Она играла на органе в крематории.
Лилась мелодия к высотам голубым.
Летели жизней разноцветные истории,
А всем казалось, это просто - серый дым.
Порхали руки над рядами чутких клавишей,
Давила ножка на латунную педаль.
Казалось ей, душою в нотном жаре плавишься,
И мнилось ей, что улетаешь искрой вдаль.
А вечерами дома, снова одинокая,
За чашкой чая при мерцающих свечах
Она мечтала, и мелодия далёкая
В душе звучала, словно светлая печаль.
И ночью музыка совсем, совсем нездешняя
Садилась птицей Богоматери на грудь.
Душа спокойная, душа её безгрешная,
За птицей белой отправлялась в дальний путь.
А на заре она вставала полусонная
И, выпив кофе, отводила сына в сад.
Москва шумела, как машина многотонная.
Москва похожа по утрам на Дантов ад.
И вновь на кладбище во мраке крематория
Она садилась, и урчал орган туше.
Её игрой была б горда консерватория…
Но должность ангела была ей по душе.
Москва
20 августа 2002 г.
|
|