МОЕ ПРОЧТЕНИЕ ФИНАЛИСТОВ - 13
XXXIII Франц КАЛМОН «Жизнь на балконе».
Оставил пьесу недочитанной. Придется вернуться. Иначе не пойму суть и сущность заглавия. «Жизнь на балконе» - это кукольный театр?
Несомненно талантливый молодой автор взялся экспериментировать с драматическим произведением. А это - очень сложный жанр. Знаю по себе: серьезное творчество тоже начал с написания пьесы. Названа «Встреча Мудрости с Опытом». Мудрости хватало обоим моим действующим персонажам. Да, и опыта! Они встретились (о встрече философа древности Демокрита с врачевателем Гиппократом находим документальное подтверждение в т. 3 собрания сочинений Гиппократа. Этот том издан в 1943 году, в самый трудный период войны - поймем важность издания. Помещены в качестве приложения и письма).
Жители северного города Абдер Эллады написали письмо в южный город Кос (на острове того же названия) - врачевателю Гиппократу. Пригласили излечить от безумия - их знаменитого гражданина Демокрита. Философ свои опыты и рассуждения практикует в могильном склепе. Здесь не мешают.
Гиппократ приехал. Встретил выдающегося мыслителя. Невежественные обыватели непонятное - относят к ненормальному. В момент написания мною этой пьесы стали во всем мире известными факты использования советской психиатрии - в политических целях. Для «борьбы» с противниками советского режима, инакомылящими.
И вот передо мной пьеса - совершенно другого свойства. Развлекательная что ли?
Начинается с бракоразводного (творческого ?) процесса. Показано зарождающееся чувство, узнавание, интерес…
В первом действии автор придумал содействие судебной процедуры.
Решить недоразумение, фантазии, спор молодых людей должна Справедливость.
Андре высказывает свое видение Справедливости: «Молодая французская крестьянка, чуточку глуповата, но очень мила… Слегка бледна, волосы с золотистым отенком».
Он такой хотел увидеть свою невесту?
Судья по имени Справедливость забирается под стол - облачается в другую одежду, преображается в подобие идеала Андре. Такова авторская или режиссерская находка?
Девушка Вероника под именем Мадам Головинофф (надо думать, молодая ветвь имела предков в числе первой струи массовой русской эмиграции, связанной с социальной революцией и гражданской войной в России).
«… Я не в состоянии терпеть этого человека. Любая женщина… хочет любви. Андре же ко мне привязала исключительно ФИЗИОЛОГИЧЕСКАЯ ПОДОПЛЕКА (выделение мое - М.Б. Слова книжные, столетней давности звучания - не из современного словесного сленга) … Я не могу жить с человеком, который меня не любит».
Она тут же получает подтверждение:
«Андре. И никогда не любил».
Справедливость неожиданно произносит не к месту «Плагиат!» Указано - неизвестно кто «Пожимает плечами».
В ходе обмена репликами узнаем: Вероника находила Андре любящим мужем или любовником. Верно, его тоже любила. По известному принципу: «Любовь - за любовь».
Андре сообщает: у них четверо детей - двое мальчиков и две девочки. Но Вероника отрицает наличие детей. Сообщает: «И все не твои! (Пауза). От стихов дети не рождаются».
Вот с этим можно поспорить. Именно лирическое настроение и стихи способствуют рождению детей. Возможно, она оспаривает его отцовство?
Андре (Ни грани истерики): Конечно, не от каждого раза рождаются дети…
Вероника. Разница лишь в том, что пальцев я загнула меньше, чем у нас детей».
Неужели мать забыла о своих детях, их численности? Или мужа не считает отцом всех своих детей? Опытные люди вспоминают о наличии в природе такого феномена: рождении детей - не от мужа зачатых. Даже приводят живые примеры бесконтактного зачатия (вспомните мифы Древней Греции или Святого Духа).
Молодые люди не смогли представить детей перед взором Справедливости. Открывается нечто невероятное.
“Андре. … Я их придумал.
Вероника. Опять! (Громко выдыхает) Я придумала их еще раньше. Наших детей».
Вот такие они - большие фантазеры или просто ненормальные люди?
Вероника видится - романтической особой: «А я ведь любила спать длинными летними вечерами… Когда солнце только-только касается горизонта, и тот легкий ветерок… начинает играть моими волосами…
Андре. А я ехал в автобусе, когда маленький мальчик, вытащил козявку из носа, радостно показал ее маме…
Вероника. А я была уверена, что запах весенней травы, который обнимал и целовал меня в сказочном лесу, это всего лишь сон…
Андре и Вероника смотрят друг на друга».
Так заканчивается действие. Их чувства друг к другу не прошли. Шанс пока не потерян.
“Справедливость. … я объявляю Ваш развод состоявшимся.
Андре. Мы… не были в браке… Я его придумал».
В конце второго действия узнаем примерное время происходящего. По неграмотно звучащим плакатам: «Нет царизму!», «Власть советам!», «Долой социализм!», «Ура демократии!» - нечто современное.
Хор произносит: «Скромное обаяние буржуазии»: что бы это значило? Зачем-то происходит непонятное: «Затем они уходят, бросая на пол свои плакаты и флаги».
Третье действие. На сцене - танцы в сопровождении музыки. Автор с возвышения высыпает конфетти. Крики: «С Новым Годом!», «С днем Рождения», «За освобождение узников Шаботриани!»
У Андре и Вероники - другая партнерша и партнер.
Наши герои стоят на табуретках. Покачиваются в такт музыки. Тянутся друг к другу. Вокруг ходят люди - их не замечают.
Они отдаются мечтаниям о чем-то романтическом.
“Андре. Лучше буду ранен, а ты станешь нежной сестрой, убирающей (?) запекшуюся кровь с моего лба.
Франциска. Потом ты будешь летчиком, а я буду твоим диспетчером. Буду направлять тебя на нужный курс, а ты… начнешь травить похабные шуточки, прямо в рацию.
Андре. Тогда после того ты станешь неловкой автомобилисткой, сбившейся с пути, а я буду молодым почтальоном, несущим…»
Происходит между ними такое вот любовное воркование или бред фантастического свойства. Признание в любви!
Четвертое действие - добавляет непонятные мне действия, рассуждения и явный бред Автора. Этого действующего лица.
XXXIV Валерий БЕЛОЛИС «Журналюга».
Словно специально - выдерживали сроки. Напоследок авторы-конкурсанты выставили самые емкие свои произведения. Здесь психологический маневр: выдержать норму чести-времени или сразить новизной? Могут быть и другие соображения. Не наше дело выяснять причину. Соразменять с возможным финальным результатом. И меня погнали - успеть! Кажется, уложусь в сроки.
И пусть он не корифей профессии. Обычный труженик. Зачем даже в ироничном смысле называть его пренебрежительной кликухой. Название «Журналист» - приелось банальностью. От «Журналюги» (наподобие: шоферюга) веет оскорбительной новизной. И все же… За какие прегрешения так зло оскорблять носителя достаточно популярной и достойной профессии? Автор почувствует себя обиженным: пусть назовут его иначе - не писателем!
Но сейчас, возможно, название поздно менять.
Автор дает довольно обстоятельную характеристику Олега. Предстает живой человек.
“И это касалось не только самореализации его, как журналиста или как пишущего человека, но даже в личной жизни все начерно, а набело - в мечтах и желаниях».
“Опять мысли, которые нельзя было отбрасывать, боясь гнева… самого себя… на себя. Осторожнее! Медленнее! А не получается. В свои 33 года Олег все еще готовится жить. Отличное образование, полученное на журфаке областного… универа… Годичная стажировка в германском «Newsweek”, открывала в любые издательства и издания… Он никогда не устраивался на работу постоянно, боялся, что без обязательства отобьют у него все желания писать. Олег работал на несколько интернет-изданий, областных газет, еженедельных тематических журналов. Иногда его статьи, заказанные материалы, эссе, очерки появлялись в центральных изданиях и даже в глянцевых журналах…
Редакторы его знали, как мастера, как одиночку, делающего всю грязную работу самостоятельно: поиск информации, фотографий, «сливы», «подстава», «утка», «божок»… У редакторов исчезла головная боль за все условности и последствия… Кривясь и критикуя написанное Олегом, никто из них ни разу не отстранил его материал от публикации. Ему удавалось выполнить задания - пусть на троечку, или троечку с минусом, и честно и без амбиций… Олегу и не поручали особо интересные и яркие задания, после выполнения которых журналист обычно просыпается на утро знаменитым.
… сложилась его репутация, как безотказного, среднего мастерового, с ценой искоркой таланта… в виде золотоносной породы…
… его излишне трезвый и поскучневший ум, его природную вежливость и чувство такта сглаживало общую рафинированную картинку обычности его чувства юмора, имело нестандартный привкус легкой ироничности, как колкого слова на грани, отделяющей пошлость от необычности.
У Олега была сокровенная мечта - издать книгу: «какой журналист не мечтает о своей книге».
“Женский вопрос с какого момента стал риторическим. Вдруг, взял там и стал. Желание искать пропало. Но не пропало просто желание. Олег довольствовался тем, что возникало… С каждым таким вставанием падало настроение, возникала липкость и ощущение чего-то стыдного, неловкого. Как при неловком молчании. Олегу было стыдно перед очередной девушкой за свою всеядность, за свою доступность… Не смог снова и снова испытать хотя бы влюбленность… на дикие пятнадцать минут физических упражнений, которые… почти всегда нравились партнерше».
И вот Олегу поручают новую тему - о крымских татарах. Возникла в Крыму эта проблема. «… вернувшиеся крымские татары начали борьбу за свои «похищенные» права и территории».
Это в редакции или сам автор произведения иронически с предвзятыми настроениями относятся к возвращенцам. Не считают верными слухи или обвинения. НИКТО у НИХ НИЧЕГО НЕ ПОХИЩАЛИ: НИ ПРАВ, НИ ТЕРРИТОРИЙ. НЕ ЦЕНЯТ ТЕ ГОСТЕПРИИМСТВО! И с ХОЗЯЕВАМИ НЕ СЧИТАЮТСЯ! ТРЕБУЮТ для СЕБЯ НЕЧТО ОСОБОЕ! Например: РАБОТЫ, ЗЕМЕЛЬНЫХ НАДЕЛОВ, ПРАВА СТРОИТЬСЯ… Да, ЕЩЕ НОСЯТСЯ со СВОИМИ ОСОБЫМИ НАЦИОНАЛЬНЫМИ ПРАВАМИ… ТРЕБУЮТ МЕСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ.
Подруга по работе Инна сочувствует Олегу: «а про «татаров» (не могу понять заковыченность - М.Б.) я бы даром не писала… тема серьезная… только раскручивается». Предупреждение ее носит серьезный характер. Можешь прогореть!
Олег полез в Интернет. «Поисковик выдал одновременно с татарами и их претензиями на вживание…” еще одну любопытную штукенцию. Фотографию, имя и адрес одной милой женщины… Назовем ее по общественному положению и профессии - проституткой.
Автор вновь описывает состояние непоседливого Олега.
«Его движения - жизнь. Его движение - это не сойти с ума. Его движение - однородность. Его движение - это мысли и тема. Кажется, что атомы, которые составляют сложную структуру, распадутся, если остановится. Он журналюга. Так называлось это состояние бытия… все, это длится и длится, вот уже почти 11 лет. Безостановочное перемещение нейтронов и нейтрино внутри головы Олега никак не влияет на его путь в пространстве… и во времени.
Редактор советует Олегу взять в разработку татарскую тему. Предупреждает:
«Что-то в этой теме есть. Только не свались на политику! И на диалог от себя. Ройся и делай репортаж. Ты понял?»
Так вот его это лицо - припаяло! Потянуло! Не думает он - крымско-татарская тема - она и есть тот единственный шанс судьбы.
Олег едет на встречу с другом Сергеем. Автор рассказывает о менеджере по рекламе Сергее. Ему «постоянно не хватало «творческой мысли» и «искрометного полета». Что он и пытался получить, пописывая время от времени пьески для народного театра, практически бесплатно… и рассказики для себя, для души, и для интернетовской сетевой литературы. Крикун и молчун одновременно, Сергей постоянно боролся с собой и окружающими за творчество. Творчество в жизни, повседневное и постоянное… Помутнение творческой самореализации накатывали как-то волнами, а жить можно было нормально, как раз, между ними.
Позже - встреча с «тем лицом»…
|
|