Миф об Артемиде и Актеоне
Артемида — богиня смерти, владычица Природы и госпожа зверей. Безропотно повинуются ей дикие звери. Тигры и львы вьются у ее ног, ища милости и снисхождения. Ей прислуживает восемьдесят нимф, двадцать из которых заботятся о ее обуви. Подобно дикой амазонке, энергичная, как бег горнего ручья, в легкой короткой одежде движется она по лесам с тугим луком и колчаном, полным острых стрел. В беге своем подобна она летучей серне. Грациозная, гибкая, как ивовая ветвь, она имеет прекрасно сложенное спартанское тело. Волосы у нее собраны сзади в узел на манер дорических причесок. Она явилась на свет вместе со своим братом Аполлоном. Они были как две капли воды. Только тело Артемиды было более женственное, более округлое и мягкое. Но красота богини опасна и губительна. Горе тому, кто повстречается ей на пути. Неумолима и беспощадна она к людям, глуха и жестокосердна к их молитвам. Прекрасная воительница лесов и гор, жестоко она наказывает людскую дерзость. Ей любы человеческая кровь и мучения, а потому древние приносили к ней на алтарь человеческие жертвы. На ее алтаре ивовыми прутьями секли молодых спартанских юношей. В тот момент, когда на спинах их выступали кровавые рубцы, вожделенная кровью жрица, с воодушевлением наблюдавшая за истязанием, держала статуэтку богини в руках и наклоном указывала о необходимости усилить пытку, — чтоб страдания стали невыносимей и нестерпимей. Юноши должны были лежать без единого звука. Иногда бедняг запарывали до смерти. И это доставляло богине особое удовольствие.
Но, тем не менее, с особенной любовью Артемида заботилась о красоте Природы, бережно охраняя ее девственность от варварских человеческих рук. Богине были милы нетронутые луга, напоенные ароматами благоухающих цветов. Днем она любила слушать жужжанье пчел и пение птиц, радующихся жизни, а теплыми вечерами любовалась заходящим Солнцем, открывающим бездонное звездное небо.
Знайте, Артемида всевидяща и неумолима к тем, кто дерзко вламывается в ее заповедные места и нарушает ее покой. Не рвите понапрасну живых цветов, а то беспощадный гнев богини обрушится на ваши головы. Тому свидетельство наказание неразумному Актеону:
В один прекрасный летний день, в жаркий полдень, оторвавшись от других охотников, Актеон забрался в лесную непроходимую чащу. Его мучила жажда, и он искал, где бы испить прохладной воды. Насилу выбравшись из лесной чащи, он увидел тенистый грот, увитый плющом, а рядом источник с чистейшей влагой. Из грота доносились веселые женские голоса. Он хотел приблизиться, но его собаки жалобно заскулили и попятились в страхе назад. Ему бы бежать без оглядки! Но нет, им овладело непреодолимое любопытство, столько раз уж губившее неразумных смертных. Тихо, нешумными шагами он подкрался к гроту и заглянул вовнутрь. Его взору предстали прекрасные нимфы, резвящиеся в потоках чистой прохладной воды. Их обнаженные тела то исчезали, то появлялись в кристальных струях. Они радостно плескались, пеня воду и брызгаясь со смехом. Актеон стоял и зачарованно глядел на блестевшие влагой девственные тела и не мог оторвать от них своего взгляда. Подле запруды для купания грациозно возвышалась сама богиня, отставив одну ножку вперед, она медленно снимала свою дорическую рубашку, являя гибкое тело, которое доныне не довелось видеть ни одному небожителю. Скинув одежду, она уже пальцами ног ощутила блаженную прохладу воды, как нимфы, испугавшись, с криками бросились к ней, со страхом смотря на смутившегося Актеона, который потупил свой взор словно провинившейся ребенок. От чудесного виденья он совсем потерял голову и вышел из своего укрытия, невольно обнаружив себя. Богиня с гневом глянула на него, прикрыв слегка обнаженные груди. Краска стыда залила ее лицо. Глаза сверкнули — и в тоже мгновенье Актеон почувствовал, как на голове у него появились рога. Не успел он испугаться и броситься к стройным обнаженным ее ногам, — чтоб молить о пощаде, — как пальцы его рук срослись, превратившись в копыта. И он, уже не в силах стоять на ногах, упал на четвереньки и склонил передние лапы перед гордо возвышающейся богиней. Язык его не слушался, и вместо жалкой мольбы о пощаде изо рта вырвалось одно мычание:
— М!.. М!.. М!.. — жалобно стонал он, не в силах совладать с собой, и пытался прижаться, как испуганный зверь, к стройным ногам богини. Нимфы же, окружившие ее, с довольным любопытством девственных весталок смотрели на мучения бедного Актеона, жестоко наказанного всемогущей Артемидой. Он как прах, пристыженный и униженный, лежал у ее прекрасных ног...
Артемида рассмеялась, глядя на жалкий его вид. Перед ней лежал уже не человек, а покорный и дрожащий от страха олень. Испуганные глаза его смотрел снизу на божественную красоту, поразившую его. В трепете он хотел ластиться к ногам Артемиды, но та быстро отдернув свои руки от грудей, подняла с земли свой тугой лук и натянула тетиву. Олень в страхе сжался. Потом вскочил, хотел бежать, но острие выпущенной стрелы с силой ворвалось в его тело, насквозь пробив ему ногу. Он упал и жалобно застонал от боли... Богиня была неумолима и, только улыбнувшись, натянула вновь тугой лук. На глазах у оленя выступили слезы, — и так жалобно и испуганно смотрел он на нее, прося сохранить ему жизнь, что нимфы прослезились! Но это не тронуло разгневанной богини. Не смеет смертный, увидевший ее красоту, остаться жить, — и с легкостью в сердце пускает она вторую стрелу, которая пробивает грудь Актеону, неся на своем острие жестокую смерть. Застонал Актеон, задергался на глазах у смеющейся богини и повалился навзничь. Артемида подошла к окровавленному телу убитого оленя и, поставив ему на шею стопу, слегка надавила, сдвинув ногой еще теплую пятнистую кожу: — Горе тебе, неразумный Актеон, не устоявший перед пленительным соблазном!
Так жестоко наказала Артемида пылкого юношу за то, что тот, нарушив ее уединение, посмел усмотреть в ней женщину.
|
|