Счастье – на стороне того, кто доволен.
Аристотель.
– Мистер Батлер, вы просмотрели утреннюю почту?
Молодая особа лет двадцати пяти, с кипой бумаг в руке стояла у двери. Высокая кареглазая блондинка с ярко накрашенными тонкими губами, точеным носом и выдающими скулами, таков был портрет этой неприглядной особы. Подол чрезмерно короткой юбки был приподнят, с единственной целью показать "красивые ноги" хозяйки. Красный облегающий пиджак неудачно сочетался с ее зелеными туфлями, но ей казалось, что это элегантно и модно. Мисс Глория кокетливо прислонилась к двери, ожидая ответа босса.
– Мистер Батлер, вы слушаете меня?
– А? Что? Чего вам надо, мисс Глория? – недовольно спросил мужчина.
"Ох… Что с ним говорить, что со столбом. Одно и то же", – сердито подумала женщина.
– Вы уже получили утреннюю почту?
– А что вам до того, получил я почту или нет? – ворчливо отозвался Батлер.
– Вам должно было прийти письмо от некой Барбары…
– Кто такая? Не знаю я такой, и не получал от нее никаких писем.
Глория взглянула на стол. Коробка, в которой лежала почта, все еще была не тронута. Там были письма, газеты и одна посылка, но адресату не было дела до всего этого.
– Мистер Батлер, если вы получите письмо от Барбары Стоун, пожалуйста, не выбрасывайте его, не ознакомившись с содержанием.
– С чего это я должен читать его? Ведь я даже не знаю ее, эту Барби… или как там ее…
– Барбара Стоун.
– Вот-вот…
– Мистер Батлер, я прошу вас всего лишь ознакомиться с содержанием.
– Мисс Глория, кто здесь кому начальник? Вам что, делать больше нечего? Ступайте и работайте! Нечего тут докучать мне, – раздраженно добавил начальник.
Глория ничего не ответила. Ей до смерти хотелось в знак протеста хлопнуть дверью, но даже этого она не решилась сделать, так как могла лишиться работы. Придирчивый и злобный характер начальника отдела информации был известен всем, кто работал под его началом Немало сменилось работников с тех пор, как он был назначен на этот пост. Джеймс Батлер был очень груб на работе с подчиненными. Его несносный характер также болезненно сказывался на отношениях с семьей. Дочь, которая была старшей из трех детей, вышла замуж за бедного музыканта. Он играл в ночных клубах, и его заработка не хватало, чтобы прокормить семью. Это огорчало Батлера. Средний сын вместо того, чтобы поступить в университет и учиться на юриста, как того желал отец, днями напролет играл с друзьями в бейсбол, не принося при этом "пользу обществу". Это раздражало Батлера. Младший, самый избалованный ребенок в семье, забросив колледж, отправился с друзьями в путешествие автостопом. Это тревожило Батлера. А недавно еще и жена стала устраивать скандалы. Ее истерические припадки просто бесили Батлера. Вот такой и была его жизнь. Нервозность, тревоги, передряги и суета. Семейная жизнь настолько изматывала Джеймса, что на работу он приходил лишь для того, чтобы отдохнуть. Раздражительность и нервозность превратила его в параноика. Ему все время казалось, что все настроены против него и желают его смерти. Джеймсу сдавалось, что окружающие знают все о его неурядицах в семейной жизни и тайком посмеиваются над ним. Из-за этого Батлер стал презирать каждого человека, даже тех, кто не был с ним знаком.
Полный тревог и забот Джеймс погрузился в свое кресло. Сплетя на затылке пальцы, он повернул кресло к окну и поставил ноги на подоконник.
На улице шел проливной дождь. Солнце скрылось за лиловыми дождевыми облаками, и утро обратилось в ночь. Из-за огромных луж, образовавшихся на тротуарах, промокали ноги пешеходов. Холодный осенний ветер пронизывал аж до костей. А зонтики, которые все время уносил шаловливый ветер, не могли защитить людей от дождя. Такая погода раздражала Батлера. Он до смерти ненавидел дождь и не переносил холодного ветра. Но здесь, в этом теплом и уютном кабинете, было то, что действительно успокаивало его – безлюдье и тиши-на. Вот что воистину радовало Джеймса. Он мечтал обрести покой и расслабить натянутые нервы. Но большего всего он жаждал выпить горячего КАПУЧИНО, аромат которого благотворно воздействовал на разум этого человека, потерявшего к жизни всякий интерес. Сладостный вкус этого напитка, был красноречивей любых утешительных слов.
Вспомнив о своем излюбленном напитке, Джеймс Батлер почувствовал небывалое облегчение. В жизни его мало что радовало, но аромат КАПУЧИНО вызывал в нем энтузиазм и восторг. Джеймс повернулся к столу и вызвал секретаршу.
– Слушаю вас, мистер Батлер, – послышался в комнате голос секретарши.
– Сандра, принесика мне…
– КАПУЧИНО? Сейчас я приготовлю, мистер Батлер.
Спустя две минуты белый, ароматный дымок исходил из чашки, наполненной до самых краев отменным КАПУЧИНО.
– Ах! – вдохнул Джеймс аромат. – Какое наслаждение…
Горячий КАПУЧИНО согрел не только его тело, но и душу. Он ощутил необычайную легкость и на миг весь мир показался прекрасным. Толстые губы Джеймса расплылись в улыбке, и возле серых глаз появились морщинки. Он положил пустую чашку на стол и энергично стал копаться в груде собравшихся за несколько дней нераспечатанных писем.
– Это квитанция… это от налоговой полиции.… А это что такое?
Большой коричневый конверт без обратного адреса привлек его внимание. Распечатав конверт, Джеймс достал оттуда кипу бумаг.
"Мистеру Джеймсу Батлеру"
Бегло пробежав взглядом по одному из листов, он кинул конверт обратно в коробку с письмами.
– Что за чертовщина! Кто посмел послать сюда этот рассказ? Здесь же не редакция литературной газеты.
Просмотрев несколько листов, он положил бумаги обратно на стол. Но тут ему на глаза попался заголовок рассказа – "ГОРЯЧИЙ КАПУЧИНО".
Эти два слова подействовали на Батлера, словно магическое заклинанье.
– Осень… дождливое и мрачное утро… – прочитал Джеймс.
Первая строка рассказа привлекла его внимание, и он не заметил, как зачитался. Время потекло как вода в быстротечной реке, и Батлер забыл обо всем на свете.
Кончился еще один продолжительный и изнурительный рабочий день. Сослуживцы торопились домой, но Батлер не спешил. Он надел плащ, взял с полки черный зонт и направился к выходу. Попрощавшись с охраной в фойе, вышел наружу. Дождь приутих, но луж и слякоти было достаточно, чтобы испачкать пешеходов.
Спешащие прохожие, неоновые рекламы и вывески на зданиях и сумасшедшие водители машин –все это наводило тоску на Джеймса.
"Что стало с Нью-Йорком за какие-нибудь двадцать лет?" – не без горечи подумал он.
Автомобиль Батлера стоял на стоянке у противоположной обочины тротуара, и чтобы добраться до него, ему необходимо было перейти опасную дорогу. Только он добрался до середины автострады, как красная машина, лишь чудом не сбив его, буквально пролетела мимо него. Обрызгав Батлера с головы до ног, машина испарилась в числе других.
– Вот наглец! – вытирая лицо рукавом плаща, крикнул Джеймс вслед машине.
Вдруг откуда-то раздался необычный рев. Батлер огляделся, и увиденное ужаснуло его. Огромный фургон несся прямо на него. Пешеход подался вперед, чтобы избежать столкновенья, но по другой дорожке автострады мчалась еще одна машина. Завидев впереди человека, водитель затормозил, но скорость была слишком велика. Джеймс не смог увернуться, и сильнейший удар отшвырнул его на дорогу.
Батлер не уразумел происшедшее с ним. Мучительная боль пронзила все его тело.
– Вызовите кто-нибудь службу спасения! Скорее! Люди! – кричал испуганный водитель.
Склонившись над жертвой автомобильной катастрофы, он неугомонно звал на помощь. На его вопли сбежались прохожие и водители других автомобилей. На автостраде образовалась пробка. Нетерпеливые водители безустанно сигналили, кричали и ругались.
– Что там стряслось?
– Да какой-то ожиревший тюфяк попал под колеса.
– Смотреть надо лучше! – вмешался в разговор двух водителей третий.
Батлер, лежа на влажном асфальте, скорчился, пытаясь превозмочь боль и холод. Внезапно он почувствовал, как нечто теплое пробежало по всему его телу. Джеймс ощутил прилив сил. Боль стихла, дрожь прошла, и он смог различить лица склонившихся над ним людей.
– Все в порядке! Я чувствую себя намного лучше, – сказал Батлер, чтобы как-то утихомирить толпу, а главное, водителя.
Но его слов никто не услышал.
"Лучше встать с сырой земли, – подумал Джеймс. – Не то подхвачу еще воспаление легких".
Так Батлер и сделал. Ухватившись за руку одного из сострадающих, он поднялся на ноги.
– Вот видите? Со мной ничего не стряслось. Я в полном порядке!
Но люди не смотрели на него. Их взоры были обращены вниз.
"Что за чертовщина?!" – подумал Батлер.
На асфальте неподвижно лежал человек. Глаза его были широко раскрыты, а бездыханное тело обмякло.
– Он умер… умер… – истерически повторял водитель автомобиля, сбившего Джеймса Батлера.
– Да нет же. Я жив! Вот он я! – вторил Джеймс.
Но никто его не слышал. Ужасная догадка осенила Батлера – он был мертв!
– Бедняга, как он жил и как умер… – произнес стоящий подле него пожилой мужчина.
– Да, паршивая у меня была жизнь, – застонал Джеймс ему в ответ.
– Ты сам виноват в том, что жизнь была паршивой для тебя.
Батлер не верил, что кто-то смог услышать его.
– Пошли, дружище. Больше ему уже ничем не помочь, – обратился старик к духу Джеймса
– Вы… вы видите меня?!
– Я вижу больше, чем ты можешь себе представить, Джеймс.
– Вы знаете мое имя?! Но откуда?
– Я знаю о тебе все! – усмехнулся старик.
Его морщинистое лицо излучало некое свечение, что показалось странным Джеймсу. Глаза этого "человека" выражали проницательность и чуткость. Казалось, старик знал историю Вселенной. Одежда его была проста и скромна, как у любого пенсионера. Он походил на обычного прохожего, но сама его личность была настолько загадочной, что сразу бросалась в глаза. Седую голову прикрывала шляпа, которая скрывала и его лицо.
– Пошли, Джеймс. Тебе здесь больше нечего делать. Так же как и мне.
Незнакомец, покинув место катастрофы, зашагал в неизвестном направлении. Батлер последовал за ним. Что-то необычное было в этом старике, но больше всего Джеймса поражало то, как он сам безгранично доверял старику. Безмолвно прошагав несколько кварталов, они остановились у полуразрушенного здания.
– Ты не произнес ни слова, – посмотрел старик на Джеймса.
– А что я должен был сказать?
Старик уныло покачал головой.
– Нет, мне никогда не услышать похвалы.
Батлер не понял смысл этих слов.
– Джеймс, почему ты так безразличен ко всему? Уже два часа ты следуешь за мной, не зная, кто я такой. Ты даже не удосужился спросить моего имени.
– Ну и? – выдавил из себя Джеймс.
– Меня зовут Симони, и я твой ангел-хранитель.
Батлер побледнел, если только это присуще духам.
– Значит, я умер?
– Да.
– Что будет дальше? Отведешь меня в рай или в ад?
Ангел-хранитель задумался.
– Не знаю даже, что делать.
Пошарив во внутреннем кармане своего плаща, старик достал блокнот и ручку. Пролистав блокнот, он протянул его Джеймсу.
– Почитай, – велел ангел.
Батлер просмотрел блокнот от корки до корки, но никаких записей в нем не было.
– Он пуст!
– Так оно и есть, – подтвердил ангел. – За всю свою жизнь ты не сотворил ни добра, ни зла. Мне нечего было писать о тебе. Твоя жизнь, как и этот блокнот, была пустой. Ты не заслужил ни райской жизни, ни адских мучений. Жизнь, дарованная тебе, прошла впустую.
Ангел задумался.
– Пусть все решит Всевышний!
Симони дотронулся до плеча духа, и мир, который их окружал, исчез в мгновение ока. Не было ни серых домов, ни улицы, даже запах влажной земли улетучился. Всюду были деревья и луга. Загадочный белый дым окутывал все вокруг. Аромат цветов и плодов райских садов одурманил дух Джеймса Батлера.
– Ну что, Симони, смог ты выполнить свою задачу? – послышался откуда-то голос.
– Нет, творец всего сущего. Я не везучий ангел. Все, кто попадал под мою опеку, не были яркими личностями, а жизнь их была прожита впустую.
– Значит, ты не можешь должным образом выполнить свои обязанности, – сердито отозвался голос.
– Дайте этому человеку еще один шанс, и я докажу, что смогу быть умелым ангелом-хранителем, – взмолился Симони перед Всевышним, не только за человека, но и за себя.
– Ступай и твори добро! – было последним словом творца.
Симони повел своего подопечного в райские сады. Джеймс еще никогда в своей жизни не видывал такой красоты. Изумительные и причудливые растения поражали своей красотой. Ничто здесь не было схоже с реальным миром – с Землей.
– Симони, долго я здесь пробуду?
– Ты только что попал сюда. Еще рано говорить об этом.
Ангел-хранитель исчез, и Джеймс, решив осмотреть сад, пошел куда глаза глядят. Он дивился красоте эдема, но его не покидало какое-то чувство тревоги. В раздумье он провел неопределенное время. Джеймс не знал, сколько он пробыл там. На миг Батлеру стало страшно, когда он осмыслил, что в раю понятие "время" не существовало. Все здесь было вечным.
Джеймс присел около дерева. Неожиданно в белой дымке перед собой он увидел лики своих детей.
– Отец… – позвала старшая дочь. – Отец, не уходи… Я очень тебя люблю… Мы все тебя любим…
Рядом с ней стояли младшие братья.
– Возвращайся, отец… – заговорил средний сын. – Мы нуждаемся в тебе….
Младший сын молчал. Слезы горечи нахлынули ему на глаза. Так много он хотел сказать отцу, но его истинные чувства были намного сильнее любых слов. И Джеймс это знал. Он очень любил своих детей. Да, они были непослушными детьми, но он несмотря ни на что любил их. Батлер души не чаял в них и всегда желал им только добра и всех благ. Но он никогда не мог правильно выразить свои чувства, и дети не понимали причитаний отца.
Образы детей истаяли в белой дымке.
– Джеймс… Джеймс…
В белом тумане предстал лик его жены. Черты ее лица не были отчетливо видны, но Батлер знал, что это была она.
– Джеймс… Джеймс… – звала его супруга.
Она повторяла его имя с любовью и нежностью. Голос ее дрожал от чувства скорби. Джеймсу стало стыдно за все то, что он наговорил ей во время их последней встречи. Только сейчас он понял, как все его любили. Но было слишком поздно что-то исправить. Джеймс Батлер умер, и обратного пути не было. Он больше не сможет толковать с дочерью о музыке. Не пойдет с сыном в выходные на бейсбольный матч. Не пустится на поиски приключений с младшим сыном. А любимая жена больше не подаст ему горячий КАПУЧИНО на завтрак.
– Ах.… Какой же я был дурак. Как я не увидел всех прелестей жизни, когда был жив. А теперь… теперь все кончено, не успев начаться.
– Не все, Джеймс.
Рядом с ним сидел Симони.
– У каждого есть один-единственный шанс исправиться. Творец согласился предоставить его и тебе, и мне.
Батлер вопросительно посмотрел на ангела.
– Даже ангелы небезгрешны. Я за все время своего существования не привел за собой в рай ни единой благочестивой души. Мои подопечные не творят добра – и в этом моя вина. Я не способен подтолкнуть их совершить добро.
– Значит, все те, кто были под твоей опекой, еще ни разу…
– Ни единого раза, – печально отозвался Симони.
– И поэтому ты впал в немилость к Всевышнему?
Ангел кивнул.
– Симони, но ведь ты сказал, что творец предоставил нам шанс.
– Так оно и есть!
– Ну, так чего же мы ждем?! – воскликнул Джеймс.
– Ты прав, Джеймс Батлер.
Даже ангел-хранитель воодушевился рвением души человеческой исправить ход событий. Симони прикоснулся к плечу своего подопечного и перенес его из Эдема в реальный мир.
Люди в белых халатах, обступив пациента, делали все возможное, чтобы вернуть его к жизни. Но было уже поздно. Жертва автокатастрофы – Джеймс Батлер был мертв.
– Выключите приборы обеспечения жизни… все кончено… – отложив дефибриллятор, велел врач.
Ассистент подошел к приборам.
– Что за чудеса!
На экране линия, показывающая работу сердца, заколебалась. Сердце, которое уже остановилось, вновь заработало. Вскоре оно восстановило свой нормальный режим работы.
– Невероятно! – не верил доктор своим глазам.
Пациент зашевелился и открыл глаза. Он что-то тихо произнес.
– Что вы сказали? – наклонился доктор поближе к нему.
– Где… моя… семья?
– Они ожидают вестей в приемной.
– Я желаю… видеть их.
Джеймса Батлера перевели в палату. Его дети и супруга с нетерпением ожидали встречи. Он увидел их взволнованные и печальные лица. Да, в семье любили его, и только сейчас он осознал это. Объятия, поцелуи и сладостные речи близких благотворно сказались на самочувствии больного. Серьезных травм не было, лишь несколько синяков и ушибов, поэтому на следующий день Батлера выписали из больницы. Этот день он провел в кругу своей семьи, а это было истинным удовольствием для него.
– Отец, у нас есть хорошие новости для тебя, – старшая из детей лукаво улыбнулась. – Лукаса наняли на работу в группу рок-звезды. И сейчас на гастролях он будет зарабатывать немало денег.
– Правда? Это же замечательно! – искренне обрадовался Батлер.
– А меня, отец, приняли в команду высшей лиги! – гордо сообщил средний сын.
– Поздравляю тебя, сынок! Ну, а ты, Кевин? Чем ты обрадуешь меня?
– Я… я решил продолжить учебу. Буду готовиться, чтобы поступить в университет.
– Похвально, сынок.
– Внимание! – призвала мать семейства.
Она вышла из кухни с подносом на руках. Из чашки, которую она несла, ис-ходил ароматный дымок.
– М-м-м…– вдохнул Джеймс аромат, заполнивший всю комнату.
– Горячий КАПУЧИНО, любимый.
Батлер взял чашку и поднес к губам, но не испил напитка. Он подозвал жену поближе и подарил ей страстный поцелуй.
– Спасибо, любимая…. Да-а… а теперь можно выпить и мой КАПУЧИНО.
Телефонный звонок вспугнул его, и чашка опрокинулась. Вскочив с дивана, он принялся отряхивать одежду, чтобы не обжечься. Но его одежда не намокла. Джеймс огляделся по сторонам. Рядом не было ни жены, ни детей, да и помещение, в котором он находился, не походило на гостиную в его доме. Это был его рабочий кабинет.
В руках у Батлера была кипа бумаг. Сослуживцев уже не было на своих местах. Рабочий день пришел к концу. Настенные часы показывали без десяти минут семь. До Джеймса все еще не доходило происшедшее с ним. Он присел и задумался.
– Это был сон! – наконец догадался он. – Не было ни автокатастрофы, ни Эдема, ни больницы… Я всего лишь спал!
Джеймс рассмеялся и с облегчением вздохнул. Зазвонил телефон, и он тотчас поднял трубку.
– Алло!
– Папа, это я, Кевин, – ответил голос на противоположной стороне линии.
– Кевин?! Где ты, сынок? Как ты там?
– Все хорошо, отец. Я скоро вернусь домой. Как мама?
– Мы в порядке. Когда же ты приедешь?
– Уже сегодня вечером.
– Правда? – это известие обрадовало Батлера.
– Отец… я… я хочу попросить у тебя прощения. Я был не прав. Теперь я все осознал. Не хочу, чтобы между нами остались недомолвки и обиды.
– Нет, нет, сынок. Это я должен попросить у тебя прощения. Ты уже совершеннолетний и вправе сам устроить свою жизнь. Но… я люблю тебя, Кевин, и желаю тебе только добра.
Последовала пауза.
– Я тоже, отец, – голос младшего сына дрожал от волнения. – Я тоже люблю тебя.… Увидимся вечером за ужином.
– Увидимся…
Батлер повесил трубку. Чувство неимоверной радости переполняло его. Просидев в раздумье несколько минут, он решил немедленно поехать домой. Сегодня его сын возвращался после долгого отсутствия. Джеймс положил на стол кипу бумаг, которую все еще держал в руке. Он потянулся к вешалке, где висел его плащ, но не дотронулся до него. Вернулся, сел за стол и достал из ящика большой конверт. Вложил туда рассказ Барбары Стоун и написал на листе бумаги.
"Рекомендую опубликовать этот рассказ. Он заслуживает внимания.
Твой друг Джеймс Батлер."
Вложив это послание в тот же конверт, он указал адрес доставки письма.
"В редакцию литературной газеты ***
Мистеру Фреду Стивенсону".
Джеймс положил письмо в коробку, откуда посыльный должен был доставить его адресату. Он стоял уже у дверей, когда остановился, осмотрел свой офис и усмехнулся.
– Я сделал доброе дело. Можешь записать его в свой блокнот, Симони.
Батлер закрыл дверь, и кресло за его рабочим столом тотчас зашевелилось.
– Один-единственный шанс исправиться. Я все же умелый ангел.
Симони записал в блокнот доброе дело, совершенное его подопечным, и ликующе рассмеялся, но смех его услышали лишь ангелы.
|
|