Маски. Карнавал. Плащи до пят. Каналы. Гондолы. Цветное стекло. Кружева. Купцы. Собор Сан-Марко. Дворец Дожей. Гранд Канал. Казанова. Марко Поло. Крылатый лев. Это все Венеция. Вольный город, чей расцвет был пять столетий назад, но чье обаяние и загадка будут жить в веках.
Венеция разная, таинственная, меняющаяся на протяжении года, недели, дня, одной пешей прогулки. Она такая при солнечном свете и другая при мелком моросящем дожде. Разная утром и в вечерних сумерках. Разная на базарной площади и в глубине жилых кварталов, настолько узких, что в них едва разминутся два человека.
Первое впечатление появляется, когда плывешь, а, вернее, мчишься в веере брызг на катере навстречу этому городу. Тогда Венеция не более чем открытка, картинка из путеводителя. Удивительная, невероятная, влекущая, но далекая, будто сон, который норовит ускользнуть в самый интересный момент. Не верится, что этот город-легенда перед тобой. И ты волнуешься, тревожишься: как же встретит тебя этот город-загадка? Разрешит ли всмотреться внутрь? Позволит ли заглянуть за кулисы туристического театра? Разрешит, позволит, можешь не бояться!
И вот ты, миновав четыре моста, стоишь на Пьяццетта Сан-Марка. Впереди возносятся в небо колонны с символом города и его покровителем - Крылатым львом и Святым Марком. По правую руку возвышается детская мечта, возникшая уже тогда, когда ты вчитывалась в книги по изобразительному искусству - Дворец Дожей. Цвета слоновой кости, резной, ажурный, летящий. Словно построенный не из каменных глыб, а сотканный из кружев и шелка. За ним впритык стоит собор Сан-Марка, построенного в честь святого, мощи которого, по преданию, горожане выкрали из занятого мусульманами Иерусалима. Внешняя отделка храма - сплошная эклектика: здесь присутствуют элементы четырех культур: античной – языческой, римско-католической, византийской и мусульманской. Внутреннее убранство завораживает роскошью и великолепием. Но оно сильно отличается от иных западно-европейских храмов, здесь чувствуется скорее восточная тяга к драгоценным металлам и камням. Потолок, расписанный сусальным золотом, повествует о жизни святых. Дневного света мало, лишь мерцающий свет желтых свечей отражается от мраморных стен, колонн. Воздух густой и дымный.
Когда вновь выходишь под открытое небо, перед тобой огромная площадь, с противоположной стороны подпертая зданием, построенным еще по приказу Наполеона. А по бокам расположились монументальные дома из темно-серого камня, с колоннадами и балюстрадами. По левую сторону вальяжно раскинулось уличное кафе с плетеными креслами, скрипачами, флейтистом и чашкой кофе за 16 евро. Вокруг снуют многоязыкие туристы и знаменитые белые голуби, которых кормят специально приобретаемыми булками. За спиной высокий маяк из красного кирпича. Такой предстает Венеция со второго взгляда: отреставрированной, чистой, лощеной. Красивой, яркой. Шумной, галдящей. Одним словом - туристической.
Потом ты удаляешься вглубь живого города. В узких извилистых улочках, среди подтекающих от сырости стен, растрескавшейся штукатурки чувствуешь особенно хорошо, что город жив. У него есть душа. Ведь не каждый город может похвастаться своей душой. Возможно, она хорошо заметна именно у таких маленьких, камерных городков с древней историей и богатым во всех отношениях прошлым. Здесь казнили и миловали, любили, ненавидели, убивали, крали, плели интриги и заговоры, предавали, дружили, спасали. Здесь, по эти переходам, дворам, лестницам и мосточкам крались в ночи в темных плащах. Плащи укрывали и влюбленных, спешащих на свидания, и острые клинки идущих на схватку. Вот уж точно, бродя по этим мощеным крупным камнем мостовым можно сказать - "это было здесь"! Так или иначе, раньше или позже, но здесь.
Серые, бурые, желтые, зеленоватые улочки контрастируют с ярко освещенными, сверкающими витринами муранского стекла. Фигурки, блюдца, бокалы сияют ярче алмазов или просто радуют глаз буйством цветов и форм. Стеклянные конфеты выглядят вкуснее настоящих. Другие витрины влекут своей загадочностью - в полутьме лавок притаились безмолвные соглядатаи-маски. Кажется, что каждая из них не просто материальная вещь, но еще и мятежный дух, заключенный, как джинн в бутылку. У каждой свой характер: эта - холодная леди с напомаженными губками, этот - шут балаганный с бубенцами на рожках, этот - черно-белый пьеро с повадками Барабаса...
Все это создает третий лик Венеции: мистический, почти потусторонний, словно закулисье костюмированного театра в полночь. Как фраевский День Московского Демона или Город из сказки, что появляется лишь на час раз в сто лет. Кажется, что надо только отогнать эту туристическую толпу подальше, или самому забраться в лабиринт кварталов, присмотреться повнимательнее и заметишь спешащего по своим делам гоблина, или настоящую двухсотлетнюю ведьму с крючковатым носом, или хвост иного мифического существа. Если они и водятся где-нибудь вблизи человека, то скорее всего этим местом будет именно мистическая Венеция.
И вновь простор - ты вышла к артерии Гранд Канала. Крытый мост Риальто. И снова траттории, пиццерии, обменники, карманники, гондольеры. Гондола! Вот что нам нужно! Снаружи окрашенная в черное, изнутри обитая красным, синим бархатом, эта лодка, наверное, самая известная из маломестных плавательных судов. На редкость вместительная, удобная и красивая. Итак, в путь - в путешествие по каналам Венеции, куда никогда не попасть пешему туристу.
Сначала - Мост Вздохов, что связывает Дворец Дожей и местную тюрьму. Тем не менее место очень романтичное. А потом все дальше и дальше. И все тише и тише шум моторок, гомон толпы, все яснее и яснее проступает мерный плеск волн, шлепки шеста гондольера по воде, голоса жителей первых этажей. Вот рядом только позеленевшие камни и бутылочно-зеленая вода каналов. Вода настолько мутная, что и на полметра ничего не видно, но эта муть однородная, матовая, словно смотришь в глубину берилла.
Вот дома Джакомо Казановы и Марко Поло. Проплывают и другие безымянные палаццо, красивые и древние. У всех есть причалы, очень маленькие - просто дверца, лесенка от нее и досточка в пяти-десяти сантиметрах над водой. У кого-то на причале колышутся лодки, обычные весельные, или моторки и даже гондолы. На окнах кованые решетки, а за ними - цветочные горшки с геранью. Хотя, может быть, это и более аристократичные цветы.
В паре мест проход настолько узкий, а угол поворота настолько острый, что одиннадцатиметровая гондола проплывает со скрежетом и треском. Однако считается, что это своего рода показатель мастерства гондольера - если с первого раза с помощью шеста пройдет это место – значит, ас в своем деле.
Вот такая она четвертая Венеция - тихая, спокойная, зеленая, как бутылочное стекло, с бликами солнца на гребешках мелкой волны. Здесь нет места толпе, суете. Эта Венеция спокойна, как сама в лагуна, в которой она стоит.
Вот снова площадь Сан-Марка. Можно запастись фирменными венецианскими кружевами, теми, которые есть только двух цветов - сливочного и черного. И поторговаться на смеси английского и итальянского, и того, и другого несовершенного, но получить-таки заветную вещицу по приемлемой цене.
И вот этот дивный час, проведенный в городе из сказки, заканчивается, и даже если у тебя будет монетка - она не поможет. Хотя... Кто знает, что будет, если просто бросить ее с пристани? Может, город вернется? Может, вернусь я? А пока я знаю, что не разгадала и половины загадок вольного города Венеции - тайны ее свободолюбивы. Вот если бы пожить здесь с недельку, побродить в сумерках, посидеть на скамейках. Побывать на самом Мурано, Лидо, других островах... Но это уже совсем другая история.
Ирина Серебро © 2006
|
|