Страшно знать, каким образом умрешь, но еще ужаснее знать, когда...
Мужчина, чье имя не имеет для читателя, как, впрочем, и для автора, особого значения, неторопливо собирался в дорогу. Он никуда не спешил: сегодня был последний день его жизни. Он знал, что умрет, как только выйдет из дома. Его должен сбить грузовик. Человек знал это, но все равно надел свой лучший, а теперь и единственный, плащ, еще раз причесался, посмотрел на чищенные ботинки. Все хотят умереть так, чтобы выглядеть при этом красиво и опрятно, пусть для мертвого это и не имеет никакого значения.
Он посмотрел в зеркало: отражающееся от амальгамы лицо было уже по-трупному серым. Человек натянуто улыбнулся: глаза остались прежними – на их песчаном дне ютились страх и сомнение. Обреченный перевел взгляд на отражение часов - почти двенадцать – нужно выходить; он не собирался обманывать смерть – это бесполезно. Никому этого не удавалось.
Иногда тридцать пять лет – много, особенно для юнца семнадцати лет, подошедшего к уличной гадалке. Именно столько отмерила она ему, а парень лишь усмехнулся: «Это огромная куча времени! К тридцати жизнь успеет мне надоесть. Нет, я хочу умереть в расцвете сил!» Гадалка лишь грустно покачала головой.
Шли годы, юноша взрослел: приобретал специальности, работал, но всюду нес за спиной рюкзак с роковым знанием. Из-за этого он и не заводил семью – не хотел оставлять вдову и сирот. Река времени уносила годы, и он понимал, что становился все более взрослым, двигаясь к старости, но умирать скоро, например, завтра, отчаянно не хотел. Юношеские мечты о ранней геройской смерти прогорели и обратились в дым. Каждый день вдруг стал золотым, когда герой отпраздновал свое тридцатилетие и встретил кризис среднего возраста. Он старался выжить все, что ему дано, не размышляя и не копя, но к тридцати трем стал задыхаться. Предсмертные попытки надышаться лишь усугубляли положение: жить хотелось еще сильнее. До безумия хотелось жить, даже просто существовать как животное. Случалось, что он стоял всего в шаге от самоубийства, задыхаясь от обреченности и безысходности. Кислорода надежды почти не осталось…
Но однажды что-то перегорело: он перестал сопротивляться и метаться, начал приводить в порядок дела и отношения - готовиться к тому, чтобы уйти тихо и благочестиво, оставив о себе только хорошую память. Надежда на продолжение жизни не угасла, но теплилась незаметно, глубоко внутри, лишь иногда обнажая тлеющие угольки.
Он успокоился, стал безмятежен как удав, как робот выполнял все, что наметил. Герой потерял чувства и эмоции – остались лишь спокойствие и лунный свет. Наконец, человек осознал, что мир дан ему лишь в аренду, бесполезно пытаться унести что-то с собой или перепробовать все на свете. Единственное, что имеет хоть какой-то смысл и значение – концентрация на самых важных людях или вещах: кому что ближе.
Ему исполнилось тридцать пять; день рождения герой встречал не один: с сигарой и бутылкой виски. Гостей он не приглашал – друзей отдалил, чтобы его смерть не стала трагедией для кого-либо. Много курил, ел и пил – это был его последний праздник, а заботы о здоровье были в прошлом. Он не заметил, как заснул: пришедшие видения рассказали ему, как и когда он умрет. Он видел отрывной календарь на стене, отражение часов в зеркале. Именинник увидел, как выбежал из дома и вышел на улицу. Удар и грузовик мусорщика размазывает его тело по асфальту, как масло по куску горячего черного хлеба. Только начищенные ботинки остались нетронутыми и одиноко стояли на дороге за грузовиком.
Теперь наш герой без имени и лица знал место и время. Умирающей змеей еще билось желание изменить судьбу, обмануть рок, выиграть эту гонку, но слишком долго он ждал этого момента, слишком долго готовился к смерти, чтобы жить. Если бы он обманул смерть, то уже не смог бы жить – и никогда ни был бы готов к смерти так, как в этот момент.
Час Z – настенный хронометр подал звуковой сигнал: пошли новые полусутки. Конец одного круга и начало другого. Мужчина взял кейс и пошел к двери. Неожиданно в комнате раздался телефонный звонок, человек остановился. Он раздумывал лишь мгновение, сделал шаг и закрыл дверь квартиры, где беспрерывной трелью задыхался телефонный аппарат.
Два лестничных марша, которые он видел в последний раз, яркий солнечный свет через продух над дверью парадной. Хороший день для того, чтобы умереть… It’s a nice day to die.
Герой вышел на улицу. Слева между ветвями сторожевых деревьев промелькнул борт муниципального грузовика. Сердце дрогнуло, но ноги не остановились – еще несколько мгновений и все… Мужчина только переступил тротуар, как вперед него на дорогу выбежал человек в плаще. Грузовик на полном ходу встретил пешехода, протащил по асфальту колесами, превратив в кроваво-грязевую массу. Только ботинки остались на месте аварии нетронутыми.
Несколько часов наш герой не мог прийти в себя. К нему никак не приходило осознание того, что пророчество истолковано – он остается жить, жить, как и все остальные. Жить, как и все. Жить новой жизнью. Впереди новый круг. На смену старому пришел новый… новый круг, новый день, новая жизнь.
Трудно описать его состояние, когда эта мысль дошла да сознания и замерцала там огромными зелеными буквами. Это нельзя сравнить даже с выздоровлением после затяжной безысходной болезни – тогда счастливчик не может радоваться в полную силу, так как очень ослаблен.
Весь день он провел на улице, здороваясь с каждым прохожим, набрал массу телефонных номеров девушек и нескольких парней, и в скором времени обещал всем позвонить. Теперь он мог дать такое обещание. Вечером излечившийся побывал во многих заведениях, истратив при этом все карманные деньги. «Перед смертью» он остался без долгов, но и без средств к существованию, хотя последнее еще совсем недавно его мало заботило. Главное, есть жизнь, а деньги он заработает - пока будет жить на капитал, отложенный для собственных похорон.
Спать он лег далеко за полночь, поэтому встал только около одиннадцати. В хорошем настроении он оделся поприличнее и собрался в банк: снять наличность с похоронного счета. Счастливчик улыбнулся своему отражению в зеркале, на часах было почти двенадцать. На час дня у него было назначено свидание с двумя обворожительными блондинками, поэтому он почти опаздывал. Когда человек закрыл за собой дверь, пикнули часы. Две пролета – легко, свет в глаза – не помеха. Он перемахнул через тротуар, что-то мелькнуло слева. Обреченный успел повернуть голову. Испуганное лицо мусорщика, радиаторная решетка грузовика. Хорошо, что герой успел почистить ботинки.
Восходящее солнце запустило свои лучи в его осиротевшую квартиру – свет коснулся календаря, отстающего на один день. Мужчина забыл отправить листок в мусорную корзину.
У смерти тоже есть чувство… юмора и сострадания: нехорошо, если человек умирает в полной готовности и плохом настроении.
|
|