Поэма первая. Я, Семен...
Я ехал поездом домой --
И в иваненковский учебник
Толкался, понимая: мой
Ресурс познания волшебных
Речений западных славян
Исчерпан – и смогу едва ли
Речь горделивых варшавян
Своею сделать, но в запале
Упорствовал... Притом, язык,
Что с украинским схож изрядно,
На слух понятен – и азы
Усваивать легко, приятно.
И надо бы познать его:
Мой прадед жил и умер в Польше
Под Ломжей где-то... Ничего
О прадеде не знаю больше.
Но в за семестр уставший лоб
Не лезут буквосочетанья...
И прежде – полный остолоп,
А ныне вообще старанья
Все втуне – даже не мечтай...
В вагоне – ароматов вкусных!
Вот проводник приносит чай...
-- Да вы, наверно, первокурсник?
В купе нас двое. Визави –
Интеллигентный с виду парень,
Земляк, похоже...
-- Вы – за «вы»?
-- Ну, отчего же? Погутарим?
-- Давай!
-- Я тоже из Москвы...
-- Студент?
-- Конечно, пятикурсник...
-- Из МГУ?
-- Да нет, МИФИ...
-- МИФИ? Слыхал...
-- О нас изустных
Полно в студенческой среде
С рожденья института мифов...
-- Миф о МИФИ? Занятно... Где
Вас учат те, на коих грифов
«СС», как на савраске блох?
-- Коль знаешь, значит, нет секрета...
-- Ну, это – вряд ли... Впрочем, мог
И сам бы рассказать...
-- За это
Ты мне расскажешь о своем...
-- Ну, я могу без передышки
И сутки «петь»...
Сидим, «поем»...
Мы, черновицкие мальчишки,
Столичностью своей горды
И принадлежностью к студентам,
И оба мы на все лады,
Как и положено адептам,
С восторгом – каждый о своем
Толкуем – лучшем в мире вузе...
Чаек без передышки пьем,
Он булькает в довольном пузе...
Каникулы... Все знать хотят –
Соседи, родичи, ребята.
С которыми служил – долбят --
И всем ответь... Молодцевато –
(Назвался груздем...) -- точно я –
Сам ректор -- вуз мой презентую...
Да, роль ответственнейшая,
Но без утайки повествую,
Себя, тупицу. не щадя,
О трудном опыте семестра,
Журфака честь и дух блюдя...
Ну, отчитался повсеместно –
Все в изумлении... А мне
Даются эти две недели
На то, чтоб осознать вполне:
А пригожусь ли в трудном деле,
К которому ведут меня
Заботливые педагоги?
Перед собою не темня,
Сам о себе сужу, что тоги
Академической покрой
Мне не вполне по экстерьеру...
А я не знал, что я такой
Болван безмозглый.. Как мне веру
В свое призванье укрепить?
Как обрести в себе опору?
Чего нигде нельзя купить...
Внутри себя беззвучно спору
Я сам с собою предаюсь...
А может, и не возвращаться
В Москву – ведь я теперь боюсь...
Ну. просто – тридцать три несчастья...
Брожу по городу... Ищу
Вчерашний день? Всегда в томленье
Он погружал меня... Не льщу:
Ведь он красив до изумленья!
Но, как и прежде, в Черновцах
Не по себе мне отчего-то...
В душе какой-то... Нет, не страх –
Конфликт непреходящий... Что-то
Лишает здесь покоя – и
Безудержно зовет куда-то...
Не разберусь в себе... Мои
Терзания – без адресата,
Безотносительны к любым
Резоннейшим предположеньям,
А что-то в атмосфере... Дым
Отечества? Брожу... Броженьям,
Сомненьям фоном -- Черновцы...
Мне в них недостает кого-то...
Кого? Все те же продавцы
Суют мне пирожки... Охота
Мне с кем-то встречу пережить...
Брожу по Университетской,
По Русской... Переворошить
Стремлюсь, но возвращенья детской
Безоблачности – на бегу
Не достигаю... Будто слово
Забыл – и вспомнить не могу
И мучаюсь, пытаясь снова
И снова тщетно вспоминать...
По книжным пробежался лавкам...
Лениниана... Отыскать
Такое б, чтоб идя по главкам,
Ты что-то открывал в себе,
Достиг бы ясности, прозренья,
Добыл бы ключ к самой судьбе
И снял бы навсегда сомненья,
Но этих книг в продаже нет...
Сам напиши... Ну, это вряд ли –
Еще я «аховый» поэт,
Еще мне не дано – погрязли
Мои стишата – в шелухе...
Сумею ли освободиться?
В простом и искреннем стихе,
«Редактора убив», раскрыться?
«Горпищеторг»... Здесь – пацаном,
Еще подростком несмышленым,
Я был ответственным звеном --
Гнал холод в камеры... «Зеленым»
Такой не доверяют пост –
Экзаменован многократно –
Все знал и понимал – и ГОСТ
По холоду держал... Приятно,
Что признаваем был тогда
Не только классным машинистом,
Но умным парнем... Вот беда –
Как поглупел! А журналистом
Мне все-таки охота стать...
Быть может, снова поумнею?
Быть иль не быть? Ждать иль не ждать --
И уходить сейчас?... Болею
Сомненьем... Университет
Передо мною Черновицкий...
Подобных замков точно нет
В столице.. Крытый черепицей
В глазури пестрой, он пришел,
Как будто, из «Декамерона»...
Красиво как! Как хорошо!
Я на него дышу неровно...
Есть зависть к местной ребятне,
Кто в этих учится палатах...
Возможно, что не поздно мне
Искать судьбу в родных пенатах,
Оставив мысли о Москве...
А здесь мне солоно и пресно,
Но невпопад, а голове,
Душе – невыразимо тесно...
По Кобылянской «прошвырнусь»...
Мы хаживали здесь когда-то
Во вечерам с друзьями... Грусть –
Сгустилась... Как вы там, ребята,
В своем Израиле теперь,
В Канаде, США...? Куда вы,
В какую удалились дверь,
Златые дни былой оравы
Из техникума... Поверну
К нему – и к прошлому причалю,
Но здесь лишь стены те... Вздохну –
И прочь пойду с моей печалью...
По Кобылянской – до конца,
А после – вправо – по Шевченко...
Мне не хватает здесь лица –
Не с фресок, не с картин квинченто,
Не из альбома – из души...
Его уже мне не хватает...
Вот и ответ – развороши
Судьбу, любовь... Душа взлетает,
Когда подумаю о ней...
Нет, я с журфаком не расстанусь,
Воспряну... В тупости моей
Не до конца судьбы останусь...
Миную парк и стадион...
Бориса навещаю в «Дружбе».
Братан совсем не удивлен:
-- В кино или ко мне? По кружке
Чайку с печеньем – и пойдем,
Устрою на приличном месте.
Фильм вроде добрый...
Ну, потом
Домой шагаю честь по чести...
Иду от «Дружбы» напрямик,
Оставив психбольницу справа...
Дом на Гайдара... Шкафчик книг...
Где «Мартин Иден»?... И воспряла
Душа: похожий на меня –
Вначале – дуболом, тупица
Себя вытаскивал, поднял...
Так и со мной должно случиться...
Еще поборемся... Идут
Каникулы неторопливо...
Гуляю... Вспоминаю.. Ждут
К обеду дома... Переливы
«Марички» в кухне по утрам:
Здесь сабадашевская песня –
Заставкой радио... Мечтам –
Здесь тесно, душно, точно петля
На шее – хочется домой...
Домой – в общагу – и скорее...
Уже отравленный Москвой,
Мои пенаты, эмпиреи
Я покидаю и – в Москву!
Тем прекратив самокопанья,
Готовясь новую главу
Открыть, наперекор терзаньям...
Москва... Общага... И журфак.
Дорожка поперек сугроба...
Конечно, в первый день – аншлаг –
А что она – моя зазноба?
Она загадочно молчит,
А смотрит холодно и чуждо...
Ну, что за встреча? Огорчит
Ли что сильнее? Я наружно
Стараюсь вида не подать,
Как велика моя досада...
Непросто девушку понять...
Непросто... Может и не надо
Такую дружбу продолжать?
Все, полагаю разъяснится,
Не суетимся, поспешать
Не станем... Лекция... И лица
Сокурсников! Читать по ним
Уже умею, как по книжке,
Какой заботой кто томим...
И переглядки – переклички
С иными заменяют мне
Переговоры-диалоги:
Два взгляда – и уже вполне
Понятно: в радости -- в тревоге
Твой собеседник? А томят
Одни и те же всех проблемы...
Иные, может быть, темнят,
Но про себя все те же темы
Обмысливать на все лады
Не прекращают... Пунктом первым
У всех – коллизии любви...
... А нам отточенные «перлы»
Кириллов – логик выдает...
Премудрый Вячеслав Иваныч
Вдруг, точно Кио, достает
Такое, что услышав на ночь,
Сон потеряешь навсегда:
Пойми, зачем оно, сужденье?
А ежели суждений два,
Рождаем умозаключенье...
От новых терминов с башки
Тихонечко съезжает крыша,
Раскалываясь на куски...
В соседстве Медведовский Гриша....
Не видно, чтоб его предмет,
Как мама Кузьки, ощарашил...
Спокойно пишет свой конспект...
Меня ж предмет обескуражил...
С трудом врубаюсь в смысл и суть
Каких-то там еще негаций!
Да что за нонсенс, бред, абсурд!
Что пользы нам от импликаций,
Конъюнкций и дизъюнкций? Но
Приказано учить... Поучим...
Пока еще в мозгах темно,
Позднее результат получим...
Заметим, что великий вождь,
Кому сейчас мы юбилеим,
И тот был к логике не гож –
Четверку получил... Мы млеем:
Нас отовсюду достают,
Конечно, с жутким перебором...
В маразме полном издают
Наполненные жутким вздором
Шедевры типа «Ленин и...
К примеру ...коз осемененье»!
Немало этой чепухи
Мы видим на развалах... Мненье
Мое и прочих -- там, в Кремле,
Которые дрожат за кресла,
До лампочки... Опять во мгле
СССР, как в дни Уэллса...
Допустим, где-то то брякну я:
-- Осеменяйте коз, ребята! –
И что теперь? Галиматья
В таких трудах, зато чревато,
Коль я осмелюсь выступать,
Свое печатая «сужденье»:
Психушек много, чтобы дать
Мне мигом «умо-заключенье»...
Противоядием чуме
Идеологии – идеи,
Что отлагаются в уме
Из западовских лекций, где я,
Экстраполируя рассказ
О том, как зверствет цензура
На день сегодняшний, на нас,
Соображаю, что цезура
В рассказе – лектора намек...
Конечно, Александр Васильич
Все прямо нам сказать не мог,
Но, повторяя про засилье
Цензуры, часто замолкал...
О нем тогда слушки ходили,
Что он порою помогал
Издаться молодым... Любили
Его студенты... Излагал,
Как, важный для литературы
Век восемнадцатый, толкал
В ту сферу пылкие натуры...
А больше некуда идти...
Все люди – «лишние» в России –
И выбор невелик: кути,
Расстрачивая всуе силы,
А нет – пиши иль издавай,
Чтоб слово дать другим, журналы...
А нам что делать-то? Читай,
Студент, написано немало
От Кантемира до почти
Потомка царского арапа,
Все, что написано, прочти
И уложи в мозгах... Не слабо?
В те дни отрадой мне один
Немецкий... Странно... Так бы каждый
Предмет свободно проходил
В мозги... Однако фактор важный
Здесь сольную играет роль:
«Нас оставалось только трое...»
В спецгруппе... Ясно? Вот в чем соль,
В чем счастье... Потому героем
По языку не мог не стать
И главный обалдуй журфака...
Мы быстро начали «чесать»
Почти по-климовски... Однако
С такой накачкой брал язык,
Попавший в странный фокус, выверт,
Каприз, кунстштюк фортуны, бзик –
Уральский парень «Пауль Зиберт»...
Могу поверить: и его,
«Арийца» Колю Кузнецова
Учили так же... Отчего
Любое так звучало слово,
Из тех, что Коля изрекал,
Что впору немцам поучиться –
Такой был дикторский «вокал»...
Мне на судьбу нельзя сердиться:
Я за один лишь только «дойч»
Уже журфаку благодарен –
Уж худо-бедно, но найдешь
Кусочек хлеба с маслом, парень!
Миньковская – отменный спец...
Она в тетрадке отмечала
Пробелы каждого – и без
Особой спешки подчищала --
Сама работала, заметь --
Не просто отбывала номер...
Ну, как тут было не «запеть»
На «дойче»?... Мы «запели» -- кроме
Двух прочих... В сессию они
До «Пауля» не дотянули,
А значит, милый, извини –
Вот нас и трое лишь... Втолкнули
Каким-то чудом и меня
В сию компанию «отпетых»...
Тянусь до «Пауля» -- ни дня
Без тренажа по «дойчу»... Это –
Святое! И твержу слова,
Текст повторяю хорошенько,
Поверьте, что не раз, не два...
По спецпредметам – Ярошенко
Владимир Николаич нас,
Радийцев, круто просвещает...
Панфилов не ушел в запас...
Поочередно навещают
Два эти мэтра группу... К ним
От нас навстречу – обожанье...
Вот это мужики! Таким
Вполне уместно подражанье...
Владимир Николаич к нам
С иновещательной закваской
Явился... Редкий практик сам,
Вплотную занялся натаской
«Зеленых» в трудном ремесле
Радийного корреспондента,
Магнитофоны в том числе...
С катушки метр за метром лента
Стекает, как ручей, неся
Мои неловкие попытки
Сложить три фразы плавно... Вся
Моя природа этой пытке
Противится... Без «так сказать»,
Без «бэ» и «мэ» -- и четверть фразы,
Я в речь свободную связать
Не мог, а от него, заразы –
Магнитофона, тщетно ждать
Поддержки или пониманья...
Невозмутимый, рад писать
Все мэки,бэки, спотыканья...
Ну, что поделаешь с таким?
С ним ничего, а вот с собою...
Следим за тем, как говорим,
С леннивой нижнею губою
Я заключаю договор
О качестве артикуляций...
Неужто я не справлюсь? Вздор!
Объемный есть для модуляций
И резонатор-голосник...
Башка пустая, хоть на это
Возможно, пригодится... Вник
Дотошно в тонкости предмета...
Скороговорки исполнять
Стал по утрам при умыванье,
Заучивать стихи -- читать
Их с выражением... Старанье
Окупится, уверен... Пусть --
Не сразу – не снижаю рвенье...
Шагай вперед, коль вышел в путь,
Терпенье, юноша, терпенье...
Я ничего и не терял...
Пример Георгия Зубкова
Меня в том рвенье вдохновлял.
В Париже – радио собкорра...
Был интеллект, светло писал,
А вот во рту – сплошная каша...
Произношенье исправлял –
И ведь исправил... Воля наша
Творить способна чудеса...
А что ж она, моя зазноба,
Моя сибирская краса?
Сия серьезная особа
У той, с кем некогда дружил,
Узнал я, наводила справки,
Когда я в армии служил
В Хмельницком – (гляньте в прошлой главке)...
Я из столицы написал
В сердцах новосибирской Нелли --
И, ясно, виноватым стал...
С обидой на меня глядели
Ее зеленые глаза...
Здесь бесполезны извиненья,
А поцелуи? Да... Гроза
Проходит стороной... Мгновенья –
Не останавливайтесь, нет,
Но приходите снова, снова!
-- Тебе от Ярцева привет –
На снимке написал два слова...
-- Да тут не два... Гляди – куплет...
Давнишний Томин друг, коллега
Уважил: шахматист, поэт --
Не пожалел для нас куплета:
* * *
Кто ты такой, появившийся после,
Благонамеренный иудей?
Ну, расскажи, поделись: удалось ли
Хоть на полшага приблизиться к ней?
Наверно, он в сто раз умней,
Стишок, гляжу, вполне умелый...
Я верю: Бог за то, чтоб ей
Со мною быть... Тут что ни делай,
Не отменить, не изменить,
Что мойры предопределили...
(Античку стоило учить –
Словечко отыскал...) Делили
Отныне с Томой пополам
Из дома взятые запасы
Но постряпушки наших мам –
Ее: домашние колбасы,
Моей: с корицею пирог --
Закончились так бытро... Жалко!
И захотел бы, так не смог
На весь семестр везти... Читалка
Полна: старается народ,
А у меня опять затыки –
И лезет мат, и зло берет,
И где-то там болит в затылке...
-- В чем дело, дорогой Семен?
Так стала называть Тамара...
-- Нам Ярошенко...
-- Что же он?...
-- Мы изучаем жанры... Мало
Я понял, что он толковал,
Об «информашках» – как их пишут...
-- Сразил, акула, наповал!...
Тсс! Тихо! Кто-нибудь услышит –
Стыда не оберешься...
-- Стыд
Меня с начала курса гложет...
-- Обиделся?
-- Не до обид...
-- Ты сможешь... Это всякий может...
-- Сама же видишь – не могу...
-- А тема?
-- Нужно из газеты,
Про США...
-- Я помогу...
Берем, к примеру... Ну. хоть это –
И начинаем... Называл
Вам Ярошенко те вопросы
Ответ на кои бы давал
Нам суть заметки?...
– Да...
-- Так просто
На те вопросы дай ответ...
-- И что получится?
-- Увидишь...
Когда? Сегодня... Что? Обед...
Где? Дал в посольстве... Близко финиш...
Кто? Зам. министра... Для кого?
Ответственных чинов госдепа...
С какою целью, для чего?
Вопрос был о закупке хлеба...
А результат? Каков итог?
Закупки будут продолжаться...
Как видишь, просто...
Видит Бог,
За эту девушку держаться
Мне должно. Так судьба велит....
Я мэтру сдал ее заметку...
Растет доверия кредит
И, получив ее отметку,
Не комплексую... Научусь!...
Я о себе такое знаю
Из школы и стройбата: чуть
Среда другая – начинаю
Я новое из-под нуля...
Осваиваюсь постепенно –
И поднимаюсь -- (без ля-ля) –
До лучших... В общем, знаю цену
Упорству – и мои дела
Я никогда не оставляю...
Поэтому, других хваля.
Внутри себя я твердо знаю,
Что неизбежно обойду
Других в стихах и журнализме,
В учебе, хоть сперва бреду,
Как черепаха... Отвлеклись мы...
Что изучаем мы сейчас,
Каких достогли откровений?
Нас Западов довел как раз
До Ломоносовских творений...
А мне особая видна
В том мистика, что первой – ода
Была – на взятье Хотина...
Ведь это там, откуль я родом,
От Черновцов – рукой подать...
В духовном смысле – не случайна
С ним перекличка – утверждать,
Что символична, чрезвычайна –
Оправданно: Хотин, стихи,
Мой университет, газета,
Происхожденье «от сохи»...
Я обнаруживаю это –
В симметрии – в себе и в нем...
Он, правда, -- гений, я – тупица...
Но знак мне: планку задаем
Повыше... Есть к чему стремиться...
Пока ж стремление мое
Попроще... Не до высей-далей –
Нам Ярошенко задает
Теперь готовить комментарий...
Конечно, если кто умен,
Тому заданье проще репки...
Но есть такие, как Семен,
У коих голова – для кепки –
И только... Я пытаюсь сам,
Но как к заданью подступиться?
Стучу по лбу... Мыслишка, там?
Нет ни одной, ведь я – тупица!
Но тут послел ее Господь...
-- На чем застрял?
-- Да комментарий...
-- А повод?
-- Ну, зерно...
-- Погодь...
Опять закупка?
-- Ну...
-- Читали,
Что был неурожай в стране...
Ведь комментарий – объясненье
Событий, толкованье... Мне
Вполне понятно: в исступленье
Враги нас фактом уязвят:
Не могут сами, неумехи,
Колхозы плохо хлеб растят...
-- А мы?
-- Напишем про успехи...
-- Тогда зачем же закупать?
-- Чтоб сбалансировать структуру
И сортность зерновых, поднять
В них клейковину... Всю фактуру
Обычно мы берем в НИИ
И государственных конторах...
Сейчас же важно, чтоб могли
Продемонстрировать: в узорах
Словесных притаилась мысль...
Она высвечивает новость...
-- Понятно?
-- Вроде, да...
-- Берись,
Я здесь – и подскажу...
Смололось
Совместно с Томой то зерно...
Читнул Владимир Николаич...
-- Сойдет! С другими заодно
Смахнул в порфель... По свойски:
-- Знаешь,
Коль наловчишься их строчить,
Сподобишься на гонораре
Совсем неплохо даже жить...
Не зная, в душу лил кураре:
А он-то, видно, полагал,
Что я – раз-два – и комментатор –
И выразительно кивал...
Кивал и я в ответ... Диктатор,
Он искренне помочь хотел,
Он увлеченно нас песочил,
Не снисходил и не жалел...
Был строг и саркастичен... Впрочем,
Должно быть, видел цель и знал,
Чего от нас хотел добиться...
Вся группа шла, куда он звал...
Однако был один тупица...
Я по течению плыву...
Учеба – из куля в рогожку...
Но, правда, иногда в «Литву»
Тамару приглашал, в киношку...
«Мосфильм»-то рядышком – и нам
Порой себя являли мэтры...
Толкуем с ними по душам,
Обмысливаем их премьеры...
Так обсуждали Мотыля –
Он только что шедеврик склеил
О белом солнце... Веселя,
Впрямую им не юбилеил,
Хоть пару раз и называл
По имени вождя народа,
Такие перлы выдавал!
Вмиг на цитаты был разодран
Тот философский боевик...
Крутой и самоироничный –
Дал отдых от серьезных книг
И комплекс мой патологичный,
Пусть и на время, устранил,
И, солнечным наполнив светом,
Энергией подзарядил,
Чему-то научив при этом...
У нас со временем – завал,
Но новый фильм не пропускаем –
Про «Белорусский он вокзал»...
И режиссеру докучаем
Вопросами: как, дескать, он,
С войной знакомый по рассказам,
Решил «...Десятый батальон»
Воспеть? Понятно, что показом
Премьерным в юбилейный год
Две сразу «галочки» поставил
«Мосфильм», ведь всорости градет
Победы юбилей... Поздравил
Андрей тепло фронтовиков...
И здесь для многих символично,
Что он фамилию «Смирнов»
Не уронил... Небезразлично
Андрей к наследию отца
Отнесся... Подвиг ветеранов
Воспел, не уронив лица...
По всей стране звучит с экранов
Марш про десятый батальон..
Я, сын фронтовика-матроса
Расстроган «Белорусским...» Он
Достойно и без перекоса
Показывал: фронтовики
По прежнему в строю... Сегодня,
Их не затуплены штыки
И надобны стране... Свободна
Страна от внешнего врага
Освободиться бы от гидры –
Идеологии с ЧК,
Психушками, ГУЛАГ’ом... Вытри,
Страна, с чела маразм-марксизм!
А с ним и прочие дурманы –
Звериный антисемитизм...
Мои обиды, папы, мамы
Собрать... Мы в словарях найдем
Над русским языком – позором
Навек висящее – «погром»...
Но привлекательным декором
Пытается прикрыть ЦК
Атавистическую злобу
И ксенофобию... ЧК
Врагу державы, ксенофобу
Потворствует... Антисемит,
Он разрушает, не евреи...
Он враг отечества – бандит,
Убийца... Будь ЦК умнее...
Но там – такие же враги,
Наследники «вождя народов» --
Кровопускателя, слуги
Всенижнего... Толпа уродов...
Будь интернационализм
И вправду движушей идеей,
То антисемитизм – фашизм
Задушен был бы вмиг.. Радея
О Родине, погиб мой дед,
Дядья из боя не вернулись,
Отец – калека... А навет,
А бредни про «Ташкент» коснулись
И их... Но ведает Господь
Всю правду – и позором кривда
На карму подлых ляжет вплоть
До сотого колена их... Да,
Господь все видит – и воздаст
Коемуждо и по делом их...
Проходит все... (Екклезиаст)
Лишь отзвук подвигов весомых
Легендой чистой сквозь века
Пройдет – но постараться должно,
Чтоб про фашизм и про ЧК
Потомки помнили не ложно...
А кстати, где отец сейчас?
Когда я, отслужив, вернулся
Везенье было, что как раз
Объект был в Черновцах... Взметнулся
Цехами новый комбинат
Молочный... Вся его «начинка»
Забота батькина – и рад
Мне показать...
-- Здесь будут, сынка,
Представь, в пакеты разливать
Продукцию...
-- Невероятно!
-- А вот! И важно угадать,
Наладить, чтоб тип-топ...
-- Понятно!
-- Мороженого хочешь, сын?
Как раз сегодня запускаем
Фризёр на пробу...
-- Первый блин,
Все знают, комом?...
-- Удивляем
Иных своей работой, но
Как раз не допускаем комьев...
Иного нам и не дано:
Лишь раз хозяев не устроив,
Лишь раз халтуру допустив,
Навеки потеряем имидж,
А с ним – и деньги... Мой же стиль –
Предел надежности... Увидишь –
Сейчас получим в первый раз
Мы шоколадные брикеты...
Так, приготовились... Ну?...
-- Класс!
Впервые в жизни вижу это!...
В те дни отец мне помогал:
Писал мне кратенький конспектик --
Иначе я не успевал...
В моем вступительном успехе –
Его неоценимый вклад...
Вот будь сейчас он снова рядом...
Я это брякнул невпопад:
И ныне он весомым вкладом
Неоценимо помогал
Дотациями – на степешки
Не потянул бы... Он «пахал»
По-черному, мои издержки
Оплачивая... Каково
Ему трудиться, инвалиду...
Он отмахнется:
-- Ничего!
Что больно – не подаст и виду...
Встают заводы... Без него
Они бы до сих пор стояли...
С квалификацией его
Найдется ль кто еще? Едва ли...
Порой показывал «Фитиль»:
Лежит под снегом оснащенье
Заводов – только батькин стиль –
Лишь батькин – вот в чем упущенье...
По письмам знаю: он сейчас
В Молдавии – Кагул, Рышканы...
Он там показывает класс,
Заботясь, чтобы мне в карманы
Два раза в месяц от него
Перепадало по тридцатке...
А от меня лишь одного –
И хочет, чтобы все в порядке
Во мне самом, в моих делах,
В престижной для него учебе
Сложилось... Правда, на балах
Не прожигаю жизнь, но чтобы
Его надежды оправдать,
Мозгов недостает покуда...
Всевышний мог бы мне придать
Ума? Молю: такое чудо –
(Ведь ты всевластен) – сотвори!
И пусть хотя бы наш Кириллов
Твои орудьем станет – зри,
Как дрессирует нас, дебилов:
Вот он вбивает нам в мозги
Законы: тождества, ну, это,
Почти понятно мне... Возжги,
Господь, источник знанья-света,
И пусть соображенья луч
Подарит больше разуменья...
Закон противоречья... Жгуч
Башке моей напряг ученья...
Еше какой-то есть закон...
Достаточного основанья?
Не о моих, понятно, он
Мозгах – напрасны упованья!
...В столице выступал Кобзон...
Я дважды покупал билеты --
Пропали в первый раз... Резон,
Что Томе вчуже песни эти...
А мне не вчуже... Убедил –
И вот: пришли в театр эстрады...
Певец в ударе... Кстати, был
Концертик, юбилея ради,
Весь посвящаем Ильичу –
И соответствовали песни...
А голос у певца! Молчу –
И восхищаюсь... Нет, хоть тресни,
А лучше не споет никто...
Я вижу, пробрало и Тому...
Отдали три часа, зато
Она отныне по-иному
Те песни будет принимать,
Что для меня – как откровенье...
Он, впрочем, может исполнять
Любые с тем же вдохновеньем...
Он в черном строгом пиджаке,
На лацкане медаль... Сияет
Там профиль Ленина в кружке...
Подбор тех песен поражает.
Программы этой сценарист –
Герой Советского Союза
Ирина Кравченко... Артист –
(Ему от арии до блюза
По голосу – любой вокал,
А сверх того – и пониманье,
О чем поет) – не сплоховал...
Застыла Тома – вся вниманье...
Подарком публике в конце
Кобзона поднялась поздравить
И Пахмутова – о певце –
Лишь дифирамбы... (Что лукавить –
Приятно)... Поднялся Вано
На сцену тоже – Мурадели...
Вот повезло-то нам... Давно
На «звезд» воочью не глядели,
А я – так вовсе никогда...
-- А ты?
-- Я вижу их впервые...
Он сверх программы спел тогда
Еще – и в песнях, как живые,
Предстали – (замирает зал) –
От нас ушедшие недавно,
Островский и Бернес... Внимал
Любимым песням благодарно...
В те дни Панфилов подводил
Итог по курсовым работам,
Меня отметив... Оценил
Мои попытки – не отчетом
Казенным сделав то эссе,
А олитературить как-то...
К примеру там разделы все
Эпиграф содержали, факты
Усилив строчками стихов...
Главе, о том, как мы вещаем
На соотечественников --
(Сентиментально помещаем
Те образы, что в них борзо
Находят отклик) – мной предпослан
Стих Николая Доризо –
Смысл коего теперь осознан...
* * *
... Я помню тихий городок французский,
Трамвай, о нем спешивший рассказать,
И армянина длинный профиль узкий,
Такой, что можно книги разрезать.
В моем кармане кстати оказалась
Коробка ереванских сигарет.
Я протянул соседу эту малость –
Мол, закурите, господин сосед.
Он взял ее не в руки, а в ладони,
Он взял ее – я это видел сам –
Прижался к ней губами, как к иконе –
И слезы покатились по щекам...
...Весна в столице... Вдаль и вширь
Она свои лучи простерла...
В те дни на «Красный Богатырь»
Послали... Практика... «Пятерка»
Как воздух за нее нужна...
Наш Игорь Нухович, наставник
Проинструктировал сполна,
Магнитофончик из исправных
Мне выдан...
-- Ну, ни пуха!
Вслед
Мне бросил Тхагушев... Сконфузил:
Не скажешь ведь ему в ответ...
-- Мне в заводской радиоузел...
Жду в проходной... За мной пришли...
Редактор радиогазеты –
Приветлив:
-- Если б помогли,
Признательность моя за это
Была безмерной...
-- Коль смогу...
-- Ну, познакомимся, с заводом?
Хотя б немного, на бегу...
Военным сорок первым годом,
Представь, тревогам вопреки,
Здесь, где когда-то были дачи,
Завод поставлен близ реки –
Решать военные задачи...
Он уникален и хорош
В своем отраслевом значенье
И десять тысяч пар калош
Любого,кстати, назначенья
Для производства, в том числе,
Он производит ежегодно...
Асфальт на улицах в Москве
И в валенках гулять не модно,
А в селах это и сейчас –
Наиценнейшая обувка.
Вот там они нужны как раз --
Пимы с калошами и шубка –
И сельской моднице мороз
И мокрый снег уже не страшен,
А каждый северный завоз
Включает партии и нашей
Продукции... Мы шлем ее,
Представь, в Афганистан, где носят
На босу ногу...
-- А сырье –
Отечественное?
-- Завозят
И натуральный каучук,
Что на валюту покупаем...
Он мягче, более упруг –
По спецзаказу выпускаем
И из него, а в остальном –
Синтетика... Здесь цех раскроя...
Я ужаснулся... Под ножом
Вот-вот, казалось, брызнет кровью
Из рук закройщицы, а нож
Автоматический, машинный –
Со стороны и не поймешь –
То он казался лентой длинной,
А то – снующим вверх и вниз
Сквозь кипу сложенных слоями
Пластин...
-- Расслабься, разожмись...
-- Мой страх не передать словами...
Бывают травмы ведь?
-- От них
Нет, разумеется, гарантий...
Но производство – не пикник...
-- Ужасно!
-- Только хиромантий
Не надо! У тебя своя
Профессия – у них другая...
Над нашей, скажем, есть статья
Весьма опасная...
-- Какая?
-- За клевету на славный строй...
-- Поклеветать бы ради пробы...
-- Ты, вот что, не болтай! Герой!
Определись-ка с темой, чтобы
Шедевр в итоге дать...
-- Зачем?
А как мне называть вас, кстати?
-- Иваном Вонифатьичем...
Я знаю, ты – Семен... Приятель,
Шедевр -- ты спрашивал -- зачем?
-- Я пошутил – и мне халтуру
Гнать ни к чему...
-- Ну, то-то! Всем
Искусство надобно... Фактуру
Найти – одно... Ты так подай,
Чтоб слушали и по три раза...
Так что же с темой? Выбирай...
-- Закройщица! Ну, жду рассказа...
Подвал журфака... Здесь сейчас
В учебной студии вся группа...
С магнитофона тек рассказ
О той закройщице... Мне в трупа
Хотелось превратиться вмиг:
Стоял, как в цирке, гулкий грохот...
И я сердился не на них –
Сам виноват, что вызвал хохот
Своим «шедевром» -- от стыда
Готов сквозь землю провалиться...
Уж лучше б вообще сюда
Я не пришел... Чем похвалиться
Решил пред группою? Дебил!
А были классные сюжеты...
Самылин вообще добил:
Блестящий выдал в честь Победы
Публицистичный монолог
На фоне героичной песни...
«Вставай, страна..» А я не смог...
Умри я тут же и воскресни,
Я б так же тягомотно ныл
О технологии раскроя
Калош.. Ну что сказать – дебил!...
Нет, что-то надобно с собою...
Видать, и Тхагушев решил.
Что надобно со мною что-то...
Народ. довольный, прочь спешил...
-- Вы задержитесь! – мне...
Забота
Терзала ментора чело...
Молчали оба... Что тут скажешь?
-- А я в вас верю... Ничего.
Еще, Семен, себя покажешь...
Давай зачетку... Ставлю «хор»...
Ты сам с собою разберешься...
Тот «Хор» был горше, чем укор...
Как совести укол... Добьешься!
Я дал себе в душе приказ –
Еще оценок без натяжек...
Терпи пока – не в первый раз,
Журфак нам не дает поблажек...
Такие выдались дела...
Опять журфак мне бросил вызов...
На фоне практики прошла
Легко, пожалуй, без капризов—
Сюрпризов сессия... Домой
По окончаньи не поеду...
Зовет нас третий трудовой
На стройотрядную планету...
|
|