С тех пор, как выросла, Элиза не любила Рождество. Всю эту праздничную суету, сутолоку в магазинах, толпу, скупающую всякую блестящую мишуру, безделушки.
Как правило, Рождество она проводила с семьей. Но лишь потому, что дома было слишком тоскливо и одиноко.
Она не считала нужным тратить деньги на елку, не украшала комнату, не бегала по магазинам, выискивая многочисленные подарки. Она не умела готовить индейку, или рождественский яблочный пирог, не придавала значения символам и приметам. Был один год, когда праздник она провела дома – вернувшись с работы, до десяти часов вечера просидела с книжкой на диване, и затем, легла спать. Телефон не звонил, и проснулась она уже утром, на следующий день. Если не считать того, что дорожки перед домом были усыпаны конфетти, кое-где можно было увидеть использованные хлопушки или серпантин, ничто не выдавало прошедшего праздника.
Немногочисленные люди, с заспанными лицами, спешили кто куда. Те немногие, кому надо было на работу. И эта будничность, это пугающее отсутствие праздника, ощущение того, что она пропустила нечто очень важное, поразили Элизу. Весь год сохранялась иллюзия, что она отстала от других людей, и незамеченная никем проживает свою простую непримечательную жизнь. Значимые события обходили ее стороной. Праздники были тусклыми, встречи с родными редкими, отношения с друзьями блеклыми. Такое чувство, словно смотришь на жизнь сквозь запотевшее стекло.
Каждый год, под родительским кровом, в ожидании чуда и в предвкушении изменений к лучшему она загадывала одно и тоже желание: «Чтобы все было хорошо». То ли не желая конкретики, то ли просто не осознавая, что конкретно ей бы хотелось.
Это рождество обещало быть таким, какими были последние семь или восемь…
Правда, был еще Сашка.
Он обещал зайти в Новый год и поздравить Элизу, поскольку встречал рождество с друзьями, недалеко от Элизиных родителей.
Александр – это брат близкой подруги, недавно приехавший из Германии, где он жил последние годы. Заводила и выдумщик, высокий и белобрысый, он сразу стал объектом внимания сестриных подруг. И Элизе льстило его внимание. Может ей только казалось, но все же он уделял ей больше внимания, чем другим? Вскользь, мимоходом, спросил он Элизу, где она проведет выходные, и, узнав, что она будет поблизости, пообещал:
- Я заскочу к вам, поздравлю…
...Я задумчиво потеребил отклеивающуюся бороду и заглянул в мешок: быть Рождеству или не быть - теперь это зависело только от меня. Мешок был полон. Адреса я держал в голове. Пальто было тяжеловато, и борода эта… Но все же ждали меня именно в таком виде. Что ж, привычка, обычаи…
В кармане был портативный хронофон, иначе как бы мне удавалось из года в год бывать в нескольких местах одновременно? Представив оленей, которые могут мчаться быстрее ветра я улыбнулся… Пешком… Только пешком. С тех пор, как научился ходить. И живу вовсе не на Северном полюсе. При чем тут северный полюс? Я живу в городе, как все ксены. В нашем городе, например, нас четырнадцать. Четко распределены районы, у каждого свое расписание, свои клиенты.
Каждый сам для себя решает быть рождеству для кого-то или не быть. Никаких законов, никакой обязаловки.
Работа не в тягость. Каждый ксен, достигая определенного возраста, понимает, что он не такой как все. Я понял это в двенадцать. То рождество останется в моей памяти навсегда. Молодой парнишка, ожидающий рождества, и внезапно ощутивший, что рождество – это он сам. А, ощутив это, я уже знал куда идти. Я мог общаться с другими ксенами. Мы действуем сообща, поскольку для общения нам не нужно встречаться. Мы размышляем, и наши мысли становятся доступны для других.
Ксены живут долго. Не вечно, но и гораздо больше, чем обычные люди, поэтому приходится кочевать, рвать старые связи.
В двадцать лет я ушел из семьи, и отныне живу для других.
Ксены встречаются друг с другом весной, летом, осенью. Но зимой все действуют самостоятельно.
Неторопливая долгая прогулка по декабрьской ночи, в праздничную ночь. Поздравления и пожелания счастья.
Я знаю, что семьи, которые я выберу в этом году, проживут следующий год счастливо и в достатке. Год счастья и удовольствия. Дальше неизвестно, потому что дальше все будет зависеть только от них самих. Я могу дать шанс, но не заставить кого-то воспользоваться им.
Я никогда не выбираю специально. Нет. Я не судья, не бог, не вершитель судеб. Я всего лишь ксен.
Поправив бороду, я позвонил в следующую дверь…
Семья собралась за столом. «Сашка пришел!» - подумала Элиза. Она никого не предупреждала, что ждет приятеля, не будучи уверена, что он заскочит, не забудет.
Сашка был одет, как классический дед Мороз. Вот так сюрприз. Все было на месте. И красная шуба до пят, и красные кожаные сапоги, и меховая шапка. В руках был посох, выполненный добротно – наконечник был не из картона какого-нибудь, как у детсадовских дедов морозов, а, скорее всего из стекла? Очень красиво переливаясь на свету и создавая иллюзию волшебства. Должно быть, костюм стоил немалых денег.
- С праздником, с наступившим новым годом, Элиза, Федор Сергеевич, Алла Васильевна и Слава! И вас хочу поздравить, Антонина Игнатьевна! – обратился дед Мороз к Элизиной бабушке.
«Ну Сашка дает, даже имена не забыл, а когда я ему говорила, кого как зовут?» - промелькнула было мысль, но Элиза не придала ей значения. Мало ли как? Трудно что ли в Интернете найти информацию? Но Сашка молодец!
Родители были в восторге. Обычное застолье, не обещавшее неожиданностей, так внезапно привело к театральному поздравлению и веселой раздаче подарков.
- Вам я хочу оставить тепло домашнего очага! – торжественно произнес Дед Мороз и протянул завернутый сверток Алле Васильевне.
- Спасибо, дедушка. – Алла Васильевна улыбнулась Элизе, понимая, что без нее тут не обошлось.
- А ты, Вячеслав, что бы ты хотел получить? – хитро спросил Сашка у Элизиного младшего брата.
- Мобильник! – Без тени смущения выдал Славка, ему было не занимать уверенности в себе и потребительского отношения к окружающим, пусть даже это сам Дед Мороз.
- Что ж, - и в руки брата попала упакованная коробка, с новогодним бантом.
«Что он делает? Зачем такие траты? Совсем с ума сошел…» - подумала Элиза.
Бабушке досталась чайная чашка, а ей изящный браслет, который она тут же надела на руку. Просто сказка.
Сашка стукнул посохом по полу, и погас свет. Посох, скорее всего был оснащен какой-то начинкой? Пиротехнические штучки? Комната озарилась веселыми разноцветными огнями и с темного потолка – как он добивается такого эффекта? – пошел снег. Самый настоящий снег, который, медленно кружась и искрясь, опускался к ногам ошеломленной семьи. Во внезапно наступившей тишине – работающий телевизор неожиданно замолчал, послышались далекая мелодия тысячи звенящих колокольчиков. И среди мерцающих огней каждый смог увидеть то, что было ему близко и дорого. Это были не лица, не эпизоды из жизни, это были неясные образы. Но, переплетаясь в причудливых узорах, играя светом и завораживая медленным танцем, оставляли в душе каждого ощущение приятия и доброты.
«В этом году обязательно произойдет что-то хорошее, и большое» - думала Элиза, и ей самой хотелось творить, делать что-то, чтобы так же поражать других, чтобы быть, действовать, двигаться вместе со временем, перестать быть безликой массой, а жить для других, и блистать, и озарять светом тех, кто блестеть не может.
«Это чудо!» - проносилось в голове у Аллы Васильевны и Федора Сергеевича. «Как много лет назад…» - думала Антонина Игнатьевна. И даже Славка забыл про свой подарок, оставив его на праздничном столе, и стоял раскрыв рот, и наблюдал, как снег медленно кружится и опускается на праздничный стол, коснувшись которого тут же пропадает, словно и не было его. Он протянул ладонь – поймал несколько снежинок – они были настоящие, не кажущиеся. При прикосновении к руке начинали таять, оставляя после себя влажный след. Чудо.
Так же неожиданно, как и началось, представление закончилось. Сашка вежливо попрощался с родителями, обнял дружески Элизу, подмигнул Славке, и ушел, так же неожиданно для всех, как и появился.
«Сашка молодец. Какой же молодец!» - думала Элиза.
Утром она набрала его номер. Волшебная ночь, волшебный праздник.
- Сашк, привет. Я хотела тебя поблагодарить за праздник, я не ожидала. Спасибо.
- Ты о чем? – удивился Александр.
- Спасибо что заскочил. Я даже не ожидала такого. Было сказочно…
- Эль, но я не смог заскочить, дело в том, что мы с приятелем поехали на дачу, и не получилось…
- Да ладно тебе, Саш, не смущайся, было, правда, очень здорово. Завтра увидимся, да?
- Наверное…
- Ну пока, Саш, и еще раз, огромное тебе спасибо…
Элиза положила трубку, а Саша еще какое-то время не понимая, держал трубку… Произошло какое-то недоразумение. Видно, Эля его с кем-то перепутала. Впрочем, это не важно, он повесил трубку и пошел спать. Совершенно неожиданно и не запланировано они с друзьями собрались и поехали на дачу, в Лосево. А завтра рано вставать, чтобы вернуться в город…
|
|