Как всегда в самое темное время года на меня навалилась хандра. Ничего не хотелось. Предзащитная гонка подходила к концу: авторефераты разосланы, «труд всей моей жизни» напечатан и переплетен, презентация и доклад вычитаны. Даже новый костюм Верунчик заставила меня купить! Но заседание Ученого Совета, на котором мне предстоит защищаться, будет только в конце января. Потому что сейчас у всех Новый Год-Рождество-каникулы, наши ученые отцы отъезжают – кто на горнолыжный курорт, кто на дачу, кто и в теплые страны, а кто – поближе к телевизору.
Вот завидую тем, кто умеет кататься на горных лыжах. Обязательно надо научиться. Или лучше на сноуборде? В прошлом году, когда вся наша компания так здорово отдыхала в горах, Верка освоила и доску, и лыжи. А я – нет. Из-за болезни – как все-таки она меня выбила. Ну все равно, было так хорошо! В этом же году как-то все не так складывается. У Сашки какие-то дела, да он и не приедет больше, наверное. Ну понятно, хоть он мне и нравится, но не настолько. Он же не дурак, видит, что со мной ловить нечего. Макса недавно повысили, он завален работой по уши. Извиняющимся голосом: «Девчонки, я работаю тридцать первого, а второго надо опять выходить. Шеф отчет требует, мне не успеть. Так что в этом году съездить никуда не получится.»
Итак, намечается тихий семейный вечер – Макс с Верунчиком и я… с Васькой. С котом то есть Веркиным. Такого Нового года я хочу? Может быть, именно такого. Ничего мне не надо, никакого веселья, никого не желаю видеть. На Верунчика, правда, это не распространяется. Любимая подруга всегда в радость, даже среди самой глубокой хандры.
Верунчик не очень понимает мое настроение. «Чего ты ноешь? У тебя все хорошо. Вот, защитишься скоро. У тебя все получается по жизни! Не то, что у меня». И в самом деле, Верунчик последнее время сама не своя. Мечется, бросила зачем то работу, ушла из аспирантуры. Устроилась менеджером в турфирму. Ничего себе, поворот. От высоких технологий, от науки куда-то в менеджеры. Зачем тогда надо было учиться на пятерки в нашем университете? И этот ее странный друг. Верка, конечно, думает, что никто ничего не знает. Но я уже несколько раз встречала их вечером в Городке. Гуляют, за руки взявшись, голубки. В глазах туман, меня, конечно, не замечают. Не понимаю. Ну, надоел тебе Макс – ну, уйди от него, зачем так то, скрываться. Ведь они с Максом даже не женаты, ну, то есть, официально. Хотя… к кому уйти то. Этот ее Ян старше ее раза в три. Странный, непонятный тип. Что у них может быть общего?
Мне кажется, именно из-за него она и поменяла место работы. Теперь Верка, по крайней мере, не работает вместе с Максом. И со мной, кстати, тоже. А Ян, как она говорила, не то журналист, не то вольный художник-путешественник. Так что, все логично. Верка заявляет, что начинает новую жизнь, меняет работу, меняет все. Она, видите ли, ищет себя. Возможно, турфирма это как раз ее призвание.
Пока я распиваю чаи в одиночестве и предаюсь сим скорбным размышлениям, звонит Верунчик. Я знаю, у нас с ней телепатическая связь. Стоит мне о ней подумать – она тут как тут!
- Анька, я меня для тебя отличная новость! – как всегда тараторит, даже «привет» не сказала. – Мы с тобой едем отмечать Новый год в Индию! У меня две горящие путевки с обалденными скидками. Ой, у тебя же купальник старый. Ну ничего, завтра пойдешь, купишь. И еще купи крем от загара с фактором семьдесят. Там даже такие темнокожие, как ты, обгорают. Я уже внесла половину, а другую можно в кредит. Только надо еще закупить лекарств там всяких, ну, от расстройства желудка. Ты в этом лучше разбираешься.
Ну вот, она за меня уже все решила. И при этом я совершенно не могу на нее сердиться! Чувствуя, что мое лицо расползается в дурацкой улыбке, я пытаюсь строго сказать любимой подруге:
- Верка, а меня то хоть ты спросила? Может, у меня запланирована встреча нового года с любимым.
- Ага. С Васькой моим. Ну, на этот раз, пусть твой любимый Васька встречает Новый год вдвоем с Максом. Или Макс, может, кого-нибудь еще пусть позовет, мне не жалко.
- Девчонок.
- Да хоть транссексуалов, мне то что.
- Верка, вы что, поссорились?
- Да нет, не в этом дело… Просто я хочу наконец провести Новый год так, как всегда мечтала! В экзотическом месте. И Макс мне там ни к чему. А вот ты очень даже пригодишься. Представь, как нам будет здорово! А потом приедешь, такая красивая, загорелая, и прямо на защиту. Все оппоненты будут твои.
Верунчик права, пожалуй, и я мечтаю именно о таком Новом годе. Только, пока она не позвонила, я об этом и не знала. Ну в самом деле, и недорого, и в кредит. Когда еще представится такая возможность, с лучшей подругой, в Индию. «Да потому что нам нескучно вдвоем!»
Напевая глупую песенку про Лелика и солнце, собираю рюкзак. Так, еще список составить, что купить в дорогу. Купальник – нет, мой синий вполне сойдет.
Макс смешно махал нам рукой из-за спины таможенника. Какой он милый и неуклюжий. И вообще, все вокруг милые и симпатичные. Я думала, что в загрантуры летают только новые русские. Но окружающая публика, вроде бы, самая обыкновенная, просто одеты, просто себя ведут. С другой стороны, если мне это, в принципе, доступно, то чем я лучше среднего н-ца?
Пока мы ждем посадки, Верунчик уже бегает наперегонки со смешными девчонками-близняшками в одинаковых курточках. Мне весело смотреть на них, от хандры не осталось и следа.
Самолет оказался новым, современным, огромным, удобным. Я на таком еще не летала. Девять больших кресел в одном ряду, специальные подушки под голову. Ну да, у нас же ночной рейс. Только спать совсем не хочется в ожидании сказочных приключений.
Как только взлетели, из потолка выпали мониторы. Кино, что ли, будут показывать? Нет. Оказалось, там карта нашего полета и самолетик наш на карте отрисовывается в реальном времени. Скорость, высота, температура за бортом. Здорово!
Пока вертела головой и пила газировку, принесли ужин. Я, в принципе, и не проголодалась еще. А Верунчик накинулась на еду, как будто целый день не ела. Даже оливки, которые она совсем не любит, слопала. Это у нее от нервов, что ли? Многие бояться летать, вон, компания рядом с нами всю ночь пили водку, наверное, страх заглушали. Но Верка вроде раньше летать не боялась.
Чуть-чуть поспали – и вот уже улыбчивые стюардессы несут завтрак. Нет, если мы весь отпуск будем так питаться, то на обратном пути с меня возьмут дополнительную плату за перевес. Так что, я взяла только томатного соку. Верунчик же опять схряпала всю еду. «Ты только попробуй, какие огурчики! И рыбка!» Ну вот ее на посадке и заколбасило. Зачем было так объедаться то? Затошнило девчонку, чуть не вырвало.
Итак, держу сумку с теплыми куртками в одной руке, а зеленую Верку в другой, спускаюсь по трапу самолета. А это чудо еще и ворчит:
- Это все твои любимые оливки. Я знала, что они мне не пойдут! Но они вдруг мне так понравились!
- Не надо было объедаться. Что это на тебя нашло? Ты же в купальник не войдешь.
А тут… теплая ночь, цикады сверчат, под ногами не снег – асфальт, кругом черные-черные индусы в светлой форме, улыбаются белозубо, кланяются приветливо. Смотрю, у Верки глазки заблестели, оживает подруга.
- Гляди, вон пальма! А вон какой тощий индус в чалме! А вот (шлеп) комар!
Сели в автобус, сон как рукой сняло. Смотрим по сторонам, как раз светать стало. Вокруг – экзотика! Пальмы, рисовые поля, коровы. Или это буйволы? Домики-развалюшки, женщины все в разноцветных сари, мужчины в каких-то памперсах, что ли, ну, в набедренных повязках – и в чалмах. Хотя некоторые одеты вполне по-нашему: шорты и майки.
Дурманящий запах непонятно чего, то ли соленого океана, то ли местных растений.
Поселились в гостиницу – и скорее на океан. Вот он. Я и моря то не помню толком, только в детстве в Анапу ездила, в санаторий. А океан такой огромный. Такие волны! Мы кинулись в воду – и тут же нас сбила волна, да так, что я перекувыркнулась через голову. Стоим с Веркой и хохочем, как сумасшедшие.
Наплавались, покачались на волнах, выбрались из воды. А на берегу нас уже какой-то черный парень в шортах поджидает. Улыбается в полный рот белых зубов. Тут у местных у всех на удивление хорошие зубы, как я заметила.
Представились. Парня зовут Судам, они с братом держат тут маленький ресторанчик. Он будет рад оказать гостеприимство. Приглашает отобедать у них и выпить свежевыжатых соков. А пока он раскрыл нам зонтик над лежаками, смахнул с лежаков песочек, попутно рассказывая о себе и расспрашивая нас. Какой приветливый парень. По-моему, мы ему понравились. Ну конечно, как мы можем не понравиться?
Только мы устроились позагорать, к нам подбежали симпатичные девушки в сари, и стали предлагать кустарные украшения, сари и фрукты.
С одной молодой женщиной, Аишей, мы разговорились. Она рассказала, что у нее двое детей, мальчики, скоро родит третьего. «Сколько же тебе лет?» - «Двадцать пять». Оказывается, здесь принято рано выходить замуж и иметь как можно больше детей. Аиша щебечет о своих детках, как она хотела бы им дать хорошее образование, как надеется родить теперь девочку, и сколько хотела бы еще иметь детишек… При этом обращается только к Верунчику, как будто меня и нету. Может, у меня плохое произношение? Верка рассеянно слушает индианку, перебирая ее немудреный товар. Аиша предлагает купить серебряные украшения: «Если у тебя будет дочка, ей понравится!» Верка, как завороженная, купила эти побрякушки. Надо же, нашли общий язык! А я думала, у меня с английским лучше. Впрочем, серебряные штучки, действительно, довольно колоритные.
Как я могла потом убедиться за все время наших каникул, Верунчик была просто неотразима для местных девушек. Особенно для беременных или с малыми детьми, которых тут, по понятным причинам, очень много. Может быть, всему виной ее рыжие волосы, курносый нос и веснушки? Тут таких не бывает. Простые, наивные, и довольно бесцеремонные индианки трогали Веркины волосы, прикасались своими руками к ее рукам, сравнивая цвет кожи, и восхищенно лопотали.
Видимо, чтобы соблюсти справедливость и вселенское равновесие, местные парни больше жаловали меня. То, что Судам просто потерял голову, я поняла еще в первый день. И примерно на третий он мне в этом признался. Да в каких выражениях! Вот уж, действительно, по-восточному цветистая речь. Парень оказался романтичным и ненавязчивым. Просто приятное добавление ко всем отпускным удовольствиям: лениво слушать его жаркие речи, качать отрицательно головой, принимать подношения в виде свежего холодного ананасового сока и фруктов.
Впрочем, мы приехали не для того, чтобы лежать на пляже. Тем более, белокожая Верунчик сгорает даже в густой тени, намазавшись толстым слоем солнцезащитного крема. На второй же день после приезда сутра мы отправились на обзорную экскурсию. Нас повезли на автобусе в древнюю столицу Гоа Панадж (или Панджим, как произносят местные). Кто сказал, что в России самые плохие дороги, тот просто не был в Индии. Тут дороги не только плохие, в колдобинах и ямах, но еще и узкие. А тротуаров вообще не предусмотрено. По обочинам – либо заболоченные рисовые поля, либо крутая гора, либо пропасть. По дорогам передвигается местное население (которого в Индии полтора миллиарда человек), священные неприкосновенные коровы целыми стадами, слоны, какие-то диковатого вида черные свинки, велосипеды, мотоциклы, такси, грузовики и огромные туристические автобусы. Все это кричит, мычит, гудит сигналами. Для тех, кто не понял, везде написано «Гудите громче!» Правил дорожного движения, полицейских и регулировщиков я не заметила. Хотя, кажется, движение тут принято левостороннее. Честь и хвала индийским водителям – они прекрасно управляются со своими машинами, и не забывают поприветствовать встречных туристов, и особенно туристок, сигналами и радостными криками. Туристов отличить просто – по цвету кожи.
Оказалось, мы для местных жителей такая же экзотика, как слоны и пальмы для нас. Все хотели сфотографироваться с нами, особенно с рыжеволосым Верунчиком.
Верке сутра что-то было нехорошо. Ну конечно, она вчера так налегла на местную острую и пряную пищу, что пришлось потом есть мезим (хорошо, хоть захватили). В автобусе ее затошнило, заболела голова. Разворчалась, что с улицы пахнет неизвестно чем. Шофер заботливо усадил ее на переднее место рядом с собой, включил вентилятор, дал водички. Отвлекал ее разговорами. Не уверена, что Верунчик восприняла информацию от экскурсовода, не до того ей было. Очухалась она только после обеда, когда пошли по магазинным. Вот уж, поистине, шопинг – лучшее лекарство.
Всю дорогу телефон Верунчика пиликал от входящих эсэмэсок. Больная Верка читала и улыбалась страдальческой улыбкой. Интересно, кто это ей там пишет? Вряд ли Макс, она бы мне сказала. Наверное, Ян. Ну да, конечно. Макс вообще не любит эсэмэсок, он бы лучше позвонил. Кстати, что-то он давно не звонил нам.
Когда ехали обратно, Веркин телефон зазвонил. «Макс», - шепнула она мне, - и замурлыкала в трубку. «Тебе привет», - объявила она, когда телефон отключился, - «Макс скучает, я ему посоветовала пойти куда-нибудь на Новый год – не сидеть же одному в четырех стенах».
Настроение у подруги после звонка Макса совсем улучшилось. От плохого самочувствия не осталось и следа. Хорошо, значит, отметим сегодня праздник как следует!
Вот только я не пойму, с кем Верунчику больше нравится общаться – со своим бойфрендом Максом или с этим её дружком Яном? Я бы на ее месте уже бы давно запуталась. Или, скорее всего, сделала бы выбор. Кого бы я выбрала? Ну конечно, Макса. Он хотя бы какой-то свой, понятный, родной просто.
Вечером отель преобразился. Везде зажгли гирлянды, отовсюду гремит музыка, пришли разукрашенные слоны с расписными хоботами. Да, Новый год – он и в Индии Новый год! Какие-то парни скандинавского вида – светловолосые, высокие, обгоревшие на солнце – заговорили с нами и тут же пригласили на пляжную вечеринку. Встречаемся на берегу через два часа. Нормальные ребята, вежливые, не наглые, почему бы и нет? Хорошая компания при встрече Нового года еще никому не помешала.
Пока мы умывались и собирались, Верунчик украдкой набрала пару эсэмэсок. Я не стала спрашивать, кому и о чем. И так понятно. Интересно, Верка в конце концов посвятит меня в свои личные проблемы?
На вечеринке Верунчик была сама на себя не похожа: задумчивая, тихая. Ребятам так и не удалось ее расшевелить, как они ни пытались. Впрочем, она заверила меня, что ей хорошо. Попросила поставить шезлонг к самой воде и сидела весь вечер, то наблюдая за нашим весельем, то любуясь ночным океаном, тихо и нежно улыбаясь.
Такой томный вид, надо сказать, ей очень идет. Свен просто влюбился в Верку. Пришлось объяснить ему, что сердце красавицы не свободно. Что она сидит и мечтает о встрече с горячо любимым Максом. По-моему, Свен от этой новости только еще больше завелся. Кажется, у моей Верки теперь на одного поклонника больше.
Я же зажигала так, как давно уже не делала. Танцевать на мелком скрипучем индийском песке оказалось прикольно. От недостатка внимания страдать не пришлось. А в небе горели незнакомые яркие звезды, шумел прибой, сверкали огни иллюминации и фейерверка, играла живая музыка, слоны качали своими большими умными головами…
Ребята-шведы путешествовали автостопом по западному побережью Индии. Завтра они хотели ехать дальше, но из-за нас решили задержаться еще на денек. Пригласили нас на прощальные посиделки к своему бунгало. Верка отнеслась к этому предложению резко отрицательно. Хорошо хоть, сдержала свое раздражение в присутствии ребят. Но мне наедине высказала. Не хочу даже повторять, что. И про мою неразборчивость в связях (кто бы говорил!) И про скучных шведских идиотов. И про тупые вечеринки с тупыми танцами (кто меня всегда таскал на все дискотеки!) Я так оторопела, что даже не успела обидеться. Тем более, что Верка разрыдалась и стала извиняться. Обняла ее, глажу по рыжей бестолковой голове: «Верка, да что с тобой твориться?» Решили вежливо попрощаться с ребятами днем, а вечером вдвоем погулять по берегу, сходить в ближайшую деревню, просто поболтать.
Так и сделали. На закате пошли потихоньку по пляжу, глядя под ноги. Начался отлив. Мы, как дети, стали возиться с маленькими крабиками, откапывать морских звезд и ракушек. Огромная волна с пеной откатывается, оставляя всю эту морскую живность, которая наперегонки пытается закопаться в песок, чтобы не съели. Или скорее схватить вкусную ракушку клешней и опять же закопаться подальше от двух любопытных девчонок. Или схватить аппетитного краба клювом и скорее улететь. Вот и здесь, в таком идиллическом месте, под шум прибоя идет жестокая борьба за существование.
Эту мысль озвучила Верка. По мере сгущения сумерек моя подруга все больше погружается в грустные раздумья. Пора ее разводить на откровенный разговор, иначе она там себе в кучерявой рыжей голове неизвестно чего надумает.
- Ладно, Верунчик, рассказывай давай, что с тобой творится в последнее время. Ты сама не своя, уже на людей кидаться начала.
Верка начала рассказывать сначала неохотно, но я же умею слушать. Постепенно она разговорилась – так, будто сама с собой.
С Яном она познакомилась полтора года назад, случайно, в командировке. Хотя он тоже из Н-ска. Было такое чувство, будто они – те самые половинки, предназначенные друг другу судьбой. Никогда до встречи с Яном она такого не испытывала. С ним было безумно интересно проводить время, то есть время просто останавливалось. Верка не помнит, о чем конкретно они говорили, что именно делали. Ну, то есть, кое-что помнит. Ты понимаешь, о чем я говорю. И вот эти моменты тоже были такими, как ни с кем другим. Сначала Верка думала, что тут дело в его опыте, все же он намного старше. Но Ян не делал ничего особенного, и разговоры, в общем, были ни о чем. Но чем-то он ее сильно зацепил, так, что не оторваться.
Только Верка плохо представляет себе совместную жизнь с Яном. Ну, то есть, разговоры такие у них, конечно, были. Мечты вслух. И, когда они обсуждали свое будущее, жизнь играла всеми красками, все казалось понятным и очевидным. Скорее объясниться с Максом и начинать новую жизнь вдвоем с Яном. А еще лучше, скорее родить ребеночка. Дитя любви. При этом тему своих занятий, а также добычи средств к существованию, да и остальные грубые материальные темы Ян виртуозно обходил. Да и Верке неинтересно как-то было с Яном говорить на эти темы. Верунчику? Неинтересно?
Тут надо заметить, что несмотря на все свое легкомыслие, Верка отличается замечательной хваткой в практических вопросах. И рай в шалаше совсем не для нее. Скорее, ее можно обвинить в недостатке романтичности, но никак не в недостатке практичности. Вот и своего Макса она лепит, карьеру ему строит. Максу ведь всякие там успехи по барабану, но для обожаемого Верунчика он в лепешку расшибется. Макс в Веркиных руках как глина, и надо сказать, скульптор она отличный. И, наверное, ей просто жаль проделанной работы. Иначе бы она рассталась с Максом и ушла к Яну – любви всей ее жизни.
Я не понимаю Верку. Ну чем этот Ян так уж хорош? Я бы даже в его сторону не посмотрела. На это моя подруга только загадочно улыбается. Обещает показать мне свой дневник. «Только боюсь, ты прочитаешь, и кинешься у меня Яна отбивать». Заинтриговала.
Мы вернулись в свое бунгало. Верунчик скинула мне файл с дневником на смартфон, сообщила пароль, а сама завалилась спать: «Утром вставать рано». Утром мы, действительно, записались покататься на лошадях. Вставать надо в восемь, но я совершенно не хочу еще спать. Уж очень интересно, что там в дневнике. Файл назывался «ЖЖ» - живой журнал.
ЖЖ
15.04.2005
Я опять попыталась начать вести дневник на сервере livejournal. Но не могу. Нет у меня такого жизнеописания, чтобы для всех. Я вообще никогда не вела дневников, глупое это занятие. Вот только сейчас никак не могу в себе разобраться. Может, поможет описание событий и мыслей в письменном виде? Вот только это никому нельзя показывать. Совершенно секретно, перед прочтением отформатировать. Поэтому запаролим файл – и можно начинать.
Начинать надо было 21 сентября 2004 года, когда я летала в командировку в Москву и там встретила Яна. Ну, то есть еще в самолете его подцепила, и уже вечером, как говорится, «все случилось». Забыла про своего Макса, про все. Хорошо хоть, иногда вспоминала о работе. Жаль, свежесть восприятия за это время улетучилась, потому что вовремя не записано, да и старалась все скорее забыть, как страшный (или сладкий?) сон.
Сбежала тогда от Яна, почему – сама не знаю. В тот момент я думала, что это был просто флирт, ни к чему не обязывающее приключение, нужно вернуться к прежней жизни и забыть. Но тогда почему я так летела тогда с восьмого этажа? Я думала, что меня, такую теперь правильную, остановила совесть. Это раньше я была довольно легкомысленная. А сейчас я же практически замужняя дама, и нехорошо изменять ни в чем не повинному Максу. Но теперь мне кажется, что я бежала не от Яна, а от себя. Ян – лишь воплощение моих тайных мыслей, страхов, надежд и мечтаний. Если бы не он, все равно что-нибудь произошло бы, что нарушило бы плавное течение моей жизни. Ян лишь предлог, а изменения произошли у меня ВНУТРИ. Что-то не устраивает меня в жизни нынешней.
Тем не менее, я вернулась в Н-ск и стала жить, как ни в чем не бывало. Только почему-то теперь мне все окружающее показалось раскрашенным в черно-белый цвет. А несколько дней с Яном горели яркими красками, причем, чем больше проходило времени, тем более красочными становились воспоминания. Как мы гуляли по ночной Москве, похожей не то на лес, не то на заброшенную деревню – и такие места там, оказывается, есть! Как Ян нес всякую околесицу о сексуальной энергии пищи и об энергетической природе информации, и как это было занятно и почему-то смешно. Какие он мне говорил нежные слова, кажется, именно такие, какие я всю жизнь мечтала о себе услышать. Ни один мой прежний парень не способен был даже представить такое! А какими глазами он на меня смотрел! Может, все дело в возрастной разнице? Ян, если честно, мне в отцы годится. Ну или в очень-очень старшие братья. Может, Макс будет расти-расти, и когда-нибудь дорастет до таких слов и взглядов. Хмм… пишу и сама себе не верю.
А сегодня я увидела Его. Сначала думала, показалось. Нет! Идет, лапочка, такой же потертый и помятый, только бородой еще зарос. Морда загорелая, глаза карие горят. Он меня издалека заметил, бежит навстречу, улыбается.
Вот, кстати, почему у Макса при виде меня никогда так глаза не загораются? Может, это просто от цвета зависит? Голубые глаза, или там зеленые – блеклые, тусклые, а карие и черные – горят-сверкают. Вместо фонарей можно в темноте светить. Нельзя же подумать, что Ян меня любит, а Макс нет? Или именно так все и есть?
Кинулась ему в объятья без ума. Сразу весь этот народ вокруг стал очень лишним. Умница Ян повлек меня куда-то на задворки. Там, где-то за гаражами, мы стали целоваться. И только минут через пятнадцать (хотя не знаю точно, ибо с Яном я часов не наблюдаю) сказали друг другу первые слова. И не очень-то нежные. Ян обругал меня за тот мой побег: и дурехой, и сумасшедшей, рассказал, как пытался меня найти, но он же даже не успел узнать мою фамилию! Или поинтересоваться, где я работаю. Все, что он знал – это только то, что мы учились в одном университете, и что меня зовут Вера. Не густо. Но как только вернулся из командировки, так сразу кинулся на поиски. Да он только позавчера вернулся. Ничего себе, у него командировочки. Уж не моряк ли он? «Если тебе хочется, пусть будет моряк» - только смеется.
Ну и, конечно, мы отправились к Яну. От его жилища я испытала легкий шок. Ну, я понимаю, богема, но нельзя же так совсем не обращать внимания на свое обиталище. Впрочем, его же полгода не было дома. Может, здесь в это время жил какой-то бомж? Абажур на лампочке покосился и весь в паутине. Щербатый скрипучий пол без ковра. Стены и потолок не белены лет сто. На шатком столе небрежно расчищено место среди каких-то бумажек, окурков, тарелок – для вполне приличного ноутбука. Впрочем, это все я разглядела немного позже. А диван оказался широким и удобным. Первые полчаса он был важнейшей деталью интерьера. А Ян – единственной реальностью, данной мне в ощущениях.
Максу сказала, что пришлось поработать в библиотеке. Когда я пришла, он, обиженно сопя, жарил картошку. Ну конечно, зайчик привык, чтобы все было приготовлено к его приходу. Прогнала его с кухни, дожарила картошку и сделала салат. Сварила коту рыбу. Накормила голодных питомцев, Макса и Ваську. Люблю я их, моих лохматых чуд.
20.08.2005 Не больно то у меня получается вести дневник. Так много событий, что некогда задумываться. Или, может, я НЕ ХОЧУ заморачиваться. А между тем, нужно же решить, как жить дальше.
Перечитала предыдущую запись – это когда я наткнулась на Яна и после этого стала с ним встречаться. Вот сколько времени прошло с тех пор, а я хорошо помню тот вечер, когда я вернулась от Яна домой к Максу. Дома так уютно, со мной мой самый близкий человек, и я люблю весь мир.
Наверное, я глубоко порочна, но что делать, если я люблю их обоих. Только очень по-разному. Макс дает мне ощущения покоя, уверенности. Он простой и понятный, как пять копеек. Но это то и скучно. От него всегда знаешь, чего ожидать. А с Яном каждый раз как в первый раз. С ним все совсем по-другому, и никогда не знаешь, что он выкинет в следующий момент. А сколько раз мы ссорились всласть! А потом мирились…
Да что там говорить, с Яном я не знаю даже, что от СЕБЯ ожидать. Я думала, что хорошо себя знаю: у меня легкий характер, я ни с кем не ругаюсь, люблю посмеяться, не парюсь ни над чем. Никогда не понимала фразы «познай себя». В чем проблема то? Ну кто себя не знает, дураки что ли? А вот с Яном у меня откуда-то из недр моей непознанной натуры выбрались: подозрительность, склочность, ревность, скрытность, стервозность. Откуда это? Я ведь совсем не такая.
К тому же, сколько у меня ни было парней, но – строго по очереди. Я не заводила нового романа, не расставшись с прежним. Отношения себя изживали, и только потом я могла начать что-то новое. И что теперь? Я не могу бросить Макса, мы с ним за эти годы стали одним целым. Это все равно, что от себя оторвать руку там, или ногу.
И встречаться тайком с Яном не могу. Напрягает меня скрываться, будто я кого-то убила. Впрочем, думаю, если узнает Максим, то действительно, кое-что будет убито. Наши отношения.
Самое правильное – оставить Яна. Что меня так тянет к нему? Он, кстати, обижается, что я до сих пор не ушла к нему от Макса. А ведь я с Яном почти год и даже не знаю точно, чем он занимается, как в конце концов зарабатывает деньги. В этом месте он уклончив. Впрочем, денег у него в основном негусто. Что тоже не добавляет мне желания связать с ним всю оставшуюся жизнь. Хотя, конечно, я и сама неплохо зарабатываю, но все же... Никогда не горела желанием посадить себе на шею мужика.
И эта манера исчезать без предупреждения на несколько дней, неизвестно куда. Говорит, командировки. Иногда, когда я особенно настаиваю, рассказывает о местах, куда он ездит. Но ничего о том, что он там делает. География его поездок столь обширна, что я не могу из этого сделать никаких выводов. Кто он и чем занимается? Вот загадка. Может быть, просто журналист? Это первое, что можно предположить. Но почему тогда не говорит просто и ясно: «я журналист».
Ага, ключевое слово здесь «просто и ясно». Просто и ясно – это, может быть, про Макса. Про меня. Про Аньку, про всех моих друзей. Но только не про Яна. За то и любим…
28.09.2005. Так, на чем там я остановилась в прошлый раз? Что самое разумное будет оставить Яна. Ага. А когда это я поступала разумно? Макс сегодня весь вечер бубнил мне о своем зануде шефе, который придирается к нему и нисколько не ценит. Потом во всех подробностях о своей последней программе, и тех багах, которые он никак не может выловить. О, боже, каждый день одно и то же. Как с ним скучно! И что, мне все это терпеть всю оставшуюся жизнь?
5.10.2005. Хорошо бы посоветоваться с Анькой. Только я как-то не привыкла с ней обсуждать мои личные дела. Ее личные проблемы – то да. А у меня, видимо, просто до сих пор не было этих личных проблем.
Да, как-то еще на заре наших с Максом отношений Анька вдруг мне стала доказывать, что Макс – это не то, что мне надо. Я тогда возмутилась, что она меня пытается учить. Она, у которой вечно проблемы с парнями. Меня, у которой нет вопросов.
Тогда я решила, что Анька мне завидует. Но, что интересно, Анька ко мне пристала как раз перед моей встречей с Яном. Неужели со стороны так заметно, что мне с Максом скучно? Неужели мы с ним не пара? Ну, наверное так, раз уж в моей жизни случился Ян.
Заяц сегодня притащил ананас и бутылку французского вина – отметить повышение на работе. Сам приготовил ужин. Хорошо, что я сегодня не встречалась с Яном, а то умерла бы со стыда. Макс такой хороший, а я его обманываю.
15.10.2005. Макс заводит беседы о свадьбе. Он, видите ли, хотел бы конкретизировать наши отношения. И ребенка ему надо. Если бы года полтора назад, я бы наверняка согласилась. А сейчас не хочу! Как представлю, что всю жизнь вот так и будет все одинаково… И ребенка я никакого не хочу. Ну, то есть, понятно, когда-то надо на это решаться. Но никакой потребности нянчить младенца я категорически не испытываю!
Промямлила что-то невнятное. Но он ведь не отстанет. Надо решаться на что-то.
20.10.2005. Ян вернулся из своих неведомых далей. Встретил меня в шикарном новом костюме, выбрит и свеж. Отужинали в ресторане при свечах. Как я и думала, попросил моей руки. В очередной раз. «Только после того, как ты расскажешь о себе все» Разозлилась на него, и он на меня, поссорились. Убежала от него и потом долго гуляла по улицам, чтобы успокоиться. Купила себе новые перчатки, настроение улучшилось.
4.11.2005. Сегодня выходной, но я наврала Максу, что у меня срочная работа. А сама пошла к Яну мириться. Зашла к нему в нору – и обалдела: евроремнот, чистота кругом просто стерильная. Да и сам хозяин в новых джинсах и рубашке, пахнет вкусным одеколоном. Ни за что не поверю, что этот обормот здесь прибрался сам. Вместо примирения наорала на него в смысле «бабник и альфонс» и убежала.
Трубку взяла только где-то на двадцатый раз. Ну не могу я, голос этого паразита действует на меня, как удав на кролика. Даже не знаю, что мне бубнил в ухо этот эротический баритон, очнулась я только перед его дверью. И опять все забыла в его объятьях.
16.11.2005. Отнесла шефу заявление на увольнение. У того от удивления очки с носа съехали. Пытался у меня выпытать истинные причины моего решения. Если бы я сама знала истинные причины! Высказалась в духе «наука это не мое, я только сейчас это поняла». Милейший Вас. Мих. заботливо выспрашивал, куда же я теперь, и что думает Макс по этому поводу. Будто я знаю, куда я теперь. Никуда. По-моему, он решил, что я хочу посвятить свою жизнь обустройству максовского быта. Ха.
Побрела по промозглой мрачной улице. Так вдруг захотелось лета! А тут в витрине яркая реклама агентства «Глобус-Тур»: пальмы, море. Я как завороженная захожу внутрь: «Девушки, а нет ли у вас вакансий»? Вакансии оказались, мне предложили написать резюме. Завтра собеседование с директором. Может быть, это перст судьбы?
27.11.2005. Работа в турагентстве – это то, что мне надо. Всегда хотела быть в центре событий, общаться с людьми, устраивать им праздник. По-моему, я здесь пришлась «ко двору»: с девчонками и шефиней отношения, кажется, складываются. А главное – далекие страны. Может быть, именно они меня всегда манили, да я не понимала этого? Может быть в Яне мне то и нравится, что от него прямо-таки веет приключениями, дальними странами? Итак, начинаю новую жизнь!
28.11.2005. Вот только С КЕМ я буду в этой новой жизни? Как бы мне это решить…
25.12.2005. Одна клиентка отказалась от путевки. То есть от двух путевок – они с мужем собирались в Индию на новый год, а муж сломал ногу. Горящие путевки – это намного дешевле. Я, как известно, реагирую быстро. Конечно, я еду. С кем? Нет, не с Максом. И, конечно же, не с Яном. С Анькой! Так будет лучше всего. И у нее настроение поднимется, а то она совсем закисла со своей диссертацией, и я может, вдали от своих мужчин разберусь наконец, что мне надо.
Утром Верунчик, ясно солнышко, птичка-жаворонок, вскочила чуть свет, мне кофе в постель подала. Эх, хорошо бы так всегда просыпаться – от запаха свежего кофе. Растормошила меня подруга, собираться пора, сегодня катаемся на арабских скакунах! В полвосьмого мы были уже на конюшне.
Конюшня принадлежит Питеру. Голубоглазый светловолосый финн выглядит здесь в Индии как белая ворона. Мы вчера познакомились с ним и его семьей. Питер, его жена Хильда и загорелый веснушчатый сын лет семнадцати – Фил. Они держат на берегу небольшой ресторанчик, магазин сувениров, а также пункт проката серфов, лыж и всякой прочей дребедени. Ну и конюшню на пять породистых лошадок. Питер каждый день объезжает пляж на соловом коньке, такой живописный, со шпорами и в широкополой шляпе, приглашает желающих покататься. Мы, конечно, с Веркой, записались. Не лежать же целыми днями на пляже, нужно немножко экстрима!
Экстрим мы получили по полной программе. Мы взобрались на наших коняжек и сделали парочку снимков, а потом выехали на пляж. Наши лошадки, выбравшись на простор, прижали уши, закусили удила, и – понеслись!
Надо отметить, что мы не новички в верховой езде. Мы катались на горных лошадках на Алтае и на Кавказе. Но наши русские кони были куда как поспокойнее. У наших была, так сказать, проблема с газом, а у арабских скакунов Питера – с тормозом.
Ну, мне то даже понравилось так нестись по кромке воды. Ветер в лицо, соленые брызги, упоение движением, классно! Но тут я заметила, что с Веркой творится что-то не то. Она как будто оцепенела, а в глазах – ужас. Кажется, Питер это заметил раньше, пустил своего коня «на перехват» и схватил Веркину лошадку под уздцы. Мы остановились. Верка была бледная, как мел и вся дрожала.
- Вера, что с тобой?
Она молча стала съезжать с седла. Питер едва ее успел подхватить – Верка потеряла сознание.
Только минут через десять мы сумели привести ее в чувство. Конечно, о дальнейшем катании не могло быть и речи. Питер посоветовал нам обратиться к аюрведическому доктору, который пользовался тут большим уважением.
Через полчаса я довела подругу до домика врача. Там было прохладно и пахло какими-то благовониями. Совсем не похоже на наши больницы, провонявшие хлоркой и лекарствами. Да и унылых белых дверей, коридоров и крашеных стен тут тоже не было. Просто уютная чистая комнатка с кушеткой.
Джозеф (так звали врача) напоил Верку каким-то травяным чаем. Ласково улыбаясь, он спросил, что случилось с милой девушкой. Мы рассказали, что девушке стало плохо, когда мы катались на лошадях. Джозеф нахмурился: «Разве вы не знаете, что ей нельзя сейчас допускать таких развлечений? Это опасно в ее положении!» В каком таком положении? Тут Джозеф поведал нам, что Верунчик беременна. Причем, скорее всего, будет мальчик. Нужно соблюдать меры предосторожности, не загорать, далеко не заплывать, не есть очень острую пищу, не пить алкоголь, а пить вот эти травки и вот эти таблеточки.
Мы с Веркой переглянулись. «С чего он взял?» Джозеф усмехнулся и объяснил, что есть совершенно очевидные внешние признаки. Гинекологический осмотр совсем не обязателен, чтобы понять причины ее недомоганий. Вообще, индусы умеют распознавать беременность по внешним признакам на очень ранних стадиях. И даже предсказывать пол будущего ребенка. Это совсем просто, и для этого даже не надо специально учиться.
«Верка, у тебя задержка?» «Вообще то да, но у меня бывает, а тут еще смена климата. Уже две недели». А у самой глаза круглые, щеки горят – то ли перепугалась, то ли рада. «Верка… А мне кажется, что это здорово. Тем более, и Макс этого хотел». Верка на раздражители не реагирует. Ничего, пусть придет в себя!
Добрались до номера, вошли с жары в холодную от кондиционера комнату (кажется, в воздухе летают колючие льдинки).Верунчик блаженно упала на кровать и рассмеялась:
- Ну и здорово, я очень рада! И не надо мне никаких мужиков, лучше ребенка себе родить.
- Что значит – себе? – не поняла я – А Макс? Или… это не его ребенок?
- Его, не его, какая разница. Мой! Здорово, Анька. А ты будешь крестной! Надо имя придумать ему.
- Нет, погоди, а как же Макс? Ну, или Ян? В общем, как же отец? Он же имеет право знать.
- Ой, Ань, ну ты же видишь, я не знаю, с кем из них мне быть. Ни тот, ни другой меня не устраивают. Как представлю, что с Максом жить дальше до самой старости, скулы сводит от скуки.
- А Ян?
- А Ян темная лошадка. Не пойму я его. С ним я буду всегда как на вулкане. Надо или самой стать такой, или…
Ты, по-моему, пытаешься стать такой. Правда, я не уверена, что у тебя получится.
- Ну, теперь то у меня совсем другие планы. И что-то в этих планах нет ни Макса, ни Яна.
Я протянула подруге холодную газировку.
- Все же… кто счастливый папаша?
- Счастливый… Ну, думаю, не Макс. У нас с ним три года не получалось. А с Яном как раз где-то с месяц назад расслабились насчет средств контрацепции. И вот тебе результат. Впрочем, я рада, что это именно Ян. Его ребенка я точно полюблю.
- Можно подумать, ты своего ребенка можешь не полюбить. Даже я его уже люблю, заранее!
- Ну, то есть, я хотела сказать, что от Яна я как-то сразу хотела иметь ребенка. Подсознательно.
- Ну да, не случайно же ты перестала предохраняться. Подсознание на тебя, наверное, надавило.
Мы еще долго разговаривали о будущем ребенке, перебирали возможные имена, сошлись на том, что в воспитании ребенка мужчина только помеха, у нас выйдет лучше. Нашим мечтам помешал звонок на Веркин сотовый. Она как ни в чем не бывало поворковала с Максом минут пять.
Я задумчиво смотрела на подругу.
- Когда ты собираешься ему сознаться?
- Пошли лучше на пляж!
Мы до вечера отлично провели время на пляже, купались, пили сок, ели ананасы. Болтали с местными девушками и с Судамом. Теперь нам было совершенно понятно их поведение: поскольку индусы распознают беременных на самых ранних стадиях, то и отношение ко мне и Верке у них разное Ко мне – как к свободной девушке, к Верке - как к будущей маме.
Вечером дома продолжили разговор. Меня мучил вопрос, как Верунчик собирается разобраться со своими мужчинами. Ей бы не мешало уже сейчас об этом подумать! Верка же думать не хотела. То есть, у нее теперь появилось, о чем подумать и помечтать. Я пристала к ней с Яном.
- Ты говоришь, что не можешь понять его образа жизни. А мне кажется, ничего там военного нет, просто он тебя специально интригует, чтобы больше заинтересовать. Если бы вы стали жить вместе, туман бы рассеялся. Правда, тогда, возможно, ты бы с ним заскучала. Вот он понимает это и темнит специально.
- Ты думаешь? Нет, мне кажется, все серьезнее. У него какой-то такой образ жизни, в котором ему нелегко сознаться. Возможно, я бы не стала с ним общаться, если бы узнала.
- С другой стороны, много ли ты знаешь о Максе? Может, он наоборот прикидывается таким простым. А сам, например, тебе изменяет.
- Ну да! – недоверчиво протянула Верка.
- Может, он на сайты знакомств ходит, или в аське сексом занимается, – продолжаю я заводить подругу, - много ли мы понимаем в близких людях? Любая душа – потемки.
- Да ну, ни за что не поверю. Макс для меня – открытая книга.
- А давай проверим. Вот зарегистрируюсь и выйду отсюда, да на английском языке. Прикинусь индианкой. Сексуально озабоченной. И разведу его.
Верка делает вид, что ей все равно, верен ли ей Макс, и что ей нравится мысль его испытать. Дальше мы обсудили детали предстоящей операции, и я уже потянулась к ноутбуку, чтобы начать действовать, как вдруг поняла, что я этого сделать не смогу. Не смогу, и все!
- Вер, что-то мне кажется, что нельзя этого делать. Это все равно, что читать чужие смски или заглядывать в замочную скважину. Не надо знать того, что нам не предназначено.
Верунчик обняла меня.
- Ну и правильно. Что то нас не туда занесло. Тем более что я знаю Макса как облупленного, и доказательства мне не нужны.
На этом мы и порешили. Надо ложиться спать, завтра уже день отлета: последние покупки, прогулки, фотографии, прощания.
Я долго ворочалась, не могла уснуть. В окне сияла полная луна, были слышны цикады. Ночь, полная романтики. Я вспомнила Судама, который приглашал-приглашал меня на свидание, да так и не дождался. Может быть, зря не пошла? Он, в общем то, милый парень.
Милый Веркин Макс. Не со всеми же он такой. Мы же не совсем одинаковые с разными людьми. Вот и Верунчик – с Максом она одна, с Яном – совсем другая, да такая, какой мы, ее друзья, ее совсем не знаем. Да и нужно ли знать ВСЕ о других, даже очень близких людях? И нужно ли знать ВСЕ о себе? Получается, что новый близкий человек может раскрыть твою натуру с такой стороны, что ты и не ждешь. И я вот, я - в Ромкин период была совсем не та, что в одинокую эпоху. А с Сашкой я совсем другая. Какая же я на самом деле? И есть ли это «на самом деле», или я получаю все новые грани с каждой новой встречей и все время меняюсь, как этот переменчивый свет луны?
Весь обратный путь мы обсуждали с Веркой Главную Новость. Верка витает в облаках, ее просто распирает от нового статуса. Я пытаюсь настроить ее на практический лад: кто будет помогать ей материально, может быть, не стоит бросать Макса? В конце концов, ребенку нужен отец, а Макс будет просто счастлив. Но Яна придется забыть, не до того будет. Верунчик рассеянно слушает меня, кивает или мотает головой и улыбается.
В аэропорту нас встречает верный Макс. Верунчик кинулась ему на шею и что-то жарко зашептала в ухо. По-моему, у нашего мальчика будет папа.
Февраль-март 2006
|
|