Как мы отмечали новый год. Забегу вперед и скажу что так здорово я никогда не отмечал новый год. Все таки этот праздник ничем не похож на другие, он имеет свою индивидуальность и как мне кажется большинство любит его даже больше че свой день рождения. Мне было немножко грустно смотреть как родители наряжали елку, делились впечатлениями. В этот год теперь я буду уже не с ними. Я стал помогать делать салаты, чтобы они не чувствовали себя одинокими. Но отец прочитал мои мысли, отвел в сторону и добродушно произнес:
- Андрей, ты не беспокойся. Этот момент наступает у каждого. Я тоже в свое время понял, что мне веселее будет отметить этот праздник с друзьями. И уж не думаешь ли ты, что нам с мамой тут без тебя нечем будет заняться? - он заговорищески мне подмигнул и мы вместе рассмеялись.
Было 31 декабря. Народ на улице сновал как угорелый, словно город превратился в муравейник. Вы можете вдруг не захотеть отмечать свой день рождения, но я ни за что не поверю, что вы не будете отмечать новый год. Каждый человек, к какому бы социальному слою он не принадлежал, не мог не позволить себе поднять хотя бы бокал шампанского в предверии нового года. Погода стояла сказочная: было тепло, безветренно, снег большими хлопьями медленно опускался на дороги, дома, деревья, тротуары. Дети лепили снеговиков, играли в снежки, повсюду взрывались петарды, иногда свистели фейрверки. К пяти часам я должен был подойти к Гвоздю. Вместе с ним и с Сивым мы собирались докупить оставшиеся продукты и сходить к барыге за планом. С деньгами проблем не возникло. Отец, хранитель казны, выделил мне даже двести рублей. Тут без коментариев. Доделав вместе с матерью салат под шубой я решил, что пора собираться. У Гвоздя я ни разу не был, да и сомневаюсь, что кто-то был вообще. Мама у него особо не жаловала гостей. Жили они достаточно скромно в двухкомнатной квартире, но все необходимое в быту имелось.
Когда я зашел к нему и заглянул в зал, мне вдруг стало нестерпимо жарко от увиденной картины: три девчонки старательно придавали квартире праздничную обстановку. Одна из них - Вика. Та самая подружка Лены! Я ее давно не видел, но сказать честно - она очень похорошела. Не знаю, может изменила прическу, макияж или похудела, но выглядела она бесподобно. Она тоже обратила на меня внимание и, вот уж чего я не ожидал, громко сказала:
- О, Андрей! Ты где пропадал? Давно не виделись!
Остальные девчонки, которых я не знал, тоже взглянули на меня и захихикали. Я не сомневался - рядом с Викой они были всего лишь ее тенями. И у меня гулко забилось сердце.
В это время Гвоздь вышел из туалета и тоже что-то пробурчал по поводу моего прихода. Он представил меня остальным девушкам. Та, что самая высокая оказалась Катей. А та что рыжая - Олесей. Симпатичная, у Гвоздя бесспорно есть вкус.
- Пойдемте чай попьем, а то ведь с улицы, - предложила Вика.
Странное ощущение: ты толком еще не знаешь человека, но почему-то уверен, что будешь с ним. Как только мы сели за чай, в дверь позвонили. Это был Сивый. Мы с ним фактически не общались. Ведь до тех событий я успел к нему привыкнуть как к другу, но история с Леной и ее "работодателями" плюс неоценимая помощь моей бабушки просто разорвали наши отношения не только с ним, но и со всеми остальными пацанами. Сейчас же он был в курсе этого недоразумения и я, ну думаю, и он хотели наверстать упущенное. Сивый пришел не с пустыми руками, а с пакетом, набитым бутылками пива. Про чай все тут же забыли, а девушки нахмурились.
- Ну вот, хотели напоить вас чаем, а вы за пиво! - слегка обиделась Вика.
- Чай подождет! - отмахнулся Гвоздь. - А вы еще елку не нарядили. Идите и дайте дядям пошептаться.
- К тому же надо отметить возвращение Андрюхи, - подхватил Сивый.
Немного поломавшись, девушки покинули кухню, оставив нас самим себе. Я потом долго думал над этими словами "Возвращение Андрюхи" Будто бы начинается вторая серия моей жизни, а может вторая попытка начать все сначала. Но я был полностью с ним согласен. Я очень хотел вернуться, и добрый человечек так слабо мне что-то говорил, что я его даже не слышал... Мы проболтали около часа. Затем Гвоздь глянул на часы.
- Разве мы не собирались за планом? - спросил я.
- Ха, времена меняются, - сказал Сивый. - У нас теперь свой личный барыга. Сейчас так принято.
Долго же я засиделся в своей берлоге! Ныне наступило время мобильной связи. и этим грех было не воспользоваться.
- Он должен позвонить мне на сотик, - пояснил мне Гвоздь. - Вот мы и ждем.
Люди придумывают более удобные способы чтобы жить. Также и мы. Зачем ходить палиться на точку, где шныряют менты и кидаловы, когда можно вполне цивильным образом созвониться с барыгой и договорится так как тебе удобно? Мы пока решили сходить за оставшимися продуктами. Вика появилась в коридоре когда мы одевались.
- Леш, мы тогда пока салаты начнем делать, а то просто так скучно сидеть.
- Делайте. Готовка - это ваша забота. - разрешил Гвоздь.
В этот момент наши глаза с ней встретились. Сложно было прочитать что-то конкретное, но я ощутил резкий прилив крови во всем теле. Она смотрела долго и упорно, пока я не отвернулся. И наконец мы вышли.
Закурив сигарету, Сивый между прочим сказал:
- Слушай, Андрюх, мне кажется, сегодня ты будешь не одинок.
- На что это ты намекаешь? - спросил я хмуро. Хотя про себя подумал, что Сивый поумнел за это время.
- Да я про Вику. Классная телка. Я ее сам редко вижу. Она как и ты не часто появлялась в садике. Но сейчас она просто расцвела!
- Согласен, - только и мог ответить я.
- И к тебе неровно дышит.
- Да неужели? - Однако мое удивление было неуместно.
- Эй, вы бабники. Олеську не трогать! - предупредил нас Леха.
- Ну вот, а я как всегда останусь с носом, - уныло проговорил Санек.
- А как же Катя? - спросил я, сдерживая смешок. - Милая девушка.
Если не считать того, что она была на голову его выше. Гвоздь открыто расхохотался.
- Издеваешься, да? - обиделся Сивый. - Ее, вообще, Малой забил...
Ну теперь уже ржали мы все. Коли Сивый был ниже Кати на голову, то Малой был ниже на все три. На то его и прозвали Малым. Заходя в магазин, мы подавили смех.
- Не расстраивайся, Санек, - подбодрил Гвоздь. - Есть такая маза, что придут Даша с Машей.
Даша и Маша. Их никогда не называли по отдельности. Если говорили про Машу, то всегда уточняли: "Это та, которая с Дашей" И наоборот. Они все время ходили вместе, буквально нога в ногу. Их многое общило: рост, возраст ну и конечно интересы. Я с ними особо не общался, потому что они учились в 8 классе, а я в 9. Вы наверное могли наблюдать такую удивительную перемену, когда девочка-подросток 13 лет в нелепой одежде и с косичками, игравшая в песочнице через небольшой промежуток времени вдруг одевает короткую юбку, высокие каблуки, топик, делает модную прическу и ходит походкой модели со вздернутым носом? Такое я наблюдал и с Дашей, поскольку мне довелось жить с ней в одном дворе.
- Да? - облизнулся Санек. - Вот это другое дело. Это я понимаю!
Я его тоже понимал - девчонки несомненно милашки, хотя такой сорт был не в моем вкусе. Они явно знали себе цену и парни слишком долго не задерживались у них. Кроме того водились слухи, что они балуются белым. Пока Гвоздь сгребал с прилавков пиво, фрукты, конфеты и другую сьестность, мой взгляд неожиданно задержался на маленьких ярких коробочках возле кассы. В этой жизни ни в чем нельзя быть уверенным, подумал я, и, убедившись, что друзья по-прежнему заняты покупками, купил себе одну коробочку. Вскоре мы вновь оказались на свежем воздухе.
- Ну надеюсь голодными не останемся, - выдохнул Леха, корчясь от изобилия еды. - Сумку несем по очереди.
Тут зазвенел его мобильник. Он посмотрел на номер звонившего и улыбнулся:
- Походу все путем.
Уже через десять минут довольные мы тащились в садик с полными карманами травы. До нового года было еще далеко, но никто даже не заикнулся про то, что надо пойти накуриться. Нет-нет, это было немое соглашение трех торчков, понимающих друг друга без слов. Дойдя до садика, Сивый сразу достал папиросы, а Гвоздь махорку. Они действовали как единый механизм. Как будто не было никакого домашнего ареста, как будто я был здесь всегда.
Качество анаши приятно удивило. Не было тупняка и груза, а только нежный холодок окутавший нас с головы до пят.
- Такой хороший план редко попадается, - в унисон с моими мыслями заметил Сивый. Он словно довольный кот развалился на лавке и сладко тянул сигарету.
Поскольку барыга был другом Гвоздя, он не без гордости обьяснил нам:
- Иметь своего личного "волшебника" - это дело довольно таки полезное. Ты его постоянный клиент, а он добрый дядя, которому на руку иметь как можно больше надежных клиентов. Во-первых, это исключает всякое кидалово, во-вторых сказывается качество и количество товара.
- С одной стороны да, - решил я поспорить, - но с другой для него выгоднее продавать товар всем тем, кто в нем нуждается, а так он ограничен своими постоянными клиентами... кто-то позвонит, кто-то не позвонит...
- Я согласен. Но сейчас такое время. Только большие дяди сколачивают себе состояние на траве или гере, и лишь единицы идиотов еще думают разбогатеть, продавая наркоту всем подряд. Зачем лезть на рожон и гнить потом в тюряге за какой-то коробок сена?
- Можешь считать, что это их дополнительный заработок и постоянная возможность курить нахаляву, - добавил мне Сивый.
Я подумал, что в этом есть своя логика. Но все же... Торговцу будь то планом или героином не смягчается наказание за тот лишь факт, что он торгует для дополнительного заработка и продает товар только своим постоянным клиентам. А риск быть пойманным есть всегда. Но это палка о двух концах и пока не стоит так заострять на ней внимание.
- А как ты познакомился с Олесей? - Так я решил сменить тему.
Гвоздь, посмотрев на меня, хмыкнул, выдержал паузу и сказал:
- Это уметь надо. Ну в общем как-то завалились мы ночью в крутой клубеш с моим брателей (имеется ввиду двоюрный брат)...
Если отфильтровать все его понты, то познакомился он с ней в одном из ночных клубов для тинейджеров, причем сам
ходил туда если его брат проявлял такое милосердие, а это случалось не часто. Олеся тоже зашла туда как-то случайно: она в тот день рассталась со своим парнем и ей хотелось просто отвлечься от грустных мыслей, а подруга как раз подкинула предложенице
сходить потанцевать. Гвоздя с натягом можно назвать Дон Жуаном, но провались он пропадом если он не смог бы козырнуть перед братишкой, не подцепив какую-нибудь куколку. Вот он и старался тогда как мог. А обиженная на мужской пол Олеся дала себе зарок больше не встречаться с парнями... Однако с увеличением количества выпитого пива, это принцип постепенно сокращался. Теперь же девушка хотела отомстить за свою обиду. И с какой стати она должна идти в монастырь, когда в жизни так много интересного?
А Гвоздь радостный, казалось, вот он наконец подцепил себе куколку, даже и не подозревал что сначала был всего лишь инструментом мести, когда Олеся стала реагировать на его знаки внимания. Они долго кружились в танце, пили пиво. Потом сквозь шумную музыку оба поняли, что их сближают не только танцы, но что-то гораздо большее. Тогда они ушли из клуба и стали просто гулять по ночному городу, болтая без умолку. Оказалось, Олеся живет совсем рядом с ним и странный факт, что они не виделись раньше.
Так вот у них и закрутилось.
На улице потихоньку темнело. Мы решили, что пора уже было возвращаться домой. Девчонки там совсем истомились без нас. В наше отсутствие успели собраться почти все гости: Малой, Астап, Тихон и Света - девушка Астапа. Таким образом нас было 10. В квартире атмосфера стала более праздничной. Девчонки постарались на славу, разукрасили все как могли. Тихона я практически не знал, на вид он выглядел почти взрослым, хотя еще учился в школе. Он был хмурым и все время молчал. Еще я первый раз видел девушку Астапа. Он с ней недавно встречался. Она была маленького роста и носила длинные каблуки, чтобы компенсировать этот недуг. Мы все прошли в зал и расселись кто куда. Настенные часы показывали 20.00 Потому как оставалось еще много пива, которое принес Сивый, мы решили не терять зря времени. Меня смущало только одно – я сел слишком далеко от Вики, а к ней рядом нагло примостился Тихон. Не смотря на выпитое и выкуренное мною, мне было не по себе. Но пока я постарался отвлечься от этих мыслей, ибо искусно сделанные салаты наполняли мой рот обильной слюной, я взял хлеб и принялся наяривать. Сивый с Гвоздем уже давно орудовали вилками, их челюсти почти синхронно кромсали пищу, а красные глаза смотрели в пустоту. Астап о чем-то шептался со Светой, она смущенно улыбалась в ответ и иногда пробегала глазками по присутствующим. С моего места неудобно было смотреть на Вику, но я умудрялся бросать мимолетные взгляды.
«Как ей там в компании Тихона?» Вот привязалось то! Я бы чувствовал себя гораздо лучше если бы мы с Тихоном поменялись местами. Прошло еще несколько минут, и мне это надоело. Я сделал знак Сивому, что надо бы пойти покурить, поскольку он уже вытирал майонез с лица. Леха дал нам добро курить на балконе, так как в подъезде
палевно лишний раз соседям на глаза попадаться. От него не ускользнула скорбь на моем лице, когда мы зажгли сигареты.
- Ты это че такой? Не нравится новый год?
С горькой усмешкой я проговорил:
- Тихон, сука, мать его!
- А… вот оно что! Ну, нашел из-за чего париться.
И все же эти слова меня не подбодрили. Через стекло я глянул еще раз в сторону места, где сидела Вика. Что же она делала? Она весело беседовала с Тихоном и даже смеялась.
- Во всяком случае ей хорошо в его компании.
Санек проследил за моим взглядом. Он попытался придать голосу больше убедительности:
- Ну понимаешь, такая девушка…
Как хорошо, что он вовремя замолчал. На балкон тихо словно кошка скользнула Вика. Улыбка на ее лице свидетельствовала о хорошем расположении духа. Я было обрадовался сначала, но, видите ли, за ней как хвост зашел и Тихон. Сука, мать его!
- Вы тут значит о девушках общаетесь, - проворковала она, поблагодарив за уступлений Сивым стул. Она присела и закурила сигарету. Сейчас я оказался в лучшем положении чем прежде – Вика сидела рядом со мной почти вплотную, а Тихону пришлось стоять сзади нас. Сивый вышел – для четверых места не хватало, учитывая захламленность балкона.
- Да, о девушках, - не стал я таить. – А вы о чем общались?
Этот вопрос слетел с языка сам собой, и я уже пожалел о нем, но Вика не растерялась:
- А мы вот о мальчиках.
За моей спиной раздалось лошадиное ржание. Такой смех редко когда услышишь, но если услышишь, то здесь могут возникнуть только две реакции – либо засмеяться тоже либо расплакаться от жалости. Короче, я проникся еще большей неприязнью к Тихону.
«У них уже так легко все складывается. Он скажет – она засмеется, она скажет – он заржет. Что я здесь вообще забыл?».
- Махорку то взяли? Нормальная? – спросил вдруг Тихон.
«Боже, неужели мне придется с ним разговаривать?»
- Да, а ты че куришь? – Конечно же он курил, но я не собирался любезничать с ним.
- Я вообще то складывался. – Это прозвучало с такой гордостью, что я невольно скривил гримасу.
- Ну что ж, значит ты получишь то, на что складывался. – Я наигранно подавил смех, но похоже между нами уже назревала взаимная неприязнь.
- Я вообще-то спросил, кроет ли она.
Тут ко мне в голову пришла занимательная мысль: а не убить ли его?
- Покуришь, узнаешь. Что пристал то?
Судя по недоброму сипению за моей спиной, он наверняка хотел сказать мне еще пару ласковых, но не подобрал нужных слов и… обратился к Вике:
- Ладно, Викуль, пойдем, я ведь тебе так и недорассказал эту историю…
И на что бедолага надеялся? Выражение лица девушки просто не передать, когда она повернулась к Тихону:
- А ты у нас привязан? Отвяжи веревочку и иди куда надо.
Ну что может ответить на это такой недалекий тип как Тихон? Если бы его ударили дубинкой по голове, он бы воспринял это гораздо проще чем то, что ответила ему Вика.
Он попытался выйти, но ошарашенный стал делать это задним ходом, споткнулся о порог и еле удержался. Под общий гул и смех он прошел в зал и хмурый уселся на место. Когда я прикрывал за ним дверь, я заметил как Санек с Гвоздем, улыбаясь подмигивают. Я кивнул в ответ и снова сел рядом с черноволосой красавицей.
- Вот приставучий то попался, - сказала она, закуривая новую сигарету. – Наверно он думал, что мне с ним интересно.
- Если честно я тоже так подумал, - хрипло пробормотал я.
Она кинула на меня испытывающий взгляд. После минутной паузы, она вдруг сказала:
- Лена часто о тебе вспоминала.
Я вздрогнул
- Лена?
- Мы с ней редко видимся. Она переехала в другой район. Она попросила меня передать тебе, чтобы ты не обижался. Я наслышана об этой истории. Все это, конечно, неприятно. Лена хочет думать, что ты не держишь зла. На нее надавили менты, и ей хотелось тебя выгородить, но там следак один заартачился. Разнюхал про ваши отношения и решил, что она тебя просто выгораживает. Ради этого он заставил ее заманить тебя в ловушку и объяснил: если ты не виноват, то тебе ничего не сделают.
- Очень трогательно, - сказал я с легкой иронией. - Я не держу на нее зла. Зачем вспоминать прошлое. Сам отчасти виноват. Если бы я тогда не пустился в бега, возможно меня бы сразу отпустили.
- Если бы да кабы, - рассмеялась Вика.
У нее был звонкий и заразительный смех. Я бы его слушал и слушал.
- Ничего не предскажешь, - продолжала она философствовать. – А эти отморозки получили по заслугам!
Имелись в виду Казел с Дрищом. Я кивнул головой в знак согласия.
- Ты хотел бы ее снова увидеть?
Похоже, эта девушка умела заставать врасплох. С ней у меня было первое такое близкое общение, и я старался продумывать ответы. Однако в данном случае лучше было бы говорить все как есть
- Нет. Еще до ментовской облавы я знал, что не буду с ней встречаться.
- Это бывает. – Вика одарила меня теплым взглядом. Кажется, ей понравилась моя искренность.
Затем мы сменили тему. Говорили о всяких пустяках, о музыке, о школе. Словно мы сидели на балконе всего 20 минут, а оказалось, что стрелки часов доходили до одиннадцати. Уже через час начнут бить куранты. Мы вернулись в зал. Кто-то смотрел телевизор, кто-то разговаривал. Леха с Сивым ушли на кухню забивать косяки. Тихон сидел хмурый, уставившись в одну точку, он и не разговаривал и не смотрел телевизор. Бедняга еще не отошел от шока.
Внезапно он поднял голову и резко посмотрел на меня неестественно красными глазами. Я готов был подпрыгнуть от неожиданности. Тут же я приметил бутылку водку, стоящую возле него. Понятное дело, кроме Тихона ее никто больше не пил. Меня это встревожило. Еще не хватало пьяной потасовки в преддверье нового года. Потом он посмотрел на Вику, и его взгляд стал выражать осуждение. Без сомнения обида пожирала отвергнутого Ромео.
Мои мысли прервал звонок в дверь. Все встрепетнулись. Гостей мы вроде бы не ждали уже. Леха в панике забежал в зал.
- Не открывать, это может быть моя мать!
На ходу он рассовывал забитые папиросы по карманам.
- Как? - не понял я.
Но Гвоздь уже ничего не соображал. Медленно и тихо он начал подкрадываться к двери. Гости оживились и попрыгали со своих мест. Даже у Тихона на лице появилось смятение.
- Она же к тетке уехала! – недоумевал Сивый, бледнея.
Наш праздник может быть вот так легко испорчен? Бутылки водки и пива, расставленные по всей квартире свидетельствовали далеко не в нашу пользу, а спрятать их за такой короткий срок было невозможно. Но даже и без них было видно, что новый год мы решили встретить «как полагается». Инстинктивно я взял Вику за руку и крепко ее сжал. Она поддалась. Мне не хотелось в этой суматохе потерять с ней тот контакт, который мы успели установить. Гвоздь тем временем аккуратно прильнул к глазку. Казалось, в эту секунду никто не дышал. Он долго всматривался, видимо, не веря своим глазам. Потом развернулся от двери и с силой выдохнул.
- Даша с Машей!
Если бы Гвоздь не был хозяином этой квартиры, мы бы его с радостью придушили! Ну и заставил он нас попотеть! На радостях я чуть было не поцеловал Вику, которая почти ко мне прижималась.
- Блин, Леха, какая же ты сволочь! – взорвалась Олеся. – Ты со своей мамой меня до инфаркта доведешь!
- И не только тебя, - истерично хохотнул Санек.
Повторный звонок вернул нас в реальность, а к Гвоздю вернулось прежнее холоднокровие. В его глазах блеснула злоба. Вообщем, когда он открывал дверь этим милым девочкам, дальнобойщики бы выглядели рядом с ним маленькими детьми.
- Леш, ты можешь успокоится? - томно проворковала Даша. – Мы не виноваты, если ты так боишься маму. А нас мальчишки с балагана вообще отпускать не хотели.
- Мальчишки?! – орал Леха. – С балагана?! Договорились к девяти часам собираться, а время сколько?
Но подружки его уже не слушали. Они здоровались с остальными. Гвоздь опустил руки. А я мог только преклониться перед красотой Даши. Господь был в хорошем расположении духа, когда создавал ее. Хоть и небольшого роста, но с потрясающей фигурой и очень милой мордашкой. Маша, если внимательно приглядеться, резонировала с ее внешностью, но шарм, обаяние и уверенность в себе это с лихвой компенсировали. К тому же, как я говорил, они были очень похожи в манерах, в одежде, у обоих – крашенные в черный цвет волосы, таким образом среди мальчиков они имели почти равный успех. Остается только гадать, как Малой, Тихон и Сивый будут делить их между собой…
После этой заминки мы пошли на кухню курить траву. Астап со Светой и Катя посчитали для себя лучшим не употреблять анашу, поэтому они остались в зале отсчитывать последние дни уходящего года. Мы же гурьбой столпились в кучу, пуская косяки по кругу. Дым стоял невыносимый. Еще чуть-чуть и мы в нем потонем. Вдогонку я заливался пивом. Эффект - потрясающий!
Вика сделала несколько затяжек и вышла из круга, дав понять, что ей достаточно. Этот жест пробудил во мне еще большее уважение к ней. Вот чего нельзя было сказать о запоздалых гостьях, которые никогда не пренебрегали халявой. Мне стало так легко, что я мог бы подпрыгивать, зависая в воздухе. Глаза наполнились сладкой тяжестью, тело немного трясло от приятного холода. Здесь я решил тоже закругляться. И когда начал выходить из круга, внезапно меня кто-то схватил за руку. Я обернулся. Тихон расплывался в безобразной улыбке.
- Давай еще пару париков напоследок. – Он попытался сказать это дружески, но в голосе сквозила какая-то напряженность.
Если общение с этим человеком вызывало неприязнь, то можно было и не говорить, что я чувствовал, когда он взял меня за руку, размахивая обмусоленной папиросой. Я отдернул руку и небрежно ответил:
- Извини, старина, мне уже норма, а вот ты вроде складывался, так что докуривай сам.
- Ты не пацан что ль? Слабо пару париков добить?
Я наконец понял - Тихону все труднее становилось скрывать свое отношение ко мне. И в то же время я не мог позволить кому-то так со мной разговаривать, тем более перед своими друзьями.
- Ты сомневаешься в том, что я пацан? – Я в упор смотрел на него. Мне тоже хватило выпивки, чтобы не чувствовать себя сжатым. Однако борьба с ним наверняка не принесет мне пользы. У нас слишком разные весовые категории.
- Ну докажи, что ты пацан.
Круг немного растолпился. Забыв про траву, все с интересом наблюдали за нами.
- Андрей, не обращай внимание, - шепнула мне Вика. – Он пьяный. Пойдем в зал.
К нам шагнул Гвоздь.
- Короче, пацаны, что-то у вас здесь неладное. – Он повернулся к Тихону. – Ты видишь, он не хочет больше курить? Он разве тебе невнятно объяснил?
Тихон уже покрывался красными пятнами и сипел. Но молчал. Говорить - не его стихия.
- И в нашей компании чтобы никаких разборок, - подвел черту Леха. – Кто это не вразумит, будет отмечать новый год в теплом кругу бомжей.
Я еще раз одарил Ромео презрительным взглядом и мы с Викой вышли из кухни. Оставалось надеяться, Тихона не привлечет перспектива отмечать праздник с бомжами. До нового года не хватало каких-то двадцать минут. В зал уже подтянулась вся компания. Астап и Малой держали шампанское наготове. Я снова почувствовал голод. И не успел ничего еще сделать, как Вика любезно наложила мне салат. Надо же – читает мои мысли! Со своей стороны я предложил ей превкусный салат из мяса и грибов, но она покачала головой.
- Следишь за фигурой? – хихикнул я.
- Просто наелась… может позже.
Сначала я ничего не замечал и просто ел. Марихуана заставляет тебя есть и есть, пока ты не лопнешь. Но потом вдруг вилка зависла в воздухе. Вика не отрывала от меня взгляда. Оперев локоть на стол и положив голову на ладошку, она словно изучала меня. Ее глаза немножко опустились и томно блестели. «Насколько красивыми бывают карие глаза, - сделал я вывод».
В это время Сивый подошел к центру, выключил музыку, а затем включил телевизор. Нам представилась холенная морда мэра города. Он забубнил что-то по поводу улучшения ситуации в городе. Его счастье, горожане к этому времени уже мало разбирали этот бред.
Часы показывали – 12.00. Стали бить куранты. Раздался хлопок – открылось шампанское. И снова хлопок. На фоне приглушенного золотого света оно искрилось как бенгальский огонь, разливаясь по бокалам. Многим уже было тяжело держать бокалы ровно, от этого напиток попадал то на руки то на скатерть, то заливал чей-то салат, то проливался на чьи-то руки. Сквозь выкрики «ура» мы стали чокаться, да с такой силой, что посуда вот-вот бы разбилась. Я не глядел на хозяев бокалов, но когда приподнял голову, то заметил, как только что чокнулся с Тихоном. Он со зловещей улыбкой глядел на меня и будто бы говорил: «Ну…. за тебя, товарищ!» По мне лучше бы он сходил домой поздравить маму с папой. Затем я чокнулся с Викой. Мы посмотрели друг на друга. Она подмигнула мне и отпила глоток. Сивый снова включил музыку. Из колонок полился приятный заводной транс.
Веселье продолжалось. Шампанское сильно разогрело кровь. Я уже не чувствовал своего тела. Если бы не махорка, я просто бы уснул. Даша с Машей постоянно куда-то уходили. Они всеми силами старались продемнстрировать некую загадку, которой они ни с кем не поделятся. Было видно, что им скучны отчаянные притязания мальчишек. Малой сразу сдался. Для них он не представлял особого интереса. Сивый продолжал наступление, но как-то поутих и пока сидел рядом с Гвоздем, который пытался что-то объяснить спящему Астапу. Когда, после очередной прогулки в туалет, подружки вернулись в зал, я наконец разгадал их загадку – мутные глаза со зрачками-иголочками. Значит, это правда, они употребляют героин. Впрочем, ничего удивительного, что им претит внимание мальчиков.. и наверняка не тех, кто снабжает их этим зельем. Мне захотелось предупредить Сивого – от таких милашек можно ждать чего угодно, подсказывал мой горький опыт. Однако в эту минуту Вика взяла мою руку . Я взглянул на нее – глаза теперь блестели пуще прежнего. Я сжал ее руки и мягко поцеловал в губы, отстранился, но она опять прильнула к моему рту.
И тут раздался дикий ржачь. Не первый раз я слышал его за сегодня. Невольно я повернул голову в сторону весельчака. Тихон нагло пялился в нашу сторону.
- Может ты ее прямо на столе отрахаешь? - пролаял он.
Я бы мог стерпеть эту дерзость, если бы речь не шла о Вике, но сейчас он вывел меня окончательно.
- Не дождешься, придурок, - сказал я вставая.
Итак, Тихон спровоцировал меня, и ему это удалось. Он знал, что наши силы неравны, и ему несложно будет меня одолеть, как бы я не старался.
Ну и поэтому я не стал строить из себя героя, запустив в него тарелку из под отбивных на манер как запускают летающую тарелку.
Удивительно, но будучи в стельку пьяным я угодил ему прямо между глаз. Если вы когда нибудь метали шары на уроке физкультуры, то примерно можете представить, сколько сил я вложил в этот бросок. Естественно, он не успел даже прикрыться руками. Посуда разбилась об его нос вдребезги, заставив беднягу отлететь назад, наткнуться на стул и свалиться прямо в сервант. Душераздирающий звон стекла. Дикие крики Гвоздя.
Праздничная идилия закончилась.
- Что же вы натворили?! - пищал Леха истерично.
Его больше заботил разбитый сервант, нежели детина, лежащий без сознания с разбитым носом.
- У меня не было другого выхода, - сказал я заикаясь от возбуждения. - Ты сам все слышал.
- А ты мог не использовать мою посуду?
- Неожидала такого веселья, - захихикала Даша. - Люблю горячих мальчиков.
- Леш, к Андрею претензий нет, - резко вмешалась Вика. - Этот лось первый затеял драку, и все этому свидетели.
- Да что я матери скажу? - Гвоздь схватился за голову.
Олеся в это время принесла холодной воды и вылила ее на лицо Тихона. Тот стал подавать признаки жизни. Все взоры были обращены в его сторону. Он открыл глаза и с трудом оглядел нас. Его взгляд задержался на мне.
- Ну ты и сука! - выдавил он.
- Я по-моему говорил, забияки буду отмечать с бомжами, - яростно прошипел Гвоздь, поняв, на ком теперь можно сорвать свою злость. - Пацаны, помогите мне его вытащить отсюда.
Когда мы дотащили Тихона до двери, мне вдруг пришла в голову замечательная мысль.
- Стойте-ка минутку! Держите его крепче.
Поскольку Тихон не мог сопротивлялся, я начал обшаривать его карманы. Он злобно сипел и держал голову запрокниутой, чтобы не текла кровь из носа.
- Ты что это делаешь? - удивился Сивый.
Когда я вынул из заднего кармана брюк две сторублевые, то невозмутимо ответил:
- А кто компенисрует разбитый сервант?
- По-моему, это уже слишком, - недовольно буркнула Света, выглядывая из-за спины Астапа.
- Нет, здорово придумано, - улыбнулась Вика. - Он же разбил сервант, он пусть и платит.
Я чувствовал себя победителем. Я защитил свою честь и честь девушки, которую сейчас обнимал и целовал.
Все уже успокоились. Мы расположились на диване, сейчас было время любви, играла тихая романтичная музыка, все уже наелись напились. Невдалке от нас расположились Астап со Светой, она сидела у него на коленях. Даша с Машей откровенно зависали на втором диване, который стоял напроитв нашего. Все на что им хватало сил - это переодически чесать лицо. Было почти темно, не считая света от гирлянд. Гвоздь поплакал немного над сервантом и пошел с Сивым и Малым пить водку. По крайней мере у него теперь есть деньги чтобы вставить новое стекло. Мы заверили его, что завтра что-нибудь придумаем насчет этого, позвоним в стекольный цех, вызовем мастера, а девчонки с утра приберут везде как будто ничего и не было.
- Я тебе нравлюсь? - спросила Вика.
- Очень.
- Спасибо, что ты не позволил этому ублюдку оскорблять нас.
Мне было приятно осознавать, что она восхищена моим подвигом. Будто бы она прочувствовала все мои
мысли, что я на самом деле боялся, что я попросту вообще не хотел ввязываться в драку, зная что Тихон сильнее меня, но не позволил себе растеряться и нашел выход. Все это она понимала, также как понимал и я.
- Не за что, малыш, я никому не позволю оскорблять тебя.
Не желая больше разговаривать, я впился в ее губы. Страсть нарастала, кровь бурлила в жилах. Окружающее для нас перестало существовать. Астап со Светой, Даша с Машей - они растворились в облаке, что несло наш диванчик к просторам космоса. Ничего не было, кроме нас и диванчика. Я почувствовал как закружилась голова. Это черноволосая красавица сводила меня с ума!
Не знаю, каких сил мне потребовалось, чтобы оторваться от столь сладостного поцелуя. Она дышала огнем,
в глазах горело пламя, она ждала...
- Малыш, пойдем в соседнюю комнату, - сказал я чуть слышно.
Она опять сжала меня в обьятия.
- О, Андрей, милый... я пьяная, но дело не в этом.
- Я знаю.
Диванчик вдруг взлетел и у нес нас прямиком в комнату Гвоздя, заперев ее на засов. Сегодня я узнал что такое сказка, сказка - это комната Гвоздя, это его кровать, на которой лежало самое прекрасное тело на свете. Ее черные волосы каскадом рассыпалиь на белой подушке. Я целовал эти волосы,
я целовал ее смуглу кожу, ноги, ровный живот, небольшие упругие груди. Горячее дыхание срывалось с ее губ. Мы были одним единым костром, пламя которого прыгало и играло по всей комнате. Сладкая истома разливалась по всему телу. Ее руки гладили мои волосы. Она то резко прижимала меня к себе то отпускала. Два юных тела жаждали юной наивной любви, но нам было мало... мы немолги насытиться. Она была для меня божеством, я пил ее свежие соки медленно, нежно, наслаждаясь каждым глотком. Она извивалась подо мной и надрывно шептала: "еще, я хочу, еще" Я не давал себе закончить, хотя приближение взрыва становилось ощутимее, я старался отдать ей как можно больше своей любви. Но вскоре комнату озарила яркая вспышка.
Я лежал на спине и вглядывался в темноту. По ровному дыханию Вики я понял, что она заснула. Я провел рукой по ее лицу и мягко поцеловал в губы. Затем приподнялся, чтобы сесть и одеть трусы. Нащупав в темноте призерватив, я еще раз поздравил себя за предусмотрительность и выбросил резинку в окно. Пора было спускаться на землю. Я натянул остальную одежду. Вика зашевелилась, сказала что-то во сне. Было бы жестоко с моей стороны разбудить ее. Пусть отдыхает, никому от этого хуже не станет.
За пределами комнаты Гвоздя все оставалось по прежнему. Мы провели эти чудесные мгновения чуть более часа. Олеся все также смотрела телевизор, жуя при этом яблоко.
Вместо хмурости на ее лице теперь блуждала загадочная ухмылка, когда она взглянула на меня. Я понял, что
это значит, и на моем лице выступил румянец.
- Можешь не говорить, - предупредил я ее.
- Мне даже пришлось телевизор прибавить, - не удержалась она.
- Такова жизнь, - ответил я. - Что там Леха?
Олеся снова насупилась.
- Упился в мясо. Не слышишь, чем они занимаются?
И сейчас я наконец расслышал какие-то непонятные звуки, которые до этого принимал за телевизор. Но те-
левивзор тут был ни при чем. Гвоздь, Сивый и Малой распевали песни. Тяжело это было назвать пением. От-
дельные выкрики, перемешанные с матом, отдаленный мотив известной песни "Мурка". Одним словом, хор
спятивших идиотов.
- И так они уже целый час, - сказала Маша, с трудом приподняв голову. - Ты многое потерял.
- Еще такого вокала минут на десять, - промямлила Даша, - и они последуют за Тихоном. Я лично позабочусь
об этом.
- Не знаю, кто последует, они или вы. Гвоздь хозяин квартиры, - мягко напомнил Астап.
Хотя зря он так. Девчонки ничего толком не соображали.
- А мне насрать, - ответила Маша. - Даш, пойдем покурим, у меня голова сейчас лопнет от этих воплей.
Мы весело переглянулись с Олесей. Где вы еще встретите такое сборище наркоманов, пьяниц певцов, дебо-
широв и любовников?
Часы показывали четыре часа утра. Олеся встала с пола.
- Пора приводить в чувства этого алкоголика! - сказала она сурово, и мне только оставалось пожалеть Леху.
- А мы наверно пойдем, - объявил в свою очередь Астап. Они уже встали, Света поправляла прическу. Забавно было наблюдать, как они разнились в росте.
- Так рано? - спросила Олеся.
- Ты уж извини, нам все понравилось, мы заранее планировали, что уйдем в такое время.
- Совсем меня одну оставляете?
- Так! - повысил я голос.
- Я пошутила, - захихикала Олеся. - Но жаль, что трезвомыслящих людей становиться все меньше.
- Мы справимся, - заверил я.
И здесь произошло то, что уж точно никто не ожидал. Наш праздник полный сюрпризов оказался неумолим, преподнеся нам еще одну неожиданность. Звонок в дверь. В четыре часа утра. Завывания на кухне резко обор-
вались. На миг квартира погрузилась в немое молчание. Еще раз звонок. У меня отвисла челюсть, того гляди
слюни бы потекли на пол, если бы я ее во время не закрыл. Это было похоже на кино, которое остановили с
помощью паузы.
- Какая-то дурацкая шутка? - хрипло спросила Олеся.
Но никто из нас не мог дать вразумительного ответа. Из кухни робко вышел Гвоздь. Он преподнес палец к губам и сказал: "тсс-с". Как и в первый раз, когда в дверь звонили Даша с Машей, он на цыпочках двинулся к
ней. Только теперь уже покачиваясь. Когда в дверь снова позвонили, он чуть было не потреял равновесие и тихо выругался.
- Что вы там у меня устроили? Откройте сейчас же! - прогремел голос из-за двери.
Тут Гвоздь все потерял равновесие и распластался прямо в коридоре. Я узнал голос его матери.
"О Боже!"
Началась всеобщая паника. Олеся включила свет и стала собирать пустые бутылки. Первая пришедшая мысль в голову, это помочь ей, но потом стало ясно - напрасный труд. Комнаты так захламлены этим добром, что на все про все уйдет не менее тридцати минут. Из кухни выскочили Сивый с Малым.
- Меня проглючило или я только что слышал голос твоей матери? - озабоченно спросил Санек.
Гвоздь тем временем поднялся с помощью Астапа.
- А знаете что? - сказал он как-то хитро улыбнувшись. - Мы ей просто не откроем... ха-ха... вот так!
В ответ на это посыпалась безжалостная трель звонков. Гвоздь, словно защищаясь от них, вогнал голову в плечи. С балкона показались Даша с Машей.
- Ой, мы слышали в дверь звонили. Это должно быть наши мальчики с балагана. Так они нас и не оставят.
Откройте же им!
За дверью опять прогремел голос, повелевавший немедленно открыть.
- Ой, это не наши мальчики...
- Наверно, придется открыть, - неуверенно произнесла Света.
- Я постараюсь ей все объяснить, - добавил Астап.
- Даже не вздумай! - прорычал Гвоздь. - Дипломат херов!
Тут послышались и мужские голоса.
- Алексей, открой дверь, мы знаем, ты там, мы видели вас в окно.
- Это еще кто? - спросил Сивый в ужасе.
- Сосед, дядя Вова, - сморщился Гвоздь, побледнев как только что отсиранная скатерть.
- Алексей, ну разве ты не впустишь родную мать? - продолжал настаивать дядя Вова. - В противном случае
я выломаю дверь.
- У меня такое чувство, что пора отсюда сваливать, - заявила Маша.
Я сначала не придал ее реплики особого значения, но потом меня вдруг осенило. Пора действовать по принципу "спасайся, кто может".
И я ринулся в коридор. На ходу обул ботинки, взял в охапку свою куртку и дубленку Вики. Публика меня не замечала, поскольку была заняла решением извечного вопроса: "Что же делать". Я опрометью бросился в комнату Гвоздя, в комнату, где спала моя девушка. Я застал Вику сидящей на диване. Она, слава Богу уже оделась.
- Андрей, что происходит? Что за шум? Ты ушел, я испугалась...
- Нет времени, надо сваливать! Чрезвычайное положение! Мать Гвоздя пришла.
С этими словами я упал к ее ногам, чтобы обуть на них ее сапожки, попутно наказав ей одеть дубленку.
Меня обрадовало, что Вика не растерялась и больше не задавала вопросов, хотя на ее лице отражалось полное
недоумение. Она заразилась моей скоростью, и вскоре мы были полностью одетыми. Ни теряя ни секунды, я
подбежал к окну и распахнул его настежь. В этот момент квартиру потряс мощнейший удар в дверь. Значит, дядя Вова не шутил.
Что ж, я на верном пути. Оставаться здесь нет никакого смысла.
Второй этаж. Но это не страшно. Большие сугробы должны смягчить приземление. Вика наконец угадала мои планы. В ее глазах отразился испуг.
- Андрей, только не говори мне...
Я подошел к ней и взял ее за руки.
- Вик, я знаю ты девушка смелая. Я прыгну первый, затем ты прыгнешь в мои следы. Ты разве никогда не
прыгала в снег? Да это даже забавно.
Сквозь панику, которая успела настичь и меня, я все же сумел ее подбодрить. Когда я понял, что она готова
к прыжку, то забрался на подоконник, выбирая самый большой сугроб. Еще один удар в дверь, от которого загу-
дели окна. Следом визги перепуганных девчонок. У меня закружилась голова.
- Ладно, ладно, - послышались жалобные стоны Гвоздя. - Открываю.
И я прыгнул. Сугроб оказался не такой мягкий, но было не больно. Я кубырем скатился с него, освобождая
место для Вики. Я посмотрел вверх. Даже с улицы мне были слышны истошные мольбы:
- Мама, не бей меня... я больше не буду... зачем ты взяла кочергу?
В следующий миг раздался шлепок, и Вика возникла передо мной, всеми ногами ушедшая в снег. Я снова взобрался на сугроб, обхватил ее талию и вытащил из снега, затем, не удержавшсь, мы вместе покатились вниз. Вика вдруг стала смеяться. Смех был измученным, усталым, но веселым. Я не удержался и тоже засмеялся. Я так расслабился, что даже не заметил как в мое лицо летит неуклюже слепленный снежок. Когда я очухался, Вика все смеялась и бежала от меня прочь.
- Брр, ах ты дряная девчонка. Ну погоди!
|
|