Давно улетел Телеменкаль за белоснежные вершины Каменного
Пояса, а Ийвэ все продолжала стоять на каменном утесе и
обозревать просторы величественной и горной страны Путуранн.
Эта страна давно состарилась, когда появились первые хиилы
и гьелы. Именно сюда спустились со звезд прекрасные и
чарующие Радигаксы или Тивнарелли, называющиеся себя
Звездными Сеятелями. Они пробыли недолго, но оставили после
себя - Мудрость, Красоту и Добро.
Путоранны известны еще и тем, что в долине Наль-Им билась
в смертельном поединке молодая велша Челесс с Рагруотом.
Неприятный озноб пробежал по спине Ийвэ, как бы не пришлось
пройти мимо той зловещей долины. Девушка посмотрела на
малахитовую проводницу, уж наверно ящерка проведет ее
безопасными тропами.
А ящерка тем временем шевельнулась на запястье, ловко
соскочила с руки и побежала налево, к Низким горам, на склонах
которых рос густой хвойный лес.
Направо высились непроходимые скальные породы с
многочисленными водопадами, маленькими и большими. Не зря это место
называлось Тайперим - Гремящие Водопады. Вода срывалась вниз
с головокружительной высоты, с шумом и грохотом в узкие
ущелья. Клокоча, бурлясь и пенясь уходила в туннели, пролегающие
глубоко под землей и там скапливалась в молчаливые
холодные озера. Но вполне возможно, не вся вода скапливалась
в озерах. Неукротимая, голубая труженица находила выходы
через другие проходы и туннели, выбивалась на поверхность
земли и свободно текла по зеленым долинам и лесам, где
кроме зверья и птиц никто не жил.
Мельчайшие брызги от грохотавших водопадов осели бисером
на лице Ийвэ. Смахнув капли рукой, она побежала следом за
ящеркой.
Зеленым огоньком мелькала среди камней, малахитовая
проводница постоянно оглядываясь: успевает за ней Ийвэ или нет.
Ональ же скакала кузнечиком проклиная камни и булыжники
коварно вывертывающиеся из-под сапог. На такой каменистой
круче подвернуть ногу ничего не стоит!
Опасный спуск продолжался до самого вечера. Уже в сгущающихся
синевато-серых сумерках Ийвэ достигла хвойного леса, в котором
росли ели, сосны и лиственницы. Под ногами мягко запружинила
прошлогодняя желто-коричневая хвоя. До слуха Ональ еще
долетал отдаленный перестук катящихся камней с крутого склона,
но постепенно и он затих.
Для ночлега ящерка нашла удобное местечко. Поваленная
наземь старая сосна. Под вывороченными корнями было сухо и
уютно. Ийвэ укуталась плащом и легла сжимая в правой руке
лезг, дабы не оказаться застигнутой врасплох врагами. Хотя
бдительная ящерка не даст близко подкрасться каким-либо
недругам. Есть Ийвэ не хотелось, она глотнула лишь вина из
фляжки и заснула.
Рано утром ящерка разбудила Ийвэ, та наскоро позавтракала
припасами Меделы, запила и умылась водой из ближайшего
ручейка.
Малахитовая проводница вновь семенила впереди. К концу дня
ящерка вывела из хвойного леса прямо к реке, бегущей
голубым серпантином среди Низких гор.
Ийвэ вдохнула густой еловый дух смешиваемый с ароматом,
напоминающий душистый бальзам. Откуда он мог взяться?
Поглядев по сторонам, увидела росшие особняком по берегу реки
гигантские разлапистые кердары. Именно они эти
таинственные и древние деревья разливали по всей округе дивное
благоухание.
К одному такому великану с трепетом подошла Ийвэ и провела
ладонью по бугристой темно-коричневой коре. Если тридцать
мужчин возьмутся за руки, только тогда они смогут обхватить
ствол могучего старожила.
Ийвэ много слыщала и читала о кердарах. Раньше они везде
росли в Светлых Землях. Первое, а затем Второе Лихолетье
уничтожило прекрасных гигантов. Рагруот почему-то особенно не
287.
взлюбил их, и его воины со слугами рубили без жалости эти
деревья, где только находили и видели.
На месте вырубленных, сожженных лесов, вырастали новые
молодые леса, но кердары уже не росли там. Почему? Никто не знал,
Однако хиилы и люди не забывали о них, слагали песни,
легенды, сказания. Находились смельчаки пускающиеся в трудный и
опасный путь, чтобы принести домой саженцы кердаров. Никто
из них обратно не возвратился, а нашептыватели из Каргала
распустили дурную молву, дескать дереья колдовские, плохие.
Кто к ним прикоснется, тот умрет. Простые и наивные верили,
поумнее хмурили брови и не соглашались со лживыми наветами.
Ийвэ убрала ладонь с коры. Да разве она умерла от
прикосновения? Очередной обман врага. Внезапно ей захотелось
прижаться всем телом к стволу гиганта, Ийвэ так и сделала.
Чуткое ухо уловило за толщей коры будто издалека дивные
голоса и музыку. Мир за несколько секунд неузнаваемо переменился.
В сиреневых звездных сумерках ходили
высокие и красивые Радигаксы. Голубовато-мерцающие одежды
плавно колыхались на их стройных телах. Золотисто-серебряный
свет окружал головы, а глаза светились первым светом
рожденных звезд.
Вот двое присели на черную, рыхлую землю. Один аккуратно
разгреб слой земли, другой достал коробочку и вытащил семечко.
На ладони Радигакса оно запульсировало белым огонечком.
Опустив семя в землю, Тивнарелли отошли. И чудо! Вверх
потянулся сильный и мощный росток на глазах превращаясь в
красивое дерево - кердар. Дымчато-серый ствол кердара
потемнел, стал коричневым. Сочные, широкие листья вытянулись в
зеленые иголки-хвоинки. Они не были колючими и мелкими, они
были мягкими и гибкими. Ласковый ветер прошелся по зеленой
гриве кердара и ветвям понравилось прикосновение пальцев ветра.
К чудесному дереву подошла новая группа Радигаксов. Они
восхитились творением товарищей и запели Гимн Жизни. Семена
дождем пролились в почву. Из черной земли начали расти травы и
цветы, и не только новые кердары выросли, но и другие не не
менее прекрасные деревья протянули зеленые руки к звездам...
Ийвэ, пораженная и потрясенная видением, отошла от дерева.
Она с уважением оглядела кердар. Так вот куда уходят корни
Ваших Воспоминаний! Вы помните прикосновения Радигаксов и вы
были их первыми деревьями. Поэтому вас не любит и ненавидит
всей черной душой Рагруот, Собиратель Тьмы.
Словно подтверждая догадку Ийвэ, с вершины кердара упала шишка.
Подобных шишек во множестве валялось у подножия дерева. Хоть
эта шишка ничем не отличалась от других, Ональ догадалась,
что она особенная и когда-нибудь пригодится. С благоговением
подняв шишку и спрятав ее в заплечник, Ийвэ поклонилась и
поблагодарила дерево за видение.
Уходя от кердара она не видела, как тяжелые ветви махнули ей
вслед на прощание.
Малахитовая ящерка бежала по галечному берегу реки. В прозрачной,
немного отдающей зеленью воде, мелькали лоснящиеся
черные спины рыб, величиной с локоть.
Но горбатому тонкому носу рыб, Ийвэ узнала горбоносов.
Горбоносы славились своим неповторимыми красно-розовым мясом. Вот
поймать бы парочку штук! Ишь идут какими косяками, лови голыми руками!
Однако проводница Меделы не топталась на месте. Она шустро
перебирала цепкими лапками по камням-голышам. Ей не было
никакого дела до вкусного мяса горбоносов. Ийвэ проглотила слюну,
поправила лямки заплечника, на ходу почерпнула ладонью
прохладную воду, утолив жажду.
Уже близился вечер, как ящерка внезапно остановилась и
юркнула за большой валун. Ийвэ немедленно последовала ее примеру.
На противоположном берегу реки из-за стволов елей показалось
семейство медведей. Буро-коричневого окраса, широколобые,
мохнатые, с длинными когтями на лапах, два молодых медведя с
рыканьем подошли к воде, следом за ними чинно ковыляла
большая старая медведица.
Ийвэ улыбнулась. Оказывается кроме нее, есть и другие
любители полакомится горбоносами. Эти лакомки не заставили себя
долго ждать. Под мощными ударами когтистых лап, сверкая
чешуей вылетала крупная рыбина на галечный пляж. Медведица
отошла подальше от молодых медведей, где вода так и кипела от
горбоносов.
Хорошо ветер дул в другую сторону и медведи не чуяли опасности
из-за валуна. Они сопя и урча насыщались вкусной рыбой.
На всякий случай, Ийвэ положила ладонь на рукоять лезга,
вдруг ветер переменится и медведи учуют ее. Но ветер не
менялся, а мохнатые лакомки наевшись до отвала вкусных
горбоносов, пофыркивая от удовольствия, и отряхивая воду с шерсти,
неспешна удалились обратно в лес.
С реки потянуло прохладой. От темных стволов лиственниц и
елей выползли вечерние Сумерки. Ящерка свернулась на руке
и застыла малахитовым браслетом. Место для ночлега было
удобное. С одной стороны росли вплотную другу к другу две
ели, с другой стороны рыжебокий валун. Сверху подобно
крыше опускались темно-зеленые ветви елей.
Теперь оставалось перекусить перед сном. Плещущаяся рыба
так и манила и к себе. Но если развести костер, даже
бездымный, мало ли какие гости пожалуют на огонек и на запах
жареного. Ийвэ не стала рисковать на ночь глядя, просто
поужинала дорожными золотистыми лепешками и запила вином из
фляги. Она так устала за день, что едва успела завернуться
в свой плащ, поудобней улеглась на сухой хвое и сразу заснула.
Одна за другой зажигались звезды на ночном небе. Три
звездочки проглядывали сквозь колючие лапы елей. Ящерка ожила на
руке девушки, молниеносно вскарабкалась на вершину валуна
застыв малахитовой статуэткой. Но это казалось на первый
взгляд. На самом деле ящерка чутко и внимательно слушала
звуки ночи, охраняя сон Ийвэ. Ночь протекала спокойно и тихо.
Лишь изредка нарушал тишину отдаленный рев медведей, крики
ночных птиц, журчание воды и всплески рыбы.
Утром, пощекотав хвостиком правую щеку Ийвэ, ящерка снова
взобралась на валун. Ональ спросонья схватилась за лезг, но
никого не увидев, кроме ящерки, сладко потянулась, разминая
затекшие руки и ноги, потом подошла к реке, умылась,
в сухомятку позавтракала и двинулась следом за проворной проводницей.
Пройдя порядочное расстояние, Ийвэ повернулась назад. За
Низкими горами виднелись белоснежные вершины каменного Пояса.
Утро давно перешло в день, не мешало бы сделать привал, а
заодно и пообедать, хорошо бы чего-нибудь горяченького.
Ящерка словно угадав мысли спутницы, прыгнула ей на запястье и
свернулась браслетом.
290.
Местность кругом мало изменилась. Те же невысокие горы
поросшие лесами и выступающими кое-где скальными породами.
По галечным отмелям и узким песчаным пляжикам, смешно
подпрыгивая, бегали бело-серые птички с длинными клювиками.
Они выискивали личинки насекомых и маленьких улиток.
Вспугнув стайку этих птиц, Ийвэ сняла заплечник, закатала
рукава куртки и наконец-то наловила руками вдоль берега
долгожданных горбоносов.
Выкопав ямку, обложила плоскими камнями, набрала сухих
сучьев валявшихся на берегу целыми кучами, разожгла
небольшой костерчик. На горячих углях парочка горбоносов отлично
пожарилась. Аппетитный дух щекотал ноздри Ийвэ. Поев,
поставила котелок с водой. Лишь в котелке закипело, бросила
щепотку чая. После вкусной и горячей еды она задремала.
Незаметно дрема перешла в сон.
К месту второй ночевки Ональ подошли семеро незнакомцев
одетых в серо-зеленую одежду. Головы и половина лица
скрыты темной тканью. Видны одни глаза - пронзительные и ясные,
с холодным льдистым блеском. Под куртками одета легкая, но
очень прочная кольчуга. На ногах, позволяющие идти
совершенно бесшумно, мягкие сапожки. У каждого на плече висел
лук и колчан со стрелами, а на поясах узкие мечи в ножнах.
Они тщательно осмотрели примятую хвою под валуном,
обследовали берег реки, но ничего существенного не нашли.
Больше всего их изумляла осведомленность чужака, который шел
тайными тропами держащиеся в строгом секрете.
Вечерело, как Ийвэ внезапно проснулась от укуса ящерки.
Укус означал только одно - опасность! Быстро вскочив,
выхватила лезг и приготовилась к обороне.
Семеро незнакомцев с луками наготове мгновенно окружили ее.
Однако они опустили луки и послышался тихий приглушенный
смех сквозь темные повязки на лицах. Ожидали встретить
грозного врага, а перед ними предстала юная девушка.
Ийвэ обидел этот смех. Нахмурив брови, сделала несколько
угрожающих пассов лезгом. Доказывая этим, что она не такая
уж слабая и может дать отпор.
Смех прекратился, и самый высокий выступил вперед и
требовательно произнес на искаженном языке Либбов:
- Спрячь обратно лезг в ножны, чужеземка! Ты одна, а нас семеро.
Ийвэ опустила лезг вниз, но в ножны убирать не торопилась.
Кто перед ней, друзья или враги? И почему-то больше
казалось, что друзья, да и ящерка спокойно облегала
запястье, а не пряталась в складках одежды.
- Кто ты такая? Откуда идешь и почему по нашей земле? Что
за цель гонит тебя вперед?
Шестеро незнакомцев подойди ближе, а седьмой высокий,
который спрашивал Ийвэ, буквально впился серыми пронзительными
глазами в лицо девушки.
Вопросы задаваемые высоким и особенно его тон требовательный
и властный не очень-то понравились Ийвэ. Убрав лезг в ножны,
и скрестив руки на груди, ответила:
- Я Ийвэ Дратт, дочь земледельца Купина Дратта из Нессмери,
что находится в краю Калленойе, в Светлых Землях, за
Каменным Поясом. А куда иду и в чем цель моего путешествия я
никому не скажу.
- Напрасно, что не скажешь, - сказал высокий. - Ты сказала
половину правды, половину нет. У тебя другое имя и другая
родословная.
Лицо Ийвэ побледнело, но вспыхнувший румянец разогнал
бледность.
- Ну если вы такой догадливый и проницательный, - не очень
дружелюбно ответила она, - стоит ли дальше продолжать
допрос. У меня есть причина скрывать свое настоящее имя, и
вам лучше отпустить меня с миром.
- Э, нет! - усмехнулся высокий. - Ты находишься на нашей
территории и без разрешения короля Майгэса шагу дальше не
вступишь, а если вступишь - тебя ждет смерть. Так что
советую не упираться и ответить полностью на мои вопросы.
Недоверчивость и угрозы высокого начинали раздражать Ональ.
Почему это она должна первому встречному выкладывать всю
подноготную о себе? Вот, пожалуйста, пошла одна и сразу
влипла в неприятную ситуацию. Легче с врагами сразиться,
чем распинаться перед этими странными людьми. И на кого
они так сильно похожи, не на кадинхоров ли? Но
кадинхоров осталось мало, и вряд ли они тут живут. Так кто же
они, таинственные стрелки в серо-зеленых одеждах, с луками
и мечами? Ийвэ еще сильнее захотелось им доверится.
Уверенность, что эти люди с темными повязками на лицах ничего
ей плохого не сделают, росла с каждой минутой. И Ийвэ, смело
посмотрев в глаза высокого, решительно сказала:
- Что ж, раз нахожусь на вашей земле и вами правит король
Майгэс, я так и быть подчинюсь и отвечу на ваши вопросы.
Я Ийвэ Ональ, дочь Ластинефа из крепости Лестболл, которую
разрушил Зган у Утанского Хребта. Но выросла в краю
Калленойе, в деревне Нессмери у приемного отца. А вот куда иду... -
Ийвэ умолкла, как бы обдумывая говорить ей это или нет, и
высокий со своими товарищами замерли в ожидании ее ответа. -
Иду я в Каргал. - договорила Ййвэ, словно бухнула молотом
по наковальне. Высокий прямо передернулся от слов подозрительной
чужеземки, но в его глазах промелькнуло сомнение.
- Ты не похожа на вражью шпионку, Ийвэ Ональ, - медленно а
произнес он.
- Ну еще бы! Вражьей шпионке дочь Дилогора, Медела, не
подарила браслет в виде ящерки, которая служит мне
проводницей, а орлиг Телеменкаль не перенес бы на своей спине
через Каменный Пояс.
- Ох! - невольно вырвалось у высокого, а остальные шестеро
зашептались между собой на незнакомом для Ийвэ языке и при
этом многозначительно поглядывали на нее.
- Сама Медела подарила тебе свой заветный и любимый браслет? -
не скрывая удивления переспросил высокий.
- Вот, смотрите. - Ийвэ протянула правую руку. Малахитовая
ящерка вызвала у всех семерых восторженные восклицания.
- Мне достоверно известно, - заговорил высокий, - браслет
украсть нельзя, вор сразу окаменеет. Потерять тоже нельзя -
не такой это браслет, чтобы теряться. Его действительно
можно лишь подарить и подарить от всей души... Удивительно,
просто удивительно, Медела, и подарила тебе ящерку-браслет.
Теперь мне понятно, кто вел тебя нашими тайными тропами.
Высокий замолчал, но при этом продолжал восхищенно
любоваться малахитовым подарком Меделы на руке Ийвэ.
- Я ответила на ваши вопросы, скажите и вы мне: кто вы такие
и где живете?
Серые глаза высокого вмиг потемнели, в них отразилась боль
и невыносимая мука.
- Смотри, Ийвэ Ональ, кто мы такие! - высокий сдернул
темную повязку с лица.
Ийвэ вскрикнула и невольно отступила шаг назад.
- Ольсы? Вы - ольсы?!
- Да, мы жалкие потомки кадинхоров. Нас причислили к
приспешникам Рагруота. Но мы не служим ему, хотя на наших
лицах и лежит проклятие доставшиеся от злосчастного короля
Одайнега, пленника Собирателя Тьмы.
Шестеро воинов тоже сняли повязки. Ийвэ с жалостью и со
страхом смотрела на всех. Волосы, лоб, брови, глаза выглядели
нормально. Следующие части лица ужасали: обвислые,
морщинистые щеки смрадно-болотистого цвета, длинный до
подбородка уродливый нос, тонкие ниточкой черные губы, острый
раздвоенный подбородок с бородавками.
- Если не врет пророчество короля Одайнега, мы должны
освободится от отпечатка мрака, - снова одевая повязку на лицо,
мрачно проговорил высокий. - Идем с нами, Ийвэ Ональ, я
покажу тебе наш прекрасный подскальный замок, где ты встретишься
с королем Майгэсом. Только извини, пожалуйста, но я должен
завязать тебе глаза. Крепость-замок мы держим в строгом
секрете, таковы наши порядки.
- Конечно, конечно. - согласилась Ийвэ и высокий завязал ей
глаза..
Подскальный замок-крепость короля олъсов Майгэса не виден
снаружи. Он искусно замаскирован под высокий холм с вековыми
елями, окружен с трех сторон неприступными острыми скалами,
с двумя шумящими потоками воды, которые низвергаются со скал.
Внутри холма протянулись многочисленные коридоры, галлереи,
проходы, залы. По богатству и отделке драгоценными камнями,
золотом и серебром стены, потолки, пол, колонны, позавидовали
бы многие могущественные владыки. Ийвэ так же встречались
ниши со статуями красивых мужчин и женщин - не уродливых! Они
как живые взирали со своих постаментов на проходящих мимо
ольсов.
Высокий привел Ийвэ к массивным дверям сделанные из
красноватой древесины и покрытые темным лаком. Затейливая вязь из
светящегося лимменома была нанесена на гладкую поверхность дверей.
Подошедшие два новых ольса отозвали высокого и о чем-то с ним
переговорили, высокий кивнул им в ответ и поманил к себе Ийвэ.
- Сдай мне твой пояс с оружием и заплечник. У нас не принято
входить с лезгом к королю.
Ийвэ молча отдала и то и другое. Она не считала себя
безоружной и беззащитной. Кольчуга Эссусанида была надежно спрятана
под рубашкой, а поверх рубашки еще и куртка. С Кальнасом она
не пропадет. Ийвэ хорошо знала о страшной силе, особенно для
врагов, которую заключала в себе кольчуга.
Высокий открыл тяжелую правую половину двери и торжественно
сказал:
- Проходи, Ийвэ Ональ. Король Майгэс уже знает о тебе.
Со странным трепетом в душе, Ийвэ осторожно переступила
порог и оказалась в тронном зале.
Куполообразный потолок выложен звездами из хрусталя, алмазов,
рубинов, сапфиров и изумрудов. Стены из черного благородного
гранита с серебристыми блестками и прожилками напоминали
лицо ночи, решившей здесь отдохнуть. Полированный, похожий
на зеркало голубоватый пол сложен причудливой мозаикой из
плиток редкого камня саффена.
С потолка лился диковинный свет драгоценных камней и
отражался на полу разноцветной радугой.
Трон, Ийвэ сразу обратила на это внимание был вырезан из
цельного куска малахита. Трон, однако пустовал, и Ональ в
недоумении озиралась кругом, где же этот таинственный король?
Вдруг внезапно открылась потайная дверь в стене. В светлом
проеме обрисовалась широкоплечая и высокая фигура короля
Майгэса. Он вышел в зал и вся палитра самоцветов отразилась
на нем. Четким, мерным шагом приблизился король к худенькой
девушке стоявшей около трона.
У короля, как и у всех ольсов, темная повязка закрывала лицо
до самых глаз. Глаза темно-синие со стальным оттенком, густые
с проседью брови, широкий лоб с тонкими бороздками морщин.
Одежда фиолетовых тонов ладно сидела на мускулистом теле.
Цепь из пиллима покоилась на широкой груди. На длинных ногах
высокие сапоги из коричневой бархатистой кожи.
Ийвэ поклонилась и хотела представиться, но король ольсов
сделал отрицательный жест. Он первый заговорил на языке
Либбов.
- Пройдем со мной в покои, Ийвэ Ональ, дочь Ластинефа.
Ктомуже ты устала и проголодалась с дороги, верно?
- Да верно, о король Майгэс.
Король провел Ийвэ через боковой коридорчик и оба очутились
в большой комнате. Стены комнаты покрыты из древесины
многолетних сосен. На стенах и над камином висели щиты и гербы,
мечи, копья и клинки.
Оружие ольсов впечатляло богатой отделкой, яркие драгоценные
камни просто слепили глаза на рукоятках лезгов. Но не только
диковинными самоцветами поражало оружие, несмотря на
древность, сталь не затупилась от безделья, наооборот, казалось
острее и грознее. Да, щиты выдержат любой удар, мечи и клинки
не будут знать отдыха, стрелы и копья никогда не
промахнуться, а гербы устрашат и подавят воинственный дух врагов.
Подскальные мастера оружейники вложили всю душу, мастерство и
чары для королевского военного арсенала.
В левом углу стоял стол с письменными принадлежностями, над
столом висели полки с книгами и свитками рукописей.
Все освещение комнаты давал бездымный огонь в камине. Приятный
полумрак сквозил кругом, Ийвэ почувствовала тут спокойствие
и уют.
Король Майгэс указал рукой на кресло обитое коричневой кожей
возле камина. Ийвэ поблагодарила и только присела, как вошли
в комнату двое ольсов в темно-синих одеждах. Один нес таз с
водой и полотенцем, другой поднос с питьем и едой. Ийвэ
ополоснула лицо, вымыла руки и утерлась полотенцем. Ольсы
слуги поклонились и удалились из комнаты.
Король ближе пододвинул кресло к низенькому столику, куда
слуга поднес поднос. Видя, что гостья не решается
приступить к еде, он подбодрил ее:
- Угощайся, Ийвэ, дочь Ластинефа. К сожалению, я не могу
присоединится к трапезе. Не хочу снимать повязку, пугать
отпечатком мрака. Это лишь испортит тебе аппетит.
- Но, - сказала она, проглотив кусочек чего-то вкусного и
ароматного,- семеро стрелков, среди них один высокий,
показали мне свой облик.
- Их облик не так страшен, как мой. Мой более ужаснее и
кошмарнее. А высокий, - король на мгновение смолк и в его
глазах сверкнули лукавые огоньки, - мой младший брат Клэфсин.
- Как младший брат? - чуть не поперхнулась соусом Ийвэ. - И
вы его посылаете в небезопасные дозоры и обходы?
- А где сейчас небезопасные места? - и парировал ей король. -
Нас осталось мало. От силы три тысячи воинов могут служить
мне. Остальные кадинхоры обманутые Рагруотом ушли в
Хармалог и Каргал, стали рабами и влачат жалкое существование в
подземных мастерских врага. Мы всегда славились мастерством
по изготовлению оружия и много чего другого.
Ушедшие поздно поняли обман. Освободится от чар Рагруота,
захватившего их тела и души невозможно, тем более, если ты сам
добровольно пришел служить. От этого, заклятия становятся
сильнее, крепче любых оков и цепей. Одна горстка отчаянных
попыталась бежать, но были пойманы и, на глазах остальных,
жестоко и мучительно казнены. Души убитых услали в замок
Маркеред, что находится в долине мертвых Цветов - Раххтаг, у самой
границы Каргала.
Я как-то посылал лучших своих разведчиков в Хармалог, хоть
кого-нибудь выручить, но никто не вернулся назад. Слуги
Рагруота колдуны ильгены во главе с самым главным Таурибом
слишком рьяно и бдительно исполняют свои обязанности по охране
своих владений и выявлении всяких подозрительных личностей.
Ночью летают ужасные летучие мыши вампиры, в чащах рыскают
кровожадные волки и чоулени, уйдешь от ильгенов, не
спасешься от зубов хищников. Но несмотря на это, через
Хармалог все же можно пройти до Каргала. Мне сказали ты идешь
туда?
Ийвэ кивнула головой, ибо рот у ней был занят едой.
- Я не знаю с какой целью ты идешь в Каргал. Можешь это
держать в тайне, а можешь рассказать, это дело твое. По всем
признакам и отнюдь не добрым, Рагруот готовится к войне. Если
она начнется, я сделаю все, чтобы отомстить за отпечаток мрака
на наших лицах. Я расскажу тебе сейчас откуда он взялся.
Наш король Одайнег отличался необыкновенной красотой лица и
идеальным сложением тела. У него все равномерно сочеталось:
мудрость и терпение, сила и отвага, любовь и нежность. Он
на ходу смог сочинить песню или стихи, справедливо рассудить
спор, или сложное дело. Построил у излучины реки Данелл
дворец с окружающими его двумя городами-крепостями, напоминающими
кольцо в кольце и назвал Данеллгар. Две высокие смотровые
башни были обращены в сторону Хармалога. Он сделал бы еще
больше нужного и полезного, если не очень увлекался охотой.
Казалось безобидным занятием, развлечение для короля от
рутинных дел, но Рагруот не дремал, ибо Данеллгар давно мозолил
ему глаза, а его воины немало уничтожили татней, ченгов и
харматов. С помощью заколдованных оленей, за которыми
увлеченно погнался Одайнег со своей свитой, в холмах Нарола
поджидала его засада состоящая из большого отряда ченгов и
харматов, Згана и двух наливулов. Надо отдать должное красавцу
королю. Он смело и храбро сражался со Зганом не боясь мертвого
оружия. Однако враги одержали победу, сражаясь несколько
мечами, сколько напуская смертельного страху.
Оружие падало из рук воинов, сердце останавливалось от одного
взгляда Чернолатников. Оставшись один, Одайнег продолжал
защищаться из последних сил незная, что Рагруот приказал взять
его живым. Когда слабеющая рука Одайнега с отяжелевшим
мечом снесла очередную узкоглазую голову с плеч, Зган
коварным ударом палицы оглушил короля.
Очнулся Одайнег в цепях, подвешенным на стене в пыточной
Барага. В облике зрелого мужа, а не в ужасном обличий пришел
к нему Собиратель Тьмы, принялся уговаривать служить и
подчиниться ему. Обещал за это всяческие блага, вечную жизнь,
овладеть искусством черной магии и даже черный кристал -
Сенклет, который он, конечно никому и никогда не отдаст. Зная
лживую натуру Рагруота, Одайнег категорически отказывался от
вражьих посулов и щедрот. Однако для несговорчивых и
непокорных, Рагруот применял и другие методы уговаривания: пытки
жаждой и голодом, физические и душевные истязания. Не всякий
выдержит такие муки. Дрогнул и Одайнег. Он согласился на
изучении черной магии, в душе своей лелея план о том, чтобы
обратить полученные знания против Рагруота. Но дальше все
сложилось по-иному.
Собиратель Тьмы выехал на поединок с Челесс в долину Наль-Им,
и вернулся смертельно раненый в свою цитадель. Черную душу
мучила мысль, что юная велша почти одержала над ним вверх.
Использывала оружие с сильными чарами и уничтожила его плоть.
Если не огненные ранбаги, которых он призвал на помощь,
велша душой и телом принадлежала бы ему, а уж он припомнил в
своих пыточных смелый вызов велши Челесс.
В бессильной ярости Рагруот черным вихрем метался по мрачным
залам Барага. И тут на глаза Собирателю Тьмы попался злосчастный
король Одайнег. Красота пленника совсем вывела из себя Рагруоыта.
Будь он в полной силе, испепелил бы короля прочитав
его мысли. Но сейчас, почти издыхающий, только и смог сделать,
что ударил черной дланью по прекрасному лицу, сравнить кото-
рое можно лишь с самым первым восходом солнца.
В ударе отпечаталась вся ненависть и злоба к кадинхорам. Нижняя
часть лица потемнела, щеки обвисли противными складками и
морщинами, нос вытянулся безобразным крючком до тонких
черных губ, подбородок раздвоился и покрылся омерзительными
бородавками. Больше зло Рагруота не причинило ничего
оставшейся красоте короля, но и этого оказалось достаточно.
Собиратель Тьмы хотел добить несчастного, лишь уродство
спасло короля. Временно забыв о неудачном поединке, Рагруот
расхохотался злобным и довольным смехом:
- Убирайся красавчик с глаз моих долой, жалкий выродок
кадинхоров! Отныне пусть твои потомки носят печать на лице и
зовутся ольсами, то есть меченные.
Поникнув головой и закрыв лицо руками, Одайнег, в постигшем
его ужасном горе, бросился бежать из Барага.
С темной повязкой на лице, он вернулся обратно домой и на
собравшемся совете ничего не утаивая рассказал о случившемся
про охоту и про Бараг. В подтверждении своих слов снял повязку
с лица. Его жуткий и страшный облик испугал всех присутству-
ющих на совете.
Совет вынес одно решение для короля - покинуть немедленно
Данеллгар, ибо он потерял доверие своих поданных и они ему
не верят, как прежде. К тому же, в бывшем короле сидит зло от
Рагруота и какие еще беды принесет это зло Данеллгару и его
жителям неизвестно.
Окинув печальным взором советников, военачальников и всех
остальных, которых он уважал и любил, Одайнег сказал на
прощание:
- Я предвидел свое изгнание, но послушайте меня, как вашего
короля в последний раз. Пугать я вас не хочу, однако мне луч-
ше, чем вам известно коварство и непостоянство Рагруота. Будь
он в полной силе от Данеллгара остались одни руины. Я видел
его многочисленные войска на равнинах Каргала. Сейчас, когда
Собиратель Тьмы смертельно ранен и не скоро оправится,
предлагаю покинуть Данеллгар и построить новый город у озера
Палег, рядом со скалистыми холмами. С одной стороны нас будут
защищать холмы, с другой стороны озеро. Данеллгар обречен,
крепостные стены и река не спасут нас от мощи Рагруота.
- Но ведь ты сам велел заложить и построить Данеллгар
здесь! - рассерженно воскликнул самый старый советник. - И
теперь мы должны уходить отсюда, когда на наших полях
созрела пшеница, и не хватает пастухов, чтобы пасти стада,
которым конца и края не видно. В реке полно рыбы, налажена
торговля со многими странами. И мы все это должны спешно
бросить ради того, что наш король Одайнег увидел мощь врага и
устрашился. Да говорят у страха глаза велики, можешь ты что-то
преувеличиваешь?
- Я ничего не преувеличиваю, а говорю чистую правду.
Я ошибся, построив здесьгород и хочу это исправить. Данеллгар
расположен на ровном месте, взять осадой его ничего не стоит, еще
надо учесть рыцарей Мрака, Чернолатников. Они убивают не
мечом, а страхом. И фактически мы остались одни в этом краю.
Придут на помощь обереги из-за Каменного Пояса или нет,
никому неизвестно.
- Так говорит только трус! - гневно вскричал военачальник
Деел. - Я останусь в Данеллгаре и буду защищать его до
последней капли крови. Пока, как говорит наш бывший король,
Рагруот зализывает раны, мы успеем укрепиться, воздвигнуть новые
стены, подкопить силы, послать гонцов к оберегам. Я
не буду бежать в холмы и зарываться как
кролик, чтобы потом сидеть в глубокой норе и трястись от
страха!
Военачальника Деела все дружно поддержали в совете. Одайнег
окончательно поняв, что советников не переубедить и они не
верят смертельной угрозе из Барага, устало произнес:
- Я предупредил вас. Но говорю еще раз: кто пойдет со мной?
Кто не побоится отпечатка мрака? Кто по-прежнему верит, что
я чист и светел душой?
Молчание встретило слова Одайнега. Вдруг послышались легкие
и быстрые шаги, то молодая жена короля Ессел спешила к нему.
- Я с тобой пойду! Я не боюсь отпечатка мрака, я твоя жена,
куда ты туда и я! - И она огненно сверкнула очами, обводя
презрительным взглядом советников и военачальников.
Некоторые мужчины стыдливо отводили глаза от взора королевы.
Трое братьев Ессел, Коввин, Грердир и Мэйс пошептавшись
между собой, тоже присоединились к Одайнегу. Кстати, самый
младший брат Мэйс - мой дед.
И вот, не доходя до Низких гор, найдя подходящее потаенное
место: огромный скалистый холм с тремя обширными пещерами.
Одайнег вместе е мастеровыми и ремесленниками не побоявшими
с семьями пойти следом за ним, взялись за нелегкий труд, из
пещер и спутанных ходов сделать настоящий подскальный чертог.
Как и предупреждал Одайнег, Рагруот залечив раны и воспряв
снова духом, ураганом обрушился на лакомый кусочек Данеллгар.
Воды реки потемнели от крови. Не спасли от черной мощи
крепкие, неприступные стены. Гонцов посланных к оберегам
выследили Чернолатники и убили их.
Многие, очень многие пожалели, что не пошли за Одайнегом.
По потайному ходу спаслась лишь треть всего населения. Король
подскального замка принял беглецов в свое лоно.
В течение столетий неприглядный скалистый холм стал
произведением искусства. Сверху насыпали много земли, посадили травы
и деревья. Незасыпанными остались острые скалы с трех
сторон и два потока воды имитирующие естесственные водопады.
Король Майгэс умолк, но лишь на минуту.
- С той поры мы зажили спокойно и тихо. Только делали время
от времени дерзские вылазки в сторону Хармалога, убивая
врагов. Сколько раз большие отряды ченгов и харматаов рыскали
по всей местности ища наше убежище, но все их поиски
кончались ничем или трагически.
Единственная печаль омрачала наши сердца, дети рождались с
отпечатком мрака на лице. Чтобы хоть кал-то скрыть уродство,
Одайнег приказал носить повязки на лицах. Перед смертью он
предсказал, что рано или поздно мы освободимся от проклятия
и я этому верю! Ох, ты совсем мало ела, Ийвэ! - всплеснул
руками король Майгэс. - Это я виноват. От таких разговоров
у кого угодво аппетит пропадет.
- Нет, нет. Просто здесь много еды для одной. Разве я осилю
столько блюд? Вот вино я вылью и выпью за то, чтобы вы
освободились от отпечатка мрака.
Ийвэ осушила бокал и в крайнем изумлении уставилась на
короля. Тот тоже удивленно воззрился на юную гостью.
- О, король, - первая заговорила Ийвэ придя в себя от потрясения.
Точно такое вино я пила вместе с Меделой. Вкус этого вина
ни с чем не спутаешь!
- Придется, Ийвэ, мне рассказать еще одну историю. На
сей раз о себе и тебе многое непонятное станет ясным. Я
вижу на твоей руке подарок Меделы - малахитовая ящерка.
Меделу я зову по-другому - Заллис, Сердце Гор.
Король протянул широкую ладонь через столик. Ящерка ожила и
с запястья девушки прыгнула на ладонь ольса. Поднеся поближе
к глазам, Майгэс разглядывал подарок Меделы со всех сторон.
Ящерка спокойно сидела на ладони. Вернув обратно браслет
Ийвэ, король встал с кресла, подошел к письменному столу и
из потайного ящичка вынул сверток, развернул и показал гостье.
- Смотри!
Ярко-оранжевые языки огня осветили изумительный работы пояс.
Каждое звено подобрано по цвету и редкостному узору камня.
Выточено восьмиугольной пластиной и отполировано до
зеркального блеска. Пластинки скреплялись между собой тремя золотыми
колечками. Пряжку украшал восхитительный аквамарин,
мерцавший загадочными зеленовато-голубыми бликами.
- Никто из моих подданых не знает о поясе. Я берегу и прячу его
от посторонних глаз. Когда мне бывает плохо и хочется
забыться от тяжелых и не радостных дум, надеваю пояс или
просто любуюсь им перебирая пальцами каждое звено.
Король замолчал. В его темно-синих глазах засветились
всполохи воспоминаний давно ушедших лет.
- Когда я был молод, как ты, наш край заполнился слухами и
легендами о непревзойденной красоте дочери Дилогора.
Мои взгляды все чаще и чаще обращались на запал, к сверканию
снежных вершин Каменного Пояса. Мне очень хотелось увидеть
прекрасную Валлис. Но как появится перед неземной красотой
с отпечатком мрака? Самая плотная и темная повязка не скроет
от всевидящих глаз уродства.
Видишь цепь на моей груди из пиллима? За прожитые здесь столетия
рудокопам посчастливилось обнаружить в одной шахте
двадцать три комочка пидлима, а в другой шахте драгоценный камень
похожий на сапфир. Он обладал волшебным свойством. Я мог
видеть в нем самое искомое и желанное. Я назвал драгоценный
камень - Нег.
Часто я видел в нем Валлис. Иногда четко, иногда смутно.
Страстное желание посмотреть на дочь Дилогора вблизи, а не в
холодном камне завладело мной окончательно и безповоротно.
Я понял, что влюблен надолго и серьезно. Никто и ничто не
остановит меня! Но я не хотел врываться в каменную
обитель любимой Валлис, показывая свое уродство. Я решил
ждать удобного момента, чтобы открыться в любви - ей
единственной и желанной.
До меня дошли вести об отъезде Дилогора на осенний
праздник к горам Хай-Хье. Я знал одно старинное заклинание,
делавшее тебя невидимым, и собрался в неблизкий и опасный
путь. Только для меня влюбленного, дорога и опасности
казались пустяками. Никем незамеченный, я положил в малахитовую
комнату, на столик, свой портрет без отпечатка мрака, и письмо
с признанием в любви.
Дочь Дилогора сильно удивилась и встревожилась. Не злобные
ли это чары ползущие из Хармалога или Каргала? Однако, чем
больше она вглядывалась в портрет, и бесконца перечитывала,
письмо, в которое я вложил при написании всю силу моих чувств,
Валлис убеждалась в обратном. Впервые у нее забилось
сердечко словно у маленькой птички с нетерпением ждущей
солнечной весны после нудных и холодных дождей зимы.
Валлис никогда до этого не получала посланий с признаниями
в любви. Не было у нее поклонников. Дилогор слишком тщательно
оберегал любимую и единственную дочь, считая, рано ей думать
о женихах.
Валлис оказалась умной и догадливой девушкой. Не зря она
дочь Дилогора. Половина волшебной силы отца передалась и ей.
Поняв, как я проник в каменный чертог применив заклинание
невидимости, Валлис на всякий случай удвоила охрану гьелов, зная,
что я где-то прячусь поблизости / я действительно нашел себе
скромный уголок/. Я не рискнул вновь воспользываться
заклинанием невидимости, просто сделал другое. В ту же ночь
послал сон-видение, где предстал молодым, красивым юношей с
пылким страстным взором, с черными вьющимися волосами до
плеч, в одеждах расшитых золотом и серебром. Низко
поклонившись, я назвал свое имя и просил придти следующей ночью в
беседку, любимое место Валлис. Ночной порой оттуда можно
наблюдать за звездами, а утром встречать орлигов приносящих
известия из дальних краев.
Проснувшись, юная дева долго лежала в постели обдумывая
сонвидение. Ее охватывало, то смятение, то желание явиться на
свидание с загадочным юношей. Ближе к вечеру она приняла
твердое решение увидеться со мной.
С нетерпением ждала Валлис желанного часа встречи.
Я находился в каменной беседке в пяти шагах от любимой,
решив все-таки применить на свой страх и риск заклинание
невидимости.
Луна хорошо освещала беседку серебристым светом, Валлис не
видела даже моей тени, хотя ощущала чье-то присутствие.
- Где ты таинственный друг, написавший письмо, оставивший
свой портрет и пославший сон-видение? - тихо произнесла дочь
Дилогора, озираясь вокруг себя. - Почему прячешься за
невидимостью? Может ты злой оборотень из Каргала? Если ты
немедленно не ответишь на мои вопросы, я уйду, и берегись тогда!
Тут я понял, что молчанием лишь погублю себя испытывая
терпение любимой.
- Не гневайся на меня, прекрасная Валлис. Прости за молчание
и заклинание невидимости. Я не оборотень из Каргала. Но
поклянись, что не испугаешься моего облика и выслушаешь до
конца, ибо я многое должен рассказать, особенно тебе.
Валлис поклялась Первыми Камнями и только тогда я открылся
ей. Она не удержалась и вскрикнула от ужаса. Любимая увидела
отпечаток мрака и заплакала.
- Ты обманул меня. В видении и на портрете ты совсем другой.
- О Валлис! Мне понятны твои упреки. Да, я должен быть
таким. Посмотри в мои глаза и ты убедишься, что не все ольсы
служат Рагруоту. Это его козни и наговоры, будто потомки
кадинхоров, особенно ольсы поголовно подчиняются и всегда
готовы выполнять его черную волю. Ченги и харматы в течение
стольких лет так и не нашли наше скрытое королевство. От
неудач и злости они распускали про нас еще более чудовищные
слухи. Мы однако тоже не оставались в долгу, мстя и убивая
прислужников Рагруота. Ты, любимая, ужасаешься отпечатку
мрака, но я - будущий король ольсов верю, что когда-нибудь мой
народ освободится от этого проклятия! Ты доверяешь мне, Валлис?
- Да, - тихо прошептала она не отрывая взора от моих глаз, -
не в том твоя вина, что тебе достался отпечаток мрака. Вы
избавитесь от проклятия. Твои глаза излучают любовь и счастье,
нежность и радость. Рабам и слугам Рагруота недоступны
понятия светлых и добрых чувств. Если от тебя шло зло, я бы
его мгновенно почувствовала.
В ту незабываемую минуту я ликовал: любимая поверила мне!
Разумеется для разговоров и объяснений мало одной ночи. Мы
начали встречаться и проводить все ночи в беседке. Наша
любовь горела неугасимым огнем. Увлеченные друг другом, мы не
замечали никого и ничего кругом. А зря. Северо-восток
зловеще почернел. Рагруот копил силы для новой войны.
Цитадель Бараг укуталась тьмой, закрывая от взоров
Долгоживущих черные замыслы Рагруота. К тому же один черезчур
бдительный гьел охранник подглядел наши встречи и по приезду
Дилогора донес, что дочь видется ночами с ольсом.
Любимой предстоял нелегкий и длительный разговор с отцом
насчет меня и нашей любви. Что ж, я - ольс и этим все
сказано. Напрасно Валлис рассказала подлинную, а не
искаженную клеветой историю потомков кадинхоров погибнувшего
Данеллгара. Дилогор остался неумолим. Вот видишь, как
действует лживое слово врага даже на такого мудрого и сильнейшего.
Непробиваемой стеной встали между мной и любимой
наидревнейшие чары Дилогора. Я должен был немедленно отправится
домой. На прощание я подарил Нег Валлис, чтобы она хоть
изредка видела мое изображение. Не доходя до своего замка,
меня настиг орлиг и передал этот пояс - подарок от любимой.
Только горевать о нашей любви было некогда. Сорокалетний
король Ульпин бросил перчатку Челесс перед вратами Барага.
Рагруот принял вызов. От жестокой и смертельной битвы
содрогнулись небо и земля. Король Ульпин победил, но не совсем.
Бараг разрушили, однако Рагруот и Зган с Чернолатниками
успели скрыться в Багровых горах. Преследовать их у короля
Ульпина не было уже сил. Он решил, что и этого достаточно
для поверженного врага. Прошло много лет, Рагруот снова
начал остраивать Бараг, ах да разве до врага мне было дело!
Орлиг принес не радостную весть. Нег потемнел и не показывает
моего лица любимой. Чары отца по-прежнему сильны и
незыблимы, ни она, ни я друг друга увидеть не можем. О Валлис,
Валлис! - король замолчал, а взгляд его увлажнился и
затуманился.
Ийвэ со страданием и изумлением глядела на сидящего перед
ней короля ольсов Майгэса. Вот это любовь так любовь! Но
если она помогла для Тайссил найти Хеллета, то..., Ийвэ вдруг
страшно побледнела от озарившей ее догадки, кубок который
она держала в руке выпал и ударился об мраморный пол.
- Что с тобой, Ийвэ? - перепугался король, видя как его гостье
стало очень плохо. - Я немедленно позову лекаря!
- Нет, нет, не надо, о король Майгэс! - Ийвэ быстро пришла
в себя, но она боялась вот так сразу произнести эти
пророческие слова. Говорить их надо было, однако Ийвэ медлила.
- Медела велела что-то передать мне? - в надежде спросил
король у Ийвэ, видя как та не решается сказать какое-то
послание.
- Нет, о король Майгэс. Медела мне ни олова не сказала о
вас, зато дала в проводницы ящерку, словно зная, что я приду
к вам. Нет. Здесь совсем другое. Велите вашему брату принести
мой пояс с лезгом и клинком. Впрочем, достаточно и одного
клинка.
Брови короля грозно нахмурились, но Ийвэ опять потребовала
исполнить ее просьбу. Просьба была исполнена.
Вынув клинок из ножен, она отдала королю. Тот с недоверием
взял оружие и ахнул, на бело-сереристой стали вспыхнули
огненно красные буквы.
- Значит, вот кому я должна отдать этот клинок, - мрачно
проговорила Ийвэ и прочитала пророческое четверостишие:
Разрежет клинок черную плоть
И жизнь отдаст отважный стрелок,
И дева из камня заплачет над ним,
Он ею всегда был желан и любим.
Надпись погасла, зато ярко загорелись камни на рукоятке
амкелдоны. Словно три маленькие луны зажглись на темном небе.
- дева из камня - это Медела, которая любит вас до сих пор.
Стрелок - это вы, король Майгэс. Вы должны убить некое зло,
может тем самым, избавите свой народ от отпечатка мрака... -
грустно и печально произнесла Ийвэ и опустила голову.
Широкая и теплая ладонь короля опустилась на голову Ийвэ,
нежно и ласково погладив но волосам.
Ональ удивленно посмотрела на короля, его глаза радостно
глядели на нее.
- я беру твой клинок. Пусть я отдам жизнь, зато избавлю
остальных от проклятия Рагруота. Тем самым покажу, что потомки
кадинхоров из Данеллгара перестанут быть ольсами. Я исполню
предназначенное мне судьбой! - король Майгэс поднялся во весь
рост с гордо поднятой головой, а тень его сделалась выше и
шире, глаза горели решимостью и отвагой. Ийвэ сделалось даже
немного страшновато от грозного и гневного вида короля ольсов.
- О, король Майгэс, - осторожно начала говорить Ийвэ, - вы
поведали свою историю, пора и мне и расскзать о себе.
Яростные огни в глазах короля погасли, а голос смягчился:
- Нет, сегодня не нужно, Ийвэ. Уже поздно, тебе пора
отдохнуть. Расскажешь завтра и я с интересом тебя послушаю.
Ональ поблагодарила короля за угощение и вошедшие слуги
ольсы проводили ее до комнаты, где ей предстояло переночевать.
После полуночи, когда Ийвэ крепко спала, в комнату тихо и
бесшумно вошел король Майгэс. Рядом с кроватью стоял столик,
на нем горела одна свечка. Ийвэ ее специально не погасила. Не
то чтобы она боялась темноты, просто со светом спокойнее.
Король нагнулся над Ийвэ и увидя из-под рубашки кольчугу,
сокрушенно покачал головой. Ящерка сидевшая на столике
повернула свою треугольную головку в сторону короля. Тот
протянул свою ладонь и ящерка ловко прыгнула на нее. Снова
долго и внимательно разглядывал он браслет любимой Валлис.
Слезы показались на его глазах, печально вздохнув, король
опустил ящерку на место и так же тихо вышел из комнаты.
Утром слуга ольс принес завтрак. Ийвэ уже умылась и оделась
к тому времени. Подождав, когда та поест, слуга проводил ее
к королю.
В той самой комнате, она была вчера, в кресле у камина сидел
Клэфсин с картой на коленях, напротив него сидел король
Майгэс. Рядом стояло еще одно кресло, очевидно для Ональ.
Король Майгэс приветствуя ее, сказал:
- Как спалось, моя дорогая гостья?
- Благодарю, о король Майгэс. Выспалась хорошо и завтрак был
очень вкусный.
- Тогда садись, пожалуйста, в это кресло и расскажи о себе.
Пусть тебя не смущает мой брат, Клэфсин. Ему можно доверять.
Ийвэ мельком глянула на младшего брата. Тот смотрел на нее
серыми глазами. В них сквозило любопытство и интерес к
загадочной гостье. Клэфсин убрал карту на столик и Ийвэ начала
говорить.
Проговорила она долго, до самого вечера, изредка прерываясь,
чтобы выпить из бокала прохладной воды.
Как и в гостях у Меделы, она пропускала ненужные
подробности, стараясь больше освещать лишь самые нужные и яркие
события.
Темно-синие глаза короля Майгэса с радостной теплотой и
признательностью смотрели на Ийвэ, когда та рассказывала о
Меделе, брата же Клэфсина сильно заинтересовала битва
кадавлаков с драконом Туркганом, освобождение Хеллета из
ледяного заточения, и, в это Клэфсину верилось с трудом, полет
на ухарре до озера Мрокк.
- Два месяца тому назад, в ночном дозоре, неподалеку от
Гремящих Водопадов, мы видели тот двухглавый ужас. -прошептал,
бледнея Клэфсин. - Я рад что ухарра нет в живых.
- Да что там ухарр! - воскликнул король Майгэс. - Сколько
кадавлаков, а заодно и Гхог погибли в битве с Туркганом.
До нас доходили всякие слухи, что в Гвинделоде не ладно.
Мы видели летящих Згана и двух Чернолатников спешащих за
Каменный Пояс, и вот все прояснилось. Отличные вести, Ийвэ!
Но сама Ийвэ сидела грустная.
- Я знаю, мне дальше надо идти одной. Ох, как мне не хватает
моих друзей. Я люблю их и скучаю по ним, а брат Мескинев
должно быть уже поправился у морского владыки Татригиноса.
Увижу я его или нет, право не знаю. - Ийвэ смахнула
непрошенную слезу.
Король Майгэс и Клэфсин переглянулись между собой. Король
встал и мягко положил свою руку на плечо Ональ.
- Мы выслушали тебя. За столь краткое время, ты Ийвэ прошла
через столько опасностей и испытаний, что лишь по плечу
сильному и бесстрашному витязю. Сейчас надо передохнуть, а
завтра в сопровождении моего брата и его лучших стрелков,
тебя проводят до реки Дро, приток реки Данелл. За Дро
начинается граница Хармалога. На берегу ящерка покинет твою
руку. В стране врага она не ходок. Не беспокойся за нее.
Клэфсин принесет браслет Валлис мне. А уж ящерка сама решит
остаться здесь или уйти к своей хозяйке. Да и еще, после
отдыха мы покажем тебе карты Хармалога и Каргала. Посмотрев и
изучив карты, тебе легче будет продвигаться по вражеской
земле.
Ийвэ поднялась с кресла, расстегнула куртку, затем и рубашку:
- Смотрите, можете прикоснуться. Я верю, в вас нету зла и
вам нечего опасаться Кальнаса.
Жемчужно-голубоватое сияние треугольных пластинок
притягивало к себе восхищенные взоры ольсов. Первый решился король Майгэс.
Он дотронулся пальцами пластинок и счастливо рассмеялся:
- Я не обжегся и не почувствовал боли. Металл Кальнаса
прохладен, как вода в лесном ручье. Значит, нету зла во мне и
от отпечатка мрака можно избавиться!
Следом за королем прикоснулся и Клэфсин к кольчуге, и с ним
ничего не произошло.
- Ну вот видите, - обрадованно сказала Ийвэ, - зло Рагруота
изуродовала лица, а не души. Внутренне вы остались
прекрасны и чисты духом.
- Ты права, Ийвэ! - радостно сияя глазами произнес король
Майгэс. - Рагруоту никогда не удасться подчинить нас целиком
и полностью, никогда! Мы докажем это на деле, а не на словах!
Не так ли, брат мой Клэфсин?
- Так, о мой король! Война с Рагруотом неизбежна. Мы не
упустим случая показать врагу на что способны в бою ольсы,
которых они презирают и сравнивают с положением
рабов, - горячо поддержал короля Клэфсин.
|
|