Иммигрант
Америка! Америка!
Я пролетел по-крупному -
И у меня истерика -
И вот иду по Бруклину.
По забулдыге - Лоренсу -
Без имени и отчества,
По гулкому Макдональдсу...
А как любви-то хочется.
Как по Сибири плачется,
Любимой и потерянной...
И дождь сечет по плащику,
И думы бьют по темени.
Иду-бреду по Флашингу
От велфера до велфера,
По Фултону шарашусь я...
Вот так тебе!... А не хера!...
* * *
Минута... Секунда... Последняя миля -
Счастливая добрая встреча!
Мы тронулись в путь, веря: Бог у кормила,
Мы жили, судьбе не переча.
Не мед - эмиграция, - все повторяют -
Скорее - горчица и перец...
По полной программе тебя проверяют
Канада, Америка, Эрец.
Когда пересадкой души отболеем,
Когда оживем и прозреем,
Становятся подлые страшно подлее,
А добрые - много добрее.
Мечтали взглянуть в ваши милые лица,
С трудом, но приехать смогли же!
И счастье - всему вопреки убедиться,
Что нет вас роднее и ближе.
Пусть мчатся тревоги и горести мимо,
Пусть счастья добавится доле,
Пусть в мире восполнится света и мира
И радость царит в нашем доме!
* * *
На Брайтоне ярмарка.
Шедр урожай сувениров:
Футболки, бейсболки, брелки, авторучки, платки...
Вперед, побирушки! Смелее -
по ниточке с миру -
Хватай, что успеешь, пока еще полны лотки!
Толпа хороводит бордвоком и под эстакадой,
И пенится пепси и смачно шипят шашлыки,
И сопровождает своим дребезжащим стаккато
Надземка торговок напев:
"Потрошки, пирожки!"
Загул ресторанов, задумчивость книжных развалов,
И бизнес по-русски, и русский (частично) язык...
Какого ж ты лешего смолк?
Голоси, зазывала!
Гуляю на все и желаю, чтоб все!...
Вот такой нынче бзик.
В толпе и Платон поглупеет.
Толпа плотоядна,
А я бы в ней рад раствориться на часик-другой.
Потоки людей многоструйны, спиральны, сторядны -
Не встретится ль кто-то потерянный и дорогой?
Возможно, судьба хитроумным каким-то макаром
Старинного друга сюда невзначай занесет
(Вот это бы счастье, вот это бы вправду подарок) -
И от одиночества мигом скитальца спасет.
На фоне всех рас, всех наречий, обличий, отличий
Видна несомненная общность морщин и гримас -
Мольбой сокровенной с акцентами русскоязычий:
"О, Отче Небесный, спаси от Америки нас!"...
Над Брайтоном солнце, на Брайтоне сущее пекло...
Пришел веселиться, что ж, мать твою так, веселись!
Пока не провялишься до состояния пепла,
Глядись в зеркала обожженных Америкой лиц.
А после, вернувшись в забытую мрачную келью,
Со злобой кромешной привычно бокренка кудлачь,
С натугой покрякай, не то очищая трахею,
Не то подавляя готовый прорезаться плач...
День благодарения.Парад.
Суета, столпотворенье,
Каждый весел, каждый рад.
Праздник.
День благодаренья.
Солнце. Музыка. Парад
Франтоват тамбур-мажор.
Тамбуринов ритм бодрит.
Медь оркестра. Марш. Задор
Упоительно пьянит.
В "оторвавшейся" толпе,
Позабыв "от сих до сих",
Весел старый рав в кипе
И всегда суровый сикх.
Даже их в соблазн поверг
Этот праздник без границ...
Благодарственный четверг -
Блеск очей, сиянье лиц.
В пестроте парада зрим
И "Мэйфлауэр" в волнах,
Благодарный пилигрим,
Чья молитва слез полна.
Да разгладится чело
Иммигрантское на час.
Перетерпим. Ничего.
Будем жить, Господь за нас.
Да взмывает к небесам
Всех молитв святая взвесь:
Вместе с "Мелех аолам..." -
"...Хлеб насущный даждь нам днесь..."
...Суета. Столпотворенье.
Каждый весел. Каждый рад.
Праздник. День благодаренья.
Восхитительный парад.
* * *
Съедает шевелюру себорея.
На шею перхоть сыплется, шурша,
День ото дня хирею и бурею.
И, как всегда, в кармане ни шиша.
Любовь осталась где-то в прошлой жизни,
Не нужен я ни другу ни врагу,
Ни USA ни матери-отчизне,
О чем, совята, лучше ни гу-гу!
Когда пою в сортире серенады,
Когда пытаюсь выучить COBOL,
(Ha старости-то лет оно мне надо?)
Я думаю: куды я, блин забрел,
За все мои грехи - одна расплата:
Все что имело - потеряло смысл.
И впереди тупик, и нет возврата,
И стих мой ни к чему, и чай мой кисл...
* * *
Опять меня позвали Христа ради
На шумный, на халявный сабантуй...
Кучу, скучая - чукча в ресторане, -
Зеваю, хоть хлебало забинтуй.
Оркестрик истерические биты
Вколачивает - шлепает печать...
Спасибо, что позвали - нет обиды...
И только злая гадина - печаль...
Но я ее привычно приручаю:
- За дружбу! За удачу! За...Виват!
И никого за это не прощаю,
Поелику никто не виноват.
Никто ничто и никому не должен -
И всосанный пылинкой в круговерть,
Кричу: спасибо, Боже, выжил, дожил,
Когда вокруг развалины и смерть.
В сравненьи с этим мелко все и зряшно.
Спасибо, что позвали - примем дар.
Я жив - вот повод закусить изрядно ,
И закутить - так лей пиров нектар.
Наздрове! Прозит! Пей до дна! Лехаим!
И все-таки печаль моя со мной.
И ею в сожаленье увлекаем,
Что редко счастье в суете земной.
Эмигранты
Уезжали из Кишинева -
И надежды несла молва...
В этой жизни мечтать не ново -
У мечты есть свои права!
Там где-то за туманом, за туманом
Веселая счастливая страна...
Куда зовет мечта, чего нам мало?
Живем сейчас, а дальше - тишина...
Уезжали из Ленинграда
В неизведанность, в никуда...
И смахнули слезу украдкой
Не вернемся, мол, никогда...
Мечта, таясь за влажными очами,
Кружила в вальсе сладостного сна...
А что нас ждет за долгими ночами?
Живем сейчас, а дальше тишина.
Уезжали из Красноярска...
Над Манхеттеном плыл дымок...
Где завязка и где развязка?-
Все связалось в тугой комок.
Царила над разлукой и любовью
Мечтами напоенная весна...
Куда летят года над головою?
Живем сейчас, а дальше тишина...
Иммигрант
(В подражание Евгению Евтушенко)
F train ползет среди ночной Вселенной
Вдоль синагог, борделей и аптек.
Час после смены в нем, два * перед сменой,
Треть жизни в нем наш бывший человек.
Ты продал все: и дачу, и "волжанку",
Чем дорожил, что собирал весь век...
И мне тебя и жалко и не жалко
Наш бывший, наш совковый человек.
Бежал сюда вдогонку за прогрессом,
Но невозможен от себя побег.
Экс-инженер, писатель и профессор
И в общем-то уже экс-человек.
Судьбу, увы, * не перефиглимиглишь -
Не зря слезинки покатились с век...
* Куда ж теперь? -- ответь-ка мне in English,
Наш иммигрантский бывший человек!
F train ползет, а жизнь летит ракетой
И где-то хорошо, но нас там нет.
И все вопросы * ребрами, и где-то
Уже готов на все один ответ...
* * *
На перекресточке с 4-й «Вест»
Под синей вывеской – харчевня «Чайка».
Поем горячего в один присест,
Уткнусь в газеточку, пока хозяйка
Всех завсегдатаев, кто забежит
Чревоугодию часок предаться,
Борщом наваристым не ублажит,
Потом придет ко мне «за жизнь» трепаться....
Я трепыхаться здесь уже устал,
Она пытается – покуда в силе.
О чем трепаться нам? Да как всегда:
Все об Америке да о России.
Что, мол, немудро нас в СССР
Всех обозначили невыездными.
И вот мы вырвались -- «мадам» и «сэр»,
А души там еще – и леший с ними!
Без душ удобнее, без душ – лафа,
Когда кидалово – канон и кредо.
И только жалко,мне что голова
К плечам поникшим так пришита крепко....
Еще бы голову оставить там,
Еще и сердце бы со всей любовью...
Ведь так и шастают по головам
Картины с мыслями, с тоской и болью...
Я English выучил и Espanol......
Ведь безъязыкому не снесть нагрузки...
-- Вот вам газеточка, а я пошел...
Читаю, кстати, я всегда по-русски...
|
|