М.К.
– В уездном городе N. – сухая октябрьская стужа,
и как забавно! – хрустеть тончайшей коростой на лужах
по утрам, если шапка, и на все пуговицы пальто.
Так развлекался М…
– Видишь меня? Никто,
кроме тебя, не замечает – я невидим по утрам.
Бывает, садишься вот так вот в трам-
вай, на последнюю мелочь берешь несчастливый билет
и думаешь: трамвай и разве еще туалет –
два времени-места, где можно думать о смысле вещей,
ибо первый едет очень медленно, второй – не едет вообще.
М думает о том, что Земля – как сковорода, а мы на ней – яйцо.
Он смотрит в окно: в толпе – ни души; он ищет лицо,
принадлежащее хорошей девушке по имени Ж.
Он ее…
– Она моя почти соседка – живем на одном этаже,
правда, разных домов. Но это ничего – бывает…
Маршрутки, конечно, не ходят от дома до дома, но ходят трамваи…
На оледенелом стекле нацарапано: «Все парни – казлы!!!»,
а рядом, жирно – «ХУЙ». Люди завязываются в узлы
от холода и делают строгие лица;
кондуктор грозиться кому-то вызвать милицию.
– Ты знаешь, осень действует на меня удручающе –
вопросы приходят в голову чаще,
чем в другие части тела. Наверное – биоритмы, гормоны…
А как здесь пусто, в трамвае – как во чреве Ионы,
только что выплюнутого из кита.
29.10.05
|
|