История, о которой я вам хочу поведать, случилась весной 1992 года, когда я впервые поехала в Англию. В тот год судьба милостиво предо-ставила мне возможность преподавать в одной из знаменитых англий-ских школ, под названием "Bedales". Должна сказать, что "Бидейлз" была весьма известна по всей Англии тем, что там учились дети высоко-поставленных лиц - лордов, послов, консулов, и других представителей английской аристократии. Удачно пройдя небольшой тест-экзамен, мне было предложено читать лекции по истории России и дать несколько уроков русского языка, так как это был один из предметов изучения. Я с удовольствием взялась за порученную мне работу, и целые дни прово-дила в школе.
Английские школы очень отличаются от русских. Это не просто зда-ние, а целый студенческий городок, состоящий из нескольких небольших одноэтажных корпусов, а также отдельно расположенных спортзала, бассейна, футбольного и баскетбольного полей, а еще огромных просто-ров, подобно бархатному ярко-зеленому ковру, разостланных на неско-лько километров окрест школы и аллеи, обрамленные ажурными ябло-невыми и вишневыми деревьями, которые особенно красиво и сказочно выглядят именно ранней весной. Ветви этих чудных деревьев, буквально сплошь усыпаны белыми и розовыми цветами, благоухающими свежее-стью расцветающей природы.
Еще Бидейлз знаменита своей пре-красной старинной библиотекой, построенной в истинно английском стиле. Снаружи, это двухэтажное, красное кирпичное здание напоми-нает архитектуру, начала 18 века, времен Георга I, а внутренний Инте-рьер богато отделан дубовыми пане-лями, до сих пор источающими при-ятный, успокаивающий аромат ве-ковых деревьев. Оба этажа библиотеки заставлены книжными шкафами с книгами по истории, географии, искусству, литературе и др. Среди книг есть фолианты XVII, XVIII, XIX веков, а также современные издания.
Практически все свое свободное время я проводила в этом божественном храме знаний. Я просмотрела и прочитала множество интереснейших книг, не говоря уже о том, что это значительно улучшило знание моего английского языка.
Но, к сожалению, время моего пребывания в школе постепенно подхо-дило к концу; у меня осталась последняя неделя. И вот, в эту самую последнюю неделю, мне и приснился сон, который практически полно-стью перевернул мою дальнейшую жизнь.
... Представьте себе огромный круглый зал, что-то на подобии наших крытых стадионов. Посередине - небольшая сцена, а вокруг нее тысячи людей, среди которых стою и я. Взоры всех присутствующих обращены на сцену, а вернее ... на Иисуса Христа. Он стоит в длинных снежно-белых одеждах, и внимательно взирает на присутствующих людей. Потом он поднял руку, прося внимания, и сказал:
- Вот вижу я множество людей пришедших ко мне сегодня, и еще, несмотря на такое большое количество людей, я хорошо вижу, кто из вас истинно верующий, а кто пришел сюда ради праздного любопытства. Но все же я хотел бы попросить тех людей кто истинно верит и любит меня самим выйти на сцену.
Я еще раз хочу напомнить о том, что шел 1992 год, когда в России о Боге, Иисусе Христе, и вообще о своей вере и отношении к церкви и Православию вслух боялись даже говорить. Ведь совсем недавно еще молодежь и людей постарше могли отчислить из рядов комсомола и коммунистической партии, а это уже могло повести за собой и отчисление из институтов, снятие с руководящих должностей и т.д., сами же помните... И еще, когда Иисус сказал о том, что он "видит" веру и любовь людей, я тогда еще совершенно не знала о существовании тонких тел и ауры, по цвету которой можно определить душевное состояние и мысли человека. Об этом мне предстояло узнать несколько лет спустя.
Но, вернемся ко сну. Итак, когда Иисус пригласил выйти на сцену человека верующего в Него и любящего Его, я всем сердцем возжаждала пойти к Нему. Но при всем моем желании, я понимала, что физически не в состоянии выйти из окружающей меня толпы. Сцена была слишком далеко от меня, а народу было очень много. Всей душой, всем сердцем взмолилась я Иисусу, прося Его помочь мне выйти из толпы и подойти к Нему. Неожиданно, Он посмотрел в мою сторону, спустился со сцены и о чудо... я поняла, что Он направляется ко мне. По мере того как Он шел, люди расступались, давая Ему дорогу. Он подошел, молча взял меня за запястье и повел за Собой на сцену.
Я никогда не забуду того чудного состояния душевной радости, покоя и желания следовать за Ним куда угодно, хоть в огонь, хоть в воду, хоть в иные миры. У меня полностью исчезло всякое понятие страха. Я не видела Его лица, я только видела длинные белые одеяния, ниспадающие до самого пола, и довольно длинные, до плеч, темно русые волосы.
Когда мы взошли на сцену, Он сказал мне, что видит мою любовь и веру, но все же предложил испытать мои чувства.
- Я зажгу сейчас твою руку, и она будет полыхать пламенем, но то будет огонь Божественный. Если же он обожжет тебя, и ты не сможешь вытерпеть этого, то вера твоя неистинна. Готова ли ты на это испытание?
- Да, Господи, я так люблю и верю в Тебя, что готова пойти на любое испытание.
Иисус зажег мне руку весьма необычным способом, выпустив пламя из кончиков своих пальцев. Как ни странно, но огонь совершенно не жег меня, более того было очень приятное ощущение тепла в руке, как от теплой меховой варежки. Я с интересом рассматривала свою полыхаю-щую руку и улыбалась. На какой-то момент меня поразила необычная тишина, и я невольно взглянула на людей. Они стояли молча, с ужасом и удивлением смотря на мою полыхающую руку. В этот момент мне пришла в голову мысль, что если рука горит, то мне должно быть боль-но, и именно в этот момент меня очень сильно обожгло. Однако, несмот-ря на практически невыносимую боль, я все же перетерпела ее, так как поняла, что она возникла из-за моих сомнений, моего колебания в вере. Помню, что я тут же начала мысленно молиться Иисусу и Божьей Мате-ри, прося их о прощении за мое неверие и сомнение. И как только я искренне осознала свою ошибку, боль прошла, и блаженное тепло снова разлилось по всему телу.
Последнее что я запомнила это то, что Иисус с улыбкой подошел ко мне и сказал, что за веру мою он дарует мне талант. На этих словах я проснулась...
Сон произвел на меня необычное и радостное впечатление, но я никак не могла представить, о каком таланте говорил мне Иисус. Мне было уже 26 лет и я, как мне казалось, прекрасно знала все свои способности. Но, как говорится, пути Господни неисповедимы, и человек даже не подозревает, что готовит ему судьба, и каково его предназначение в жизни. Так случилось и со мной.
Буквально на следующий день, на очередной "летучке" ко мне подошел руководитель отделения по искусству. Я знала, что Бидейлз знаменита своим художественным отделением, но как-то сложилось так, что за несколько недель у меня так и не нашлось времени посетить мастерские и художественную галерею школы. Итак, руководитель, мистер Джордж Хаттон, сам подошел ко мне познакомиться, и предложил лично пока-зать и ознакомить меня с гордостью Бидейлз. Я с удовольствием приняла его приглашение и была очарована теми картинами, которые увидела в мастерских. Мистер Хаттон спросил меня, люблю ли я искусство, и хотела бы я сама стать художником. Я рассмеялась:
- Конечно, я бы очень хотела стать художником, но ведь этому надо учиться и учиться, не говоря уже о том, что необходимо еще иметь и талант. Все это не так просто.
- Все зависит от тебя, от твоего желания. Если тебе что-то очень нравится, ты о чем-то страстно желаешь, считай, что на 50% ты это уже имеешь. Запомни, все зависит от твоего "горения".
Я с интересом посмотрела на него. В душе моей что-то неожиданно шевельнулось и затеплилось. Я всегда мечтала уметь делать что-то такое необычное, что могло бы заинтересовать и порадовать окружающих меня людей, и что могло бы остаться в память о моем земном существовании. И вот мне дают в руки пусть и очень хрупкую, но все же надежду на воплощение моей мечты.
- Попробуй что-нибудь нарисовать, - предложил мне мистер Хаттон и протянул альбом с бумагой, карандаши, кисточки и краски.
Я робко взяла лист бумаги и простой карандаш.
- Я не смогу рисовать вот так сразу, из памяти. Я просто не знаю, как и с чего начать, - сказала я, растерянно глядя на белый лист бумаги
- Ты можешь выйти на улицу, в сад, что-то нарисовать там, а можешь взять любую из моих книг по искусству, посмотреть картины мастеров, может быть, это навеет тебе какую-то идею, - любезно, но уже более настойчиво предложил мой неожиданный учитель
Я подошла к полке с книгами. Выбор был весьма большой, но я не решалась взять в руки ни одну из книг. Все казалось слишком неожиданным и необычным. Наконец собравшись с духом, я подошла к одной из книг. Это была старая, потрепанная книга, казалось бы, ничем не привлекающая внимание, но я все же обратила внимание именно на нее. Я с трудом вытащила ее из ряда плотно прижатых друг к другу книг и открыла на первой попавшейся мне странице. И... о чудо там был изображен сходящий с Небес Иисус с распростертыми в стороны руками, как бы приветствующий и готовый принять и обнять каждого идущего к Нему. Я сразу же вспомнила свой необычный сон. "Не знамение ли это?", - пронеслось у меня в голове, "не этот ли дар обещал мне Иисус?"
Я решила попробовать нарисовать именно такого, снисходящего на Землю, Иисуса. Конечно, по моим представлениям, изображение вышло ужасно. Но когда я показала рисунок учителю, он долго и внимательно смотрел на него, а потом вдруг сказал:
- Ты знаешь, ты будешь художником-графиком. У тебя хоть и скрытый, но все же есть талант. Если будешь усердно работать, станешь хорошим художником. Но еще раз повторяю усердно и каждодневно работать! Запомни, чтобы стать мастером своего дела, нужно иметь всего лишь 5% таланта, а остальное дается ежедневным трудом и временем.
- Но почему вы мне пророчите быть именно графиком? Вообще-то я не поклонница графики и считаю это довольно скучным приемом передачи изображения. Я предпочла бы быть лучше маслянистом, или, по крайней мере, акварелистом, - сказала я, с надеждой гладя на Мистера Хаттона, как будто от его слов зависит, каким художником мне предстоит быть.
- Ты ошибаешься, - задумчиво и серьезно ответил он, - График лучше всех владеет приемами рисования, набросков, эскизов, а это главное в искусстве. Научишься тщательно прорисовывать все мелкие детали, в дальнейшем будешь брать и масло, и акварель, и пастель, и все другие виды техники.
В этот же день Джордж Хаттон показал мне, как делать офорты, лито-графии, ксилографии и другие графические приемы. Я с огромным Инте-ресом и азартом внимала каждому его слову, впитывая в себя неожи-данно излившуюся на меня благодать искусства. Эти несколько часов были первыми и, как окажется впоследствии, единственными моими уроками рисования.
Всю оставшуюся неделю я буквально ночевала в мастерской, отвле-каясь лишь на 3-4 часа лекций, которые я должна была дать ученикам. Я забывала о еде и о сне, я просто упивалась моим новым, и в то же время казавшимся уже вечным увлечением. За неделю я овладела всеми тон-костями технологических процессов, в особенности методом печатания офортов. Теперь передо мной стояла задача овладеть техникой рисунка.
Но вот время моего пребывания в Англии истекло. И как ни жаль, мне было расставаться с полюбившейся и казавшейся родной мне страной, но пора было возвращаться в Россию. Расстраивало же меня тогда больше всего то, что дома я не смогу более продолжать заниматься моим новым увлечением, так как у меня не было возможности не только приобрести, но и поставить офортный станок. Тогда ведь я еще и не подозревала, что Сам Господь будет моим Учителем рисования, что Он дарует мне новые методы и приемы изображения в графике.
Основной темой для рисования я выбрала, конечно же, религиозную - неповторимые по своей красоте и изяществу православные церкви и монастыри, а также незабываемые виды девственной русской природы. Но в скором времени я вдруг заметила, что как только я начинала рисовать церкви или монастыри, у меня на руках тут же выступала мокрая экзема. Раньше я никогда не испытывала ничего подобного, и должна сказать, что это было крайне неприятным ощущением. Сначала на руках появляются водянистые пузыри, потом они лопаются, оставляя после себя какую-то клейкую жидкость, а потом, высыхая, начинают трескаться, причем из трещин и ран идет кровь. Мои руки, особенно правая, буквально за день, два превращались в некое кровавое месиво, так что я вынуждена, была перевязывать их бинтом, или подкладывать какой-нибудь лист бумаги, чтобы не испачкать оригинал. Как только картина была готова, и я, на несколько дней, прерывала рисование, все проходило бесследно, как будто бы никогда ничего и не было. Но как только я опять начинала рисовать церкви или монастыри весь процесс повторялся в точности. Более того, я заметила также, что когда я рисовала виды, например Петербурга, природы, или чего-либо иного не связанного с церквями, экзема не выступала, она появлялась только тогда, когда я рисовала церковную тематику. Я испробовала несколько лекарств и мазей, чтобы излечить эту неожиданную и крайне неприят-ную болезнь, но ничто мне не помогало. Через несколько лет только я поняла, вернее мне дали понять, что это некое испытание меня "на прочность веры", - не откажусь ли я от Божественной тематики, и тогда с еще большим усердием я начала работать на ниве Православия. Я начала писать иконы Иисуса, Пресвятой Богородицы, Святых угодников, а также взялась за написание книги о явлениях Божьей Матери на Руси. Я точно знала, что Господь сам распорядится, когда и как снять с меня эту неизлечимую никакими аптекарскими средствами болезнь. Так длилось целых 5 лет. Но вот, в очередной раз, мне была предоставлена возмож-ность, поехать в Англию. В Лондоне я встретилась с одним из моих зна-комых, разговорившись с которым узнала о том, что его мать, будучи неизлечимо больную, возили к Лурдской Божьей Матери и Ее чудотворному источнику, во Францию. Оттуда она смогла приехать уже сама и привезла с собой лампадного масла (от статуи Лурдской Божьей Матери) и водички из Ее источника. Несмотря на то, что мой знакомый ни в какие "чудеса" не верил, все же мать оставила и ему немного святой водички. И вот, когда я рассказала ему о своей болезни и показала ему руки, он неожиданно предложил мне попробовать Лурдской водички. "Если ты, конечно, веришь во всю эту чепуху", - добавил он, иронически усмехнувшись. Каково же было его, да и мое удивление, когда буквально на следующий день на руках не осталось и следа от экземы. Более того, экзема больше не появлялась даже тогда, когда я рисовала церкви. Наконец, мое испытание было снято милостью Лурдской Пресвятой Богородицей. Мокрая экзема и кровоточащие раны исчезли навсегда, и это было также неожиданно, как и тогда, когда они появились.
Не только испытания, но и множество радостей посылал мне Господь. Были моменты, когда Он изменял спектр моего зрения, и я вдруг начинала видеть все не в цветном, а в черно-белом изображении. Так Он учил меня методам передачи света и тени, тайнам передачи, всего лишь в двух цветах, ажурного, живого, живописного изображения природы и архитектуры; суровой зимы и жаркого солнечного лета; юной, хрупкой весны, и плакучей или золотой осени; тайнам передачи изображения спокойной, умиротворенной провинциальной жизни или тайного пророческого видения. Я очень скоро поняла, что эти два цвета позволяют передать любое настроение, состояние, ими можно выразить весь спектр цветов, заставив зрителя увидеть и прочувствовать в черно-белой графике - цвет.
И я счастлива, что мне был дарован талант именно художника графика. Ведь, если задуматься, это два самых важных, по сути олицетворяющих нашу жизнь, цвета - черный и белый, цвета света и тьмы - а, не познав тьмы, не оценишь света. Какое глубокое символически-философское значение заложено именно в графике. И я верю в то, что за графикой будущее. И меня истинно радует еще и то, что пусть я являюсь совсем маленьким, но все же одним из звеньев той цепи Искусства, Творения, Красоты, которая поможет человечеству духовно объединиться и достигнуть вершин Света.
Воистину велика Милость Господня!
|
|