Поэма десятая. Виктор Петрович Мастеренко
Пскопские, из Великих Лук
Геройский маршал Рокосовский –
И обладатель сильных рук,
Я, полутяж, студент московский
И тренер – выбирай на вкус...
В Москву переведен их Фрунзе
Минуя даже первый курс...
Ну, чем не радость маме Фрузе?
Сам, без подмоги, одолел
Все на пути в журфак барьеры –
И вот туда, куда хотел,
Пришел ведомый силой веры
В предназначение свое...
А город, тот, где я явился
На мирное житье-бытье,
Где я в сороковом родился, --
Он стерт войной с лица земли:
Сожжен, разбит в труху и пепел...
Лишь древней крепости валы –
Пришли по эстафете... Светел,
Он, возрожденный из золы,
Как Феникс из забытой сказки,
Открыл мне тихие дворы,
Холмы под зимние салазки,
Тот город, где до двадцати
Двух лет я жил в мечте о добром.
Семья простецкая... Расти
Пришлось мне в голоданье долгом.
От города в полсотне верст –
Шерстинино – деревня мамы...
Когда на город из-под звезд
Упали бомбы, деток малых
Схватили мама и отец –
В Шерстинино от бомб подале...
Ну, я-то вообще малец,
Сестрица девятью годами
Постарше, Анатолий, брат –
Пятью... Отец, Петр Тимофеич,
На фронт без промедленья взят...
В лихие дни семейный светоч,
Семьи опора – наша мать
Особо не возилась с лялькой.
Сестрице Нине исполать:
Она мне стала верной нянькой...
А Фруза Дмитриевна, мать –
В трудах – их на селе без счета –
Семейству надо выживать –
Одно спасение – работа.
В трудах и бабушка, вдова
Неутомимая Мария
Терентьевна Туманова...
Смерть деда Дмитрия впервые
Уроком жизни стала мне...
Был мал, но первую утрату
Я осознал уже вполне:
Как взрослым, как сестре и брату,
Мне тоже деда Митю жаль.
И плакал я о нем, ушедшем.
И в сердце детское печаль
Вошла и стала жалить шершнем...
Фашист над нами лютовал,
Два года измывался дурно...
Потом мы пережили вал
Освободительного штурма...
Не дали городу наград,
Героя он не удостоен,
Но он, как малый Сталинград
С врагом сражался, город-воин.
В июле захватили град
Фашисты – и два дня держали.
Но ополченец и солдат
У немца город отобрали.
И тридцать три жестоких дня
Великолукский пункт опорный
Под валом стали и огня
Сопротивлялся силе черной,
Тем помогая всей стране
В тылу наращивать резервы...
Запнулся враг на этом пне,
Растратил силы здесь и нервы.
Потом сюда сместился ад:
Фашисты убивали пленных,
Гражданских с ними всех подряд...
Десятки тысяч убиенных
Безвинных великолучан –
Великомучеников битвы.
Враг их от жизни отлучал –
В их память вознесем молитвы.
Но было им отмщенье. Враг
Был окружен здесь и задушен...
В селе-то нашем – кое-как,
А город был в щепу разрушен...
Здесь шли жестокие бои,
Как следует из старых хроник.
В атаку воинство вели
Комдивы Дьяконов и Кроник.
Подбрасывал резервы враг,
Стараясь задержать атаку,
Но вскоре взвился красный флаг
Над валом крепостным однако.
И генерал барон фон Засс
В подземном бункере захвачен.
Пришел отмщенья грозный час,
Повержен враг – а как иначе?
На запад отдалился фронт
Перекатилась канонада
Над Ловатью за горизонт...
Еще неделя и декада –
И сорок третий год прошел,
Страна напружила усилья...
Рефрен: все будет хорошо –
Себе внушала вся Россия.
Но где за лавами огня
Еще неслась на стенку стенка,
Шел в бой похожий на меня,
Петр Тимофеич Мастеренко,
Крепыш, пехотный старшина...
Отец войну закончил в Польше,
Огнем испытанный сполна,
Пришел живой – чего уж больше
Желать, когда в любой избе
По всей деревне плачут вдовы...
Отец вернулся... Знать, к судьбе
Моей Господь особо добрым
Был... Я отпущен погулять
В обновках и с губной гармошкой...
Спешит деревня поздравлять:
-- Дождался папу, Витя-крошка?
-- Ага, дождался...
-- Ну, сыграй!
Коль праздник, пусть звучит музЫка...
Играю – и из края в край
Летит над звуками улыбка –
И слезы орошают взгляд...
Семья прощается с деревней.
Отец отстраивает град
Над Ловатью... Геройский, древний,
Внесен он в список городов
Приоритетной новостройки...
Отец не пожалел трудов –
И в пропотевшей гимнастерке –
Срубил с товарищами дом
На улке Революционной.
Все детство пролетело в нем...
Семья была традиционной:
Отец – кормилец. Он -- в трудах,
А мать – очаг в дому хранила.
Когда являлся патриарх,
Обед готов... Всегда кормила
Отменно. Разносолов нет,
Но есть картошка, слава Богу,
А, значит, в доме есть обед...
Ну, поднимались понемногу...
И город поднимался. Он
Был центром области объявлен.
В нем инженерный батальон
Орудовал среди развалин,
Давал строителям простор.
Военопленные копались
В руинах... Кайла, лом, багор,
Лопаты, топоры, ломались
Перетруждаясь день-деньской,
Но горы мусора и пыли
Легли в овраги. Их землей
Из рвов фундаментных укрыли –
И встали первые дома.
Кто уцелел, тот возвращался.
Ногтей раздавленных кайма –
В те дни кто с травмами считался?
А труд сраженью был сродни,
Но из руин вставал мой город,
Надеждой наполняя дни,
Превозмогал нужду и голод...
Все при делах... Но вот и мне
Сентябрь сигналит колокольцем.
Класс.Парта. Зайчик на стене.
Учительница... Добровольцем
Напрашиваюсь почитать
Страничку букваря... Читаю...
-- Спасибо, Мастеренко, «пять»!
Отметку первым получаю
Уже в свой первый школьный день
В семидесятой жел-дор школе...
Читаю -- стало быть – не пень...
Учиться интересно что ли?
-- Учеба изощряет ум, --
Учительница наставляет.
Красивая... На ней костюм
Английский, строгий. Лишь сияет
На черном фоне белизной
Манжетов кружевная блузка.
Она улыбчива со мной.
С улыбкой школьная нагрузка...
Уже не так и тяжела.
Учительница Веселова
Умна, добра и весела –
И всех наук первооснова
Дается вдохновенно нам.
Она, наставница Тамара
Сергеевна своим словам,
Конечно, знала цену... Мало
Встречалось в жизни мне людей.
Которых так хотелось слушать.
Так воодушевлять детей
Умела, веру не нарушить
В них в то, что взрослые мудры...
Учительница возввышала
Сердца и новые миры
Нам упоенно открывала.
И мы узнали от нее,
Как замечателен наш город,
Про стародавнее житье
Здесь древних кривичей, а Ловать –
Маршрут походов «из варяг
Да в греки» через семь излучин
Определяла... Видно так
Путь перегибами измучил,
Что луки в лоции вошли,
С определением – великих.
Мой город рушили и жгли
Не раз враги: то ярый викинг,
То озлобленные князья
Коварные соседних вотчин.
Заставам, значит, спать нельзя,
Настороже стой, город-воин.
Первоапостольный Андрей
Здесь проповедовал словенам
Быть всех отважней и храбрей,
Не посылая страх по венам.
Впервые в летописях град
В двенадцатом отмечен веке.
Заставы города стоят
Чтоб в разорительном набеге
Споткнулся недруг о него...
И не случайно Рокосовский
Отсюда родом: естество
Влил в Костю город наш по-свойски
Бойца с великою душой...
В час испытаний дал отчизне,
Град, оставаясь небольшой
Но важной крепостью для жизни
И обороны всей страны,
Стоял оплечием столицы.
Его отваге нет цены.
Град издавна берег границы,
Был костью в горле для врагов...
Отсюда войско выступало
Царя Ивана... Град готов
Свой полк поставить под начало
Надежи – грозного царя,
Громить поляков и литовцев,
В плен басурманов не беря,
Калечить рыцарей-ливонцев.
Град славу вечную стяжал:
Он от баториева войска
Москву отважно защищал.
И клики – «Не сгинела Польска»
Бесстрашных великолучан
Лишь раззадоривали шибче
Град градом метких отвечал
Стрел гордым ляхам, а на сшибке
Рубился, щедро кровь лия
Свою и вражью в речку Ловать...
Являлся в здешние края
И Петр-царь ушицу лопать...
Уха понравилось... Потом
Преславный математик свитский
К царю явился с чертежом
Фортеции... Ее Магницкий
Леонтий видел земляной...
Указ был царский – и солдаты
Трудились осенью, весной,
Сооружая вал покатый
На десять с лишним саженей –
На двадцать два примерно метра...
На гребне вала, в вышине –
Стоять орудиям – и метко
По неприятелю палить,
Валя шеренги нападавших,
Чтоб неповадно им шалить –
И отступали, зная наших.
(Валы той крепости стоят
Над славной Ловатью поныне,
Масштабом восхищая взгляд...)
Позднее, при Екатерине,
Был гербом осчастливлен град:
Три лука на червонном поле.
Екатериниский диктат --
В ее самодержавной воле
Генплан уездный утвердить:
Где, быть прошпектам и бульварам,
Где – площадям и чем мостить,
Где быть мостам и тротуарам...
Та планировка до сих пор
Сохранена в центральной части...
Трудились кельма и топор –
И горож выползал из пасти
Разрухи, после многих войн...
В войну двенадцатого года
Был русской базой тыловой...
Но ополчение народа
Отсюда выступало в бой.
Отсюда побеждать французов
Мудрец с седою головой
Фельдмаршал Михаил Кутузов
Направил русские войска...
История – она не в книгах,
Не в прошлом... Вот она, близка,
Вот, рядышком – шаги великих...
Век девятнадцатый прошел
Патриархально и бескровно.
Жилось покойно, хорошо...
Провинциально, бесподобно
В тиши садов, без суеты
Мещане наслаждались негой...
Соблазнами мирской тщеты
Не вовлеклись в отраву некой
Теории, чей трупный яд
В столицах разъедает нравы...
-- Гляди, бомбисты что творят
Цареубийцы? Боже правый!
Пеклись о благе городском
И дума с гласными и земство...
Больница, школа, детский дом –
Богатые давали средства...
Златые купола церквей,
К высокому в душе взывали...
«Чугунку» провели... Скорей
Пошли дела... И пробуждали
Гудки рабочих по утрам...
Зевая шли мастеровые
К вагранкам, горнам, верстакам –
И возвращались чуть живые,
Часов двенадцать оттрубив ...
Век-людоед пришел двадцатый...
Восстал площадно нагрубив
Имущим власть народ проклятый...
В России грянул пятый год.
И люд созрел для осознанья,
Что наступил его черед
Бесстрашно предъявить к взысканью
Свои весомые права...
Власть ничего не понимала...
Был пятый год жесток, кровав,
Главу неспешно поднимала
Безбожья красная чума...
Потом Россия влезла в войны –
(Далась ей эта кутерьма,
Не пожилось стране спокойно)...
А год семнадцатый принес
В наш город – мирно – власть Советов...
Мне все хотелось знать – я рос,
Сменялась череда рассветов,
Закатов, осеней и зим...
Мой город становился краше.
Я поднимался вместе с ним...
Ломался голос... В антураже
Отстаивания своей
Особости, гормоном роста
Подстегнутые, в спорт скорей
Пришли три друга... Не бороться,
Вначале – в бокс... Моих друзей,
Олега с Толькой, наш наставник
Иван Иваныч, принял всей
Душой... А мой боксерский стартик
Был незавидный. Не блистал...
Советует Геннадий Слепнев --
(На Хельсинской -- четвертым стал
Олимпиаде) -- мол, окрепнув
И резкость в спринте воспитав,
В любом успешен буду спорте...
Я начал бегать, возмечтав
Стать сильным. Нет, с мечтой не спорьте,
Мечта – в согласии с судьбой...
А в классе новичок – Володя.
Он занимается борьбой...
Второй разряд...
-- Подходишь вроде –
И я с ним в секцию иду...
Мне нравится... Учу приемы,
Ушибы. Ссадины лечу...
На схватки выхожу. Причем мы,
Подростки, если побеждал,
В соревнованиях с судьею,
То получил зачетный балл...
Борьба становится судьбою --
Три месяца – и повезли
Нас в город Полоцк побороться
Еще нет опыта – и жгли
Те пораженья... Пусть смеется
Обидно победитель... Я
Не прекращаю тренировки...
И вот уже мою судья
Вверх руку тянет... Я же ловкий
И быстрый. И хватает сил...
Прием выстреливаю резко.
И опыта поднакопил...
И в схватках побеждаю веско.
И вот уже второй разряд
Я выборол в соревнованьях...
А дни, как ласточки летят...
Вот школа позади... Я в знаньях
Не сомневаюсь, но хочу.
Житейским опытом разжиться.
Пошел в рабочие... Точу
Запчасти к «Кировцу»... Годится!
Токарно-револьверный мне
Послушен, шангенциркуль тоже.
Полезным городу, стране
Серьезным занят делом все же.
А комсомольский комитет
Общественное порученье
Мне дал. Какое? Не секрет:
Здесь спорту придают значенье –
И я ответствен за него...
Не оставляю тренировки.
Пусть перегруз для одного,
Но прибавляется сноровки –
И вот я вышел в мастера.
Учусь в Смоленском инфизкульте.
Меня готовят в тренера...
Борюсь, ведь руки, а не культи
И сердце – пламенный мотор...
Зовут в киргизскую столицу.
Там шире творческий простор...
Уговорили согласиться.
Тот город, где придется жить,
Встал у подножья Ала-тау...
Мне должно город полюбить...
Он в целом неплохой, считаю.
Весь в пышной зелени аллей...
Не шибко старый... Полтораста
Примерно лет ему... Быстрей
Он начал подрастать стараться
В его советские года,
А раньше был аулом пыльным.
Советы принесли сюда
Цивилизацию с мобильным
Розвитием всего и вся...
Он имя взял у полководца,
Что в этом месте родился,
Так в честь героя и зовется.
Здесь исторический музей.
Театр оперы – балета...
Надеюсь здесь найти друзей.
Здесь спорт в почете. Славно это.
Теперь я в сборую включен.
И в институт уже во Фрунзе
Из прежнего переведен.
Отец гордится. Маме Фрузе
Порой тревожно за меня...
-- Такая у меня работа...
Пусть загоняет, как коня
Порою до седьмого пота,
Зато и дарит иногда
Минуты радостного взлета,
Я видел страны, города...
Завел везде друзей без счета...
Сложилась яркая судьба,
Но мне еще чего-то надо...
Мне многое дала борьба...
В квартире по стенам – награды...
Киргизский главный приз храню,
Что имя славного начдива
Панфилова несет... Ценю
Медали, кубки... Помню живо,
За что вручали каждый... Жизнь
Моя насыщена, непраздна.
Такой и далее сложись,
Будь беспокойна и прекрасна...
Киргизия – чудесный край.
Захватывают дух пейзажи.
Когда сюда приходит май,
Здесь расцветает камень даже.
От Фрунзе к югу – Боз Бельтек
С Байтыкской впадиной в подножье...
Байтык-манап (и сын Узбек)
В могилах ханских здесь положен...
Чуть далее – Ала-Арча,
Где отдыхают горожане,
Где пики снежные торчат...
Картины древнего Тянь-Шаня
Не оставляют никого,
Кто здесь бывает, безразличным...
Такое чудо – колдовство!
Я это видел – и отлично!
Уже закончен институт...
Сверх прочих дел пишу заметки –
С моей фамилией дают.
Смотрите, вот они – в газетке.
Документальное кино
Не по-любительски снимаю
Для телевидения, но...
Паллиативы, понимаю –
Коль это дело во душе,
То нужно поступать учиться...
Сдаю экзамены... Туше!
Английский помешал внедриться
В Москве с налету на журфак...
Но принят на филфак во Фрунзе...
Уже удача. Не пустяк...
Пусть шарики с натугой трутся,
Но воля помогает брать
Гуманитарные науки...
Берусь повторно штурмовать
Журфак... Теперь мне карты в руки:
Я переводом на второй
В Москву из Фрунзе перебрался...
Москва, объятья мне раскрой –
Я так стремился, так старался.
В учебе я не новичок,
А здесь серьезнее нагрузки...
Но одолею этот шок,
Залью его чайком из кружки
Для прояснения мозгов...
Здесь на меня расчет особый:
-- Взять секцию борьбы готов
У нас на первом курсе, чтобы
В Спартакиаде МГУ
Борцы журфака отличились?...
-- Ну, если надо, то могу... --
И в зал борьбы ко мне явились
Отнюдь не классные борцы,
А неуклюжие обломы...
С такими допоздна торчи...
Способны ли понять приемы?
Но делать нечего – начнем...
Провел знакомство, перекличку...
-- Напра-во! Шагом марш!... Бегом!
К нагрузкам воспитать привычку
Хочу у вялых тюфяков...
-- Передним кувырком вдоль зала –
Пошли! – неловких чудаков
Учебная мне часть прислала...
Тувинец Мадыр, правда, -- класс!
Малыш отлично подготовлен –
И на ковре не в первый раз...
Им, значит, путь уже проторен
К победам... Вот еще один,
Чей кувырок был быстрым, ловким...
-- На мостик встали! – Поглядим:
Те навзничь плюхнулись... Головкин
Легко на мост из стойки встал...
Старается Владлен Штаненко...
А этот, видно, подустал –
Присел в углу – Калиниченко...
Вот этот после кувырков,
Глаза полузакрыв, шатался...
-- Семен, в порядке? Ты здоров?
-- В порядке...
Видно, что питался
Одним кефирчиком студент,
Калорий недобрал в столовой...
Так, послежу, чтоб инцидент
Не стал подножкою суровой
В московской тренерской судьбе...
Я выступал за «Буревестник»
Вполне успешно по Москве,
Рецензий удостоен лестных...
Дают стипендию – вполне
На жизнь хватает – и талоны –
(Питание бесплатно)... Мне
Еще и в ЖЭК’е моционы
Организовывать велят --
(Чтоб спорт стал шалостям помехой
Для хулиганских пацанят) –
Зарплату платят... Для успеха
В учебе – неплохой задел...
Не все так могут, полагаю...
Но есть и та, чей вдруг задел
Мне душу образ... Эту Галю
Сайфулову я углядел –
И понял: вот моя принцесса,
Отныне я лишь с ней хотел
Дружить... К другим нет интереса...
Она – подстать мне – высока,
Лицо, фигура – обалденны...
Что разве скроешь от мирка
Общажного, где даже стены
Имеют уши и глаза?
О нас особо не судачат.
Ареопаг общажный – за,
Мол, пара хороша – и, значит...
Ну, значит, так тому и быть...
Свела студенческая доля...
Мне радостно ее любить...
Мы вместе – не разлить водою...
Я на парней своих гляжу –
И замечаю перемену.
Я их впервые вывожу
Под взоры судей – на арену
Спартакиады МГУ...
Мне Мадыр принесет победу –
С любым поспорить я могу...
В других уверенности нету...
Скорей всего, что сдаст Семен:
Не вижу в нем спортивной злости...
К тому же недокормлен он:
Мышц мало, кожа лишь и кости...
Как раз он вышел на ковер...
Глаза мои бы не глядели:
Противник, точно танк попер...
Ну, что ж ты, парень, в самом деле?
Ведь это ж классика у нас,
Семен – партнеру рухнул в ноги...
Вот неуклюжий, Боже!... Враз
Противник сверху взял... Убогий!
Сейчас его перевернут...
Но перевернут-то противник...
Что было? «Лампочка»! Минут
Не больше двух – и схватка тихнет.
Хотел противник встать на мост.
Но руки у него в захвате...
Семен дожал его... Непрост
Выходит этот парень... Нате –
Сюрприз на старте... Я за ним
Внимательней понаблюдаю...
Включаем тактику? Хитрим?
Коль так, чего-то ожидаю...
И от него... Напрасно... Вот,
Его покинула удача:
Противник на бросок берет
Через плечо... Да, незадача...
Я отвернулся лишь на миг –
И что-то на ковре случилось...
Шалеют зрители, на них
Смотрю со страхом... Вновь словчилось
Семену обхитрить борца
Могучего... Борец повержен...
Откуда эта хитреца?
Такой простак по виду... Держим
За Сему палец в кулаке...
Он повторяет финт с паденьем...
Противник сверху шлеп! – в пике,
Хватает корпус Семы с рвеньем –
У Семы пальцы, как тиски –
Ведь он недавно из стройбата...
И вот мгновенно две руки
Противника к груди прижаты –
И перекатом через мост
Кладет противника на спину
Семен... Туше! Да, он непрост,
Семен – и в звездную годину
Поздравлю парня – чемпион...
Его тотчас же окружили
Из главной секции...
-- Семен!
Переходи к нам... – Удружили!
Он этим только раздражен –
Испортят мне на взлете парня...
Ну, так и есть... Решил Семен:
Уходит из борьбы... Угарно,
Захватывает, мол, его –
И он учебу подзапустит.
Все, мол, с борьбою ничего
Его не связывает... Шутит?
Так душу вложишь в пацана...
Он благодарности не зная,
Бросает...
-- Будь хоть ты верна
И не бросай меня, родная...
|
|