Манила властно Африка к себе
Калейдоскопом сказочных видений,
Была ареной ярких приключений,
Подарком в поэтической судьбе.
Он видел Нила рыжие разливы,
Саванну, где в траве таились львы,
Встречал вождей воинственных, спесивых.
Не раз лишиться мог он головы.
Однажды занесло его к царьку,
Что мнил себя судьёю и пророком.
«Пророк» людей испытывал жестоко,
Установив две глыбы на лугу:
В щель между ними заставлял пролезть,
Застрявшим не давал ни пить, ни есть.
Лежали у камней несчастных кости.
Попал поэт к такому старцу в гости.
К проверке не склонял его «пророк»,
И Гумилёв не лезть в ловушку мог.
Сам вызвался и в щель пройти сумел,
Тем показал, что чист душой и смел.
Стал взвешеннее с возрастом поэт.
А годы шли противоборства, бед.
К войне гражданской не спешил примкнуть.
Меж глыб стоял, вникая в схватки суть.
И мнилось, мчит его взбесившийся трамвай,
И крики слышит он вороньих стай,
Он видит палача с «лицом, как вымя»,
В корзине голова его лежит с другими…
Он красными расстрелян был за то,
Что не донёс о предложеньи белых.
Считал судивший, что «не с нами кто,
Тот – против нас». Решили быстро дело…
Меж глыб двух каменных поэт сумел пройти,
Меж глыб людских страстей оборвались пути,
Страстей не африканских дикарей,
Радетелей родной страны своей.
|
|