затуманенное сознание. По ножке кровати полз ледяной страх. Забравшись под одеяло, он молнией проскользнул по позвоночнику и притаился где-то у сердца.
Распахнулась дверь. Она хотела увидеть за ней пробковые обои, серый потолок, зеркало, вешалку, обувной шкаф… но черная пустота успела уже проглотить все, что было раньше.
Она смотрела в пустые глазницы тьмы и чувствовала, как кровать медленно разворачивается, как плывет к двери.
Страх укусил за сердце. Из груди вырвался крик и она кубарем скатилась с кровати на пол. Одинокая кровать уплыла вперед, в объятия пустоты, растворилась в дверном проеме.
Она поднялась и бросилась к балкону. Дверь открылась сама, приглашая внутрь. Но не на улицу. Впереди виднелись краски. Ядовитые краски неизвестного. Она оглянулась назад, встретилась взглядом с тьмой и прыгнула вперед, в проем балкона.
Комната превратилась в черное пятно. Балконная дверь захлопнулась.
Краски ударили по глазам, ослепив страх. Он забрался в самый дальний уголок и притаился.
Она стояла на ядовито-фиолетовом мосту, внизу плескалась вода ярко-зеленого цвета. Рядом стояла девочка в ярко-розовом платьице. Большие голубые глаза, белые волосы, перевязанные таким же розовым бантом.
- Здравствуй. – Почему-то сказала Она.
- Здравствуй, Аленушка. – Девочка улыбнулась, перебралась через перила и прыгнула вниз. Как в кислоте растворилось платьице и бант. Белоснежный скелетик пошел на дно.
Алена пошла прочь.
Дома и люди были яркими пятнами гуаши. Алена пыталась остановить на чем-нибудь взгляд, но все вокруг будто отталкивало и в то же время ускользало. Алена шла до темного пятна. Пятно превратилось в четкий серый дом. Двухэтажный.
Парадная дверь открылась и на улицу вышла голубоглазая девочка в розовом платьице, с белыми волосами, перевязанными большим розовым бантом.
- Здравствуй, Аленушка. – Девочка улыбнулась, спустилась с крыльца, пошла к Алене. Откуда-то взялся ядовито-желтый автомобиль. Девочка встала посреди дороги и улыбнулась ему. В воздухе мелькнул только розовый бантик в красный горошек крови.
Не оборачиваясь, Алена пошла к дому. На пороге появилась высокая женщина с жестоким лицом. Она посмотрела на Алену пустыми глазницами и пошла в дом. Алена пошла следом.
Дом окружил ее узкими темными коридорами. Алена старалась не отставать, шла следом за женщиной, но коридоры сужались и давили, манили частые открытые двери. Алена не удержалась и зашла в одну из них.
За длинным столом сидели люди. Все высокие, тонкие, серые. Они сидели молча, положив руки на колени, смотрели на Алену.
- Я… простите… мне надо проснуться. – Голос был хриплым. Губы и язык не слушались. – Как… как мне проснуться?
Люди смотрели на нее. Молча.
- Это ошибка. Скажите, пожалуйста, как мне проснуться.
Люди отвернулись от нее. Взялись за столовые приборы, за бокалы с вином (или кровью?). В комнату вошла высокая женщина с жестоким лицом. Смотрела на Алену пустыми глазницами. Алена видела в них тьму.
Алена побежала прочь из комнаты. Побежала по одному из узких, темных коридоров, завернула в очередную комнату.
Посередине комнаты стояла табуретка. На ней – голубоглазая девочка в розовом платьице, с белыми волосами, перевязанными большим розовым бантом. С потолка свисала веревка, узлом завязавшаяся на шее девочки.
- Здравствуй, Аленушка. – Сказала девочка, отталкивая ногой табуретку.
Алена вышла из комнаты, пошла по коридору, свернула на право. Коридор был зеркальный. От пола до потолка тянулись бесконечные зеркала. Алена увидела свое отражение. Рядом с ним – отражения серых людей.
- Как мне проснуться? – Твердо спросила Алена у отражений. Зеркала треснули.
Зеркала вдоль всего коридора падали на пол, разбивались.
Алена побежала. По другим коридорам. По лабиринту. По кругу.
Алена зашла в ванную комнату. Это была светлая, голубая комната. У черного зеркала стояли разноцветные бутылки. В большой белой ванне лежала девочка в розовом платьице, со светлыми волосами, перевязанными большим розовым бантом.
- Здравствуй, Аленушка. – Сказала девочка, разрезая бритвой белую ручку. Красная кровь растекалась по розовому платьицу, ванна набиралась.
Алена пошла прочь. Алена пошла из дома.
Улица была яркими пятнами гуаши. Зеленым пятном сидел продавец синих пятен. Голубым увязалась за Аленой собака. Собака прыгала на задних лапах, крутилась вокруг нее. Алена кинула ей красное пятно колбасы. Колбаса угодила собаке в морду и превратилась в черную кляксу камня, окропленного красным. Голубое пятно заскулило и, сливаясь с красными пятнами, так и осталось лежать на желтой дороге.
Алена дошла до фиолетового пятна моста. Алена перебралась через перила и прыгнула.
Зеленая вода поглотила ее, зеленая вода обнимала ее. Алена приготовилась к боли, но боли не было. Зеленая вода выталкивала наверх.
Алена вынырнула. Вынырнула в красной воде белой ванны. Вокруг стояли люди. Все высокие, тонкие, серые. Смотрели на Алену.
- Пожалуйста… - красная вода (кровь!) мешала говорить. – Пожалуйста… как мне проснуться?
Люди молча смотрели на нее.
- Пожалуйста! Это ошибка!
Люди отвернулись. Люди пошли из комнаты.
- Пожалуйста!
В комнату вошла высокая женщина с жестоким лицом. В комнату вошла девочка в розовом платьице, с белыми волосами, перевязанными большим розовым бантом.
- Мама, – девочка дергала женщину за подол длинного черного платья. – Мама, можно она останется?
Алена побежала. Побежала прочь из дома.
- До свидания, Аленушка. – Грустно сказала стоящая на крыльце девочка в розовом платьице…
Алена бежала вперед. Впереди большим черным пятном здание. Девять этажей.
Алена бежала наверх, Алена бежала на крышу.
Внизу больше не было пятен. Внизу была пустота. Белая пустота. Как чистый лист бумаги. Как простыня.
Она летела вниз, разрезая воздух. Она падала в пустоту. Пустота обволакивала ее, обнимала, успокаивала. Пустота превращалась в простыню…
Она проснулась.
Проснулась на белой простыне.
В светлой комнате.
Своей комнате.
На полу лежала пустая упаковка снотворного.
У подушки – предсмертная записка.
|
|