(окончание. Начало - см. часть 1)
Чем дальше от дома я уезжала, тем сильнее меня терзали сомнения в правильности моего выбора. К мучениям по поводу собственных измышлений добавились не менее мучительные мысли об объекте моего интереса.
Приличный человек вряд ли стал бы звать девушку ехать к нему ночью через весь город, тем более если они едва знакомы. Приличный человек не стал бы требовать от леди такой спешки. Наконец, он бы наверняка объяснил ей причины, если в этом действительно была необходимость.
Нужно было не валять дурака и бросить это, пока не поздно. Я с трудом дождалась следующей станции и, когда поезд остановился, подошла к двери.
Я молча смотрела через стекло на опустевшую коричневую станцию. Казалось, я ехала не один час, и была поздняя ночь. Возможно, этот поезд был последним.
В пятнах желтых фонарей читались на стенах летопись и легенды подземной железной дороги. Эта ночь - ночь, когда тьма еще не изгнана из душ, и потому сильней всего. Минутной слабости достаточно, чтобы никогда не выйти из подземелья... Многие мили тоннелей показались мне продолжением страшной Лондонской подземной тюрьмы, славившейся когда-то дикостью пыток.
Я представила, как холодно на перроне, глянула вверх - и увидела нависавшие прямо над станцией закопченные стены какого-то дома. Куда идти, если поезд и вправду последний? Что это за незнакомый район?
Поезд тронулся, а я вернулась на место. Я видела один путь, но какими сомнениями он был полон! Слезы подступили к глазам. Теперь вся неумолимость судьбы зависела от действий одного человека.
И тут нищий заговорил.
- Удивительное дело, - произнес он скрипучим басом. - Стало быть, мисс предпочитает сырому ветру перрона больной воздух поездов? Но этот самый воздух она ставит выше шелковой прохлады кровати... - Я содрогнулась от этих слов, так отвратительна была нежность в его пропитом голосе.
Жалость к нему, а может, сознание безнадежности заставило меня улыбнуться. Нищий достал из кармана зеленый фигурный сосуд.
- И так весело едет, - сказал нищий, подмигнул мне, хлебнул из бутыли и продолжил. - Между тем мисс такая славненькая, такая миленькая, такая чистенькая...
В его глазах сиял какой-то людоедский блеск. Мимо нас с гудком пронесся встречный поезд. Я очень жалела о том, что не вышла на предыдущей станции.
- Не чета старому Биллу, - продолжил старик.
Я отвернулась и стала с деланным интересом смотреть в окно. Опасения за свою жизнь пересилили горечь в сердце, и я едва ли думала в деталях о том, что ждало меня в финале. Станция Тауэр Хилл стала для меня обобщенным воплощением надежды.
- Между тем старина Билл может много рассказать мисс... О подземке, которая, вижу, так интересует ее. Я тут немало повидал. О секретах Тауэра... Правда, там я видел немногое, но смею заверить, мисс: не романтическая, но ужасная часть его легенд точно правдива. Впрочем, правда, как водится, еще грязней, еще ужасней...
Он гадко засмеялся. Я готова была выскочить в окно, лишь бы избавиться от него.
- И вот мисс так надеется... на что? Прошли годы романтики, говорит молодежь. Да их и не было никогда. Бабьи сказки! Не для острого ума мисс...
Вот пристал, подумала я. Ничего, все это скоро закончится. Еще несколько станций... Узнать бы, который час!
Мы медленно подъезжали к очередной станции. Я готова была выйти и ждать следующий поезд, поскольку время, по моим оценкам, еще оставалось. Но на перроне толпилась подозрительная компания, и я решила, что в поезде надежней. Мы молча сидели в застывшем вагоне.
Типы на перроне разошлись, а поезд все стоял на месте. Я начала волноваться. Вдруг мы вообще не поедем дальше?
- Вы думаете, отчего мы стоим, мисс Фоллет, - неожиданно твердо проговорил нищий. Казалось, он был совсем трезв! - Это потому, что нищий вроде меня бросился на рельсы перед нами, когда мы подъезжали к станции. Отчего это случилось? Оттого, что сегодня, как вы любите думать, на земле не должно быть несчастных. Его и не стало.
И он разразился диким хохотом. Не выдержав, я бросилась к дверям. Но их открыли с другой стороны, и в вагон вломились двое хохочущих верзил. Я испуганно прянула на свое место.
Двери едва успели закрыться, и поезд тронулся. Мое положение стало еще более безнадежным, чем было.
Верзилы сели рядом со стариком и продолжали смеяться. Тем временем нищий заметил:
- Продолжим нашу приятную беседу, мисс Фоллет, раз уж вы мне знакомы. Итак, вы думали о последнем поезде... Знаете, когда королева Виктория открывала линию подземки в честь юбилея ее собственного пребывания на троне, история о последнем поезде уже имела множество подтверждений...
Верзилы затихли и, я не шучу, слушали его еще внимательней, чем я.
- Здесь - я разумею Последний Поезд, оба слова надлежит писать с заглавной буквы, - встречаются люди, чьи чаяния неясны и не могут разрешиться днем... Последних Поездов довольно на всех страждущих города сего... - он начал изъясняться напыщенным слогом и делать паузы, которые заполнял мерный скрип рессор. - Мои чаянья теперь передо мной как на ладони: я хотел своими глазами увидеть очередное - очередное - подтверждение этой правды... Позвольте спросить и вас, милейшие попутчики. Дама - в первую очередь. Чего хотели вы, мисс Фоллет? За чем вы едете?
На меня уставились три пары глаз... Мое сознание помутилось, и сквозь тусклую реальность пробились яркие чувства и образы: Р.С., его голос в телефонной трубке, старушка на паперти, мой страх перед собственными страстями и убежденность в том, что выдуманная любовь - наваждение в наказание за какие-то неясные прегрешения.
- Все ясно, мисс Фоллет, - голосом судьи сказал нищий. - Полагаю, у вас открылись глаза, вы ясно чувствуете, куда вы собрались и что вас ждет... Думаю, безразлично, где и когда. И расспрашивать наших попутчиков дальше смысла нет... Мисс Фоллет, не плачьте!
Я горько рыдала, сгорбившись над сумкой, прижатой к груди. Меня терзала одна безумная мысль: он ждет меня, и что будет с ним, если он не дождется! Святая Жанна, взмолилась я...
- Следовало взвешивать все за и против до того, как что-либо предпринимать, - нищий сменил невозмутимый судейский тон на яростный прокурорский. - Хотя, что говорить, молодость, сердечко... - противней всех прежних звучали его слова в мою защиту. - Ну, что же вы молчите?
Не знаю, к кому он обращался, но мерзавцы засмеялись. Пожирая меня глазами, они гнусно перешептывались друг с другом. Старик улыбался, сложив руки на груди. И трудно сказать, чье присутствие пугало меня больше.
И снова поезд медленно остановился. Никто из нас не шелохнулся. Быть может, мы и раньше проезжали какие-то станции, но я не заметила?
- Все еще впереди, - кивнул старик. - Это только...
Он не успел договорить. Один из верзил перестал ухмыляться и дико заорал:
- Клянусь всем! Нам же тут выходить!
Они вскочили и выбежали из вагона. Кажется, нищий этого не ожидал. Во всяком случае, он поглядел им вслед с искренним удивлением.
В открытые двери подул ветер, и впорхнули несколько снежинок.
И тут в вагон нерешительно шагнул ребенок. Это был мальчик лет восьми, похожий на всех бездомных детей - и на пухлого парня в кепи, и на худого задиру с паперти...
Он был одет в огромное рваное пальто и короткие кожаные штаны, и еле волочил ноги в больших дырявых ботинках. Это зрелище так потрясло меня, что я подошла к мальчишке и присела перед ним на корточки.
Двери закрылись, поезд тронулся. Некоторое время мы разглядывали друг друга, и лишь убедившись, что ребенок нисколько не боялся меня, я спросила:
- Как тебя звать?
- Саймон, - невероятно спокойно ответил мальчик, передернув плечами.
Я расстегнула пальто, сняла шарф и укутала его худую шею. Шарф волочился по земле, а Саймон смотрел на меня так же невозмутимо.
- Спасибо, мисс, - ответил он.
- Не за что, Саймон, - улыбнулась я.
Засыхавшие слезы сводили кожу на щеках. Нищий вновь оказался простым пьянчужкой и завалился спать на скамью.
Мы с мальчиком присели у двери, друг напротив друга.
- Не знаешь ли, Саймон, какая следующая станция? - спросила я, продолжая улыбаться.
- Тауэр Хилл, мисс, - ответил мальчик, улыбнувшись мне в ответ.
Я сжала ручку сумки. Я снова больше всего боялась опоздать. Поезд заметно повернул вправо.
***
Когда поезд замедлял ход на Тауэр Хилл, я уже стояла у дверей. Я ждала, что опоздаю, но надеялась, что ненамного. Едва состав остановился, я выбежала на перрон.
Здесь была та же необычайная пустота, что на других станциях Кольцевой линии. Только посреди перрона стоял одинокий мужчина в кремовом пальто и широкополой шляпе. Правда, я сразу поняла, что это не Р.С.
Поездка пронеслась в моих мыслях, упершись в упрямую надежду, которая одна осталась неизменной от начала до конца. Который был час, я не знала, только что-то оборвалось внутри, что сказало мне: какая разница, сколько сейчас времени - ждать некого.
Возможно, даже телефонный звонок был игрой больного воображения. Я почувствовала себя невозможно усталой, и немудрено: не к чему стало стремиться.
Тем не менее, я подошла к незнакомцу. Он приподнял шляпу, увидев меня.
- Добрый вечер, мэм, - обыкновенно-вежливо произнес он.
Двери поезда закрылись, и он уехал - лишь красные фонари уплыли в темноту.
- Добрый вечер, доктор Хайдинг! - раздался звонкий крик.
Это светловолосый паренек подошел к нам, путаясь в полах старого пальто.
- Привет, Саймон! - ответил мужчина. - Счастливого Рождества! Как дела?
Я молча следила за ними, но предметы вновь поплыли в глазах.
- Отлично, сэр, - кивнул Саймон и указал на меня. - Эта леди отдала мне свой шарф!
- Мисс... не знаю, как вас и благодарить! - слышала я мужской голос. - Я пытаюсь сделать, что могу, для этих несчастных детей, но вы, мисс... Храни вас Господь!
Подъехал еще поезд, и из него с шумом выходили люди. Слезы переполняли мои глаза, губы задрожали, и я, упав на колени, достала из сумочки кошелек и положила на землю перед мальчиком и мужчиной, чьи фигуры еле виднелись перед моими глазами.
- Возьмите все, прошу вас! - крикнула я, и эхо отдалось под коричневыми сводами. - Только... только... - я зарыдала, закрыв лицо руками.
- Что вы, мисс, - приоткрыв глаза, я увидела, что мужчина протягивал мне поднятый кошелек.
Перрон отдавался людскими шагами. Раздался бой часов. Они били половину, - как я могла забыть, что на каждой станции есть большие часы?
В этот миг кто-то дотронулся до моих плеч, и я услышала негромкое:
- Мисс Фоллет?
Я помедлила, как смогла, незаметно утерла слезы и обернулась.
Р.С. взволнованно смотрел то на меня, то на мальчика, то на доктора.
***
Когда мы вдвоем поднимались по кованым ступеням, я спросила:
- Скажите, откуда у вас мой телефонный номер?
Р.С. усмехнулся.
- Знаете, сегодня во многих смыслах удивительный день.
Я искоса посмотрела на него, и мне стало неловко за свои дурацкие слезы.
- Не могу не согласиться.
- В таком случае, вы сможете спокойно выслушать меня. Во-первых, сегодня я непривычно рано ушел с работы. Еще не было шести. Я пошел к ближайшему входу в подземку, что у Банка Англии, а там как раз пел детский хор... Меня это отчего-то так тронуло, что я достал все деньги, что нашлись в карманах, и раздал каждому. Вас это не удивляет?
- Это, возможно, неудивительно, но уж точно достойно похвалы, - кивнула я.
- Что ж, дальше я поехал домой... Простите, вы же не знаете - пока я не переехал на квартиру поближе к центру, я живу к северо-востоку от Бетнал Грин. По дороге к своей станции я дремал, а там сел в омнибус и поехал круговой дорогой к своей квартире. У двери я достал из кармана ключи, но вместе с ними - какой-то листок. Включив свет в прихожей, я прочел: Мисс Фоллет, и Ваш номер, - он протянул мне желтый листок.
Я присмотрелась.
- Кажется, ваш почерк?
- Вы правы. Я очень удивился. Минут пятнадцать я раздумывал о том, откуда этот листок у меня, и о том... позвонить вам или нет.
- И что же вы решили?
- Вы знаете, мисс Фоллет, - съехидничал Р.С. в ответ, - Сам не знаю, как так получилось... простите великодушно, я так удивился, когда услышал ваш голос, ну а уж назначать вам встречу в таком неподходящем месте - ума не приложу, как у меня только язык повернулся.
- Право, все в порядке, только дальше, прошу!
- Положив трубку, я понял, что наговорил глупостей, и что нам не успеть добраться до Тауэра. Я перезвонил, чтобы сказать, что заеду за вами на такси, но никто уже не брал трубку. Зная, что дождаться автобуса в это время немыслимо, я решил, что быстрым шагом дойду до станции напрямик. Боюсь, напрасно...
- Отчего?
- Это довольно сумрачные места, мисс Фоллет... Лучше не буду пересказывать вам, с чем я встречался. - Его лицо накрыла тень, и стали на пару мгновений заметны морщины на лбу. - Так или иначе, до станции я добрался, но времени было катастрофически мало. А людей на перронах почти не было, только одна старушка стояла у стены в дальнем конце станции. Некоторое время я бродил взад-вперед под часами, тревожно выглядывая на пути. Я пошарил в карманах, еще раз посмотрел на листок с вашим номером, чтобы убедиться, что все это мне не приснилось. Мне попались несколько крупных монет - сдача от поездки домой, а на улице мела такая метель, и я опять по какому-то порыву... в общем, я подошел к пожилой леди и отдал ей эти монеты, добавив - "Вероятно, вы очень давно ждете поезд... быть может, проще найти такси?" Она подняла голову, и усталые глаза под черной фатой засияли так обнадеживающе! Она стала благодарить меня, но подошел поезд, и я вскочил в вагон, не успев ничего ответить.
- А что в вагоне? Расскажите, - попросила я. Мы вышли на улицу и остановились у входа в станцию.
- В вагоне? Ничего особенного. Правда, чтобы скоротать время, я снова стал перебирать вещи, на этот раз в бумажнике. И знаете, что я обнаружил?
Он осторожно достал из внутреннего кармана бумажник, раскрыл его и медленно достал... мою, совсем недавнюю, фотокарточку в клетчатом офисном костюме.
- Вашу фотографию, - сказал он и посмотрел мне в глаза.
Я засомневалась, и даже наморщила лоб, вспоминая: все ли я взяла, уходя из дома? Точно, не забыла ничего. Открыв сумочку, я молча протянула ему желтый листок, очень похожий на тот, что он держал в руках, и его фото.
- Красота какая, - спустя полминуты молчания, рассеянно сказал Р.С., кивнув на освещенный Тауэрский мост. - Ах да, мисс Фоллет, я хотел предложить вам... я позвонил перед уходом из дома в один маленький ресторан в переулке Сити, близ Суда. Правда, сейчас я не так уверен, что вы одобрите мой выбор...
Я предпочла промолчать, но неожиданно для себя чихнула.
- Какой я растяпа! На вас нет шарфа, мисс Фоллет... простите меня, если только возможно, - он расстегнул пальто, снял свой шарф и осторожно набросил его мне на плечи. Правда, я хотела поправить его, но коснулась его руки.
Нетрудно догадаться, что через миг я оказалась в его объятиях.
|
|