Ночью, когда стихает ежебудничный гвалт,
вещи, боясь темноты, прячутся по углам,
тени бросаются в нервический пляс,
лезут на стены, цепляясь
за цветы на обоях пальцами обеих ног, –
в целом свете так темно, что Бог
не видит в потемках наших душ
ничегошеньки. Ночью я слаб и не дюж –
хватает сил писать стихи о любви, но
не хватает – любить. Если б я пил, то только вино
и только ночью – вкупе это дает волю слабостям и
делает нас собственными избалованными детьми,
требующими любви и ласки, хотя бы титьки в рот.
Но ночь тем и отличается ото дня, что в ней все наоборот –
вместо титьки – похмелье, как будто бы целый штоф
выпил давеча. А мир так реален, что
кажется игрой воображения. И прежде, чем
прожить еще один незабудний день,
есть время отрепетировать его перед зеркалом.
01.11.05
|
|