Почему одним всё время везёт, а другим ни капельки? Вот взять того же Сашку. Когда мы учились во втором классе, ему на день рождения подарили трактор – совсем как настоящий. Когда он ездил, видно как работали поршни и горели фары. Мне таких игрушек никогда не дарили – «денег нет!» Родители всегда так говорят, когда что-то попросишь. Но я-то знаю, что это не правда – как-то видел у мамы целую кучу денег. Она собиралась покупать продукты и выложила деньги на стол. Целое богатство! Мне бы столько денег, я бы такого накупил!
Вообще мы с Сашкой не соперники. Наоборот – друзья и одноклассники. Мама моя всегда его в пример ставит: «Саша, небось, уроки уже выучил. А ты балду гоняешь. На классном собрании учительница хвалила его, а я глаза не знала куда деть...» Куда их денешь? Они же намертво к лицу прикреплены, только и могут моргать и вращаться.
Так вот, я Сашке иногда сильно завидовал и втихомолку старался не отставать от него. А где не поспевал, то утешал себя: трактора у меня нет, зато друзей больше. В школе учителя не хвалят, зато дома над уроками весь вечер не чахну. Так что зависть тревожила меня редко.
И вот как-то случайно я узнал, что Сашку записали на «баян»...
Мы с ребятами часто после школы встречаемся в дворовой беседке. Уроки делать кому охота? Поэтому пока родители не пришли с работы, успеваем многое – прогуляться по району, повисеть на турниках, погонять мяч, а то и просто посидеть на лавочке и о чём-нибудь приятном поболтать.
В тот день я гулял с Вадиком с пятого этажа. Мы уже вернулись со спортплощадки и, лениво развалившись на лавочке, трепались о наших училках. Достали уже своими домашними заданиями! В школе пашешь до потери пульса, да ещё хотят, чтобы и дома искривление позвоночника зарабатывали. Скелетоз – кажется, так по научному называется...
Так вот, сидели мы, болтали и вдруг увидели Сашку.
Он, важный, шёл впереди родителей и в нашу сторону даже не посмотрел. За ним отец торжественно нёс большой коричневый чемодан с блестящими защёлками. Замыкала процессию тётя Клава – Сашкина мама. Когда семейство скрылось в подъезде, мы принялись гадать, что в том чемодане могло быть.
- Там не одежда, - уверенно сказал Вадик. – Видал, какой тяжёлый! Одежда столько не весит.
Вадик умный. Он хоть и на класс младше и учится неважно, но знает очень много. Просто о том, что знает в школе не спрашивают. Например, Вадик здорово разбирается в самолётах – у него дома целая коллекция пластмассовых моделей. Ну ещё в танках...
В общем, с выводом друга я согласился. Мы целый час ломали головы над загадочным чемоданом, но так ни к чему и не пришли.
- Схожу к Сане домой, - сказал я, - узнаю.
Мы с Сашкой живём на третьем этаже: дверь в дверь. Часто ходим друг к другу в гости. Иногда уроки вместе делаем, иногда просто – без всякой причины.
В тот раз причина как раз была – узнать тайну чемодана!
Я, приподнявшись на цыпочках, надавил на кнопку звонка.
- Кто? – услышал через минуту Сашкин голос.
- Я.
Щёлкнул замок, и дверь отворилась. Я протиснулся в щель и скинул сандалии.
- Чего делаешь? – спросил я, проходя в комнату.
- Да так, ничего.
«Врёт!» - подумал я. Сашка, в принципе, не может бездельничать. Ему родители не позволяют. То уроки заставляют делать, то ещё что-нибудь придумают – лишь бы не сидел просто так. А тут вдруг «ничего». Ха, так я и поверил!
Я прошёл в комнату и поздоровался с Сашкиными родителями. Они у него ничего – весёлые. Меня-то они не заставляют делать уроки. У меня свои родители есть. Правда, они не такие требовательные, но я не в обиде. Им бы денег ещё...
Тайна чемодана открылась, когда я переступил порог спальни. Он стоял на полу, разинув коричневое нутро, и внутри матово поблёскивал красным перламутром новенький баян.
- «Крэ-ми-не», - прочитал я, с трудом разобрав хитросплетённые буковки.
- Сегодня купили, - сказал Сашка, краснея. – Меня на баян записали.
- А чего ж мне не сказал? – с обидой спросил я.
Сашка пожал плечами и отвернулся.
Я перевёл взгляд на баян. Красивый. У нас дома тоже есть, но старый, поблекший. Белые кнопочки вовсе уже не белые, а жёлтые. Но, главное, не все голоса звучат и басы западают, те кнопочки, что слева. Отец, когда выпьет, играет на баяне «Цыганочку». Вообще-то он на гармошке наяривает. На ней он, что хошь сыграет. А вот на баяне только «Цыганочку» умеет. И баян у нас без чемодана. Стоит в шкафу под одеждой. Потому я и не знал, что баяны бывают в чемоданах. Если бы знал, то сразу Вадику сказал.
- Умеешь чего-нибудь на нём? – спросил я, старательно пряча за равнодушным тоном завистливые нотки.
- Ну так, гамму.
- Ну-ка, сыграй, - сказал я, присаживаясь на кровать.
Сашка, красный от смущения, взял баян, сел на табурет и накинул на плечи ремни. Изогнув шею, он смотрел на чёрно-белые кнопочки и долго к ним примерялся пальцами. Наконец, баян издал первую ноту «до» - это потом я узнал, что она так называется.
Сашка нудно растягивал меха и давил на клавиши. И каждый раз, когда ошибался, сердито мотал головой и начинал с начала. Меня это бесило, а родителей, пришедших на звуки баяна, судя по застывшим улыбкам, умиляло. Как же – Сашенька играет!
«Разве так играют!» - хотелось мне крикнуть во всё горло. Но я молчал и дела вид, что тоже нравится Сашкина музыка. «Я тоже научусь! - сказал я себе вдруг. – И даже лучше, чем он буду играть! Потому, что у меня отец играет на баяне и гармошке, а у Сашки не играет».
Целых два дня я вынашивал планы. Научиться играть нелегко. Я попытался сразу же, как ушёл от Сашки домой. Звуки-то я извлекал, даже на басах живенькую мелодию наиграл: «умпа- умпа-умпа-па». Но всё это не то. Нужен настоящий учитель. А где его взять, если не в музыкальной школе?
Через два дня я напросился с Сашкой на «музыку». Видно было, что он не хотел меня брать. Наверное, почувствовал во мне конкурента. Но я настоял, и он сдался.
Целый урок я просидел, затаив дыхание, и вникал в премудрость игры на баяне. Я старался запомнить всё, о чём говорил учитель. В конце занятия Александр Михайлович записал в Сашкин дневник задание на дом: выучить по самоучителю мелодию «Во саду ли, в огороде».
Тут я не выдержал и подошёл к учителю.
- Александр Михайлович, - сказал я, заливаясь краской. – А можно и мне к вам ходить?
- А баян у тебя есть? – спросил он.
- Есть! Скажи, Саш!
Сашка подтвердил. Вообще-то он хороший товарищ – настоящий друг.
Учитель усмехнулся и предложил постучать по столу так, как он показал. Я постучал. Потом спел какую-то песенку.
- Ну, что ж. Если родители не будут против, то приходи, - сказал учитель, и я вознёсся к облакам – ур-ра-аааа! – Пусть подойдут к директору, узнают об оплате и напишут заявление.
Домой мы возвращались весело. Настроение было чудесным, и мы с Сашкой горланили на всю улицу, не обращая внимания на неодобрительные взгляды прохожих.
Но чем ближе мы подходили к дому, тем настроение моё снижалось. Ещё бы – учитель сказал, что за занятия нужно платить! Опять родители скажут денег нет.
В квартиру я вошёл вовсе уж нерешительно. Мамка была на кухне – готовила ужин.
- Проголодался? – спросила она, по-своему расценив мои заискивающие взгляды.
- Не-а.
«Как же сказать-то?» - мучился я.
- Скоро готово будет. Потерпи немного.
- Ма! – решился я, чувствуя, что снова краснею. – Я в музыкальную школу записался. На баян.
Мама отложила нож и с укоризной посмотрела на меня.
- Ну как же, сынок?
- В общем так, - сказал я твёрдо. – Моё дело записаться, а ваше оплатить занятия. Я что хуже Сашки?
Наверное, этот аргумент и убедил. Действительно, какая мать признает, что её сын хуже какого-то Сашки.
Вечером пришёл с работы отец, услышал «новость» и посмеялся.
- Ладно, пусть ходит. Может, и меня на баяне подучит.
Какие же у меня классные родители! Самые лучшие в мире!
Ещё больше я зауважал их, когда через месяц, в сопровождении мамы и тёти, возвращался из магазина с чемоданом, в котором лежал новенький зелёный баян «Этюд». На «Крэмине» у родителей не хватило денег. Но ведь это мелочи. Главное, я теперь тоже обладал баяном и учился в музыкальной школе. Хотя, если бы я знал, что из-за баяна времени на отдых будет ещё меньше – думаю, вряд ли попросился в музыкальную школу.
Сегодня выходной. Я проснулся поздно – имею право! Сквозь щелку штор пробивалось солнце, и я некоторое время наблюдал как в ярком луче танцуют пылинки. Настроение было отличным и, казалось, его ничто не испортит.
Я встал, потянулся и раздвинул шторы. Щурясь от слепившего солнца, посмотрел вниз.
Настроение рухнуло, мир взорвался на чёрно-белые куски – на улице Сашка катался на новеньком синем велосипеде...
|
|