"Мне надоело быть способным и талантливым!" – это первые слова, которые Яков вывел в новом безымянном файле.
Уже на протяжении лет, наверное, десяти, день ото дня, он слышал со всех сторон:
"Нда-а… далеко пойдет этот малец!"
"Неужели это он сам?! Вот молодец!"
"Умница!"
"Талант!"
и даже иногда "Гений!"
(с придыханием на первый слог).
Родители и учителя видели в нем кого угодно: математика, физика-теоретика, литератора – всех, кроме, наверное, чемпиона мира по какому-нибудь виду спорта. Не для этой участи он был рожден! Это точно.
Но к своим черт-знает-скольким годам, он не обладал уже ни феноменальной памятью, ни оригинальностью суждений – ничем. Он это осознавал, они – нет.
…за ним тянулся свинцовый шлейф побед в олимпиадах, конкурсах, смотрах.
Людям казалось, что он молчит оттого, что не хочет растрачивать своих мыслей задаром. А ему нечего было тратить.
Ему уже семь лет хотелось быть
СВОБОДНЫМ,
ЗАМЕНИМЫМ,
СТАНДАРТНЫМ,
БЕЗ ЯРКИХ ПРОЯВЛЕНИЙ.
Хотелось, чтобы весь класс при объявлении результатов теста НЕ поворачивал разом головы в его сторону.
ОН НЕ ХОТЕЛ БЫТЬ УМНЫМ…
Наверное, с этим нежеланием сталкивался любой из тех, кого называют "алмаз неграненый". Кажется, что ему хотелось бы быть граненым стаканом с водой, нежели черт-знает-скольки каратным драг.камнем. Но и теперь он НЕ добился этого. С каждым днем процесс мозговой деятельности, конечно, замедлялся; но на простые вопросы так и НЕ следовали невразумительные ответы, и СВОБОДЫ все так и не было.
Даже напиваясь в стельку, он думал, мыслил – не отключался, не забывал. Мелькали какие-то мучительные сомнения, решения, факты, лица…
КАКАЯ же это *****!
Во время снегопадов он выходил на улицу, в плеере – "Pink Floyd"…
В состоянии полной прострации он брел куда-то. Ощущая себя внутри игрушки, переворачивая которую можно вызвать снежную бурю в городке, заключенном в стеклянной сфере. И испытывал неопределенный восторг. Будто обледеневшую ложку из нержавейки засунули в сердце и провернули.
Потом музыка заканчивалась, и он слушал ветер, закрыв глаза. Он хотел быть ветром и точно также шуршаще выть на этот чертов мир, словно пес, которому обварили левый бок кипятком.
Иногда он просто растворялся в мире его окружавшем и никто его не видел.
А может наоборот?!
ОН никого не видел?!
Или он с миром друг друга игнорировали? Жили себе ни порознь, ни вместе…
Яков нажал на Backspace, и буквы одна за другой исчезли.
Закрыл. Кликнул "Нет" и вышел из комнаты.
Быть может, навсегда…
|
|