Поэма десятая. Федор Хрусталев
Мы привезли в Капустин Яр
Свою «бандуру» из Советска --
(Тильзита прежнего) -- в разгар
Семейного напряга... Резко
Звучит команда:
-- Все к «столу»! –
Мы перебросили с «тележки»
На старт гремучую «иглу»...
-- Все от стола! --
В лихой пробежке
Несемся от ракеты прочь
В укрытие... И в небо пялясь,
Мы ждем, волнуясь... Не сурочь
Никто в сей миг комбата палец,
Что кнопку красную прижал...
«Бандура» в огненную юбку
Оделась – и забушевал
В ней злобный демон, душегубку
Вздымая мощно в облака...
Едва мы лишь моргнуть успели –
Она растаяла... Пока
«Беда» летит к учебной цели,
Над территорией страны,
Тревогой комсостав сжимаем –
А вдруг?... С лампасами штаны
Сорвут... И мы переживаем,
Солдаты... Мне переживать
Сейчас не только о ракете:
D Советске Вере мамой стать
Приспело... И недели эти,
Когда раздвоилась душа,
Поверьте, выдержать непросто...
Текут минуты не спеша –
И снова:
-- Все к столу! –
И остро
Вонзается в зенит «беда»,
Чтоб мегатонною громадой
Упасть на «вражьи города»,
Пока учебные... Отрадой –
Известье: обе «дуры» в цель
С ничтожно малым отклоненьем
Попали, долетев отсель!
И мы горды своим уменьем...
Теперь мне надобно туда,
К янтарной Балтике скорее,
Где прежде вражьи города
Сегодня -- наши... И, болея,
Переживая за нее,
Жену, любимую, за Веру,
Начальству бью челом:
-- Мое
Участье лишне здесь. Замену
Я подготовил. Мой контракт
Истек... Позвольте удалиться...
Поймите, проявите такт
И человечность...
Но тупица
В погонах, разума и чувств
Лишен... Не сопереживает.
Взгляд оловян, бесчуствен, пуст...
-- Кругом!
А время поджимает...
Тут офицеры, с кем делил
Сверхнапряженье доли ратной,
Собрали мятые рубли...
-- Бери! Здесь на билет обратный....
Точь-в точь хватило на билет
И серенький вокзальный кофе –
И больше ни копейки нет...
Что ж, ладно – аппетит накопим,
Подержим трое суток пост...
Я Веру с сыном из роддома
Встречал... Все важно: вес и рост
У первенца, лица родного
Такие ясные черты!
Не позабыть секунды эти,
Что так возвышенно чисты,
Покуда буду жить на свете...
Я – белгородский, из крестьян...
Отец, единоличник Федор –
(В анкете есть такой изъян) –
Считал: в коммуну только лодырь
Пойдет, а труженик себя
С семьею и один прокормит...
Есть пашня и покос... Земля
Щедра, отзывчива... Здесь корни
Род Хрусталевых в давний век
В той щедрой заглубил земельке...
Здесь, в Ломовке, могилы всех
Предтеч... Отец по строгой мерке
Себе невесту подбирал.
И, выбрав Галю из Гаёвки,
Ее он попросту украл,
Из дома умыкнул... Сноровки
И удали не занимать...
Но – взял силком – (по поговорке,
А стал милком)... Она мне – мать...
Ах, Ломовка! Сады, пригорки,
А за околицей – поля...
Семнадцать десятин у бати...
На пашне, душу веселя,
Мычат волы... Две пары, гляньте...
Есть две упряжки лошадей,
Плуги, и бороны, и жнейка...
Есть выездной жеребчик...
-- Эй,
С дороги!
Да, была семейка
Крепка и духом и трудом...
Родился в марте я, восьмого...
Год сорок первый... Что потом
Случилось, знают все... Но снова
И снова в сердце боль – и стон
Невольно с губ моих слетает...
Сам ничего о жутком том
Не помню, но душа стенает...
Ко мне от старших перешли
Воспоминанья и рассказы
О том, как в подполе спасли
Семью евреев... Той заразы,
Что побуждала предавать
Людей на верную погибель,
Не ведали отец и мать...
Никто из Ломовки не выдал,
Хоть рисковали головой,
А всей деревнею спасали...
Макар, к примеру, дядя мой,
Спас две семьи... Фашисты знали:
Он – раскулаченный... Такой,
Считали -- враг советской власти...
Макар на первой мировой
Был немцами пленен... К несчастью –
Он по-немецки говорил...
-- Гут, будешь старостой деревни, --
Немецкий комендант решил –
И нету участи плачевней,
Чем стать среди своих – чужим...
Свой тяжкий крест неся достойно,
Смягчал убийственный режим,
Держался пред врагами стойко...
Я это помнить не могу –
Но есть преданье – восхваленье:
Четырехмесячный, врагу
Я оказал сопротивленье:
Фашист меня на руки взял –
Его я тут же опрудонил...
Тут мог быть горестным финал,
Но обошлось... Меня в ладони
Немедля мама приняла –
И унесла куда подальше,
Чем, понимаю, и спасла...
Не то малец не стал бы старше...
Наш сад овражек огибал,
В излучине стояли груши...
Когда созрели, брат Иван
Полез полакомиться... Уши
Вдруг близкий грохот заложил:
Мадьяр палил из автомата –
Еще бы малость – и убил:
Вся в дырах рубашонка брата...
Иван в овраг – и наутек...
Стояли за оврагом «тигры»...
Господь, по счастью уберег...
Война... С войной какие игры?
Из дома выгнали враги –
В землянке стылой выживали.
Забыты булки, пироги –
Крапиву, лебеду жевали,
Делясь с еврейскою семьей...
И в ней росла малышка – Фая...
Мы с нею под одной звездой,
На грани смерти выживая,
Росли былинкой на ветру...
Каким-то чудом в сорок третьем,
(Перехитрили немчуру –
Под носом у врагов – заметим,
Что рисковали головой) –
Лесными тропами евреев
Перевели ночной порой
За фронт... Солдатам нашим вверив,
Их окончательно спасли...
Потом и нас освободили,
Когда у Прохоровки жгли
Армаду вражьих танков, были
Всего-то в полусотне верст
Мы от великого сраженья...
И возвращенья красных звезд,
Как ждут святого воскрешенья,
Мы ждали все – и дождались...
Фронт через нас перекатился –
И восстанавливать взялись
Разрушенную жизнь... Сгодился
Восстановительным трудам
И я – еще четырехлетний:
Полью капусточку, подам
На стройке гвоздь... От всей деревни
Осталась пара-тройка хат...
Кормясь все тою же крапивой
Трудились все – и стар, и млад,
И я, малец... Была красивой
Деревня наша до войны –
Остались только пепелища...
Лежит в руинах треть страны,
Все голодны, разуты, нищи...
...Мы собирали колоски
За жнейкой на колхозном поле...
Объездчик, махом всей руки
Хлестал кнутом... Визжа от боли,
Бежали от садиста прочь...
А он – верхом, не знал пощады.
Убьет – и некому помочь...
В него, похоже, силы ада
Вселились – обезумел, гад...
Но тут послал Господь спасенье:
Неспешно отставной солдат,
П родное возвращась селенье
С войны, навстречу нам шагал...
Он вырвал у садиста плетку –
И той же плеткой отстегал –
Тот взвизгивал в ответ на хлестко
Кровавивший его удар...
Садист тот был из «самострелов»...
Подонок фронта не видал,
А малышей увечил смело,
За что солдатом был казним...
Едва солдата упросили.
Не то бы вмиг покончил с ним,
Уродом... Так росли и жили...
Еще я в школу не ходил
И пас гусей вблизи от речки,
Но я уже читать любил,
Хотя еще не все словечки
В той толстой книге понимал,
Что чудом в руки мне попала...
Сидел у речки и читал
Про тихий Дон... Знать, удивляла
Картина взрослых – и ко мне
Учительница подступает:
-- Ты – кто?
-- Я – Федор...
-- И вполне
Все понимаешь здесь? – пытает...
-- Да, понимаю...
-- И о чем
Ты прочитал в ней?
-- Про рыбалку...
-- Ну, а теперь-то вовсе дом
Ты, Федя, превратишь в читалку --
Смеется после брат Иван, --
-- Вот, от учительницы книжки.
Отставь до срока тот роман.
В нем шибко взрослые мыслишки --
Покуда нам не по умам.
Читай о Робинзоне Крузо...
С младенчества – библиоман –
Представьте с книжкой карапуза
Всего пяти неполных лет --
Читаю истово и жадно...
Мне лился в душу вещий свет,
Я в книжках утопал отрадно...
И той учительнице вновь,
Наталь Никитичне Подлесной,
Спешу я выразить любовь:
Жизнь окрылила интересной
И важной страстью, чем судьбу,
Наверно предопределила...
С семи годков я вел борьбу
За школу... Мама не пустила.
Сказала:
-- В будущем году
Откроют школу здесь, в деревне,
Тогда пойдешь... И вот я жду
С надеждой...
Здравствуй, школа!
Где мне
Учиться трудно -- и легко...
Недоедаю, нет одежки...
Уже безмерно далеко
Тот школьный день: звенели ложки
В стаканах чая... В первый раз
Я сладкий пил чаек с печеньем,
Конфеткой... Вдохновляла нас
Учительница так с ученьем
Сдружиться... В облике ее,
В словах, одежде все сияло
Прекрасным... Детское чутье
В ней важное определяло
Отличье от крестьян – своих --
С наивной их простой натурой –
От прозы так отличен стих –
Изысканностью и культурой
Я это назову сейчас...
Представьте – в нашенской глубинке!.
И что-то незаметно в нас
Перелилось... Тех дней картинки
Вновь вспыхивают в голове,
Сверкая, как в калейдоскопе...
Та школа в старенькой избе
Ютилась – памятником злобе
Тех лет, когда, губя крестьян,
Иных, прозвали кулаками,
Сослав по гибельным местам
На край земли... Учениками
В избу входили мы, где жил
С семьей безвинно пострадавший
Крестьянин-труженик... Режим,
По-мародерски отобравший
Добро у справных мужиков,
У лучших, кто кормил Россию,
Позорной кличкой кулаков
Ошельмовавший их, насилью
Подвергший, из под всей страны
Основу выбивал безумно...
... А я поддергивал штаны
И в классе щерился беззубо...
Читал рассказы и стихи,
Решал задачки и примеры...
Немало мерзкой чепухи
В мозги вливали нам, химеры
В незрелой поселив душе...
Но душу исцеляли книги.
Иммунитетом той парше –
Был Пушкин, Лермонтов... Великим
Тем словотворцам – до земли
Я поклонюсь за правду чувства,
За слово честное... Внемли
И ты великим, чье искусство,
Лишенным веры, нам служить
Взялось духовною купелью...
Без этих книг не мог бы жить,
А с ними я не отупею
И сохраню ориентир
На доброту и вдохновенье...
Непрост и агрессивен мир,
Но книги возвращали зренье
Духовное и острый слух
И открывали горизонты...
Их, совести надежных слуг,
Советчиками узаконьте...
В четвертом классе эпизод
Учительница наша, Вера
Васильевна, решать дает
Домой задачу, три примера.
Бьюсь над задачею весь день –
Не знаю, как решить, хоть тресни.
Вот – не задачка, а кремень,
Трудней, чем задали намедни.
И, не сумев решить, уснул...
Во сне открылось мне решенье...
Брат кинул оком – и кивнул:
-- Ошибки нет!
Но достиженье
Лишь «двойкой» вознаграждено...
А тут заболевает Вера
Васильевна – и решено,
Что будет в классе ей замена...
В уроках наставляет нас
Отличный математик Павел
Иваныч Базилевич... Класс
Внимает – он мозги направил –
Все в арифметике ясней...
И я к нему с моей задачей:
-- Все верно... Двойка?...
Вижу, ей,
Учительнице нашей, значит,
Хотел спасти авторитет:
-- А ну-ка, погляжу поближе...
По праву двойка...
Тет-а-тет,
Должно быть, выдал ей «коврижек»...
И я вдруг стал ей нехорош:
Шпыняет, обижает шибко
И двойки лепит ни за грош,
Не глядя, есть ли там ошибка...
И вот оставила меня
В избушке сосланного Фили
Уроков после на полдня...
Я чувствую: меня забыли...
Тут вечер – и пастух коров
С пастьбы как раз у школы гонит...
Не встречу нашу – будь здоров,
Как попадет, но не приходит
За мной учительница... Ну,
На «преступление» решаюсь –
(Но ведь корова на кону) –
К окошку стол и стул... Не маюсь –
Ногами в форточку ползу –
И наземь прыгаю в крапиву...
Неважно... Я уже внизу –
И за буренкой нашей живо...
Завел кормилицу в загон,
Водички дал ей и погладил,
Крестьянский вековой закон
Исполнил, как и должно, ради
Благополучия семьи...
А наказанья ждал от Веры
Васильевны... Грехи мои,
Небесные, похоже, сферы
Списали... Как то обошлось...
Побег иой даже замечанья
Не удостоен был... Авось
Забыла дать мне наказанье.
А может и свою вину
В какой-то мере осознала.
Замяла. Ну, и я замну,
Забуду. Все. Как не бывало...
А в пятом классе к нам пришли
Предметниками две девчонки –
Две ярких звездочки взошли
На небосклоне школы... Звонки
И мелодичны голоса,
Подвижны гибкие фигурки,
Венцом уложена коса...
А второгодники-придурки
Пытались в краску их вгонять,
Что им с Бочарниковой Людой,
Людмилой Федоровной -- (знать,
Была ей школка мукой лютой) –
И удавалось... Но потом
Один из них на ней женился –
И все у них пошло путем...
А я старался, не ленился
У Люды брать корявый «дойч»...
Вторая – Зыбина Татьяна
Ивановна – строга... Идешь
К ней на урок, дрожа, хоть рьяно
Задачи и примеры все
Старался с вечера исполнить...
С такой пошутишь... По росе
Шел на урок, пытаясь вспомнить
Все теоремы... У девчат
Конечно, не было дипломов –
Десятилетка... В школьный ад
Направил их, изъяв из дома,
Недавних школьниц, наробраз...
Конечно, обе медалистки,
Отличницы, старались нас
Учить тому, что знали... Книжки
Им помогали овладеть
Педагогической наукой...
Они старались порадеть
Развитью нашему... Порукой
Успеха – жертвенность девчат,
Самосжиганье, верность долгу...
В итоге – был какой-то лад –
И я сложил в свою котомку
Полученный от них багаж
Первичных знаний – пригодились...
Поклон девчатам низкий наш...
Учили – и у нас учились
Учить... В деревню к нам письмо
Пришло однажды из Свердловска
Нам в хату...
-- Ну-ка, кто бы мог
Писать с Урала нам? Загвоздка:
Родни-то на Урале нет...
Конверт открыли... Эко чудо:
Нам благодарый шлет привет --
(Мол, вашу смелость не забуду) –
Еврейка, что в войну у нас
Спасалась в подполе от фрицев
С детьми – и помнит, кто их спас...
-- Ну, слава Богу живы... Длится
Судьба... Родятся в той семье
Спасенной, правнуки и будут
Жить Божьей волей на Земле,
И, может статься, не забудут,
Тех ломовских простых крестьян,
Что совестью не поступились...
Мы радовались тем вестям...
А жизнь текла и дни сложились
В семь лет ученья – только семь...
Иду в колхоз. Пошла работа.
Чем заняты? Овец пасем.
Без малого две тыщи. Что ты –
Ответственность... Зимой кормил,
Поил гигантскую отару...
С рассветом к овцам уходил,
Домой – к полуночи... Кошмару
Подобны дни. Просвета нет.
Не жизнь, а каторги подобье...
Еще немного и – привет...
Вдруг ощущаю – и здоровье
Внезапно стало подводить –
И я задумал отказаться.
Но председатель стал просить,
Буквально начал пресмыкаться,
Задабривать, чем только мог:
Дал сапоги и плащ болотный,
А главное -- мне дан конек,
Жеребчик резвый, межпордный:
В нем и арабских шейхов кровь
И выдержка монгольских ханов...
Ну, соблазнил... К коням любовь
Наследственная... Вновь баранов
Пою, кормлю, а по весне
Овчарню чищу от навоза
Окаменевшего вполне...
А запах – ясно, что не роза...
Но вот – мне девятнадцать лет...
В библиотеке деревенской
Уже теперь и книжек нет,
Мной не прочитанных... В советской
Деревне я закрепощен:
Беспаспортный, считай – бесправный.
Истаивает жизнь, как сон...
-- Егор Ильич, уж раз без справки
Не выдаст паспорт сельсовет,
Ты напиши такую справку --
Ни школы нет, ни книжек нет...
-- Что ж, с Богом!...
Заводскую главку
В судьбе наметил открывать –
Поехал к брату в Узловую
На Тульщине. Но добывать
Насущный хлеб пришлось впрямую
При хлебе, сахаре, крупе...
Отдел рабочего снабженья
Шахтеров... Поворот в судьбе –
Я грузчик... Ну и что? Рожденья
Не барского, к труду привык...
Была однако закавыка...
Иной подобных закавык
Нарочно ищет. Мне же – дико:
Из Тулы привезем мешки,
К примеру с сахаром... В подсобке –
Нам стол накроют... Те грешки
Вдруг в затуманенной головке
Испуг рождают: так сопьюсь...
И на завод пошел подсобным,
Мол, здесь к профессии прибьюсь...
И, оказалось, был способным:
Освоил фрезерный тишком,
Токарный... И в ночную смену
Специалистов за станком
Я подменяю... Зная цену
Моей ухватке трудовой,
Один, другой в подсобке дрыхнет –
Я за станком... Навар-то мой
Не густ... Надеюсь, что привыкнет
Меня начальство у станка
Воспринимать специалистом
И даст зарплату... А пока –
«Куда пошлют»... Тружусь – «нечистым»,
«Грязнорабочим»... Не успел
Войти в рабочую элиту –
Повестка... Мой черед приспел –
В солдаты... И везут к Тильзиту,
Где с Александром Бонапарт
Мир европейский заключали...
Тильзит, однако, стерли с карт,
Советском городок назвали,
Куда в теплушке повезли
Ораву Тульских новобранцев...
Мы в этом поезде ползли
Три дня Европой...
-- До германцев
Дотащат, в ГДР служить –
Смышленые предположили...
И вдруг – Россия... Выходить –
Приказ – в Советске... Здесь служили
В ракетно-атомных частях...
А тут как раз Карибский кризис –
И я в казарме лишь в гостях:
Ракетой на врагов окрысясь,
Мы в транспортере и живем,
Спускаясь по нужде на землю...
Клич: Кубу защищать пошлем
Лишь коммунистов. Слуху внемля,
Полроты рапорт подает –
(Я в том числе) – в ряды примите...
И вот я – кандидат... Идет
Срок службы с кандидатством... В свите
Ракеты я настырней всех...
Всего семь классов за спиною,
А в службе ждал меня успех:
Упорством, мокрою спиною
Освоил технику на «ять»
И сдал на допуск командирский...
И тут судьба меня поймать
Стремится в сети... Дембель близкий
Уже маячил впереди...
А наш начальник отделенья
Пошел учиться...
-- Погоди,
Какая от его хотенья
Тебе помеха?
-- К нам пришел –
(Прислали на замену) -- новый...
Но транспортер, ракетный стол –
Не знал... Учился, но с учебой,
По правде, совладать не мог...
А я-то с допуском... Начальство –
Упрашивает, чтоб помог,
Сверх срока послужил...
Не час-то,
Служить, а пару лишних лет –
В категорическом отказе...
Тут срок мне выдать партбилет...
Сам комполка везет... Заразе
До прочих вовсе дела нет –
Меня долбит, не уставая,
Мол, оставайся... Полный бред –
Уже я в службе той до края
Дошел. Устал. И не хочу...
Ну -- парткомиссия... Полковник –
(Пришло же в голову хрычу
Задать вопрос коварный):
-- Помнит
Вступающий в КПСС,
На первом месте у партийца,
Что – личное?... Тут все, зарез –
Мне от ответа не укрыться:
-- Общественное, -- произнес –
И все -- теперь не отвертеться...
Пришлось на коренной вопрос
Ответить «Да!»... Куда ж мне деться?
На трое суток командир
Мне уволнительную выдал...
Ну, я на танцы угодил –
И девушку одну увидил...
Судьба... Уже теперь и сам
Я из Советска не поеду...
Нет места в жизни чудесам?
А вот – случаются... Мне ведом
По крайности один пример –
Нет убедительней примера:
В какой-то из небесных сфер
Намечено, что я и Вера
Отныне вместе навсегда...
Мне дали комнатку в Советске...
Служу... Женился... А когда,
Срок первенцу рождаться, не с кем
Оставить Веру. А меня
Везут с «бандурою» к Кап. Яру
За полстраны... Летит «беда»
Мной наведенная, к удару
Приуготовленная мной
К учебной цели на Камчатке...
-- Ну, мне теперь в Советск, домой,
Теперь вы без меня, ребятки...
В Советск вернулся в сентябре,
А вскорости уже уволен
С медалью... На календаре –
Треть года с Брежневым.... Доволен –
Осталась комната за мной –
С «голландской» печью изразцовой...
Дом старый, многовековой,
Тенистый – в липах двор... Готовый
К любой работе – припечет –
Так не до жиру – быть бы живу –
Я становлюсь на партучет...
Мне предлагают перспективу –
-- Зав. нефтебазой?
-- При моих
Семи-то деревенских классах?
-- Зав. автостанцией?...
Благих
Соблазн посулов смысл, что в кассах
Раз в месяц девяносто «рэ»
Мне на семью дадут окладом...
-- Хотите?...
-- Ладно, все... Харэ!
Высоких должностей не надо...
И я пошел на ЦБК...
Помощник кочегара, грузчик –
Зарплата – до двухсот... Рука,
Как вспомню, дергается... Рубчик
Мне доставался тяжело:
Вонзаешь крюк в бревно – и махом
Швыряешь на вагон... Сошло
Потов сто тысяч – и со страхом
Шел на работу по утрам...
Глаза боятся... Привыкаешь
И к самым каторжным трудам –
Бросаешь бревнышки, бросаешь..
В один и тот же день со мной
Пришли на ту работу двое.
Однако с мокрою спиной
Не совладали, выли воем
От боли в мышцах – и ушли.
Тот лишь две смены провозжался,
Тот – две недели – не смогли...
Почти два года продержался
Я на Советском ЦБК...
Девятый класс в вечерней щколе
Закончил – и решил: пока
Не сковырнулся здесь от боли,
Вконец в труде не отупел,
Судьбу меняю... В Узловую
Давно братан меня хотел
Сманить... Писал, что там такую
Большую стройку завели –
Квартиру, мол, получишь быстро...
-- Поедем?
-- Не на край земли –
Поедем...
Для чего речисто
Нас с места сманивал Иван?
Нет ни работы ни квартиры...
Бьюсь рыбою об лед... В капкан
Брат заманил... Ориентиры
Нечетки... Выбился с трудом
В термисты и закончил школу...
Куда теперь и что потом?
Пишу рассказики тишком и
В газеты и журналы шлю...
Гляди-ка – опубликовали!
Задумался – а вдруг? Шалю –
Стихами балуюсь... Едва ли...
А все же, может быть?... А вдруг?...
Литинститут? А может в педе
Себя найти в судьбе дадут
Достойной Хрусталеву Феде?
Прикидываю так и так
И с Верой обсуждаю планы...
-- Ступай-ка лучше на журфак, --
Советует жена, -- туманны
Литературные дела,
А журналистика – надежней...
И убедила ведь, смогла...
Решаю, что вполне на должной
Ступени подготовлен – и –
Уж коль любить, то – королеву –
В Москву... И вот он я, взляни:
Вокруг – направо и налево
Московский университет!
Захватывает дух... Озоном
Особым заливает... Нет,
Не отступлю... Свела с Семеном
Судьба... Послушал, как трещит
Высокий парень по-немецки...
В душе занозою торчит
Обеспокоенность – ведь не с кем
Тренироваться в языке
Мне было в Ломовке, в Советске...
Семен с учебником в руке
Меня муштрует по-немецки.
И ведь слегка поднатаскал...
Майор в комиссии приемной
Проверив знанья, вдохновлял:
-- Неплохо... Ты по мерке скромной
Хоть на четверку, но готов...
Есть слов запас и навык речи...
Смелей, товарищ Хрусталев!
И вот – экзамен... Чет иль нечет?
Ну, что ж, проверим интеллект...
Готовясь с Сеней, не халтурил...
Беру билет: плюсквамперфект...
А текст о ком?... Художник Дюрер
Мне абсолютно не знаком...
По классу шествует девица...
Могла бы мне помочь словцом –
Осмеливаюсь обратиться...
Ответствует, что есть словарь...
Бьюсь с текстом, точно гладиатор...
Девица, что ли, секретарь?...
Представьте, что экзаменатор...
За стол садится – и меня
Ручонкой манит: мол, к ответу...
Собрался – и – не размазня –
Все без запинки по билету
Девице четко изложил –
Кивает удовлетворенно.
Ответом, вижу, впечатлил –
Девица смотрит благосклонно...
Некстати вдруг заходит в класс
Немецкой внешности старуха,
В меня вперяет злобный глаз –
И, оттопыривая ухо,
Подслушивает мой ответ...
-- У вас акцент какой-то... тульский, --
Скрипит, -- произношенья нет...
Вам с подготовкою аульской
Нельзя и думать про журфак...
Ответил ей без экивоков:
-- Немецкий ненавижу...
-- Как?
Глядит, губенками почмокав...
Я про деревню рассказал –
По ней война катилась дважды...
И кто такое испытал,
Едва ли б изнывал от жажды
Осваивать язык убийц
Насильников и мародеров...
Старуха мне провальный блиц
Устраивает – и, задергав,
Итожит, что оценка мне
За знанья только жирный «неуд»...
Пошел, расстроенный вполне,
За документиками... Мне хоть
Бы тройку старая дала –
И я бы проскочил в студенты...
Так нет же, двойка... Ну, дела...
Но есть особые моменты,
Когда на волоске судьба,
Но происходит Божье чудо --
Майор навстречу:
-- Что?
-- Труба!
-- Не понял!
-- Неуд!
-- Худо...
-- Худо...
Пошли...
Заводит в кабинет
К декану:
-- Явно – вкусовщина,
Каприз придурочный... Билет
Он знал, ответил все...
Мужчина
В очках, солидный... Покивал –
И просит пригласить ту немку...
Газетку с полочки достал
Немецкую -- и мне заметку
Велит, прочтя, пересказать...
С задачей без труда справляюсь...
-- И как же это понимать? –
Он ей, --
Безмерно удивляюсь:
Здесь журналистский факультет,
Не школа для невест московских...
-- Ведь он ответил на билет?
-- Ответил...
-- Впредь извольте скользких,
Двусмысленных не допускать
Необъективностей в оценках.
Исправьте парню балл!...
Летать
Готов в восторге!
Остро, цепко
Впечатывает взгляд декан:
-- Чтоб по истории оценка
Не меньше четырех! Пока!
Навек запомнится та сценка...
Семену доложил, что сдал...
Он рад – ведь мой учитель все же...
-- В награду от меня «медал»...
Серебрянный полтинник...
-- Боже!
Ты мог бы, -- говорю, -- продать...
-- Ты заслужил. Храни и помни...
Ну, вот... Нам остается сдать
Историю... В каменоломни
Врубаться легче, чем в завал
Дат и событий отлетевших...
Я на пределе сил сдавал...
Жену и всех родных хотевших
Мне доброго, могу сейчас
Порадовать – не оступился.
Декан навстречу:
-- Сдали?
-- Вас
Я не подвел –« отлично»!
Тщился
Улыбку удалить с лица...
Декан мне улыбнулся:
-- Будем
Теперь с журфаком до конца...
Удел наш и высок и труден...
Студенчества калейдоскоп –
Не жизнь, а звонкая поэма...
Втекают, прошибая лоб,
В нас знанья-откровенья... Немо,
Восторженно профессорам
Внимаю, их слова впиваю...
С вершин они снисходят к нам --
Бессмертные... Переживаю
За горький Игорев удел,
Обиду храброго Ахилла...
Я партгруппорг – хватает дел...
Жизнь – как испанская коррида,
Где ты в один и тот же миг –
И бедный торо и торреро...
Как в океане толстых книг
Не потонуть? Душа взлетела...
В мозгах – базар, в глазах рябит...
И о семье саднит забота...
И я – по старшинству – арбитр
Для однокурсников.. Кого-то
Легонько надо приструнить,
Кого-то поддержать морально,
Кого-то развести, женить,
Кому-то и материально
Помочь... Нужда хватала всех...
И я не Крез и не Рокфеллер...
Степешка-то по правду – смех...
Случалось – корочка в портфеле
Не появлялась по три дня...
Но это, как бы, аксиома –
Что у других, то у меня...
Не на курорте здесь, кулема...
Был, помню казус... Подошла
Вдруг старшекурсница с мольбою –
И озадачила... Дела...
Виктор Удом ее женою
Взял, но седьмой – и увезти
В гарем – в Нигерию – наметил...
Судьбу спасти и брак спасти
Девчонка просит... Как тут эти
Дела решают, кто бы знал?
Прошу Артура из Уганды
Помочь... Потом того позвал...
Двойною мощью пропаганды
Переупрямлен был Виктор...
Женою не седьмой, а первой
Студентку объявил... За то,
Что потрепал ей малость нервы,
Он ей три дома отписал
Доходных, лондонских... Нехило...
Так честь я девичью спасал...
Немало и иного было...
Воистину – калейдоскоп...
День первый вспомнился внезапно:
Декан втемяшивает в лоб
Крутые максимы азартно:
Мол, здесь нам знания дадут,
Которые сгодятся позже,
Но, к сожаленью, даже тут
Никто не даст нам искры Божьей,
Талант нам взращивать самим,
Коль обнаружатся задатки...
О чем он – непонятно. С ним
Как согласиться? Мы – загадки
Покуда для себя самих,
На что годны, пока не знаем...
Но в ком-то дремлет вещий стих,
А в ком-то – подвиг... Мы взираем
На них, учителей, взапой
Перенимая их воззренья,
Что станут нашею судьбой
И будут нами в поколенья
Последующие даны
Неутомимой эстафетой...
Мы летописцами страны
Готовы становиться, с этой
Высокой ролью сроднены
Усилиями наших мэтров...
Нам равных нет. Нам нет цены –
На сотни тысяч километров...
Вот сессия -- и мы должны
О достиженьях отчитааться...
Перечеркнули напрочь сны,
Чтоб хоть еще разок вчитаться...
Приходит истины момент –
И я -- наедине с Кучборской...
И, позабыв, что я – студент,
Она – по роли ревизорской,
Должна в ответе выявлять,
Что недоучено адептом...
Не собираюсь и скрывать –
Наивны, полагаю, те, кто
Ее стремятся обмануть...
По умолчанью – невозможно.
Она легко вникает в суть
Души студента. Ей несложно
Все обстоятельства признать...
Но если обнаружит искру...
То искренне торжествовать
С тобою вместе будет... Риску
Однако предаешь себя,
Вступая с нею в разговоры,
Что пошлой фразой осердя --
(Ее оценки-приговоры –
Не отменить, не зачеркнуть) –
Навеки ею заклейменным
Пребудешь... А представишь – жуть!
От долгих бдений – полусонным
Являюсь – и беру билет...
Я, как Онегин, Апулея
Читал... Отвечу и ответ
Подробным будет... «Одиссея»
Прочитана на сто рядов –
И мы с Улиссом неразлучны...
А Гегель... Честно, не готов...
Не стану притворяться... Лучше
Об этом сразу заявлю...
И заявил... Она кивает:
-- Прочтете позже...
Да, вралю
Пришлось бы худо... Понимает
Меня великая, она
Меня вопросом проверяет
На вкус, на чувство стиля, на
С ней общность мышленья... Пытает:
Ответ хочу начать с кого:
Гомера или Апулея,
Кто, мол, мне ближе, отчего...
Я выбираю Одиссея...
-- Мне ближе греки, а у тех
Слог груб и пошлости хватает...
-- Согласна... Маленький успех
Меня незримо окрыляет...
Об Одиссее толковать
Способен я неутомимо...
-- Читали, ясно. Продолжать
Могли бы обсужденье мы, но
Конкретизирую вопрос
О греках... Вы о них вещали...
Предупреждаю: он не прост:
Их отношения с вещами?
Пытливо смотрит: точно ль я,
По правде ль разделяю чувства?
Что интуиция моя
Подскажет?
-- Как продукт искусства
У греков вещи, -- говорю, --
Кровать того же Одиссея
И щит Ахилла...
-- Вот! Люблю
Я с умным говорить!
Краснея,
Я ей зачеточку раскрыл...
-- У Гегеля статья – о том же,
Он скучно многословен был,
А ваша мысль точней и тоньше...
Сиянье глаз Кучборской пью...
-- Жду с нетерпеньем новой встречи...
Как будто мне она зарю
Вдруг подарила... Жаль, что нечем
Отдаривать... И уношу
То сокровенное, чем ныне,
Гляжу на мир я, чем дышу...
Второй семестр нас дальше двинет...
Раздали темы курсовых...
Я к Шанской под крыло подался...
Мне старшекурсник:
-- Точно, псих –
Не представляешь, с кем связался.
Она на двойки лишь щедра,
А тема?
– Старославянизмы
У двух волшебников пера?...
-- Ты тройки не получишь в жизни!...
Два томика ношу с собой –
Мартынов. Рядом Наровчатов.
Читаю. Но не как любой:
Стихами чувства распечатав,
Поэты пониманья ждут,
Сочувствия и состраданья...
Им важно что в стихах найдут
И отзвук страстного дыханья,
И тихий потаенный стон,
И осторожную улыбку,
Мечту, и явь, в которой сон,
И откровенья... Вряд ли шибко
Порадовался бы поэт,
Узнав, что из его творений,
Как чесночинки из котлет,
Слова выдергиваю... Гений –
Поэт Мартынов Леонид
Попал средь первых в репрессарий,
На треть столетия забыт...
Но гении и встарь писали
Для Бога, а не для толпы –
Поэты – это же Мессии,
Заложники святой судьбы...
Но вот он возврашен России.
Вылавливаю: «благовест»...
Как здорово: благоволила»...
С кем поделиться, чтоб окрест
Узнали все, как воспарила
Стихами гения душа?
«Предам забвению», «сужденья»...
Как рифма чудно хороша! –
Бессмертные стихотворенья!
Поэт всегда – отдельный мир,
В чеканном отраженный слове...
Оно для нас ориентир
И на войне, что всех суровей
Вдруг «средоточием Земли»
Назвал землянку Наровчатов,
Словам возвышенным внемли...
Машинкою перепечатав,
Отнес на кафедру свой труд –
И жду, когда поставят «двойку»...
Общага... Вечер... Вдруг зовут
Вниз к телефону – (я уж в койку
Свалился, за день подустав) –
Кто? Шанская, она – Тамара
Михайорвна – ее из ста
Узнаю ясный голос...
-- Дара
Высокого явили знак.
Вы молодец и вам – «отлично»!
Урок твой помнится, журфак:
Не принимайте некритично
Суждений откровенно злых...
Владимир Маркович Горохов...
Я от него урок постиг,
На вкус профессию потрогав
Впервые... Практика... (Предмет –
Тыр-пыр)... Готовит группа хором
«Московский университет» --
Творим газеточку с задором.
А мне заданье: разыскать
И отинтервьюерить рьяно...
Не жук чихнул... Успел узнать,
Что академик Несмеянов –
Был нашим ректором тогда,
Когда шагнула альма матер
На Ленинские горы... Да...
Вихры в раздумии взлохматил --
Бегу галопом на химфак:
-- Когда читает Несмеянов?
-- Тогда-то... Но сложилось так:
Не всякий случай, чтоб изъянов
Не допускать, всегда дублер
Готовится пойти к студентам...
Дублер и вышел... «Щелкопер» --
В досаде... В деканат моментом –
Прошу домашний телефон –
Отказывают – не положен.
А дни-то – не лови ворон –
Уходят... Узнаю: Андрошин,
Мой однокурсник – племяшом
Был академика...
-- Способствуй, --
Прошу, -- коллеге, хорошо?
Поможешь мне, быть может, в срок свой
И я однажды пригожусь...
-- Помог бы, только академик –
В Аделаиде...
Гоношусь –
Цена вопроса выше денег –
Партийный лидер той поры
Мне с удовольствием поведал
О стройке – не хухры-мухры --
По делу все – и я победой
Считал лихое интервью...
-- Где Несмеянов? –
мне – Горохов...
-- В Австралии...
-- Считай, свою
Не выполнил задачу. Плохо...
Уж коль заданье получил, --
Разбейся, а сумей исполнить...
Вот так нас славный мэтр учил...
Оценку, чтоб сильней запомнить
Урок, он снизил мне на балл...
При том, что в этот важный номер
Я дополнительные сдал
Материалы ... Я запомнил...
... Успешно Шведову сдает
Вся наша группа зарубежку...
Вся в «шпорах» староста... Черед
Ее ответить... Но пробежку
По тексту мэтр остановил
-- Вы вот что о Пантагрюэле
Скажите -- (Помним, он любил
Вопросы, чтобы покраснели
Девчонки) – Наш герой на свет
Откуда, кстати, появился,
Из органа какого?...
Цвет
Томата по лицу разлился...
Наташа восклицает:
-- Хам!
-- Нет, я не хам, а вы невежда:
Из уха он явился нам
По воле автора, не те, что
Вообразились вам сейчас
Иные органы порочно...
Идите – и учите...
Нас
Домучил первый курс... Поточно
Мы переходим на второй,
Но ожидает испытанье:
Семестр третий, трудовой...
Лишь стройотрядовец сиянье
Студенческое обретет...
А я назначен комиссаром...
К нам в стройотряд отбор идет,
Как в космонавты – и недаром:
И телом крепкие нужны,
И духом твердые ребята...
-- Семен, ты с нами?
-- Что ж, нашли
Во мне солдата из стройбата...
|
|