Налево гляну: плачет дождь.
Вздрогнув, смотрю направо:
тут он смеется, пляшет. Что ж, -
там он не прав, здесь – правый.
Я направляю взгляд вперед:
влюбленный дождик манит –
меня (он уверяет!) – ждет;
мол, любит, - не обманет.
В смятенье оглянулась я:
а там мой дождь хоронят!
Пошто ж, так весела земля,
и ржут, напившись, кони?
Тот дождь, что шел передо мной,
тоже исчез, проказник!
Игриво – радугой-дугой –
раскрасил мир – как в праздник!
ЛИКУЕТ ДОЖДЬ!
Вздрогнул лист: упала капля –
пыль июльскую сметая.
Скрежетнула клювом цапля,
жертву новую глотая.
Дождик заплясал по листьям,
до блеска их отмывая.
Цапля дергается в «твисте»:
жаба в клюве – снедь живая!
Еле-еле проглотила,
на одной ноге уснула…
Припустил дождь – с новой силой!
Муха в луже утонула.
Дождь ликует, торжествует!
Чистотой сияет Флора.
Теплый ветер нежно дует.
Муха ожила… Притвора!
«Прости, мой Рыцарь!»
Сняла перчатки лайковые, белые,
небрежно шляпку бросила на стул.
Опущен взор. Ресниц густыми стрелами -
уставилась на тощенький баул.
- Вернулась...Ты скучал? Как наши дети?
Тот обманул. Ошиблась я. Прости!
Прости, мой Рыцарь! Ты другой не встретил?
Прости меня! Мне некуда идти…
И он простил. И дети были рады.
Она забыла о своей вине.
А он берег ее. Всегда был рядом.
Сгорали дни в пылающем огне.
Но вскорости она сбежала снова.
Клочок бумажный плакал: «Навсегда!
Я ухожу!» О детях вновь – ни слова.
С отцом остались дети…и беда.
Он ждал ее – пять, десять лет, пятнадцать,
и в одиночестве старел, седел. Грустил.
Когда ему уж начало казаться,
что не вернется, вдруг пришла: «Прости!
Мой Рыцарь! Обманул и тот, и третий…
Прошла чрез униженья, боль и муки!
Ты – одинок? Или другую встретил?
Как поживают наши дети, внуки?»
Он, не кляня, простил ее устало,
едва сумев рыдания сдержать.
Увидев, что с его любимой стало,
он понял: больше ей не убежать!
Была худа, истощена, бледна,
до крайности измучена, больна.
Он с содроганьем ей налил вина.
Целуя руки, говорил: «Моя вина!
Зато теперь ты – вновь моя невеста.
Забудем все! Мы молоды опять!
Любимая! Мы долго будем вместе –
нам друг от друга некуда бежать…»
В который раз уже он ошибался!
Она ушла. На сей раз – навсегда!
Он запоздалым раскаянием терзался:
были цветочки…Лишь теперь – беда!
Во сне приснилось, что она вернулась,
сквозь слезы виновато улыбнулась,
сказав: «Прости, мой Рыцарь! Жизнь – ошибка!»
В последний миг земной запели скрипки.
Так и застыл он – со счастливою улыбкой…
|
|