Предисловие
Впервые я услышал его две недели назад, когда прошло всего три дня с тех пор как его похоронили на местном Ластвейском кладбище. Я тогда почти заснул в своей комнате, когда услышал, как скрипнула калитка. “Наверно, моя дура-сестрица опять поздно пришла домой. Сейчас ей хороший втык будет”, - лениво подумал я, сладко позёвывая. Но постепенно до меня дошло, что, если бы это была Салли, то крики матери сотрясали бы сейчас весь дом. Я непроизвольно прислушался. Мое сонное, вялое сознание постепенно прояснялось,
…тишина…
и я почувствовал тревогу,
…тишина? в саду? ночью?...
постепенно перерастающую в панику…
…где птицы? почему они молчат? ветер? цикады, наконец!?...
совершенно необъяснимую и жуткую. С громким всхлипом я натянул одеяло на голову и, свернувшись калачиком, лежал так до утра, меня знобило.
…оно смотрит на меня! оно видит!...
ЧАСТЬ 1
Давайте познакомимся. Меня может скоро не стать, так что я хочу, чтоб вы знали, кто я и как живу. Зовут меня Билли Крондейл, мне тринадцать лет, живу я с родителями Лизой и Фредом. Это США, штат Мен и самый маленький в мире городок – Ластвей. Я живу в нем всю жизнь, хожу в местную школу в седьмой класс, учусь средне и имею много приятелей, но хороший друг – только один – Тед Бакстон. Он живет в доме по соседству на улице Хоупэнд. И в то утро
…никогда его не забуду!..
я первым делом побежал к нему, еще не зная что буду говорить, но он уже ушел в школу, так что я съел завтрак и пошел в парк – прогуливать уроки, потому что я был не в том состоянии, чтобы учиться. Посидев на скамейке, я вскоре заскучал, и вернулся домой, сказав, что у меня болит голова. У меня, естественно ничего не болело, но я разделся, лег на свою кровать и уставился в потолок. Я заснул быстро, но меня разбудила мама, трогавшая мой лоб. Оказывается, у меня была высокая температура, но я совсем ее не ощущал, наверное, из-за нервозности и страха. Доктор Чемтер сказал, что у меня грипп и я должен неделю соблюдать постельный режим. Наверное, всё с этого и началось.
…все началось…
Весь день я проспал, потом немного поел и снова лег. Спать уже не хотелось, было одиннадцать часов вечера и совершенно нечего делать: читать – не люблю, телик – какая-то ерунда, видеокассеты просмотрел уже по сто раз. Я лежал на спине и думал. Думал про вчерашнюю ночь, про мои ощущения и вдруг
…нет! боже! нет!..
я услышал скрип калитки. И тишина
…этого не может быть!..
звенела в моих ушах. На часах было 00: 00. Я весь напрягся и приготовился вскочить с постели, рывком отдернуть штору и посмотреть на лужайку. Но тут я понял, что
…оно смотрит на меня…
Что-то или кто-то, стоящий под окном закинул голову, поднял бледное, худое лицо и смотрит в мое окно.
…оно видит меня, оно слышит мои мысли…
По спине побежали колючие мурашки, ладони стали липкими от ледяного пота. Я вжался в кровать и постарался слиться с простыней. Меня била крупная дрожь.
- Мма… Мама! Мамочка!!!
Где-то щелкнул выключатель, послышался топот босых ног, и дверь в мою комнату открылась, впуская полосу яркого света, ослепившего меня.
- Билли? Сынок, что случилось? – мама встревожено посмотрела на сбитые простыни и потрогала мой лоб. – Ты весь горишь, выпей это, - она дала мне таблетку и стакан воды. Рука тряслась так сильно, что стакан стучал об зубы, и мама отняла его у меня и поила сама.
- Ложись спать, Билли, доктор сказал, тебе надо пить
…я услышал…
больше жидкости и спать двадцать четыре часа в… Билли?
…я действительно слышал это!..
От облегчения у меня потекли слезы, и я улыбнулся.
- Сынок, что с тобой?
- Ничего, мам, все в порядке,
…относительно…
я уже сплю, - я лег и накрылся по уши одеялом, - спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - она озадаченно посмотрела на меня и вышла, закрыв за собой дверь. Через некоторое время я услышал скрип ее кровати. Потом я уснул.
Прошло еще несколько дней, я стал потихоньку привыкать к моему молчаливому наблюдателю, но никогда
…никогда-никогда…
я не подходил к окну и не смотрел на лужайку. Я боялся
…чуть с ума не сошел…
увидеть там нечто такое, отчего бы потом стал заикой. Но вот наступило сегодня. С этого момента я буду рассказывать подробнее.
ЧАСТЬ 2
Сегодня, 10 июля, у моей мамы ночное дежурство в больнице. Салли, конечно, ушла к своему дружку – прыщавому Сорнеру, у которого красный бьюик – и я
…неужели это действительно так?..
остаюсь один дома. Сейчас 20:07, по телику идет боевик с Сильвестром Сталлоне, но меня это мало волнует. Сейчас самое главное, чтобы пришел Тедди – ночевать у меня.
…ой!..
От неожиданности я вздрогнул. Звонил телефон.
- Алло?
- Билли? Это миссис Бакстон. Тедди не сможет сегодня у тебя переночевать, так как у него поднялась высокая температура и он не может даже встать с постели. Мне очень жаль, Билли, может, в другой раз?
- Да, мисс Бакстон, в другой раз,
…если он будет, этот раз…
мне тоже очень жаль.
Я положил трубку на рычаг и улыбнулся. На удивление спокойно и хладнокровно. Сердце даже не билось сильнее. Я просто знал, что так оно и выйдет,
…я буду один ночью…
потому что ОНО так захотело.
Циферблат высвечивал 22 : 48, по телевизору повторяли “Колесо Фортуны”, где одна толстая дама никак не могла отгадать элементарное слово. Минуты тянулись бесконечно в мучительном ожидании чего-то зловещего и неопределенного. 23 : 12. Внешне я выглядел обычным, тринадцатилетним сонным мальчиком, но внутри меня все бурлило и кипело. Адреналин буквально сочился из пор, зрачки расширились.
Я сижу на своей кровати. Смотрю на закрытое шторой окно. В комнате выключен свет, чтобы был лучше виден сад с калиткой, когда
…если…
когда я выгляну в окно.
…невероятно! Это не я!..
Часы пульсируют в агонии - 23 : 59. Осталась одна минута
…до чего?..
До начала… начала ужаса.
- Пять, четыре, три, два, один, - я задержал дыхание, чтобы услышать тот звук, который повторялся каждую ночь вот уже две недели. Скрипнула калитка. Я даже не вздрогнул, ведь все шло по плану.
…по какому?..
Я снова почувствовал на себе этот тяжелый, парализующий взгляд. Но я приготовился и физически и морально. Я не боюсь
…правда?..
подойти к окну, открыть штору и посмотреть
…на что?..
на то, что пугало меня почти со дня смерти.… Разговаривая сам с собой, я медленно приближался к темному окну. Рука почувствовала мягкость материала и сжала ее краешек.
…давай!..
Я закрыл глаза, чтобы собрать все свое мужество в эту руку…
…ну же, дергай, дергай!..
Я зажмурился, дернул и открыл глаза.
…не-е-ет!..
Этого не может быть! Нет! Так не должно быть! Я этого не предполагал!
…но это случилось…
На газоне, перед открытой калиткой никого не было. Это и было самым страшным. Я замер, парализованный ужасной, невозможной
…реальной…
мыслью.
…ну, этого точно не могло…А-А-А!!!
Тихонько хлопнула входная дверь.
Внутри меня что-то оборвалось, ноги стали ватными, и я медленно осел на пол. В голове стоял гул, мысли путались и ускользали. Я автоматически отсчитывал шаги
…чьи?..
ночного гостя: вот он прошел через холл. Теперь поднимается по лестнице на второй этаж,
…и я спокойно сижу?..
не наступая на подгнившую четвертую ступень, которая всегда дико скрипит,
…откуда он знает?..
Когда ее задевают. Вот он проходит мамину комнату, вот проходит бывший папин кабинет и останавливается
…а ты как думал?..
у моей двери. Я поднялся, не дыша. Сердце бешено стучало в ушах. Как в замедленной съемке я видел, как поворачивается дверная ручка,
…нет…
открывается дверь,
…не…
а на пороге стоит…
- Здравствуй, папа.
Да, это, несомненно, он. Волосы и ногти немного отрасли за те две недели, что он провел в гробу,
…ты сам-то понимаешь, что происходит?..
но в общем он не сильно изменился. Я видел его один раз после катастрофы, когда его, всего в крови, вытаскивали из машины уже мертвого.
- Привет, Билли, - нет, это не его голос! Хриплый, с бульканьем, и
…господи!..
Тут я увидел, как из уголка рта
…как бы не упасть в обморок…
Вывалился клубок белых, копошащихся опарышей. Папа
…не хочу…
протянул ко мне руки и невнятно произнес:
- Сынок, я пришел
…слизняк вылез из ноздри…
проститься с тобой. Дай я тебя обниму…
…все, больше не могу…
Ноги у меня подкосились, я упал и начал кричать. Просто орать, орать и орать, пока не приехала полиция. И потом я все равно кричал, потому что не мог остановиться. Из распухшего горла доносились лишь приглушенные хрипы, но я кричал, кричал, кричал. Думал, умру от боли.
ЭПИЛОГ
Потом ничего не помню, только то, что везли меня куда-то, задавали вопросы, которых я не понимал, а потом я оказался в этой уютной комнате с розовыми стенами и широкой, мягкой кроватью. Из окна – чудесный вид на огромный парк с тенистыми аллеями и маленьким прудиком. Этаж, наверное, у меня седьмой.
…высоко…
Пришла мама и уложила меня спать. Но в двенадцать часов ночи я проснулся.
…ха…
Почти ласково скрипнула дверь, ведущая с пожарной лестницы на мой этаж. Топ-топ-топ…
Я не спеша поднялся и открыл окно, став на подоконник. Дверь в мою палату тихонько отворилась.
- Прощай, папочка! – улыбнулся я,
…ха…ха…
И шагнул в открытое окно.
|
|