- Скажи, философ, откуда черпаешь ты свою мудрость, и чем способность ясно мыслить упражняешь?
- Я мысли свои списываю с жизни. И иной раз осознаешь, что все многолетнее познание и постижение, обосновывающее теперь свои выводы на фундаменте скопившегося опыта, приобретаемого с таким усилием и скорбью, сводится к открытию этого одного момента, простого и ясного, как божий день, но до сих пор, по необъяснимому стечению обстоятельств, таившего от тебя свою сущность. Но запомни одно, что великое знание есть и великая печаль, и какой прок в обладании знанием, если человек не ведает, как им распорядиться и не видит ему достойное употребление. Потому слова достойные, украшают дела им созвучные.
Вся подлинная мудрость заключается в осознании величайшего неведения человеком заложенного в него природой постижения. Увидеть и признать свою несостоятельность, значит подчинить свою жизнь истинному исследованию постижения и понимания этого мира, что не может не быть благом для разума, не искушенного имеющимися окостенелыми, ортодоксальными представлениями относительно сущности бытия и движущих механизмов мироздания.
- Скажи, философ, что есть жизнь, зачем нам передан существованья дар?
- О, жизнь, ты, лишь притворство! Из небытия пришли, в небытие и канем. И в силу этого, будь отношеньем к жизни проще, тогда она тебе ответит тем же.
- Но если не осталось больше сил, и все вокруг пустопорожне и никчемно, тогда резонно ль продолжать борьбу?
- Когда нет больше сил, остается надежда, когда иссекает надежда, вступает в права слепая вера, когда же пресекается последняя искра слепой веры, начинается новая жизнь,
а беззаветная воля к жизни способна преодолеть самый жестокий недуг и самую тяжкую болезнь, возвысившись над ее горестями и неполноценностью. И если есть занятие пристойное, корпи над ним, ибо труд наполняет человеческую жизнь содержанием, праздность же, лишь придает ей расплывчатую форму существования. Не прячь сердце свое, исполненное любви и сострадания, открытое этому миру, оно, словно бьется в такт со всем человечеством, ощущая себя с ним единым целым, неотделимой частью его судьбы и предназначения.
Мир полон грязи и несовершенства, но чистое сердце, воплощающее светоч добродетели, никогда не обрастет волнениями и тревогами от осознания окружающей несправедливости, ибо его усилие направлено на возделывание собственной души, и, лишь в этом оно видит возможность и личную способность к преобразованию общественного мироустройства. Каждый день, час, минута, секунда твоего существования в этом мире есть неповторимые и уникальные мгновения жизни. Научившись принимать это, проникаешься трепетным вниманием ко всему происходящему и окружающему тебя, и начинаешь чувствовать целостность и полноту бытия в любом из его проявлений.
- Скажи, философ, существует ли какая человекообразующая структура?
Личность человека можно условно разбить на четыре уровня. Первый обозначим, как биологический, на нем преобладают стремление к эгоцентризму, в основе которого лежит инстинкт самосохранения и энергия агрессии, а также тяга к доминированию, подпитываемая сексуальной энергией инстинкта продолжения рода. Второй уровень определим, как социо-культурный, здесь отмечаются склонность к самоидентификации, заложенная организующей энергией стайного инстинкта, и устремление к сопричастности, образованное на базе общественно-исторического сознания и движимое творческой энергией. Третий уровень – это уровень трансперсонального, на нем наблюдается влечение к свободе, опирающееся на изначальный экзистенциально-онтологический принцип независимости личности, пронизываемый душевной энергией, а также прослеживается стремление к самотрансцендентции, в котором духовная энергия нащупывает природную соизмеримость с полнотой всего бытия. И, наконец, четвертый уровень, назовем теневым, здесь превалирует страсть к саморазрушению, корни которой уходят к архетипам духовного перерождения, возвращению на эмбриональную стадию развития, а доминирует на этой фазе деструктивный вид жизненной энергии.
- Скажи, философ, получается, что мы рабы своих же личностных констант?
Отнюдь, лишь мы решаем, что надлежит делать и предпринимать в следующую минуту, а не обстоятельства, либо что другое, последние могут только повлиять на наш выбор, но не предопределить его. В этом то и заключается свобода человека, если он сам того пожелает. А, воспитывая в себе довольство существующим порядком вещей, обретаешь власть над судьбою и провидением. Победивший себя подчинит своей воле и мир, постигший свое внутреннее “Я”, познает и мир его окружающий, и не будет для него более преград в этой жизни, ибо в том и заключается великая истина бытия, чтобы стать наставником самому себе и обогащаться знанием собственного сердца.
- Скажи, философ, долго ль всходов ждать душевного усилия, коль твердо следовать морали слов твоих?
- Всякое ожидание – ложно, ибо непременно вступит в противоречие с естественным ходом событий. Но терпение соизмеримо благоразумию, кто его приручил, тот поистине мудростью сведущ во всем остальном. Всякое ремесло требует, прежде всего, сноровки, а уж затем свидетельствует о себе, как об искусстве. И главное не забывай, что отсутствие веры в благоприятный исход есть главное препятствие на пути к цели, а задав цель, избери правильный путь, отыскав путь, обозначь верную цель, не ведающий пути, не доберется до цели, не видящий цели, не сыщет пути.
- Скажи, философ, что если опыт мой окажется погибельной тропой?
- Принимай неудачу, как еще одну ступеньку на пути к желанной цели. Все есть благо для разумного, ибо каждое явление он рассматривает в свете блага, с позиции пользообразующей составляющей, окрашенной в положительные тона, а любое происшествие осмысливает с подобающим ему разумением. Все твои страхи происходят из-за неумения совладать с самим собой.
- Скажи, философ, как тогда в потоке жизни шалой, не поглотиться ее дерзкою волной и устоять на верной стороне?
- Вот десять заповедей безмятежности, будь им неотвратим в своем старании. Рассчитывай только на себя. Не бери в долг и не одалживай. Люби свое дело и не лезь в дела других. Действуй согласно собственному разумению и воле. Смотри в мир глазами открытыми новому, не доверяй постоянству. Чтобы найти - не ищи, чтоб привязать - не удерживай. Подружись со смертью. Забудь прошлое и не ищи в настоящем будущего.
Не рассчитывай на удачу, подчини свою жизнь реальности действия. Будь верен своему пути, ибо нет более достойного выбора, чем тот, что открыт твоим сердцем тебе.
- Скажи, философ, как считаешь, закон, есть ль мера безупречности?
- В обществе, где мораль и нравственность подвергнуты растлению, нравы развращены, а человеческая жизнь обесценена, не работают и самые лучшие законы. В то время, как в суде работают не законы, а люди, работающие на закон, потому не один вынесенный вердикт не вправе притязать на исключительную объективность и непредвзятость.
- Скажи, философ, но ведь законы пишутся людьми, которые избранием своим, сообразуются, как благоразумья эталон, так, стало быть, им должно смену обеспечить, что будет более верна стандарту истин?
- Власти не нужно идеальное общество, ибо идеальное общество само не нуждается в институте управления. Мир держится на добродетели и милосердии, но в движение его приводит злая воля и сила дьявольского намерения, их этого, прежде чем изменить других, начни с себя.
И еще одно, будет полезно тебе принять к руководству. Не дели людей на нужных и ненужных, своих и чужих, плохих и хороших, а смотри на них как гончар на бесформенный кусок мокрой глины, из под рук которого, посредством ее, выйдет великолепная посуда, служащая вместилищем лакомых яств и благоуханных блюд для будущей трапезы.
- Скажи, философ, говорят, что жизни цикл вторичен, но, что тогда питает новых знаний дух?
- Идеи не умирают, они застывают и ждут своего часа претвориться в жизнь, в любом из наиболее подходящих данному моменту воплощений. Так, каждое новое открытие заставляет нас, еще раз оглянутся назад, дабы переосмыслить предшествующее знание (обозначенное некогда ересью) в свете последних концепций, и признать право достижений архаической мысли на существование, только теперь, облачив ее в термины и понятия современности, ибо все, что когда-либо постигнуто человеческим разумом, априори заложено в природе его бытия, как первооснова этой жизни и, лишь остается нащупать ту незримую нить, которая приведет нас к истинному пониманию законов мироздания и вселенной. И если в прошлых аксиомах не находишь опоры прочной умственному акту, то благом это чти, ибо мысль голодная богаче, плодотворнее и острее.
Голод – вот лучшая приправа к любому из известных блюд.
- Скажи, философ, в чем истина тогда, и как же ей прийтись по нраву во взглядах и суждениях своих?
- Истина беспредметна, безымянна, не очерчиваема понятием или представлением, но, вместе с тем, она изначально присутствует во всем многообразии и безграничности миросозерцания. Ее наличие предопределено самим существованием такого явления, как жизнь посредством разума, жизнь, воплощенная в мысли. Время и пространство суть единые понятия для того, кто постиг истинное знание и теперь существует вне этих определений мироустройства.
Останови свою мысль, загляни в себя, вдыхая сердцем безмолвие, доверься его мудрости и знанию, оставь в покое внешнее и предоставь обнаженное сознание истинной реальности. Сокрытое от глаза, имеет куда более существенную смысловую подоплеку, нежели наблюдаемое в действительности значение явления, оно обстоятельней, глубже и полнее поверхностного видения вещей, так как таит исходные предпосылки реальности, искаженной нашей субъективной оценкой и интерпретацией.
И если твои мысли ложны – убей их, если твои дела пусты – избавься от них, если твое сердце порочно – вырви его, доподлинно ничто не в силах воспрепятствовать сыну человеческому в разжигании солнца истинной жизни, кроме собственной тьмы заблуждения, неосознанности и безволия.
Вот два четверостишья, что, как говорят, один поэт-мыслитель, открывший школу мудрости, напутствовал своим ученикам:
В угоду истине пожертвуй честолюбие,
всех почестей блистает она ярче,
единственна достойная признанья
нетленной вечности и мудрости веков.
Готов я сам с собой порой поспорить,
И рад нещадно в заблужденье уличить,
Но от того не пребываю в лютой ссоре
С тем, кого мне, еще так многому учить.
- Скажи, философ, как страсти противостоять, когда контроль уже не поддается воли?
- Любое удовольствие подобает принимать маленькими порциями, иначе рискуешь не почувствовать вкуса, опустошив залпом всю чашу чувственных наслаждений.
Разумный, скорее, отдаст предпочтение малому, но содержательному, чем посягнет на большее, но лишенное значимой сути и полезного основания. И следи, чтобы цена удовольствия не превышала его подлинную стоимость.
Если это страсть азарта, сделай правилом следующее, что в противостоянии с фортуной, главное, своевременно прервать выигрышную партию.
Если это страсть неистовства и исступления, то заучи несгибаемо, что гнев съедает человека изнутри, и всякий корень вражды и раздора – непонимание другого, а это проистекает из незнания собственной души, ее тонкого устройства и движимой силы. Лучше поблагодари своего обидчика, он открыл тебе твое истинное лицо. А по заслугам воздастся каждому, ибо достойное сыщет достойное себя. Милее мне, когда меня обливают грязью за дела мои праведные, чем возносят хвалы за нечистое на руку действо.
Если это страсть высокомерия и спеси, повторяй в своем сердце, что достойное поражение лучше неблагочестивой победы. Истинного воина нельзя одолеть, ибо он уже одержал самую главную из своих побед, победу над самим собой. Человек крепкий телом – силен, человек твердый духом – непобедим.
Если это страсть любовная, то знай, что любовь - узурпирует пространство души, но, вместе с тем, открывает в его динамике новые измерения и предназначения. Так как известно, любящее сердце отдает себя все целиком без остатка.
Если это страсть ненасытности и скупости, то здесь алчности надлежит помнить, что смерть заберет все, кроме доброй памяти.
Помнящий, что любой почин, рано или поздно обернется предтечей конца сего начинания, никогда не познает горький привкус разочарования.
Никогда не страшись угодить в ловушку необузданных страстей, ибо опасности прельщают наши страхи, а будь предусмотрителен, дальновиден и подкован в духовной воинстве.
-Скажи философ, как мощь духовную развить и не поддаться на соблазны, когда внимаешь бесподобной красоте?
- Лишь истинная красота одухотворяет, все остальное преходяще и лживо. Что заложено в тебе природой – совершенствуй, что не дано, но истинно – стремись заполучить, что не потребно – отдаляй, вот правило, достойное уважения самих богов.
В лишениях тела закаляется дух, и не подобает нежить прах, везде носимый за собой, доколе не укрепится броня стальная внутреннего стержня, которую куют в жерле вулкана сердечных баталий и жизненных тяжб твой опыт и пробы ума.
Набрав достаточную уверенность, далее следуй тропой серединой, чтоб вкусить и блаженства плоды и в пропасть порока не кануть. Пускай эти строки напутствием станут тебе:
Где гордыня прячет подлость,
Раболепство – страх, покорность,
Доблесть носит сердцем гордость.
Серединный путь есть благо,
Крайность ж, и пустому рада.
- Скажи, философ, выходит, что в страдании, одолеваемом угрюмостью и серостью, произрастает пользы семя?
- Именно минутой скорби измерима крепость духа. Скорбящее, кровоточащее сердце, есть сердце живое, чувствующее, исполненное понимания и милосердия к миру, к ближнему, ко всему, с чем соприкасается его душевная организация.
- Скажи, философ, ты не знаешь средства, чтоб боль унялась раненного сердца?
- Животворная сила слова лучше всякого доброго снадобья. И помни, хороший лекарь врачует недуг, лучший – предупреждает. Недальновидный человек руководствуется тем убеждением, что в мирное время и война не страшна. Затем он начинает сетовать на обстоятельства, хотя все эти жалобы, по сути своей, есть, лишь врожденная предвзятость патологического мышления, но никак не объективное отражение реальности проистекающего. Неразумный беспокоиться о том, что ему не принадлежит, богатство, слава, власть, чувственное довольство, все это, по невежеству, он считает своим сущим обличием, а единственно, чем действительно располагает, занимается менее всего, в то время, как рассудительный человек, печется и радеет, лишь о своей душе, остальному предоставляя возможность просто быть в его жизни, но не повелевать ею.
- Скажи, философ, какими видишь ты начала воспитанья и отправные рубежи учения науки?
- При каком-либо занятии, задаваясь целью, не ищи результата, а сосредотачивай мысль на исполнении и реализации, предавая ее течению легкость и самопроизвольность.
Не идеализируй, совершенство и безупречность убивают дальнейшее развитие, если только они не принадлежность самого Господа Бога. Но не отрекаясь загодя от вдохновенной новизны и загадочному проникновению, в угоду практичности, рациональности и утилитарности. Как физика различает четыре измерения, три пространственных и одно временное, так духовные практики открывают нам пятое, обусловливающееся деятельностью нашего сознания. Один смотрит на море и видит просто воду, а я смотрю на воду и вижу божественный шепот волн, напевающий в бархатной, пенной лазури сладкоголосую балладу во славу нерукотворного великолепия.
Существует два вида познания, интуитивное, основывающееся на внезапном, мгновенном прозрении сущности рассматриваемого предмета, и рациональное, делающее свои выводы из посылок, накопленных до этого сведений о разбираемом объекте, в момент изучения преломляющееся в индивидуальном разуме исследователя на собственный манер. Однако, каждое их них, взаимно дополняемо относительно друг друга, ибо посеянные зерна рационального, подпитываемые влагой интуитивного, источника всякого вдохновения, как раз и дают всходы новым идеям.
В обыденной же жизни называй вещи теми именами, которые они отражают, избавься от беспокойств пустопорожних домыслов, если твое тело дрожит - ему холодно, если потеет - ему жарко, это всегдашняя безусловность, не более и не менее того.
- Скажи, философ, какого учителя следует звать благородным и стоящим дела властителя юных умов?
- Настоящий учитель тот, кто способен многому научить, но еще большее, он в силах -почерпнуть у своих учеников.
- Скажи, философ, разве есть еще в этой жизни то, что могу я тебя преподать, дабы встретить твое изумленье?
- Если хочешь и есть чем меня удивить - промолчи об этом.
- Скажи, философ, от злости лютой и бессердечности мирской, возможно ли найти мне избавленье?
- Противиться злу, стало быть, приумножать столкновения силу. Пусть залогом победы твоей над дьявольской дланью хладнокровие служит и сдержанности разуменье, ибо мысль непристойная, не лучше зла содеянного. Запомни, что жестокость тирании – дань трусости правителя. Затаившаяся обида всегда опаснее открытого поношения. С тем, не лезь на рожон в пекло ярости буйной, о последствия прежде подумать изволь и все взвесить здравым мерилом.
Есть порода людей, что считают, коль худо им сталось, то другим должно сделаться также несносно. Избегать встречи с ними старайся, но, а если свидание это грозит неизбежностью, будь мудрее безмолвием и молчаливостью кроткой.
Даже, отказывая или отрекаясь самолично, наталкиваешься на неосознанную вину перед человеком, которая служит мотивирующей предпосылкой к его избеганию в будущем, порождая тем самым невольное ожесточение касательно него, временами вызывающее чувство обиды. А вместе с тем, как отрадна помощь ближнему и праведен, сей благодарный труд.
- Скажи, философ, есть ли в твоем сердце место славе и как с ней вместе не пригреть изъян тщеславья?
- Чтобы надолго остаться в сердцах людей, нужно уметь вовремя уйти. Честолюбие же упивается ожиданиями будущего признания, а, ожидая в настоящем грядущего, мы, тем самым, живем в прошлом, ведь все наши предвкушения непременно зиждутся на сопоставлении с предшествующими аналогиями.
Мне все это не к месту, я этим мгновением вечность ваяю, и здесь лишь по праву владею именем честным.
Рукоплесканий и почтенья лавровый венец – все плоды домысла людского. Кто завел перводвигатель вселенной? Кто упорядочил ее организацию? Кто разрешает ее судьбу? Ты, человеческий разум. Только ты, а потому сегодня ты меня превозносишь, а завтра уже схоронишь в гнили обличительных речей. Нот я готов, ибо я знаю тебе цену.
-Скажи, философ, что для тебя есть философии посулы, и строк поэзии пленительная течь?
- Стихи – это полет, полет мгновенья. Душа же философии – есть священное таинство познания, погруженное в бушующую стихию плененного и возбужденного разума, волнующее откровение истины на пути к самопознанию и установлению негласных законов бытия.
|
|