По сути, пока не существовало печатных станков, и все книги были рукописными, в мире господствовал именно Самиздат. И никаких редакций и редакторов не требовалось для принятия решений о публикациях. Только, вот, процесс писания был трудоёмким; материал, из которого изготовлялись книги (кожа, камень, дерево и т.п.) был дорог; грамотных людей было мало; а тиражирование осуществлялось с помощью переписчиков, которых надо было как-то мотивировать. Так что позволить себе роскошь писательства и, тем паче, тиражирования, могли только весьма состоятельные люди. Так что, в ту пору ЧИТАТЕЛЕЙ БЫЛО МАЛО, НО ЯВНО БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПИСАТЕЛЕЙ. Хотя нацарапать записку на куске берёзовой коры или высушенной коже рыбы можно было, конечно, любому умеющему писать. Но само по себе писательство не было профессией. Писали, вообще и, художественно, в частности, в основном на досуге либо жрецы, либо аристократы. КРИТИКОВ ЖЕ НЕ БЫЛО ВООБЩЕ. Хотя, конечно, отдельные критические высказывания имели место.
И вот грянул первый виток "гонки тиражирования" – появился печатный станок. Возможности тиражирования теперь существенно возросли. Поскольку же оборудование было дорогим и, потому, доступно далеко не каждому, тиражирование печатной продукции оказалось под управлением хозяев печатного оборудования. И государственная власть, ввиду того, что печатников было совсем не много, легко взяла тиражирование под свой контроль. Теперь, чтобы что-то опубликовать, надо было испросить разрешения у начальства, следовательно, надо было выказать ему свою лояльность. С той поры Самиздат стал уделом как не претендующих на широкую известность любителей, так и всяческих опальных общественных деятелей. В рукописных списках распространялось теперь всё, что имело общественную значимость и не одобрялось властями. Вследствие удешевления книг и появления периодических изданий круг читателей значительно возрос. В какой-то момент писательство стало профессией. Если для примера взять Россию первой половины 19 века, то можно сказать: ЧИТАТЕЛЕЙ СТАЛО МНОГО, ПИСАТЕЛЬСТВО ВЫДЕЛИЛОСЬ В САМОСТОЯТЕЛЬУЮ ПРОФЕССИЮ, ПОЯВИЛСЯ ОДИН КРИТИК (напомню, это – Белинский).
Неугомонный разум учёных и дерзкая сноровка изобретателей привели к изобретению технологии ксерокопирования, что повлекло за собой второй виток "гонки тиражирования". С появлением легко доступной копировальной техники Самиздат воспрянул, маститые авторы и издательства приуныли, а деспотичные власти запаниковали. В СССР перед праздниками, например, во всех учреждениях печатные машинки и копировальная техника сносились в какие-нибудь хорошо охраняемые помещения и запирались, дабы злостные агенты империализма не могли ими воспользоваться, пока трудовой народ ликует на площадях. Очередной виток "гонки тиражирования" мы наблюдаем теперь, сидючи за компьютерами, подключенными к Интернету. Виртуальные издательства, личные веб-страницы, практически безграничная аудитория - что ещё нужно автору?! Нажал на кнопку – и опубликован! К чему же привела такая лёгкость опубликования? – МНОГО ПИСАТЕЛЕЙ, МНОГО ЧИТАТЕЛЕЙ, ОЧЕНЬ МАЛО КРИТИКОВ.
Почему писатели пишут свои произведения? Пожалуй, этот вопрос нельзя назвать новым. И уже существующих ответов можно найти много. И задавались этим вопросом многократно, и отвечали на него не единожды. Только я не собираюсь их все сейчас обозревать. Самый простой ответ мне видится в том, что есть два сорта писателей. Первые пишут, так сказать, по вдохновению, обуреваемые напором жизненных впечатлений. Пока они творят, пока пребывают в этом взбудораженном состоянии, для них все мысли об успехе, о признании отодвигаются на задний план. И лишь после того, как порыв иссяк, воображение успокоилось, мысли обрели привычную размеренность, возникают вопросы меркантильного порядка: кому показать, куда пристроить, где обсудить и т.д., ну, и, разумеется, и т.п. Назовём людей первой категории "самодостаточными творцами". Обобщая, можно сказать, что для таких людей ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ТВОРЧЕСТВО ЯВЛЯЕТСЯ САМОЦЕЛЬЮ. Но есть немало и таких писателей, которые пишут побуждаемые какими-то иными причинами. Обобщая, можно сказать, что для них ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ТВОРЧЕСТВО ВЫПОЛНЯЕТ СЛУЖЕБНУЮ РОЛЬ. Сразу же отмечу, что это никак не связано с качеством художественных произведений. Поскольку качество определяется не потребностями, а способностями. Первый подход ярко представлен целым жанром любовной лирики. Примером второго подхода могут служить романы Чернышевского "Что делать?", Достоевского "Бесы", Л. Толстого "Воскресение", поэма Маяковского "Хорошо" явно написанные для иллюстрации идей. Вообще творчество Владимира Маяковского являет собой яркий пример второго подхода. Оба подхода к художественному творчеству вполне правомерны. К тому же один и тот же автор может в разные периоды жизни писать и так, и этак. И при оценке качества произведений гораздо важней для читателей не сама тематика, не жанровая принадлежность произведений, а мастерство авторов. Увы, вдохновение – тоже ещё не гарантия мастерства. И большой жизненный опыт автора отнюдь не даёт гарантии качества его литературных произведений. Благородные порывы, возвышенные идеалы, глубокие замыслы, чарующая искренность авторов вполне могут обрести карикатурный вид при неумелом их воплощении. Плодовитость же часто оказывается прямо противоположной качеству. Хотя у писателей талантливых случаются исключения и им иногда удаётся писать много и хорошо. Пока писателей было мало, а читателей значительно больше, чем писателей, пока технология изготовления печатной продукции была дорогой, а надзор властей чрезвычайно строгим, ошибки грозили издателю разорением. Теперь же, когда виртуальные издательства позволяют каждому автору стать заодно и издателем, и критиком, а все их творческие выверты оплачивают рекламодатели, то происходит то, что и должно происходить с одуревшим от вседозволенности народом – бардак. И никакого разорения. Так что никаких сомнений в том, что в ближайшее время люди будут продолжать заниматься писательством – нет! И тут обнаруживается ОСТРЕЙШАЯ ПИСАТЕЛЬСКАЯ ПРОБЛЕМА: КАК ОКАЗАТЬСЯ УСЛЫШАННЫМ СРЕДИ ЭТОГО ГОМОНА! Ведь кризис перепроизводства писателей налицо!
Но почему люди читают художественную литературу?
Мне думается, потому что нуждаются в переживательном опыте. Если есть чем заменить литературу, то вместо книг будут переживать над фильмами, а также спортивными или компьютерными играми. Ну, а если у людей есть своя насыщенная событиями жизнь, то, скорей всего, они не станут обращаться к фильмам и книгам - собственная жизнь интересней! Разумеется, у разных читателей – разные требования к качеству читаемого. Изощрённые гурманы соседствуют со всеядными убивателями свободного времени. И если скучающим посреди избытка стоячих минут и вяло ползущих секунд почти всё равно каким чтивом заполнить свой изнурительный досуг, то читателям, наделённым эстетическими чутьём и вкусом, впору впасть в отчаяние: Где же его найти-то – добротное, глубокое, талантливое! Перед читателями виртуальных издательств выстраиваются ряды ничего им не говорящих, подчас весьма заковыристых, имён. Тыкание наобум иногда приводит к чему-то нужному, а иногда не приводит…. Большие формы отпугивают сразу – времени для чтения требуют много, а насколько будет интересно – с первых строк разобрать трудно. Малые же сразу обнажают свою суть. Вроде бы – удобно. Так что же – виртуальная литература должна состоять только из двустиший?! Рейтинги читаемости совсем не отражают уровень мастерства авторов. В этом начинающий сетевой читатель убеждается довольно быстро. К тому же, он вскоре узнаёт, что рейтинг можно "накрутить". Отзывы? – Они, как правило, бывают очень короткими, и, как опять же вскоре узнаёт начинающий сетевой читатель, можно наплодить своих клонов и самому свои творения бесстыдно нахваливать. Но можно ещё и на оценки внимание обратить. Виртуальные издательства позволяют иногда выставлять оценки. Догадливый читатель уже начинает подозревать подвох и тут: Ну, да – их тоже можно "накрутить". Бывают закрытые виртуальные литературные сообщества, в кои без регистрации не попадёшь. Там следят за пристойностью речей, выстраивают сложные системы оценок и уровней прав, которые должны отражать уровень мастерства. Но в них из-за всех этих сложностей оказывается мало посетителей. А тем, кто в Интернет заглянул для того, чтобы просто побалагурить и потрепаться – тоже соблазн. Наговорит грубостей и всякой белиберды, прикрывшись какой-нибудь личиной – и никакого наказания. Самое большее - могут запретить на сайт заходить. А он и не собирался больше одного раза туда показываться, к примеру! Читатель же прочитал обидный отзыв и не стал столь нелестно оценённое произведение читать. Есть ещё конкурсы. Может быть, на них возложить свои читательские надежды? Посмотрим, кто же в конкурсах оценки выставляет? Если сами читатели, то скорей всего победит не самое лучшее с профессиональной точки зрения, произведение, а самое созвучное оценщикам (тут, кстати, тоже могут постараться клоны какого-нибудь участника конкурса). Если пригласить профессиональное жюри, то вряд ли оно согласится работать бесплатно (К тому же и профессионалы тоже бывают с причудами). Поэтому если хочешь привлечь именитого писателя в жюри сетевого конкурса, то изволь оплатить его участие. Привыкшие же к халяве сетевые авторы на такие подвиги мало склонны. Потому мы имеем то, что имеем. И обнаруживается ОСТРЕЙШАЯ ЧИТАТЕЛЬСКАЯ ПРОБЛЕМА: КАК НАЙТИ ХОРОШИХ АВТОРОВ СРЕДИ ЭТИХ СОТЕН ТЫСЯЧ ИМЁН! Налицо вопиющий кризис перепроизводства писательской продукции!
Можно, конечно, смириться с проблемой и оставить всё как есть. Допускаю, что многих сетевых читателей и писателей нынешнее положение дел вполне устраивает. И впрямь непритязательным читателям совсем не трудно найти в Сети столь же непритязательных писателей – и тех и других – море-окиян! Одни пописывают, другие почитывают, кое-кто кое-кому пишет отзывы, иногда появляются пародии и эпиграммы, к тому же - чаты, форумы – вот она! – виртуальная общественная жизнь! – Что же, так и тусоваться пока сердце бьётся? Неужто это копошение – и есть вершина возможного, а, заодно, и предел желаемого?!
Надо же как-то разгребать эти завалы. Кто-то же должен проложить тропы в этих буреломах! Нужны знатоки, нужны проводники. И оказывается, что при таком катастрофическом обилии авторов обойтись без критиков крайне сложно. Мне кажется, что сами писатели вряд ли бросят свою писанину ради того, чтобы погрузиться в чтение чужих произведений с целью найти среди них что-то высокохудожественное. Эпизодически они, конечно, почитывают чужое, иногда пишут отзывы, можно их даже подвигнуть на создание какого-нибудь поверхностного обзора, но не более того. Ведь если только чужим заниматься, то своё когда же писать? Читатели в сети, как мне представляется, почти все пытаются что-то самостоятельно писать. Мне думается, что среди сетевых читателей почти все являются сетевыми писателями. Возможно, я ошибаюсь, но исследований для выяснения этого вопроса, насколько мне известно, пока не проводилось. Так что я говорю только о своём впечатлении. К тому же писать обзор, тем более критический разбор, это не то же самое что писать рассказ или поэму. Тут другой талант потребен. И, похоже, ТАЛАНТ КРИТИКА ВСТРЕЧАЕТСЯ СУЩЕСТВЕННО РЕЖЕ, ЧЕМ ТАЛАНТ ПИСАТЕЛЯ ИЛИ ХУДОЖНИКА. Не стану здесь углубляться в суть сего явления, но громадное превосходство количества авторов над количеством критиков во все времена среди всех народов на такой вывод наталкивает. Попросите любого, взятого наугад, прохожего назвать десять русских писателей - за редчайшими исключениями, все справятся с этой задачей. А попросите их назвать десять русских критиков….!? Пожалуй, кроме известных со школьной поры Белинского и Добролюбова, вряд ли кого ещё припомнят. В сетевом же Самиздате этот перекос вообще грандиозен! – Лёгкость опубликования сделала своё чёрное дело. Но без требовательной критики эти бескрайние луга поэзии и леса прозы закономерно превратятся в пошлое болото косноязычных сплетен и заунывных дрязг. Надо срочно выращивать критиков, так сказать, "из среды себя".
Но давайте зададимся вопросом: Почему критики пишут свои произведения?
Наверно, потому, что они как-то ПО-ДРУГОМУ ЧИТАЮТ? Это явно не всеядное жвачное животное из восьми букв - "чи-та-тель". Ну, прочитал, к примеру, некий читатель сегодня в отрывном календаре, что черепахи живут 300 лет. Завтра он расскажет об этом своём открытии соседу: "Слыхал, сосед, черепахи-то, оказывается, 300 лет живут?". – "Ишь, живучие какие!" – восхитится сосед, – "А я вон к дубу пятый год пытаюсь ландыш привить, а он не приживается, проходимец!". А если тот же листок календаря попадётся на глаза критику? – Он же сразу задастся вопросом: "Как они это узнали? Неужто кто-то вёл за какой-то черепахой трёхсотлетние наблюдения? Маловероятно…. Даже если и так, то должны быть какие-то протоколы наблюдений, где-то же должны отметки делаться, ведь люди живут меньше 100 лет, следовательно, наблюдения должны вестись несколькими поколениями наблюдателей…." – Вот он – критический взгляд! Ничто не принимается на веру! Всякое сообщение подвергается проверке! И пока критик читает художественное произведение, он успевает задаться множеством вопросов: "Почему автор написал это произведение?", "на какого читателя оно рассчитано?", "а можно ли эту мысль выразить иными средствами?", "а что здесь явно не работает на раскрытие замысла автора?", "можно ли о том же самом написать лучше?" и т.д.. Но зачем ему, критику, это нужно? Чего ему неймётся? - А, что если критик – это и есть НАСТОЯЩИЙ ЧИТАТЕЛЬ (читатель с большой буквы?)? А что если он и есть – ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ЧИТАТЕЛЬ? И "профессиональное чтение" отличается от "любительского" как раз этими дотошностью, въедливостью, скрупулёзностью? Этого набора свойств вполне бы хватило для чтения научной литературы. Но помимо этого, чтение литературы ХУДОЖЕСТВЕННОЙ требует от читателя ещё и наличия такого трудноуловимого свойства, как ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ЧУТЬЁ. Но и это ведь не всё! Ну, прочитал, ну, постиг – так и сиди себе, постигши…. А у него что-то внутри ещё клокотать должно - беспокойство какое-то. Мало должно быть ему этого собственного понимания! Поделиться надо с автором своими впечатлениями, от его произведения полученными, дать ему обратную связь, отклик. Критик нужен писателю для того, чтобы помочь ему в творческом росте, в осознании своего писательского уровня. Без строгой критики писателю порой трудно бывает осознать ЧТО ЖЕ ОН СДЕЛАЛ. То есть, настоящий читатель не только исправно читает, но и ВЕСОМО ОТКЛИКАЕТСЯ, так, что от его мнения походя не отмахнёшься, ехидной шуткой не отделаешься, потому как глубоко пробирает каждое его слово, потому что говорит впопад, думает наперёд и понимает тебя, автора, намного лучше, чем ты сам себя в самые свои вдохновенные минуты понимал. Критик нужен читателю для того, чтобы не утонуть в море рассказов, стихов, повестей, пьес. Прочтёт, к примеру, читатель какой-нибудь рассказик да и хмыкнет снисходительно – чего, мол, в нём такого особенного. А потом прочтёт критический разбор, настоящим читателем (в смысле – критиком) сделанный, да и стыдно читателю тому станет, потому как дойдёт до него, что читал он вполглаза, думал вполума, а мнил из себя невесть что. И станет тот незадачливый читатель читать внимательней, а выводы делать осторожней. А, там, глядишь, и сам в этом море плавать научился. Критик даст надёжные ориентиры как писателю, так и читателю.
Однако есть и другое представление о человеке, избравшем профессию критика, а именно – как о неудавшемся писателе: "Писать толком не умеет, что ему оставалось делать – подался в критики". Слово "критиковать" содержит явный негативный оттенок. В речи есть ряд устойчивых словосочетаний, подтверждающих такую точку зрения: "подверг резкой критике", "раскритиковал в пух и прах", "разгромная критика". И под этим всем есть основание: внимание критики и впрямь более бывает сосредоточено на недостатках, чем на достоинствах. Хотя итогом критического рассмотрения художественного произведения вполне может оказаться и положительный отзыв. Случаются, конечно, и необоснованные придирки, и ругань, и оскорбления, только к критике, как к литературному жанру, они отношения не имеют. Эта уродливая пародия на критику уже давно имеет своё название - КРИТИКАНСТВО. И давайте постараемся их не путать между собой. На критику же в современном сетевом Самиздате ныне ложится чрезвычайно трудная задача - решение двух ОСТРЕЙШИХ ПРОБЛЕМ – писательской и читательской. Критик, как это ни покажется на первый взгляд странным, выступает В РОЛИ СВОДНИКА между читателем и писателем. Совершенно очевидно, что для решения этих проблем критиков должно быть гораздо больше, чем их есть теперь. Причём критиков квалифицированных, порядочных, талантливых. Для выявления в читательско-писательских рядах людей, ещё не осознавших своих критических способностей, считаю конструктивным и продуктивным задействовать МОТИВ КЛАДОИСКАТЕЛЯ.
И вот что я предлагаю. Если нынче читатели читают стихийно, бессистемно переходя от одного автора к другому, то тут можно заняться целенаправленным "прочёсыванием местности". Образно говоря, разбить массив всех авторов Самиздата "на квадраты" и прочитывать произведения всех авторов, никого не пропуская. Если попадётся какой-то яркий образ, ёмкий афоризм, хлёсткая шутка или милая нелепость, то надо их раскладывать в соответствующие "копилки". По ходу дела количество "копилок" наверняка будет увеличиваться. Наиболее способных "сыщиков" надо обязательно поощрять, вывешивая их имена на специально для этого отведённых местах. Можно устроить соревнование среди читателей (да оно и само стихийно, как мне кажется, получится) и по итогам какого-либо определённого отрезка времени называть имена победителей (лучший "сыщик" месяца, квартала, года). Каждый из них после завершения прочёсывания очередного "квадрата" пишет отчётный обзор, где даёт краткие характеристики творчества прочитанных им авторов. Путём естественного отбора мы получим в итоге проделанной работы тех самых искомых критиков: зорких, цепких, остроумных, неутомимых. Помимо "сыщиков" известность приобретут и "раскопанные" ими талантливые авторы, чьи художественные образы и афоризмы получат широкую сетевую известность. И всё это можно сделать без излишней натуги, без надрыва – с шутками и прибаутками.
Кроме того, можно устроить публичное сравнение произведений сетевых авторов с произведениями классиков того же жанра. Лет пятнадцать назад я как-то предложил своим знакомым устроит сравнение классиков и современников. Мы собрали несколько поэтических сборников, и каждый читал из них то, что ему казалось самым лучшим у данного автора. При таком сопоставлении меня поразило то, что стихи великого русского поэта Николая Некрасова смотрятся совсем блёкло рядом со стихами Риммы Казаковой, которую ни тогда, ни теперь никто великой не называл. И вот, к примеру, выставляем на определённой странице поэму Д.Кедрина "Зодчие" (конечно же, можно и что-то другое, главное условие здесь - явно высокое качество выставляемого произведения). И все желающие, которые полагают, что у них есть произведение не хуже этого, могут поставить своё произведение радом для сравнения (как именные, так и безымянные). Читатели высказываются, писатели всё ставят и ставят рядом свои шедевры - в итоге кто-то из организаторов пишет обзорную статью, в которой отмечает не только уровень мастерства дерзнувших авторов, но и уровень мастерства оценщиков.
Насчёт конкурсов – то же самое: хватит проводить конкурсы только среди писателей! Даёшь конкурсы среди критиков! Ну и так далее по нарастающей. А там, глядишь, критик станет столь же распространённым существом, как писатель, или, даже, читатель. Так что, если в этой статье вас хоть что-то задело, то предлагаю сразу же взяться за дело.
Уяснив себе суть проблем современного сетевого Самиздата, можно придумать ещё много разного рода и вида мероприятий, но я глубоко убеждён, что их успешность будет зависеть прежде всего от чувства великой сопричастности со всеми другими деятелями сетевого Самиздата, которое не позволит в минуты усталости и сомнений опустится до пошлых перебранок, мелких обид, и сетований на отсутствие поддержки и понимания среди своего ближайшего окружения. Наделённые этим чувством, Мы превратим сетевой Самиздат из пасынка литературы в средоточие полноценной культурной жизни.
|
|