Уснуть и проснуться
1
инфлюэнтный московский воздух тонет в сумерках с той стороны окна
за которым август и гнутся под ветром ставшие черными тополя
я смотрю кино я сказать откровенно уже не мыслю отдыха без кина
твердый киргизский ручник маникюрными ножницами крапаля
дождь на экране идет к своему концу но шуршит на манер молитвы
под его барабан предпоследний кадр фонарь и слепящие фары форда
ключ поверни и фонарь одинок и теперь только титры титры
титры титры титры на истертой пленке госфильмофонда
щелкнуть пультом заметить на таймере время без девяти
минут полночь оторваться от кресла дивана стула кровати пола
покурить почистить зубы ощутить во рту обжигающий вкус ментола
и заснуть проклиная богатую фильмотеку на дивиди
2
никому никогда потому что от сердца уйти убежать не фарт
сны о тебе вползающие в сознание чудо какой наркотик
ты случаешься в них внезапно как выстрел или инфаркт
и приветствую шепчешь мой милый стоя меня напротив
только что мне тебе сказать любимая что мне тебе ответить
подходящих слов нет не в моей гортани но вообще в природе
нам с тобой ничего не светит хорошая нет ничего не светит
вроде я примирился с этим и ты примирилась вроде
помни что времени нет нигде и не будет ибо оно мертво
воздух окрестный становится ярче прозрачней светает уже светает
не просыпай меня господи думаю но не слышит и просыпает
утро будильник ванна кофе глазунья тостер трамвай метро
08.2005
***
Досыму Сатпаеву
нарисуй себе кухню 4 на 6
стол в объедках недавнего ужина
там накал в электрической лампочке есть
и молчанье молитвой нарушено
там сосед за стеной не футболит жену
выходные на дачу уехали
но шуршит неприметная мышь тишину
разгрызаючи вкупе с орехами
осторожно пыльцу карандашную сдуй
на паркет и за полкой с сервизами
холодильник большой бирюса нарисуй
с онемевшим самсунг телевизором
а когда рисовать завершишь интерьер
батарей отопительных около
человека в трико нарисуй например
неспокойного и одинокого
он раскрытого настежь сидит у окна
размышляя мол так поразительно
как до боли просты и грубы времена
как их музыка зла и пронзительна
он глядит на ландшафта квадратный джипег
на его византийское зодчество
где горячечный двадцать какой-то там век
накрывает собой человечество
полыхают секунды недели года
в не на шутку смертельных баталиях
человек близорук а природа горда
мы лишь пыль на господних сандалиях
пусть заката в окне краснота не нова
и пространства по-птичьи галдящего
озорства и безумства полна голова
в аммиачное небо глядящяя
***
Ермухамету Ертысбаеву
осторожно и не гордо
не во сне но наяву
полоща словами горло
жизнь случайную живу
и не думаю о яде
хоть по сторонам гляди
справа воры слева бляди
и подонки впереди
на манер собачьей своры
мир на области деля
слева бляди справа воры
а посередине я
блещут яркие салюты
и не покладая рук
человеческие люди
истребляют друга друг
удивлен и полоумен
громких песен не пою
а лежу как будто умер
и украдкой воздух пью
я дышу усталый вор как
неспокойном на ветру
ибо жизнь скороговорка
длинной вечности во рту
БАХЫТУ
…и звезда с звездою говорит.
Лермонтов
Кури, бессонничай, дрожа, бросая гордый взгляд номада – с двенадцатого этажа – на лихорадку листопада. Пылай, недужно бормоча о чем-то гибельном, недолгом, как поминальная свеча, не догорающая толком на сквозняке. Кури, пылай, и слушай, как на всю округу разносится собачий лай (со скуки вящей ли, с испугу – не разобрать). Пылай, кури, в густую музыку вникая: еще ты будешь до зари склоняться над черновиками, и думать, легкие смоля, к чему, к чему твои старанья, когда ты жить придуман для мучительного умиранья? И кто ты? Царь или слуга? Охранник или заключенный? Куда ты сгинешь без следа, в просторный саван облаченный? Кури. Звучит осенний свинг, и ветер путается в шторах… Скрипит пера надрывный скрип, бумаги продолжая шорох, пока деревьев голый вид неполной стынет под луною, и что-то с чем-то говорит над головой. Над головою.
*****
нечаянной жизни глотая сурьму
бетховеном ум осеняя
не спишь слабосердый как узник тюрьму
пространство собой населяя
беснуется осень листву теребя
и некому некому вырвать тебя
из ливневых рук октября
нездешняя горечь скользит по нутру
и музыки звук неизвестный
созвездья моргают когда поутру
рассветного неба из бездны
и мозг головы полыхает извлечь
души ненаветной истому сиречь
ангинного голоса речь
луны догорает щербатый желток
пока ты вбираешь не гордо
нечаянной жизни чрезмерный глоток
как яд обжигающий горло
а на близоруком неплотном свету
у утра во ртуть поднимается рту
и виден ландшафт за версту
летят облака грозовым косяком
под ветра кобзовое пенье
а ты на паркете стоишь босиком
молчать не находишь терпенья
о гибельной боли в горячей груди
унять ее голову как ни труди
и небытии впереди
дыши у открытого настежь о том
как воздух внимательный солон
в который лица шевелящимся ртом
ты слово бормочешь за словом
и раб словаря алфавита батрак
глядишь на безумие птичьих ватаг
кроша незаконный табак
поскольку ни стопочки жахнуть нельзя ж
из риска душевного бунта
штрихуют стрижи заоконный пейзаж
никем нарисованный будто
возможно и ты для кого-то вполне
не больше чем стриж незнакомый в окне
летишь с головою в огне
***
«Я изучил науку расставанья...»
О. Мандельштам
…обрывается сон обо мне и тебе,
обжигая мгновенную память в мозгу;
просыпаюсь глядеть на природу тире
торопящийся снег на Москву.
С черным небом вальсирует белая моль
(как простуженный ветер ее ни крути,
как его духовые – ее ни бемоль),
учащая биенье в груди.
Так темно, что хоть спичкой слегка посвети,
электричеством резким очей не слепя –
чтоб курить арендованных стен посреди,
в самого не вмещаясь себя.
Ты и завтра приснишься, на нежность легка,
теребя непослушных волос моих смоль –
столь редка, удивительна и далека,
сколь мила, и желаема сколь.
«То ли Фрейд ненарочный во мне победил,
то ли черт его знает, откуда…»,– шепчу,
и о том, почему я тебя полюбил,
и не знаю, и знать не хочу.
Декабренна звезда в заоконном нигде,
где рождественский воздух здоров и тверез.
Мы с тобою, мой ангел, похоже, не те,
кем, наверно, могли бы всерьез;
той науки гранит не затем ли грызу
(от рожденья – ни в роскоши, ни в нищете),
и живу, как ресница на божьем глазу,
оказаться боясь на щеке?
2005
|
|