ЧАСТЬ 1. МНОГОТОЧИЯ АНГЕЛЬСКИХ ИСТИН … (Над нами).
"Есть страшные истины, которые узнаешь в абсурдном кипении воздерживающейся крови… На всех этих истинах, открывающихся только в таком потрясении, держится, как на стонущих дугах, все последующее благородство духа, разумеется до конца идиотское… ангельски - трагическое. Это самая громкая нота во вселенной. В этот звук, несущийся сквозь мировое пространство, я верю больше, чем в музыку сфер.
Я его слышу."
(Из письма Пастернака Цветаевой).
Летела с работы домой, как на крыльях. Очень хотелось защитить свое беззащитно взлетающее состояние, спрятавшись в пыль под ногами. Но поскольку это невозможно, приходилось всю дорогу прятаться за надуманную занятость. Только зайдя в подъезд, отпустила себя от всех условностей, и мышцы лица тут же растаяли, как мед. Я почувствовала себя тряпичной куклой, без костей, с глупо заискивающей, извиняющейся улыбкой. Перед кем, перед чем? Забавно, но ответа на этот вопрос не существовало даже для меня. Мое не прирученное вдохновение повторяло формы вопросительного знака, изгибаясь и превращаясь в какое-то странное подобие этого знака, только повисшее крючком не вовнутрь, а выворачивающееся наружу то ли стоном, то ли эхом: ну… и… Несуществующие ответы разбивали меня на молекулы, уподобляя маленьким росинкам, покрывающим утром траву.
Странно.… Как иногда причудливо может воздействовать на сознание человека слова того, кто живет за тысячи километров от тебя. Кто мыслит другими формами, выражается непривычными способами и в то же время, танцует на лезвии одной сути с тобой. Касаясь глубинных переживаний такого человека, возвращаешься к себе, словно отразившись от зеркала, обновлено преломленной. Незнакомые слова еще кажутся инопланетными, но они уже выпустили на свободу некую новую часть сознания.
Ну, вот я и дома. После на удивление реального ужина и раздачи своего тепла, я щелкаю по клавише "пуск" и медленно, под загрузку компьютера, поднимается занавес. Моя обнаженная серединка ищет свое продолжение. Сегодня у меня есть Ты. Что же будет с нами завтра? - (нелепый вопрос весны, которой никогда не проникнуть в суть осени…)
Мне так хочется поделиться с тобою своими снами, надеждами и сомнениями. Я знаю, ты будешь поддерживать меня в моих чаще всего просто глупых начинаниях. А потом я буду бежать в жизнь от тебя… и - к тебе. Возвращаться из неоткуда - и прямо в сердце. В свое сердце! В клеточки, по которым ты так легко меня читаешь. Это какое-то новое, щипательно - сладкое чувство. Если бы ты был рядом, я назвала это любовью, но поскольку нас разделяет экран, назову это новой, сверх интимной мудростью. Отчего именно мудростью? Потому, что мудрость не обижается, мудрость не стремится владеть предметом своего восхищения. Она "мурашит" душу и тело. Да так откровенно, так сильно, что стираются километры и время жизни. Хотя.… Все же иногда ловлю себя на мысли, что зомбируюсь и тупею от такого общения. Совсем, как в "Джентльменах удачи": украл - выпил - в тюрьму. Сказал - утонула и… пасть порву, вернее, тянущееся воздушное пространство вокруг нас, если это не так, как мне выдумалось. Угодить, попасть, пригибание под свою же любовь с острым чувством потери себя же. Ненавижу быть такой, и подспудно обижаюсь на тебя, ведь это ты ставишь меня в такое положение. Прокрутила эти мысли в голове и улыбнулась просторно, благодарно - свободно. Спросишь, чему улыбаюсь? Сама удивлюсь, отвечая, - твоей сдержанно манящей манере - принимать, отвергая (или наоборот?!)
Сказанные тобою слова странно сужают пространство между нами. Успевая за миг пролетевшей фразы, подбросить от женской беспомощности - к сытости от удовлетворения этой же беспомощности и вновь возвратить меня туда, отчего пришла, - к твоим словам, в которых я томлюсь от знания (и незнания) всего этого. И все мило, и все по-прежнему…. Жертв и разрушений нет. И хочется снова… и снова… скользнуть по этой странной грани соприкосновения между нами. Снова и снова… "Я опять не смогу, я опять промолчу, понимая, что ты - где-то там!…"(доносится песня Валерии от соседей). Там тепло по - другому, только тебе одному известному. Никогда не спрошу, а если и спрошу - молчи. Горизонт между нами все равно взорвется сам. Подчиняя нас своим пределам, вернее… одной точке… 9 на 13 см фото. Твое дыхание, твой пульс, твой шепот… на той стороне экрана. И еще … еще… Парящие в воздухе "еще" и "еще" тают мечтами на мечтах.… Это необычное далеко - близкое проникновение в жизнь друг друга меня просто сводит с ума.
…Но вот сегодня твое последнее сообщение было угнетающе - серым, таким жалким и неуклюжим, словно весенний, детский кораблик застрял в осенней луже грязи. И это все благодаря моему упрямому нежеланию встретиться в реальности. (Хотя, что-то в самой глубине моей души спокойненько знает, что тебе тоже нравится балансировать на грани неприрученной нежности). И все же решила настучать на клавишах успокаивающие обещания встретиться. И вот, я снова, раба голубой сети. Взлетающе - падающей рукой открываю свой ящик и вижу, в нем уже есть весточка от тебя. Я знаю, я чувствую, что в нем горадо больше, выцарапанного мною за час. В твоем письме было, как всегда, много зовущего пространства. Но куда же? Ты словно ангел, который родился со мной, но только в другом измерении. И мы никак не можем найти с тобой единое для нас пространство. Когда я дочитала твое письмо, то просто заревела. Оно заканчивалось цитатой из переписки Цветаевой и Пастернака:
"Есть страшные истины, которые узнаешь в… абсурдном кипении воздерживающейся крови… На всех этих истинах, открывающихся только в таком потрясении, держится, как на стонущих дугах, все последующее благородство духа, разумеется до конца идиотское… ангельски - трагическое. Это самая громкая нота во вселенной. В этот звук, несущийся сквозь мировое пространство, я верю больше, чем в музыку сфер.
Я его слышу." ………………………………………………………………… …………………………………………………………………………………..
…………………………………………………………………………………..
Многоточия заполонили комнату, замерцали по углам и занавескам тихим продолжением сладких ангельских истин.
……………………………………………………………………………………..
Кнопка пуска щелкает в обратную сторону. Вот она, моя обычная жизнь. Немного грустно. Немного сладко. Словно за спиною действительно млеют и улыбаются ангелы. И их сразу несколько… моих…твоих… Цветаевой… Пастернака… и еще… и еще… Ах, снова эти "еще".
Знаю, что такими сегодня будут и сны. Наверняка мне присниться, как я взлетаю с крыш, облизывая макушки деревьев. А может, буду покрывать землю дождем, вдыхая озоновой свободой тайны, которые не произносят вслух… А после ночи наступит день, и снова придется выбирать, разливаться ли в глазах встречных, во всех будничных делах сладкой принадлежностью к тому, что мы открыли с тобой вместе или окунуться с головою в работу, стараясь спрятаться за усталость.
И как-то странно больно на душе от предчувствия того, что очень скоро закончится наша сказка. Я захочу тепла твоих рук, шелковых губ. Захочу ссориться и мириться, царапаться, обливаться водой, да мало ли… Мы просто забудем с тобой вот это новое, открытое нами пространство. А может все закончится еще раньше, чем выльется в реальной жизни.
Так-так, тик-так… тик-так… А чего я собственно мучаюсь? Пусть тикает за нас наше дыхание. Почему-то мне кажется, именно дыхание - место, где формируется эта новая реальность. Может быть, именно в нем и обитают ангелы... Они венчают наши души в молчании, отдавая им на мгновения свои крылья.
(Последняя мысль показалась простым и светлым открытием, отчего на душе стало легко). Решение пришло само собой.
Я пропускаю ангелов впереди нас, оставаясь замирать на грани только-только зарождающихся ангельских истин…
ЧАСТЬ 2. МНОГОТОЧИЯ АНГЕЛЬСКИХ ИСТИН…(Под нами).
Ты часто говоришь мне, что я непредсказуема в минуты близости…
Сегодня я решила всерьез задуматься над этим. Прокрутить у себя в голове сладко зомбирующие минуты, в течение которых я мало что понимаю. Хотя давно догадываюсь… кроме нас, есть нечто очень объемное, гораздо больше желаний, штурмующее мое слабенько успевающее понимать происходящее сознание…
И вот, минуя поцелуи и другие кружащие моменты, я впиваюсь в тебя так жадно и так зависимо одновременно, как будто ты сейчас мой единственный шанс выжить. Я - инопланетянин, жадно вдыхающий такой рвущий, такой незнакомый мне, земной кислород.
- Подари же, ну подари мне Это! - стонет каждая моя клеточка! Теперь то я уж точно никуда тебя не отпущу, я уже предчувствую через тебя совсем другой мир! Мы едва - едва касаемся его и снова здесь, на земле. Чем-то мне это напоминает смерть, а может еще какое-то измерение, где мы вечны, где мы совсем не знаем себя. Если бы ты сейчас сказал, что понимаешь меня, что чувствуешь нечто подобное, я бы просто захлебнулась от слез. Я не знаю, есть ли такие ощущения, которые льются из глаз, из всего существа, из вздохов и прямо в небо! Ах, как же после них хорошо! Мы будем чувствовать себя хрупкими, нежными ангелочками, которые живут в ненаписанных стихах… песнях… а может быть в запахе весны…
Мы будем нежно целовать друг друга, едва-едва прикасаясь к коже, целовать дыханием… целовать мечтой, детскими снами… И так тихо-тихо, сладко-сладко… заснем.
Ну, а если ты не скажешь (не знаю чего, того, что я жду всю свою жизнь), я все равно вернусь к тебе оттуда. Правда, совсем не ангелочком, даже наоборот, слишком горячей, слишком земной, прямо в твою теплую, упругую плоть. Ты такой родной! Мне так хочется навсегда срастись с тобой, "вцеловаться", "вмазаться" в тебя, словно я очнулась от нелепого сна (как же эта часть меня может существовать вне меня?!) Я снова и снова хочу смешать наши частички в единое целое. Это желание кружит голову еще сильнее, еще слаще. Жадной и тоскливо – беспомощной я зову тебя (наверное, так поют русалки)…
Так же надрывно и так же спрятано. А может в этот момент, по ту сторону сознания срастаются наши крылья?.. И то, чего мы не понимаем здесь на земле, знают наши тела, встречаясь где-то ТАМ. В многоточиях таких родных и таких всегда новых для нас Истин…
|
|