A.В. Кайманский
Контрабанда
1
Был тёплый апрельский вечер. Маленький, не больше мужской ладони, рыжий пушистый котёнок сидел на краю тротуара рядом с сосиской. Алексей заметил его метров за 10. Когда до животного оставалось метра два, Алексей понял, что котёнок ему очень понравился. Он напомнил кота, который прожил в семье 15 лет, всё детство мужчины.
В маленьком бродячем животном что-то было до того трогательное, милое, что Алексей присел и погладил его. Обычно мужчина так не поступал с уличными собаками и кошками, чтобы не давать им ложную надежду на обретение дома. Спинка котёнка вибрировала под рукой: котёнок мурлыкал! Сидел и мурлыкал сам с собой, смотрел на мир жёлтыми глазёнками, щурился. Видно, он ещё не видел зла от людей. Котёнка стало жалко. В этот момент он и запал в душу мужчины.
Алексей посадил котёнка на асфальт и пошёл дальше. Отойдя метров на десять, он обернулся и снова посмотрел на котёнка. «Сейчас-то ему хорошо, тепло. А дождь пойдёт, котёнок промокнет и станет замерзать. Осенью будет замерзать, замерзать будет зимой. Его пинать будут. А может, он и не доживёт до осени. Уж слишком доверчивый и непуганый, мало ли злобных детей ходит, или собака его разорвёт. И вот от этого солнечного мурлыкавшего животного ничего не останется» – подумал мужчина. «Может, взять его? Но куда мне?» – размышлял Алексей. И тут же он понял, что если котёнка не подберёт, то потом будет жалеть. «Да и что значит: куда? Крыша над головой есть, котёнок маленький, это же не лошадь и не тигр. Да и прокормить кошку легко. Если кот, точно его заберу» – наконец решил он. Он вернулся к котёнку и взял его на руки. «И двести граммов не весит это костлявое тельце. Кожа да кости! Ну ничего, у меня поживёшь, будешь помясистее» – думал мужчина. Он осмотрел котёнка: вроде кот, хотя у таких маленьких определить трудно. Глаза у котёнка были гнойные, нос грязный, в ушах нечто вроде грязи. «Глазки и носик грязные – инфекция какая-то кошачья, не помню название. К ветеринару завтра же свожу» – решил Алексей. То, что котёнок грязный и блохастый, мужчину не пугало: подумаешь! Всё это лечится. Не повод это, чтобы оставить зверюшку на улице.
Проблема была в том, что жил он в общежитии, где заводить животных запрещалось. Исключение было сделано для тех людей, которые до вселения в общежитие уже имели животных. Теперь Алексей думал о том, как же протащить котёнка в общежитие. У него с собой никакой сумки не было. Главное – это проскочить мимо вахтёрши. Сосед по блоку, профессор Давыдов, не выдаст. Котёнок на руках мурлыкал. Алексей зашёл в зоомагазин и купил для животного решетчатый лоток-«туалет», шампунь от блох, капли от ушного клеща. «Кошки – удобные для перевозки животные. Буду его с собой брать, когда нужно будет куда-нибудь отъехать».
Как же всё-таки пронести эту живую контрабанду? Наконец Алексей решил посадить котёнка в пакет к зоопричиндалам, пакет свернуть (котёнок потерпит, жил ведь на улице) и так проволочь его мимо вахтёрши. Сегодня дежурила «Гарпия». Гарпия славилась тем, что, даже зная жильцов в лицо, всегда требовала пропуск, из-за чего собирала очередь.
Алексей вошел в вестибюль, прижимая к груди свёрнутый пакет: мурчащим котёнком к телу, лотком наружу. Он протянул Гарпии пропуск, который та стала изучать. Убедившись, что личность Алексея и физиономия на пропуске – один и тот же человек, вахтёрша пропустила его. Алексей быстро пошёл к лифту, поскольку котёнок тихонько мяукнул. Но Гарпия, слава богу, не услышала.
В своей комнате Алексей выпустил котёнка на пол. Тот начал было изучать комнату, но был схвачен, вымыт, высушен (причём почти не сопротивлялся) и вытерпел операцию чистки ушей. Кот оказался очень тихим: мяукал еле слышно, а иной раз вместо мяуканья из пасти раздавался только звук, похожий на выдох. Потом котёнок заснул. Мужчина назвал его Барсиком. Он показал котёнка соседу Борису Васильевичу.
-Ух ты, симпатяга какой! – Сказал про котёнка Борис Васильевич. – Главное его к туалету приучить, а то начнёт в обувь гадить. Пока мы тут, лоток можно в туалет поставить, а когда уходить будешь, то к себе в комнату. А то уборщица увидит.
В блоке было три комнаты, туалет, душевая и общая кухня, но жили Алексей и Борис Васильевич вдвоём. В третью комнату селили преподавателей, которые приезжали по приглашению Вуза ненадолго отчитать курс лекций. Оба соседа были таким положением довольны.
-Мне бы его надо к ветеринару отвезти. У вас корзинка была, дадите?
-Дам, конечно.
На следующий день Алексей повёз Барсика в лечебницу. Мимо вахтёрши он пронёс котёнка в корзинке. На контрабанду, лежащую на дне, положил лёгкий свитер.
Врач определил у животного инфекцию, сделал несколько уколов вокруг глазок. Уж на что котёнок был маленький, но сильно выдирался из рук во время процедуры . При этом Барсик страшно орал, от его воплей Алексею чуть дурно не стало. Врач предписал неделю внутримышечно делать животному уколы. «Куда там колоть-то? – думал Алексей. Уколы он делать умел. «Тут бёдрышко-то меньше цыплячьего окорочка! Кости одни! А он ещё и орать будет!».
Первое испытание ждало Алексея вечером. Котёнку нужно было сделать укол. Алексей понял, что в одиночку не справится: надо и колоть бешено выдирающегося Барсика, и держать его. Он постучал в дверь соседу:
-Борис Васильевич!
-Входи!
-Поможете? Мне Барсику укол сделать надо. Подержите?
-Барсику уколы? Куда там укол-то делать? У него ж задница не больше голубиной! За что держать-то?
-За лапки. Пойдёмте, очень надо. Ветеринар сказал.
Мужчины вошли в комнату. Котёнка положили на бок на диван, Борис Васильевич ухватил его.
-Не лапки, спичечки! – Отметил он.
Котёнок, как только его схватили за лапы, заорал как резаный. Алексей держал в руке шприц и никак не мог решиться вколоть: до того душераздирающе кричал приёмыш!
-Ну давай, коли! – Нетерпеливо сказал профессор. – Коли, а то у меня уже руки дрожать начинают!
Но Алексей никак не мог себя заставить причинить боль Барсику.
-Не могу! – Борис Васильевич котёнка отпустил, тот сразу же замолчал и пошёл по дивану прочь.– Он так орёт жалобно! Мне кажется, я ему кости раздавливаю! Ты чего ты не кольнул?
-Куда? Там мяса то нет! Не мог я решиться!
-Ну что, мне идти?
-Нет. Подержите, я всё-таки вколю.
Борис Васильевич снова схватил Барсика. Но едва остриё иголки коснулось кожи котёнка, тот закричал особенно страшно, и сосед сразу же отпустил его.
-Борис Васильевич! Что ж вы его выпустили? – Сердито спросил Алексей. Он только решился сделать укол! Он опасался, что больше не сможет себя заставить.
- Да он мне сердце рвёт своими воплями! Боюсь я его держать! Вдруг лапку сломаю?
-Кот не столько от боли орёт, сколько от того, что его насильно на боку держат! Держите снова! – Алексей наконец убедил себя: «Неужели котёнок должен болеть и мучиться только потому, что я, морда мягкотелая, боюсь ему делать уколы? Если не я, то кто его вылечит?»
Наконец укол был сделан.
-Этак я раньше времени от разрыва сердца помру! Ну силён он орать! А пищит еле-еле, даже и не подумаешь, что голосом мёртвого поднимет. – Сказал Борис Васильевич. – Прямо как котоинквизиторы мы с тобой!
Котёнок, как только его отпустили, отошёл от учёных мужей подальше, свернулся калачиком и уснул.
-Завтра утром надо повторить. Поможете, Борис Васильевич?
-Если ты опять двадцать минут будешь решаться, то не успею.
2.
Так котёнок остался у Алексея. Блох ему Алексей вывел, уколов сколько нужно было, сделал и теперь избавлял от ушного клеща. Этого паразита он ежедневно вычищал из ушей котёнка и поражался, как там помещаются такие огромные количества гадости? Ушки маленькие, после очередного закапывания лекарства котёнок начинал трясти головкой и вытряхивал крупные тёмно-коричневые хлопья! Пока ему чистили уши, животноё мурлыкало.
Первое время котёнок отъедался и отсыпался. Но через неделю он уже во всю носился по квартире. Привлекала его и комната Бориса Васильевича как неисследованная местность. Он всеми силами стремился проникнуть туда. Забавно было наблюдать, как Барсик, если дверь была приоткрыта, сначала просовывал в маленькую щель между дверью и косяком лапку, потом мордочку боком, а затем протискивался сам. Если дверь была закрыта, то он сидел около неё и тихонько мяукал, царапая лапкой дверь. Борис Васильевич разводил цветы, и котёнок стал поедать у Бориса Васильевича традисканцию.
Вообще это оказалось животное сообразительное и с солнечным нравом, подстать своей окраске. И, что немаловажно, Алексей легко приучил его ходить по кошачьим делам в лоток. Барсик словно понимал, что живёт в общежитии незаконно, и он молчал, когда его закрывали в комнате одного. Во всяком случае, уборщица ничего не заподозрила. Если в дверь стучали соседи из другого блока, то, прежде чем их пустить, котёнка скрывали, где придётся. Впрочем, в душевой его перестали прятать, так как там котёнок однажды устроил погром, а звуки падающего вещей привлекли внимание пришедшей попить чаю соседки. Она, конечно, спросила, что там происходит. Алексей и Борис Васильевич поспешно ответили, что свалилась вешалка для полотенец. Грохот не повторился: котёнок уснул на сваленных вещах.
Стоило только взять Барсика на руки, как он начинал муркать и ласкаться. Это оказалось активное, смелое и самоуверенное животное. Если Алексей неожиданно для котёнка начинал шуршать газетой, или ронял что-нибудь, Барсик сначала давал стрекача, прятался, но через несколько секунд выходил посмотреть на непонятный предмет. Котёнок всюду лез и всё рассматривал. К «опасному» предмету котёнок осторожно подходил, садился подальше, вытягивал лапку и ею трогал непонятное «нечто».
Кот рос, становился сильнее и любопытнее. Сначала он не мог даже на кровать или диван запрыгнуть, но потом препятствий для него не стало. Он научился забираться куда угодно. Правда, умения ему ещё не хватало, и, прыгая с одной книжной полки на другую, он иной раз промахивался, цеплялся за наваленные стопки рефератов и падал на кровать или пол вместе со всем этим добром. Ручки, карандаши и ластики, неосторожно оставленные на столе, «аккуратное» животное сбрасывало и начинало гонять по комнате. То же происходило с ложками и вилками на кухне.
-Эта гадская кошка нас приучает к порядку. – Говорил Борис Васильевич. – Теперь просто так бумаги на столе не бросишь. Всю традисканцию мне обожрал. Купи ты ему, Лёша, кошачьей травы, ради бога. А то эта зараза не успеет пух на взрослую шерсть поменять!
-Сами его избаловали. Не пускайте в комнату.
-Но он же муркает, как машина. Как же не пускать?
Оба, не сговариваясь, приучали котёнка к словам «нельзя» и «брысь». Тапкой кидать в Барсика было жалко, и Алексей бросал в расхулиганившееся животное свёрнутыми в комок обёртками от шоколада (они очень хорошо держали форму и подходили по весу), а Борис Васильевич – самолётиками. Наказывали котёнка за провинности свёрнутой газетой: не столько больно, сколько страшно. Котёнок был любимцем обоих мужчин.
-Иди, иди, киска, в гости. – Приглашал Барсика Борис Васильевич. Садился писать, котёнка брал на колени. Барсик мурчал, потом ему надоедало просто сидеть или лежать на коленях, и он лез на стол, а со стола на подоконник к цветам. У некоторых растений он скусывал листья и бросал их на пол. Тогда обращение к котёнку менялось на протяжении одной фразы:
-Барсинька, сиди, сиди, котик, куда сволочь такая? Куда полез?? Разорву!! – Угроза выполнялась точным броском самолётика в котёнка. Кот или улепётывал, или спокойно подходил к человеку и начинал ластиться. – Ведь знаешь, стервец, что тебя никто тут не обидит.
Котёнок был совершенно незлопамятный и незлобивый. После того как его наказали, он уже через несколько минут приходил снова. Кличку свою он знал уже через неделю. Стоило только его позвать, и вот он уже вылез откуда-то, мурлычет.
Однажды котёнок пропал. Алексей утром перед уходом стал искать его, звал, звал – бесполезно. «Ничего, сидит где-нибудь» – утешал себя Алексей. «А может быть, он в коридор выскочил?» – мужчина поискал его и в коридоре, но время поджимало, он ушёл на занятия. Нашёлся Барсик только к вечеру: он залез в шкаф в комнате Бориса Васильевича и спал там. Когда преподаватель утром одевался на работу, то спящего в тёмном углу за свитерами животного не заметил. Пока котёнок не зацарапался из шкафа, его не могли найти. Алексей, пока зверушку не обнаружили, места не мог себе найти, тем более что Борис Васильевич ещё сильнее растравлял его вопросами: «Лёша, может, ты всё-таки не уследил? Может, он в коридор выбежал?»
3
Идиллия продолжалась не больше двух месяцев: кто-то всё же узнал, что преподаватели держат в блоке контрабанду, и «стукнул» комендантше, которая поспешила устранить беспорядок. Алексей и Борис Васильевич обедали на кухне, а котёнок спал на подоконнике. В дверь вдруг постучали, и не успели мужчины ответить, как дверь открылась и вошла Римма Георгиевна – администратор общежития.
-Мне сказали, что вы держите в комнате кошку. – Начала она без предисловий.
-Нет у нас кошки. – Ответил Борис Васильевич.
-А это кто?? – Она указала на спящего на подоконнике котёнка.
-Это не кошка, а кот. – Спокойно пояснил Алексей.
-Кошка, кот – мне не важно. Животных запрещено держать. Чтоб его духу тут к завтрему не было.
-Кот тут останется. – Твёрдо сказал Алексей. – Я его выкидывать не собираюсь.
-Он никому не мешает. – Вступил профессор.
-Я требую, чтобы его здесь не было!
-Драгоценная Римма Георгиевна! – Борис Васильевич поднялся и поцеловал даме руку. – Барсик останется жить здесь. Если вдруг приедет какая-нибудь проверка, мы его спрячем. Ведь вам он не мешает? Вот он спит себе тихонечко.
Алексей тоже поднялся, взял Барсика на руки. Котёнок, проснувшись, потянулся и замурчал на руках.
-Вы только посмотрите на него. – Алексей протянул «комендуле» кота. – Он ведь муркает.
Точно, котёнок мурлыкал. Что-что, а мурчать он умел! И это был громкий звук, слышимый за несколько метров. Барсик посмотрел на строгую комендантшу своими золотыми глазками и ещё раз потянулся, зажмурившись. Но суровое сердце Риммы Георгиевны ему тронуть не удалось.
-Ладно, пусть остаётся ещё два дня. Отдавайте его кому хотите, но чтоб его тут к пятнице не было. - Сказала она.
-Хорошо. Я его отдам кому-нибудь. – Пообещал Алексей.
Удовлётворённая этим Римма Георгиевна удалилась.
Конечно, Алексей не собирался выполнять обещание. Оно дано было для того только, чтобы «комендула» отвязалась. Мужчины обсудили затруднение и сошлись в том, что кроме выговора, комендантша им ничего сделать не сможет. Она, конечно, будет приходить, ругаться, но от ругани никто ещё не умирал. Возможно, потом с ней можно будет договориться.
Римма Георгиевна отличалась непредсказуемостью: никогда нельзя было быть уверенным в одинаковой её реакции на одни и те же события. Она могла легко согласиться на пожизненное проживание Барсика, а могла и сказать железное «нет». И займёт ли она после материальных уговоров прокошачью позицию или же отправит переговорщиков с переполненной сумкой аргументов восвояси, предугадать было нельзя.
В итоге она упёрлась: нельзя держать кота, и всё тут!
Поэтому не реже раза в неделю она вела с обоими мужчинами антибарсиковые разговоры. Ей постоянно клялись, что вот завтра точно выбросят животное! Вот завтра выкинут его! Вышвырнут, да и всё!
4
Барсик рос животным заласканным и чрезвычайно ручным. Он, бывало, тёрся о ноги и мяукал, мяукал, мяукал, пока его не брали на руки. Когда к нему наклонялись, чтобы взять, он вставал на задние лапы и чуть ли не прыгал в руки. Когда Алексей приходил домой, котёнок, где бы ни сидел, обязательно встречал его: подходил и начинал пищать, добиваясь ласки. Но так как голос у него был тихий, то вместо «мяу» нередко раздавалось «мр-ря, мр-ря».
-Ишь, крякает! – Умилялся Алексей.
Барсика очень интересовала вода. Когда кто-нибудь мыл посуду, кот забирался на стоящую рядом с мойкой стиральную машину и внимательно смотрел на льющуюся воду. Смотрел, смотрел – и вдруг осторожно протягивал лапку, стремясь зацепить струю. Розовые подушечки лапки становились мокрыми, и Барсик с удивлением смотрел на них, а затем начинал вылизывать.
Если в тазу было замочено бельё, то кот старался это бельё хоть чуть-чуть да выцарапать из воды. Он балансировал на краю таза, из-за чего задача выцарапывания осложнялась. Несколько раз Барсик брякался в воду, одним извивистым телодвижением выскакивал и начинал отряхиваться. Однако от страсти к воде это его не излечивало.
Чуть позже у него появилась привычка таскать носки. Алексей привык, разувшись, снимать носки и класть их в туфли. Вечером он их доставал и стирал. Как-то раз он не нашёл одного носка. Ворча, он стал искать пропажу, но так и не обнаружил. Утром, проснувшись, увидел, что Барсик играет с каким-то непонятным предметом, каковой и оказался потерей. Носком котёнку играть было удобно: в зубы можно брать и носить, да ещё и гонять по скользкому линолеумному полу. Алексей после нескольких подобных случаев перестал оставлять носки в ботинках. Тогда носки, но уже сухие и готовые к употреблению, стали пропадать и у Бориса Васильевича: котёнок перешёл на них. Приблизительно через месяц Барсик потерял интерес к носкам, но зато стал вытаскивать из обуви стельки. И в этом он был очень упорен: если уж решил во что бы то ни стало выдернуть из ботинка стельку, то мог и полчаса заниматься этим, и больше.
Повадки его менялись с течением времени. У Алексея в комнате стоял узкий сервант со стеклянными раздвижными дверцами наверху. Там стояли дезодоранты, сувениры, лежали очки, настольные часы, диски, кассеты, иконки – всё то, что котёнок мог уронить. Естественно, эти предметы представлялись Барсику наиболее интересными, тем более что их от него прятали. И он стремился если и не отодвинуть тяжёлые створки, то во всяком случае протиснуться на полки внутрь. Стоило Алексею не усмотреть – оставить щель – как Барсик уже тут как тут, залез в сервант и гремит там. И оттуда он не хотел вылезать, цепляясь лапами за всё, что ни попадя, когда Алексей вытаскивал его. Раз зверушку в наказание Алексей закрыл в серванте. Но Барсик так и не понял, что его наказали: он вдоволь наигрался и уснул на полке.
Через некоторое время он придумал новую забаву: стал открывать нижние, деревянные, дверки серванта, вытаскивал с полок всё, что мог и играл вынутыми предметами. Это он проделывал или ночью, или рано утром. Но бегать одному, хотя бы и подхватывая и бросая карандаш, или платок, или шарф котёнку было скучно, и он нёсся по комнате от серванта до стола, от стола, пробуксовав, мчался на диван, пробегал по Алексею от ног до головы и скакал обратно. По Алексею он обязательно пробегался. Шум, который поднимал котёнок, конечно же, будил хозяина.
-Ах ты ск-котина! – Ругался тот. – Убью! – С этими словами в маленького хулигана летел попавшийся под руку предмет, чаще всего тапка. Котёнка это не пугало, а раззадоривало: он ещё пуще начинал беситься, играя с зброшенным в него предметом.
-Зар-р-раза прыгучая! - Чертыхаясь, мужчина среди ночи поднимался, ловил Барсика и выставлял из комнаты в кухню. Тот бесился и в кухне: уж что-нибудь гремящее он всегда мог отыскать. Его слышно было и через дверь. Раздражённый Алексей поднимался снова, ловил в кухне и сажал зверя «в тюрьму» – в туалет. Там котёнок сначала мяукал тихонько, а потом засыпал на коврике.
Ещё через некоторое время Барсик перестал лазить в нижнюю часть серванта. Но так как ночью кошки просто не могут не носиться, он скачки свои продолжил. Он начал охотиться на ноги Алексея. Во сне тот натягивал одеяло (а в жару – простыню) на голову, а ступни оставались голыми. На них-то Барсик и охотился: застывал в крадущейся позе, бросался, хватал всеми лапами ступню и кусал. Это не прибавило хозяину покоя.
Потом он придумал ещё более изощрённую забаву. У Алексея был диван с выкатывающимся вперёд спальным местом. Когда диван был разложен, между спинкой и ложем оставался неширокий проём, куда мужчина клал подушку. Барсик с разбегу залетал туда и оказывался внутри дивана. Там он начинал играть: хватал торчащие внутри дивана нитки, царапал их, мяукал. Алексей чуть не подскакивал в постели, когда вдруг среди ночи под ухом начинался жуткий скрежет когтей о дерево и вопли кота.
-Зар-р-раза маленькая! – Ругался Алексей и начинал доставать котёнка из дивана. – Сволочуга!
Добыть Барсика из дивана было трудно: рука Алексея пролезала внутрь только по локоть, и ухватить игруна можно было, изрядно повозившись.
5.
Алексей купил Барсику шлейку. Сначала дал её понюхать, а потом нацепил на кота. Тот несколько секунд постоял, а затем начал выдираться из «сбруи». Сначала он попытался выпрыгнуть, для чего совершил несколько красивых, с извивами тела, скачков в разные стороны. Это не помогло, и котёнок попытался из обвившей его паутины выбежать. Он пролетел несколько кругов по комнате, но шлейка по-прежнему удерживалась на его теле, а следом волочился поводок. Алексей взял кота на руки, погладил, и тот вроде бы позабыл о шлейке, замурчал. Когда его опустили на пол, сделал три шага и плюхнулся на бок: наступил лапкой на поводок. Поднялся, прошёл ещё несколько шагов и снова упал. Потом его очень заинтересовал поводок, которым он начал играть. Так и завершилось приучение зверюшки к шлейке. Трудно было одно: надеть «сбрую», потому что котёнок начинал ею играть, он крутился и извивался в руках, ловя петли и кончики.
До того несколько раз Алексей выносил его на улицу погулять и еле ловил. Без шлейки выгуливать Барсика было немыслимо. С прогулкой животного Алексей к тому же несколько промахнулся: комендантша заметила гуляющих и запретила проносить кота в общежитие. Пришлось Алексею обходить здание, стучать в окна первого этажа, после переговоров пихать любимца в благородные руки и затем принимать его на нейтральной территории около лифта.
Шлейка была приобретена для перевозки Барсика. Дальней дороги без прогулки животного быть не может, и мужчина не хотел рисковать потерять его.
Алексей собирался ехать «в поле», в экспедицию. Борис Васильевич, который тоже прикипел душой к Барсику, за неделю до отъезда Алексея завёл с ним разговор:
-Лёша, ты вот в экспедицию-то свою едешь?
-Конечно, Борис Васильевич. Под Смоленском копать будем.
-А Барсика ты куда денешь?
-Я ж говорил, с собой возьму.
-Если хочешь, можешь и оставить. Я за ним послежу.
-Нет, с собой возьму. Зачем Вас связывать?
-А не боишься, что он потеряется? Убежит куда-нибудь из лагеря, и всё.
-Не убежит он. Никуда не денется.
-Это ведь не собака. Кошки более независимые.
-Борис Васильевич, по опыту знаю, что животные могут в лагерь прийти и там жить, и пока в лагере люди, собаки и кошки не уходят. Они рядом крутятся. Чего им уходить, их кормят, поят, ласкают. И Барсик не пропадёт.
Вечером того же дня котёнок нарвался на осу. Она залетела в комнату, и Барсик, понаблюдав за её хаотическим, как у плохо управляемого самолёта, полётом, сорвался с подоконника ловить мотающуюся из стороны в сторону диковину. Он скакал за нею по комнате, кухне, снова по комнате и сбил, наконец, на пол. Потерпевшая небольшое крушение оса закрутилась по полу, жужжа. Котёнок несколько раз поддел её лапкой… Вдруг он дико заорал и взвился в воздух сантиметров на пятьдесят! А потом пустился по комнате вскачь! Оса всё-таки цапнула его, и он с воплями убегал от боли. Потом Барсик уснул и даже ночью не устраивал гонки по комнате.
6
Алексей решил везти с собой кота в закрытой круглой корзинке для яиц, где тот мог вольготно развалиться. Положил кошачью подстилку на дно, посадил Барсика и для пробы пронёс по комнате. Животному это не понравилось: тут же началось возмущённое мяуканье с нарастающим звуком. Котёнку, видимо, стало страшно в корзинке: он стал выдираться оттуда, крутился на месте, и вид у него был испуганный.
-Чёрт с тобой, повезу в руках, а то будет у меня кот-психопат. – Сказал ему Алексей. – Вот же мерзкая зверюга! Тащи тебя!
Алексей вытащил из блока в коридор рюкзак, держа кота в руках, запер дверь блока. Уже в лифте он понял, что держать котёнка в одной руке неудобно, нужны обе. Это открытие привело к новым чертыханьям счастливого хозяина.
-Ещё в автобусе дальнем разорёшься! – Пробормотал Алексей.
Это опасение не сбылось: в транспорте приёмыш не мяукал, а лишь с любопытством крутил по сторонам головой. Когда Алексей занял своё место в автобусе, котёнок стал смотреть в окно. Затем он, насколько позволял поводок, рассмотрел и пронюхал место: он и на спинку переднего сиденья слазил, и занавеску пощупал, и попытался за занавеской у окна устроиться, и на соседнее пустое сиденье сходил.
-Вот зверь неугомонный. – Не удержался Алексей от замечания.
Около часа Барсик наблюдал, как за окном проносятся деревья, дома и люди, а затем спокойно уснул на коленях хозяина.
На остановках мужчина выводил котёнка прогуляться и обнаружил, что тот так и норовит забраться под машины, а если видит дерево, то несётся к нему и карабкается вверх, но не выше человеческого роста. За время прогулок Алексей наслушался комплиментов по адресу котёнка, дал его погладить детям и их мамам. Особенно его утомила одна дама, которая всё высказывалось в том духе, что вот очень трогательно, когда молодой мужчина везёт с собой маленького котёночка, ласкает его и о нём заботится. Это, мол, показывает, что мужчины – вовсе не «крутые парни» с «железным сердцем», а такие же люди, как и женщины. И подобрать несчастное животное мог только человек с добрым сердцем, а в наше время, когда все только и гонятся за наживой, когда мерило успеха – деньги, вот в такое жестокое наше время так редко встречаются люди, способные на жалость, доброту… И так далее, и тому подобное. Алексей не знал, куда и деваться от этих восхвалений.
|
|