1.
За каждое слово заплачено
монеткой серебряной в рост,
За каждую ласку – по ценнику,
за каждый шажок под откос.
И за поцелуи, тем паче, но…
Стальной извивается трос,
крылатая бесится мельница,
опасно раскачивать мост.
Проценты слезинками капают,
а ты все боишься упасть –
на сердце пустячной царапиной
любовь, что на деле не в масть.
И сна голубые проталины
в бескрайнем пути в никуда.
Дотла прожигают окалины
с пылающих терний куста…
2.
Ошейник на шее… Пусть.
Ведь знаешь, что смысл не в том.
Печалью горланит дом,
бездонна хмельная грусть,
а цепи звенят ей в тон.
И, правда, чего я рвусь?..
Кого не сожрал огонь,
по-птичьи склевала Русь,
а ты обернись котом…
Натянет хомут супонь,
и колко дышать в груди –
от крика: «не уходи»…
В опальном пожаре высь,
в пустыне цветет душа.
Ной выгнал с ковчега крыс,
а я прежде них ушла…
3.
Будь нежен с ней, ей дружба не в удел,
стели постель и наливай вино,
мой добродушный гений Сирано,
за счастье ваше подниму бокал,
алеет мак, и млеет Персефона,
в Аиде с каждым я давно знакома,
с Морфеем, так и вовсе, заодно –
проклятое адамово ребро…
В нем белой кости сахарная суть –
легко голубкой ветреной вспорхнуть,
а подавиться Он судил тобою…
Будь нежен с ней, такую ты искал,
но сторонись во тьме кривых зеркал.
Я положу тоске своей предел.
Какой авгур ее мне предрекал –
гореть неопалимой купиною?..
4.
Испили мы закат на брудершафт,
И солнце умерло в сиреневом опале,
А радуги по-прежнему горят,
и луны – на небесном пьедестале,
по венам – жар из сомкнутой руки,
пусть будет так, как решено судьбой.
С чего ты возомнил себя судьей?
В хрустальном сне смеются мотыльки…
Стихает ночь предвестницей зари,
и взгляды гаснут звездами с рассветом.
Дождаться опьяняющего лета,
а в окнах примелькались… снегири.
Поговори со мной о нелюбви
надейся, что когда-нибудь поверю,
и затворятся колдовские двери,
и оборвется струнка тетивы.
Уж, лучше пусть пылает купина –
сгореть и возродиться вновь из пепла,
чем понимать, что я вчера ослепла
или гадать, на ком лежит вина...
|
|