Жил-был в одном провинциальном городе Чудаков.
Впрочем, почему «жил»? Он и сейчас там живет! Фамилия у него такая - Чудаков, а сам он вполне нормальный.
Задумал Чудаков производство селюнчиков организовать. Раньше он инженером был на оборонном заводе, образование столичное за плечами. А в последнее время на рынке разной мелочью торговал. Только не занятие это для мыслящего человека. Оно, конечно, торговля не требует таких хлопот, как производство. Да Чудаков человек технический, к производству его всегда тянуло: тут и голова работает, и с народом общаешься не через прилавок. Помещение он приметил пустующее, линия электрическая в двух шагах. А сырьё - в местных колхозах, бери – не хочу! Опять же продукция – селюнчики, очень нужная взрослым и детям. Есть зарубежные мамбусы, один в один - селюнчики, да цены у них кусачие. А тут своё, местное и очень дешёво получается.
Отправился Чудаков к Главе администрации. Тот ласково его встречает, руку крепко жмет, в кресло усаживает. Выучка хорошая - бывший комсомольский и партийный работник.
- Вот, - говорит Чудаков, - надумал производством заняться.
- Доброе дело, - говорит Глава, - а что производить собираешься?
- Да селюнчики…
Глава даже подпрыгнул на своём месте.
- Да у нас же, - говорит, - сырьё для селюнчиков в местных хозяйствах, можно сказать, под ногами валяется! Чем тебе помочь, дорогой?
- Кредит бы на подготовку производства под небольшие проценты, да есть тут помещение пустующее…
- Кредит мы тебе беспроцентный сделаем, или даже безвозвратную сумму организуем. И помещение, - отдельное здание будет. Только ты должен у нас на активе выступить!
- Да с чем выступать-то? Рано, ничего ещё не сделано!
- Что ты, что ты! – замахал руками Глава, - а реклама, а общественная поддержка?! Куй железо, пока молот не украли! Актив на следующей неделе. А я команду дам, чтобы тебе всяческую помощь оказывали. Ты сейчас прямо в департамент промышленности отправляйся, там все скажут.
Распрощались они, Чудаков, окрыленный, помчался, куда было сказано. Чиновник департамента ласково Чудакова встречает, не торопится, о жизни расспрашивает, на свои тяготы жалуется. Только тик у него: глаз временами дергается, а потом взгляд затуманенный по интерьеру бродит. Чудаков сидит, удивляется: какой душевный человек, да работа, видать, очень нервная! О своих нуждах всё рассказал. Посидели, поговорили, чиновник ему и говорит:
- Ты продумай до конца, что ещё не успел, заходи завтра, а лучше послезавтра. Решать будем твои проблемы, - и глазом «тикнул».
Чудаков времени терять не стал, собрал команду из своих, бывших заводских умельцев и изобретателей без дела оказавшихся. Задачу разъяснил. Ребята к работе рвутся, головы и руки – всё на месте.
Через день в департаменте промышленности снова с начальником встретился. На этот раз начальник очень занятым оказался.
- Бери моего сотрудника, езжай помещение смотреть.
Приехали. Смотрит Чудаков, стоит на пустыре развалюха, на крыше берёзы серёжки развесили, из разбитых окон дерьмом несёт!
- Нет, - говорит он сотруднику, - я не такое помещение просил! Мне через месяц - два, продукцию выпускать, а тут ремонту на полгода. Да и денег нет у меня таких на восстановление этих развалин!
- Экий ты капризный, - ухмыляется сотрудник, - от такого добра отказываешься. Ладно, по-свойски, есть у меня знакомый, подходящее помещение сдаёт…
Поехали к знакомому. Помещение действительно хорошее и коммуникации рядом. Только вот цену за аренду заломил! Покалякали, поторговались, договорились, в конце концов – Чудаков на ссуду очень надеялся.
Сотрудник департамента финансов, на которого Глава указал, объяснил Чудакову, что беспроцентного кредита не получится, но есть возможность платежи в местную казну скостить, чем проценты и покроются. Объяснил, а сам так выжидательно на Чудакова смотрит. А тот о бумагах, какие нужно представить, спросил. Сотрудник засуетился, список выдал. О безвозвратной сумме речь и не заходила.
У специалистов, коллег Чудакова, дело кипит. Оборудование добыли бросовое, восстановили, конфетку сделали, к производству селюнчиков приспосабливать начали. На активе Чудаков выступил, хоть и против своих правил. Целыми днями в бегах: бумажка туда, справка сюда.
Прибыл к начальнику по экологии. Тот с пониманием, душа – душой, как же: «Сам» звонил, содействовать просил! Одна малость для начала требуется: проект с расчётами. Ну, у Чудакова всё заготовлено: вот проект, а вот и расчёты. А что до природы, то не урон, а сплошная благодать ей от производства селюнчиков. Сырьё, что в водоёмы крестьянские хозяйства сбрасывают, теперь на переработку пойдет, ценным товаром станет!
- Э-э-э, - говорит экологический начальник, - хоть и специалист ты известный, да человек наивный! Не проект у тебя, а фиговый листок. Чтобы такой проект законным стал, лицензия нужна. Лицензия у тебя есть? По глазам вижу, нет. Такую лицензию солидные организации имеют, да дорого за работу берут.
Чудаков, как цену услышал, лицом опал. А начальник экологический успокоить его поспешил.
- Ладно, - говорит, - помогу, по-свойски. Есть у меня приятель, за полцены сделает. Ты оставь свои бумаги с расчётами. Я всё устрою.
И действительно, устроил. Двух недель не прошло, а на проекте Чудакова печати, подписи разработчиков стоят, и ссылка на лицензию, как положено. А, кроме того, «бегунок» приложен: двадцать три подписи собрать нужно. Приуныл Чудаков, да делать нечего, порядок такой, для всех писан!
Тем временем зима лютовать перестала, солнышко снег растопило, ручьи потекли. Долго ли коротко, добыл Чудаков все подписи. Вечером домой добрался, телевизор включил. А там реклама: «Покупайте мамбусы, лучше нет продукта! Это вам не простые селюнчики!» Огорчился, конечно, Чудаков, да тем себя утешил, что вот уже всё подписано, можно производство начинать. А народ - цены увидит, поймет, что к чему! С тем и спать отправился.
На другой день линию запустили, производство селюнчиков началось. Однако новость неприятная: кто-то в районе уже производство мамбусов наладил, и цены на сырьё для селюнчиков вдвое подскочили. Чудаков свою рекламу в газете дал, на местном телевидении ролики о селюнчиках заказал, но денег-то мало, только два раза в день по десять секунд и получилось. А реклама о мамбусах с утра до вечера барабанит!
Чудаков опять за помощью к Главе администрации отправился. У входа два «мерина» со столичными номерами, Глава занят, ждать пришлось долго. Гости важные, солидные, из кабинета вышли.
- Опоздал, брат, - встретил Чудакова Глава, – шевелиться надо было, опередили тебя! Видишь что делается: мамбусы пошли, народ на селюнчики чихать хотел!
Посочувствовал Чудакову, своими заботами тяжкими поделился, из кабинета проводил:
- Если что другое придумаешь, заходи, поддержим!
Месяц прошёл, бьётся Чудаков со своей командой, сырья всё меньше достается и дорожает оно - на мамбусы уходит. Проверки разные начались. Предписание пришло: закрыть производство за несоответствие требованиям. Да Чудаков и сам уже был к этому готов: мамбусы народ берёт, а на селюнчики даже не смотрит. Продал задёшево оборудование и остаток селюнчиков производителю мамбусов. Тот свои этикетки наклеил, в продажу пустил, всё мигом разошлось!
Расплатился и распрощался Чудаков со своими работниками, кредит банку потихоньку возвращать стал, на рынок вернулся.
Недавно встретил старого знакомого, что теперь в администрации должность получил. Слово за слово, рассказал ему Чудаков про историю с селюнчиками.
- Умный ты мужик, Чудаков, специалист отменный, - усмехнулся знакомый, - да только, как дитё малое! Тебе же с самого начала намекали, а ты не понял! Думаешь, на простую зарплату можно дом, дачу построить, свадьбу отпрыскам сыграть? Если бы ты пообещал отстегнуть половину из того, что просил на производство, а ещё лучше, сразу «спонсорскую» помощь оказал, не столичные гости с мамбусами сейчас бы здесь заправляли, а ты со своими селюнчиками.
Неделю Чудаков на рынке стоял молча, как другие. А потом отошёл душой, народ зазывать стал:
- А, кому лампочки, бумагу туалетную? Порошки, средства моющие, мамбусы, мамбусы – налетай, дешевле не будет!
|
|