У Уильяма Шекспира не "вытанцовывался" сюжет. Ему во чтобы то не стало надо было отравить Джульетту, но так, чтобы была только видимость смерти.
Помните эти строки?
.
.. Когда ты выпьешь весь
раствор до дна,
Тебя скуёт внезапный
холод.. В таком, на смерть похожем,
состояньи
Останешься ты сорок два
часа
И после них очнёшься
освеженной...
Любой детективщик - а "Ромео и Джульетта" постине детектив самой высокой пробы! - придумал бы такой яд.Но , великий реалист Уильям Шекспир, - хотя мы его к таким никогда не причисляли, а Лев Толстой в гробу бы перевернулся, узнай что мы назвали мастера драм и трагедий реалистом! - был точен во всём: ему был необходим подлинный, а не выдуманный яд, и он нашёл его!
В те далёкие времена, когда писалась трагедия "Ромео и Джульетта", Шекспир жил в Лондоне и снимал комнату на пересечении двух "стритов" -Сильвер-стрит и Максвелл-стрит.
А рядом с ним, если мне не изменяет память, на Сильвер-стрит жил чудак-ботаник Уильям Джерард , как и его тёзка Шекспир "ударенный литературой". Но в отличие от своего великого собрата писал не трагедии, а "травники" и посему был широко известен только в самых узких врачебных кругах.
Так вот, этот самый Джерард имел большой сад и выращивал в нём лекарственные растения. Вырастит полезную травинку или цветочек и тут же опишет их.
Особенную страсть Уильям Джерард питал к ядовитым растениям - большой специалист был в этом деле!
Ясное дело, когда потребовался яд, не отравляющий насмерть, действующий на определенное время, Шекспир обратился к своему соседу.
Я, признаюсь вам, не присутствовал при разговоре бессмертных Уильямов, но о чём говорили говорили эти два человека, вписанных в историю, могу. Привиделось во сне!
ШЕКСПИР. Мой друг Уильям! Я в большой тревоге, сюжет задуманный мною терпит крах! Горит, понимаешь ты, синим пламенем! Актёры пьесу ждут - они меня на части разорвут. Ох, кажется я заговорил сонетами!?.Не к добру это! Чую, погибнет моя Джуля не за понюх табака!
ДЖЕРАРД. Извольте объяснить подробнее, Уильям, ваши беды!
ШЕКСПИР. Мне нужен яд, чтоб отравить девицу, но чтобы та девица ожила!
ДЖЕРАРД. По адресу ты обратился, друг сердешный Уильямушко! Состряпаем яд такой, что и охнуть не успеет дщерь вавилонская, как откинет копыта! Я хотел сказать, предстанет перед Богом. И, помолившись, возвратится в объятия Ромео. Так, кажется зовут нашего героя?
ШЕКСПИР. Так...
ДЖЕРАРД. Наконец-то понял я из речей твоих туманных, какой тебе яд необходим. Сочиним ядец и девице будет конец! Ох, кажется и я заговорил стихами, а я же не Шекспир!..Приходи поутру, есть у меня кое-какие мысли на этот счёт!..
Конечно, едва пропел утренний петух, Шекспир вновь был у Джерарда и диалог бессмертных продолжился.
ДЖЕРАРД. Сними мой друг Уильям маску отчаяния. Я сочинил для твоей трагедии особый яд. Из лютиков-цветочков.
ШЕКСПИР. А сработает ли зелье? Червь сомнения гложет меня, - не умрёт ли моя Джульеттушка по правде?
ДЖЕРАРД. И думать об этом не моги! Яды из лютиков вовсе не так страшны, их всегда можно оборотить на пользу себе...
Как подействовал на Джульетту яд из лютиков, читайте у Шекспира, лично мне это действо, описать лучше Его не удастся...На то он и ВЕЛИКИЙ.
Припомним и другого великого - Александра Пушкина. Он тоже не однажды использовал в своём творчестве яды. Но я расскажу только об одном случае.Помните его стихотворение "Анчар"?
.. /К нему и птица не летит,
И тигр не нейдёт...
А не летит потому, - по Пушкину! - как только присядет птичка на ветку анчара, как тотчас падает мёртвой. И всё живое - двуногие,
четвероногие и сороконогие , у дерева по имени анчар, находят свою погибель.
И не надо на ветку садиться! И прикасаться нет надобности, - испарения, исходящие от анчара, губят всё и вся!
Эх, если б был жив Уильям Джерард, он бы объяснил Александру Сергеевичу, чтобы тот не пугал своих читателей-почитателей: никаких смертельных испарений анчар не выделяет, хотя в плодах его, не будем спорить, содержится ядовитый сок. Но этот сок надобно вначале добыть! А добывается он, только производственным путём. Впрочем, производственным путём ядовитый сок можно выдавить из табуретки!
"Ядовитому" анчару мы благодарны уже тем, что это дерево - а оно достигает сорока метров! - помогло Александру Пушкину написать поистине гениальное стихотворение.
|
|