Царица Востока
Печален глас Востока;
Так тихо падает слеза
Давно забытого пророка…
Восток. Метут пески.
Над головой разверзлась бездна ночи.
Мерцают звезды одиноко в вышине.
Пустыня плачет. Ветер воет.
В барханах караван
В предутренний рассвет
Печально, тихо тонет...
Я вижу: передо мною чудесный град лежит,
Жемчужина Востока.
И в синеве предутреннего неба
Белеют ясно купола его дворцов.
Они в потоках воздуха струятся,
К Аллаху возносясь незримо...
Взволнован я, вскипает кровь моя,
Как будто чуя гибель.
Пусть будет так! Я думаю о ней;
Я знаю: там она покоится средь роскоши дворцов,
Она, моя любимая царица,
Звезда чудесного Востока,
К ней все мои мечты устремлены:
Ее увидеть - и умереть!
Ночь тает на глазах;
И в солнечной ладье
На синий небосвод
Восходит сонная Аврора.
Я утомлен дорогой.
С пути мне хочется напиться, отдохнуть...
Я отдыхаю на коврах,
Гашиш курится благовонно.
Передо мною девушка танцует:
Кружится, как отточенный клинок,
Кружится, изгибаясь дивно.
Ее движенья быстры.
Как гибок стан! Как движется живот!
Она танцует — и вьется белый шелк,
Как дым колеблется незримо!
Она ступает быстро, мягко;
Мой взгляд и поцелуй летят вослед —
Там где ее нога лишь иногда
Слегка касается ковра.
Сквозь белый шелк
Горят ее раскосые глаза,
Чернее ночи, белее дня,
Огнем сверкают!
О непокорный взгляд!
С ума меня он сводит,
Он жжет меня — так рана ночью ноет!
Я утомлен. Сомкнулись сонно очи.
В зените Солнце.
Средь буйных трав сижу.
Меня ласкает нежно ветер.
Алеют маки предо мной.
От тяжести опали руки;
Кружиться голова и клонится ко сну.
В туманной пелене передо мною все плывет...
На Солнце наркотик действует сильней;
Я сплю...
Под утро я пробрался во дворец.
Ночь лунная стояла.
Цикады стрекотали.
Фонтанчик сонно бил;
Текли печально его серебряные струи...
Прохладна ночь была.
В волненье я подкрался к ней.
Смотрю — передо мною в сладкой неге дремлет
Она — царица чудного Востока!
Звезда мерцает в синеве предутреннего неба.
Печально полумесяц молодой взирает на нее.
В саду, среди пахучих роз,
Под белым покрывалом,
Объятая восточной негой,
Тихонько спит она,
Чудесно спит,
Как малое дитя.
Ночь нежностью своей ее укрыла
И убаюкал легкий ветерок.
Сомкнуты сладко очи.
Лукаво вьется черный завиток.
Алеют губы будто рана.
Уста сладки — вино так пьяно!
Сквозь сон улыбкой просияла;
Две ямочки горят — очарованья дар.
Незримо дух ее витает
И сон чудесный навевает.
Она так сладко спит!..
Я ею зачарован,
Я на нее гляжу —
И красота ее
Тихонько льется мне в глаза...
Любуюсь ею,
Как мать любуется своим дитя,
И не могу налюбоваться.
Она в моих глазах покойно спит;
Но стоит ей лишь только пробудиться,
Как в миг она
Царицей грозной воплотится.
Что ждет меня тогда?..
Моя любовь сейчас мне стоит жизни,
Но я готов испить ее до дна.
Я зачарованно сидел под звездным небом
И все смотрел, смотрел...
Не смея взгляда своего от ней отвесть.
Взволнованно дышал,
Мутились чувства,
Воображение носилось в вышине.
Не выдержав, я наклонился
И к ней уста свои примкнул...
Я трепетал, как мотылек,
И целовал...
Цветок прекрасный, влажный, нежный...
Нет никогда мне больше не испить того блаженства,
Что я испил тогда из уст ея!
Нет никогда мне больше не пережить того волненья,
Что испытал тогда! —
Блаженство на грани смерти!
Мгновенье — и глаза свои она открыла,
Просияла, как бутон,
Навстречу утреннему Солнцу.
Потом смутилась, меня увидев пред собой;
Неловко краской залилась,
Как роза юная зардела... и
Вспышка гнева лицо ей озарила:
Кто тайную мою красу посмел узреть?
Она вскочила, скинув покрывала,
И предо мною грозно встала,
Отставив в сторону чуть согнутую ножку.
Я видел пред собой богиню,
Прикрытую прозрачным шелком;
Шелк живописно ниспадал,
Волнуемый ночным зефиром,
И стройную ее фигуру обнимал;
Он счастлив был — ее он целовал!
Царица гордо голову подъяла —
Зажглась, как юная заря, —
Подобно утренней Венере,
Восходит что на небеса,
И гневом просияла!
Да!.. Она и та звезда,
Что в синеве предутреннего неба
Мерцала одиноко в вышине,
Похожи были как две капли.
Я сжался в страхе перед ней
И пал к ее ногам.
Сейчас довольно было слова одного из уст ее,
Чтоб оборвалась жизнь моя.
И я, от страха трепеща,
Не смея докоснуться до нее,
Схватил край голубого шелка
И начал целовать самозабвенно,
К ней устремив свои глаза:
— Не губи меня, царица, сжалься!
Свою любовь я изливал, дрожа от страха;
Она, слова любви из уст моих услышав,
Тотчас смягчилась, —
В глазах ее спасительная искра заронилась,
И милостью был я вознагражден!
Вольна, в движениях подобна ветру,
Свободно она полулежала
В одежды белые облачена.
Ее ласкали нежно воздушные шелка.
Сияя блеском звездным,
Головку украшал венец.
Из-под него волной небрежной,
Как струи нежного фонтана,
Струились черные власы и,
Ниспадая, мягко шелка докасались.
На ножках, ниже щиколоток белых, нежных,
Обуты были туфли дорогие,
Богато росшитые златом,
С носами, загнутыми кверху.
Полулежа, душа моя, царица отдыхала;
Глаза ее лучились томным блеском....
|
|