К Новому году готовились все. В двадцатых числах декабря в бухгалтерию переваливаясь с ноги на ногу и стараясь справится с одышкой, вошла Раиса Ивановна, председатель профкома.
- Девочки, золотые мои, выручайте – нужна Снегурочка. Вы же знаете, Оленька скоро уходит в декрет, Снегурочки из нее на этот раз не получается, а Сергею Алексеевичу нужна помощница. Девочки, я Сережу уговорила нынче на Деда Мороза. Красавец мужчина, а главное с машиной, никаких пеших походов, все на джипе. Ну же кто из вас?
Женщины переглянулись.
- А вот Свету – сказала Тамара.
- Ну, какая из меня Снегурочка, дочке уже седьмой год!
Света лукавила, она знала, что на свои года не выглядит, а рядом с дочкой смотрится скорее, как старшая сестра, чем мать.
Возможно, перебор кандидатур бы и продолжился, да зашла Надежда Николаевна, главный бухгалтер.
- Слышала, слышала, - сказала она, - Аню я отпустить на два дня не могу, надо закончить расчеты, до Нового года надо все деньги выдать. Люда тоже в эти дни занята, кто будет в банк ездить, а зарплату кто будет выдавать? Вечно Вы, Раиса Ивановна, моих девочек на общественную ниву привлекаете, как лошадки безотказные они у меня.
- Так самые молодые и красивые только у Вас – елейно пропела председатель профкома.
- Ну, если Света согласна, то ее я могу отпустить на два дня, пусть поработает на общественность. – Надежда Николаевна села на стул, тепло поглядывая на своих подчиненных.
- Кстати, девочки, приказом по бухгалтерии обязываю всех на вечер, всех, всех, с мужьями, в костюмах, с сюрпризами, хохмами, о столе не забудьте позаботиться – она повернулась к одной из женщин, – а вас, Сонечка, особо попрошу, вашу щучку, и фасолевый салатик – она погладила ладонями от груди до живота и мурлыкая проговорила: – Ах, щучка, скоро в двери входить не буду.
Света отказываться не стала, а тут еще Сергей зашел, молодой шумный начальник отдела снабжения. На том и порешили, что нынче Дед Мороз и Снегурочка – Сергей и Света.
Подарки готовили двойные, профком выделил деньги на набор хороших конфет, не размениваясь на покупку маленьких дешевых игрушек, да и вообще, где это сейчас можно найти дешевые, а родители - и бабушки, и дедушки или вносили деньги на подарок, оговаривая какой, или сами покупали что-то своим чадам. Женщинам занимающимся подарками пришлось попотеть даже в декабрьские морозы, бегая по магазинам.
Подарки разложили в красивые пакеты, наклеили на каждый липкие листочки с именем и фамилией ребенка. Содержимое подарков обсуждалось, сравнивались стоимость, размеры.
- Подводим итоги, бабоньки, - говорила Валя из канцелярии, высокая худая женщина, мать троих детей – всего 43 подарка это детям, кому еще нет 12 лет. 24 - внукам, причем двоим, кто постарше, но бабушки пожелали сами и на конфеты деньги выделить, и только 19 – деткам наших сотрудников. Редеют детские ряды, редеют, рожать не хотят, скоро одни внуки останутся.
- Мы тут прикинули, чего сколько, - вмешалась Ольга, - ради интереса, так знаете, мальчикам в основном машины, диски с игровыми программами, четыре водных пистолета и автомат, два пейджера и один утенок. Девочкам кому что, это только Валя своим одинаковые заказала.
- Сделай разные – хлопот не оберешься, - опять вклинилась Валя.
- Так вот, что у нас для девочек получилось: обезьян - три, кошки две, набор красок и палитра одна, это Степанчуки своей Ксюше сделали.
- Ой, бабоньки, видели бы Вы, как рисует ребенок, - опять вставила реплику Валя, -Эх, есть же одаренные дети, и почему мои не такие….
- Да, так набор красок один, - продолжила Ольга, - шесть наборов «Лего», Большой медведь один и три Барби.
- А почему это наборы «Лего» решили только девчонкам брать?
- А что всем Барби? - сказала одна из женщин.
- Ну и что девчонок так в них привлекает? Тощие, маленькие, а обычных кукол, какими мы раньше играли, нашим детям не надо.
- Так Барби это не только кукла, а одежда и домики, и машина, и муж, все как у взаправдашней: делай подарки каждый год, и всегда – в яблочко, сегодня Барби, на будущий год – дом, потом – мужа с машиной…
- Раньше у всех куклы разные были, а теперь у всех Барби, как инкубаторские, вон, только цвет коробок разный, а гляньте все на одно лицо.
- Девчонки, вы поглядите, у этих всех даже свадебное платье с фатой – все в жизни на блюдечке, поглядела и завидки берут… - проговорила Ксюша – мне б хоть раз такую фату бы одеть….
Женщинам сказать на это было нечего, не везло Ксюшке, всякий раз разговоров было много, но очередной кандидат, найдя приют под боком молодой женщины, в однокомнатной ухоженной квартирке, не спешил повести ее в ЗАГС, и через какое-то время просто испарялся. Ксюша грустила, оправдывала очередного Сашу, Мишу, Костю и снова с восторгом рассказывала о потрясающем женихе, который так и оставался только женихом.
Женщины еще долго обсуждали и подарки и то, какие они были в дни их детской поры, когда они с нетерпением ждали, что же вытащит из мешка Дед Мороз.
29 декабря Света с Сергеем развезли большую часть подарков. Делать это приходилось после работы, и поэтому домой добрались почти в одиннадцать вечера. Развезли в основном тем, кто жил в других районах города. Получили свои подарки и близнецы Сергея, полуторагодовалые Ромка и Славка, получила и Светланина Катюшка, присовокупив к своим многочисленным мишкам еще одного, большого ярко голубого с огромным белым бантом.
30-го, в последний рабочий день, сразу после работы поехали раздавать подарки детям в домах стоящих рядом и раньше принадлежащих институту. К семи вечера оставались шесть адресов. Все – в одном доме. Причем Света определила, что остались пять мальчиков и одна девочка - внучка Станислава Тимофеевича, Юленька.
- Сережа, давай сначала в первый подъезд, там двое Коркиных, потом этажом выше к Славиным. А потом во второй и третий подъезды. Во втором Юлька, Станислава Тимофеевича и Афонины, у них школьник уже почти 12 лет, а затем в третий к Горбунковым после всех, там на пятый этаж подниматься надо.
- Светка, мне бы домой пораньше сегодня добраться. Вчера теща жену пилила часов до двух ночи, что и она с работы в девять приходит, да и то не всегда, и я явился к полуночи.
Сергей припарковался у первого подъезда.
- Теща с близнецами весь день одна и с нашими головорезами устает, но главное, что Танька уже вчера шипела на меня за Деда Мороза. Ведь еще на вечер обязательно надо идти, а она не уверена, что мать согласится в Новогоднюю ночь сидеть с малышами одна. Если Танька не уговорит сестру с мужем и детьми приехать на Новый год к нам, то плакал вечер.
- Ну, все дедушка, пошли, а то нас уже заждались детишки, – Света уже каламбурила, выходя из машины.
Дед Мороз захлопнул дверцу машины, вскинул мешок на спину, и они зашагали по лестницам.
Коркины жили на третьем этаже. Когда Света с Сергеем поднялись на лестничную площадку нужная дверь и рядом были приоткрыты. На площадке стоял запах мочи, перегара и отвратительный запах гнили. Настроившись на представление, они подошли к двери Коркиных, откуда выскользнули два малыша. Света даже и не разобрала, кто перед ней - оба светлые, с длинными, видимо, давно немытыми волосенками, сосульками свешивающимися почти до плеч, в несуразных, явно с чужого плеча футболках незнающих утюга и стирального порошка. В руках у малыша повыше была тарелка с макаронами и котлетами, у второго полиэтиленовый пакет. Они мышками проскользнули в приоткрытые рядом двери. Света заметила четыре больших серых глаза с любопытством наблюдающие за ними.
- Эй, хозяева, откройте, мы к вам в гости пришли, праздник в дом принесли, - Сережа и Света вошли в квартиру, где их встречали два мальчика Коркиных.
Детишки охотно откликнулись на игру взрослых. Гости были приглашены в детскую, осмотреть их игрушки, в зал, полюбоваться уже наряженной елкой, выслушали даже мечты малышей о подарках на будущий год, самых необычных и самых желанных. И вдруг неожиданно младший Женя спросил:
- Дед Мороз, а Смоляниным ты тоже принес подарки?
Сергей растерялся, фамилия о чем-то напоминала, но о чем? Света, пытаясь найти выход из положения, задала первый пришедший на ум вопрос
- Это тем двум мальчикам, что вышли из вашей квартиры?
- Двум маленьким попрошайкам – заявил Олег, старший из братьев – двум свиньям, которые едят объедки и могут сосать чупа-чупс, который я брошу на лестнице.
Взрослые замерли в растерянности.
- Олежка, ты лучше покажи Деду Морозу и Снегурочке наших котят – проговорила сконфуженная бабушка мальчиков, пытаясь перевести разговор.
Олег послушно пошел в сторону кухни, приглашая гостей, а Женя упрямо спросил – Дед Мороз ты принес подарки Катьке и Сашке?
Дед Мороз не знал, что ответить, ведь в его мешке не было предусмотрено подарков для других малышей. Света невольно застыла, услышав, что это были мальчик и девочка, а девочку звали как ее дочку. Ее Катюшка была она такой же светлой, с мягкими льняными волосами, заплетенными в две смешные косички, с заколками то в виде бабочек, то в виде блестящих бантиков. Ее Катюшка с вечно смеющейся рожицей, задорная, проказливая, иногда доводящая до бешенства своими капризами, беззаветно влюбленная в своих медвежат и большого сибирского кота Пирата. Катюшку бездумно баловали все и она с Костей, и бабушки, и дедушка, и многочисленные тети и дяди, и даже племянники, как более старшие, единственную девочку среди них.
Замяв ответ на вопрос, Дед Мороз и Снегурочка поспешили к другим детишкам. Выйдя на лестничную клетку, Света невольно повернулась к двери, за которой скрылись малыши. Дверь была приоткрыта. Света могла поклясться, что детишки молча, наблюдают за ними.
Поднялись на следующий этаж. Надя открыла сразу. Сотрудница канцелярии, ловко справляющаяся с компьютером, копировальной техникой, бойкая на язык молодая женщина воспитывала сынишку одна и жила с родителями.
- Ой, как здорово, Славка еще не спит, Вас естественно не ждет, то-то ему сюрприз будет, сейчас маму с папой позову, проходите, - она провела их в уютную комнату, где на полу с кубиками играл ее Славка.
Малыш повернулся, увидел незнакомцев и вдруг заревел в голос, пытаясь уцепиться за полу Надиного халатика.
- Ты что сердечко, что солнышко –
- А ну джигит, что ноем? – из соседней комнаты вышел моложавый невысокий мужчина.
- Ну, ну, Славик, ты посмотри, кто к нам пришел, Дед Мороз и Снегурочка, они подарки тебе принесли, – пела рядом мама Нади, маленькая полная женщина, подхватив малыша на руки.
Сергей ловко вытащил из мешка подарок, предназначенный Славке, и протянул ему. Для уверенности он раскрыл пакет, доставая оттуда яркого желтого утенка ростом почти со Славку.
Даже не подключая в разговор заранее приготовленные слова, прибаутки и стихи, знал, что двухлетнего парня этим не особо успокоишь, свои почти такие же были, он выудил еще и большую яркую шоколадку.
Славка перестал реветь, еще цепляясь за шею бабушки, заинтересовано посмотрел в первую очередь на шоколадку, потом протянул ручонку и ухватил утенка, за его раздвоенный клюв.
- Гусь – авторитетно заявил он, выворачиваясь и сползая с бабушкиных рук на пол.
Оказавшись на полу, он протянул руку к Деду Морозу, за пакетом.
-Соображает – ухмыльнулся отец Нади
-Он у нас все понимает, и говорит уже почти все, и не плакса – тараторила бабушка.
Старшие занялись с младшим, разбирая подарок, разворачивая конфеты, которые Славка тут же облизав, отправлял в рот бабушке, а Надя пригласила Сережу и Свету на кухню.
- Пошли, пошли, ему теперь не до вас, хоть передохнете немного, чаем напою, мама пирог пекла – она легко скользнула на кухню, сверкавшую чистотой.
- Ух – проговорил Сергей, оттягивая и опуская на грудь свою бороду с усами…
- Сережа, да ты скинь все это хоть на пять минут, Света ты тоже хоть шапочку с косами сними… - Надя ловко накрывала стол, ставя пирог, чашки, варенье.
- Надя, а что это за дети в квартире рядом с Коркиными?
Надя остановилась, потом присела на стул:
- Светка и не говори, беда и стыд нашего подъезда, да что там подъезда, всего дома, - она повернулась к Сергею, - Сережа ты должен помнить Смолянина, он в гараже у нас работал, ни то слесарем, ни то техником каким, не знаю точно, старше тебя лет на десять. Его уволили за пьянку еще раньше, чем я пришла на работу в канцелярию, потом он кажется сантехником работал в котельной, но тоже выгнали, ты его со Зверычем должен был видеть, он все время со Зверычем возле института крутится.
Зверыч, был ходячим, образцово показательным алкоголиком, давно потерявшим облик человека, и походившим на большую лохматую обезьяну. Поначалу проскальзывала кличка Снежный человек, но потом прочно приклеилось Зверыч. Когда-то очень давно он тоже работал в институте, и даже пытался писать диссертацию, потом постепенно спился, потерял семью, несколько раз попадал в больницу с белой горячкой, выходил оттуда, и снова начинал пить, до следующего экстренного вызова скорой. Где он сейчас жил, никто не знал. Но он с завидной регулярностью каждое утро появлялся возле дверей института. Входить в него он даже не пытался, а топтался возле большого крыльца и обязательно в компании, еще с кем-то ему подобным. В любое время года, будь то жаркие летние месяцы, будь то зима, когда даже воробьи не вылетают, боясь замерзнуть на лету, в дождь, ветер, снег.
Сергей, не помнил, фамилию, да, слышал, но кто…
Света даже фамилии не слышала, да и работала она в институте совсем недолго.
- Так вот, Катька и Васька это его дети. Мать их такая же горькая пьянчужка, как и папаша. Три года назад Степан ее покалечил в драке, или просто побил, но так, что сломал ей ногу. А так как пьет она днем и ночью, то с переломами обращаться было недосуг. Хотя, может обратилась бы, да некому было об этом сказать, Катька тогда еще по подъездам не шарилась, а Васька совсем не выходил из квартиры. Это сейчас они по всем подъездам вдвоем ходят, как побирушки. Сейчас Наташка на инвалидности, но незалеченные переломы привели к тому, что у нее, видимо, образовалась злокачественная опухоль. Правда это можно только судить, ее просто не могут обследовать, в больницу она отказывается лечь, а врачи даже осмотреть ее не могут как следует и сделать анализы, потому что она все время пьяная.
- А на что она пьет? –
- Степан, видимо, чувствуя свою вину, может сам не выпить, а отдать все Наташке, да и ребят худо-бедно он смотрит, стирает иногда, когда трезвый кормит, пособие на детей получают.
- Ужас, Надя, как же так, а дети?
- Мы уже подавали два раза на лишение их родительских прав. Первый раз решили пока детей оставить, потому что была жива Наташкина бабушка, она все же как-то присматривала за детьми, но год назад она умерла. С тех пор дети ходят по соседям, и знаешь что удивительно, они как бы даже считают, что им должны.
Сергей до этого совсем молчавший вдруг изрек:
– Дурдом какой-то.
- Да, какой дурдом, они ходят, собирают все, что им дадут и кормят и мать, и отца, а еще Катьку видели не раз у ларька с пивом, где она выпрашивает оставить в бутылке или банке для мамы.
- Слушай, Надя, а сколько ребятишкам лет?
- Катьке уже почти одиннадцать, Ваське восьмой.
Света подумала, что ее Катюшка выглядит много крупнее чем брат и сестра Смолянины. В памяти промелькнуло, как вчера ее Катюша обрадовалась подарку, как потом она скривила губы увидев, что в кульке ни ее любимые конфеты, как она небрежно, почти брезгливо, отложила их все в сторону, отобрав только те, что она любит… И эта девочка, которая несла тарелку с макаронами и котлетами. Кто-то уже получил или получит подарки, а этим и так обездоленным во всех отношениях, никто не принесет. С каким любопытством и, наверняка, с болью и завистью смотрели они на нас, когда мы заходили к Коркиным. Да, а ведь младший Коркин хотел знать, принес ли Дед Мороз подарки и для их соседей. Принесет ли? И будет ли хоть немного праздника, для этих детей?
- Сережа, ты только пойми меня. Давай зайдем к этим ребятишкам. У нас еще есть подарки, и как раз есть для девочки и я знаю, что в подарке для Юльки лежит Барби, мальчику подберем из оставшихся.
- Ну, Светка, подарки же всем надо доставить сегодня.
- Там мы сейчас сразу в торговые ряды, там перед праздником до девяти часов. Барби я знаю точно там есть, все приценивалась, какой подарок Катюшке, но решила не отступать от традиции и подарить медвежонка
- Да, уж Светка, я когда к вам заходила, обалдела от количества медведей, зоопарк медвежий у твой Катюхи – вставила Надя.
- Давай, только, давай мигом, подбери, что мальчишке и двигаем, а то в торговые не успеем, а нам еще сюда вернуться надо.
- Когда они вышли от Нади и спустились к нужной двери, та оказалась закрыта. Звонок не работал, они постучались. Щелкнул замок, вернее даже не замок, а видимо, задвижка, дверь чуть приоткрылась и выглянула не совсем чистая рожица мальчишки. Он смотрел на них какими-то очень светло-серыми глазами. На лице не было ни удивления, ни радости, ни испуга, ничего, равнодушие, казалось, он не воспринимал их. Из квартиры послышался голос, тонкий и скрипучий одновременно, будто он ломался, выговаривая слово за словом
- На х…а , двери раскрыл, мамка замерзнет, Папка ремнем тебя о….т по заднице.
Света и Сергей, растерялись. Этот ребенок их не воспринимал, не ждал, да просто не верил ни в них, ни в то, что именно к нему может прийти Дед Мороз. Но ведь должен же он знать, что есть Дед Мороз?
- Позови сестренку, можно нам войти? – Света пыталась привлечь внимание девочки. Но Ваське не пришлось звать сестру, она показалась сама.
- К мамке не пушу, не х…р ходить, проговорила она и осеклась, увидев, кто стоит за дверьми.
Было видно, что для нее не секрет, кто это. Губы девочки задрожали, глаза уже выражали, нет ни радость, а немую мольбу и недоверие.
- Ты к нам? – спросила она тихо, робко – И она тоже? - она посмотрела на Снегурочку.
- Я к вам шел издалека, вот с внученькой, принес вам подарки к Новому году.
Света с Сергеем стояли на лестничной площадке, дети выдвинулись навстречу к ним и молчали. Было видно, что в квартиру их не пригласят и не пустят. Свету поташнивало от запаха исходившего оттуда, от неопрятного лица девочки, которая видимо только что поела, и подливка от котлет бурым масляным пятном размазана по подбородку, от внутренней дрожжи, растерянности перед этими детьми.
- Ну детки, как Вас зовут, ты кажется Вася, - обратился Сергей к мальчику, - вот Вася тебе подарок – и он подал пакет Ваське.
Они заранее отобрали подарок с пистолетом, да и выбирать было особо не из чего, не дарить же ему диск с игрой для компьютера.
- А тебя как зовут, обратился Дед Мороз к девочке, я забыл, подскажи-ка внученька, - он обратился к Свете.
Света через силу включилась в игру двух взрослых людей, растерянных перед этой недетской безысходностью, взрослостью, недоверием, с которыми им пришлось столкнуться
- Да дедушка, как же ты забыл? Это же Катенька, ты же сам выбирал для нее подарок, когда готовил их в Лапландии
Дед Мороз достал из мешка, еще один подарок и подал его девочке.
– Ну, теперь дети расскажите мне, как вы учитесь. Вы ведь оба ходите в школу.
- Нет, мы не учимся, Васька дебил и ему надо в специальную школу, а мне пальта и сумки купить не на што. И мамка болеет, папка говорит, что помрет скоро. Кто же за этим выб…м и мамкой смотреть будет. Папка все на работу ходит, только его суки е…е не берут.
То, что сказала Катя, привело Свету просто в шок. А еще больше то, что ребятишки приняли подарки и даже не заглянули в пакеты, и приняли без радости, без восторга или даже скептицизма, который проявляли дети постарше, как бы говоря – «Играйте, играйте, да только мы знаем кто вы и откуда, мы воробьи стреляные, нас на мякине не проведешь». Даже ее Катька, к которой заходил только один Сергей, и то потом по секрету ей вечером сказала, что она знает, что Дед Мороз «невзаправдашный», что это артист из театра. А эти даже если и не верили в сказку, или же наоборот верили, но воспримали ее равнодушно.
Торопливо попрощавшись с детьми, на что они тоже ответили весьма сковано и кратко, Света и Сергей помчались в торговые ряды. Барби нашли сразу, такую же большую коробку, что лежала и в подарке переданном Кате. Пистолет пришлось поискать, но нашли похожий. Уже почти в десять часов они доставили подарки по адресам. Вручив, проиграли перед детьми заранее подготовленную программу, внося по ходу необходимые коррективы. Играли уже почти равнодушно, просто отрабатывали.
Институтский вечер прошел, как всегда. Дед Мороз и Снегурочка со всеми вместе встретили Новый год и разъехались по своим квартирам. Новый год наступил. Новогодние праздники покатились, давая людям или продолжить праздновать их, или дать возможность передохнуть после Новогоднего пиршества.
Светлана с семьей побывали у родственников, принимали родню у себя. Все было как обычно. И только где-то внутри что-то свербило, она смотрела на Катюшку и вспоминала отрешенные детские лица.
Сергей еще до начала рабочих дней улетел в Новосибирск.
Первый рабочий день нового года начался с обсуждения, кто и как провел Новый год. Сидели и пили чай всей бухгалтерией с принесенными остатками праздничных столов, когда в кабинет ворвалась Раиса Ивановна.
- Мерзавка, как ты могла так подставить всех. Где Барби для Юленьки? –
- У Юли…
Света никак не могла понять, что случилось, почему задается этот вопрос, они были у Юли, вручили ей подарок, поиграли с девочкой, потанцевали вокруг наряженной елки, все как у всех…
- Один умотал в Новосибирск, с ним я еще поговорю позже, а мне ты ответь, где Барби, которую Станислав Тимофеевич привез специально для внучки из Праги, китайская дрянь, которую ты называешь Барби, может подойти только твоей девке.
Света не понимала, что произошло, как, коробки и куклы были одинаковыми, разве что только цветом отличались, какая разница….
– Воровка, приглядела куклу для своей, Сергею она ни к чему, да он наверно и не знал ничего. Тебе это так не сойдет, еще вчера звонила Клавдия Степановна, она возмущена, потрясена уж она то китайское дерьмо от приличной вещи отличает.…
Крик, обвинения, оскорбления. Раиса Ивановна выскочила из кабинета, женщины и Надежда Николаевна следом за ней. Оля пыталась успокоить, поддержать Свету, но, видя, что от этого еще больше та рыдает, тоже вышла, оставив ее одну. Еще что-то шумно все обсуждали в коридоре, но Свете уже было не до них. Она была растоптана и унижена, а ведь может это был самый важный поступок в ее жизни.
Она сидела за рабочим столом в большом кабинете, шумно всхлипывала, вытирая, уже промокшим носовым платком, сразу же потекший нос и размазывая поплывшую от слез тушь.
- Как девчонку, как малолетку, нет как щенка, носом в собственную лужу, за что? – мысленно повторяла она. И сравнение себя, тридцатичетырехлетней женщины с проштрафившимся щенком, которого тычут носом в мокрое пятно, вызывало новые потоки слез и всхлипы горькие, нервные, отрывистые.
- Сейчас напишу заявление об увольнении, ну что идти унижаться оправдываться… доказывать, что ты не верблюд… как она сказала…мы еще сходим и проверим какой подарок получила ваша дочь… мерзость, мерзость… старая калоша, ходячая амбарная книга…- Светлана схватила лист бумаги и ручку.
- Прошу уволить по собственному желанию… Господи, а что она сказала. Я Вас привлеку за воровство…Какое тут по собственному желанию – она скомкала со злостью лист и кинула его в мусорную корзину, но промазала и опять разрыдалась.
Света в тот же день подала заявление на увольнение по собственному желанию. Она уволилась после рождественских праздников. И хотя скандал замяли, и имущественных претензий к ней предъявлено не было, и вернувшийся Сергей все объяснил Раисе Ивановне, да и всем, но уговаривать ее остаться никто не стал. Света оправдываться тоже не хотела, как и ходить по институту, даже обходной ей помогли заполнить девочки из бухгалтерии и расчет вместе с ведомостью для росписи принесли уже домой.
Четыре года спустя Светлана случайно встретила Надю.
Она не встречалась ни с кем из институтских. Нет, ни стыд или вина закрыли ей дорогу в институт. Она была оскорблена и не смогла смириться с тем, что никто так и не понял ее просто человеческий, материнский порыв, а увидели в этом досадную оплошность с подарком и только. Встречалась она только с Ольгой, но Ольга была ее сокурсницей и жила тоже ни в домах института, поэтому, даже обсуждая институтские события, у них никогда разговора о детях Смоляниновых не заходило. Оля не хотела бередить старые обиды, а Света знала, что у Ольги просто не могло быть каких-то сведений.
Надя располнела. Молодая женщина с пятилетним ребенком стояла перед ней. Встреча была случайной, но как-то по-человечески теплой и радостной. Стояли и говорили о знакомых, о делах, о Славке и Катюшке, о бабушках и дедушках, о работе, о изменениях в жизни, о чисто женских делах и секретах.
Но Свету так и подмывало спросить о детях из того Нового года.
- Слушай, Надя, а как там эти Катя и Вася – Света даже не могла вспомнить фамилию детей.
- Ты о Смоляниновых? Да знаешь, Наташка умерла где-то в марте в тот же год, у нее была какая-то вяло текущая гангрена, а не рак, как все думали, практически она сгнила заживо. Степан ее похоронил с грехом пополам. А детей после этого у Степана забрали. Его родительских прав лишили, а их определили в детский дом. Но как я слышала они в разные попали. Ваську увезли в детдом для отсталых детей куда-то в район. А Степан замерз этой зимой, его Зверыч нашел под домами. Нашел, когда тот еще жив был, но обморожения были такие, что он не выжил. Его и хоронили, видимо, из больницы. Ведь квартиру он продал сразу после того, как детей увезли, где жил никто не знает. Но со Зверычем видели его все время. И знаешь, Зверыч тоже сейчас не появляется возле института, может, уехал куда, а может, тоже уже его нет…
Они еще проговорили какое-то время о том, о сем, попрощались, обещая звонить и по возможности встречаться. Но Света знала, что она и не позвонит, и не пойдет в Институт, и не захочет встречаться ни с кем. Почему, она этого объяснить не могла даже себе. Между всем этим стояли два ребенка, с равнодушными глазами, с равнодушием вытекающим от безысходности и несправедливости, которой бала заполнена их жизнь.
(правка 3.02.2004 – 7.02.2004)
|
|