Красная гвоздика.
Однажды известные красные масоны Карл Либнехт и Роза Люксембург собрались отпраздновать день рождения Клары Цеткин.
Сидели скучно и как-то не по-масонски. Все уже было давно выпито, а есть «на сухую» у первых революционеров было не принято.
Все были уже порядочно пьяны, но разговор не клеился. Гости то и дело заглядывали в бокалы, как бы грустно и молчаливо констатируя их пустоту.
Виновата была Клара. У нее была скверная привычка не докупать выпивки, причем она происходила совсем не от жадности и не от отвращения к алкоголю – пить она любила и умела – тут виной была какая то астральная способность не сопоставлять количество жидкости в сосуде с питейными возможностями.
Кому-то нужно было бежать в лавку «за продолжением банкета».
Кларе ужасно не хотелось идти самой. Она исподлобья посмотрела на Розу Люксембург и, встретив полный решимости не сдвигаться с места взгляд, поняла, что дело дрянь.
Посылать мужчину не найдя весомого повода в те патриархальные времена было просто неприличным, по этому Клара интенсивно думала в поисках такого повода.
- Карл, - сказала вдруг она, и глаза ее зажглись коварным огоньком, как во времена их первых пьяных путчей в неискушенном анархией Берлине, - не считаете ли Вы, что мы, как истиные марксисты должны относиться к женщинам также по-революционному.
Либнехт молча кивнул, не поднимая глаз от пустого стакана. Зато Роза, заметив, что Клара что то замышляет, внимательно наблюдала за стартующим шоу.
- Так вот, - продолжала Клара, - я считаю, что нужно один день в году посвятить женщинам и назвать его международным женским днем!!!
- Резонно, - холодным коммунистическим тоном согласился Карл.
- И в это день мужчины будут дарить всем женщинам красные гвоздики как символ свободы, в том числе и женской, и революции! – Клару понесло, - А также мужчины все будут делать за женщин в этот день, тем самым, приравнивая их по правам мужчинам…
Либнехт грозно взглянул на нее.
Клара осеклась - …в революционном смысле этого слова.
- И когда Вы планируете отмечать этот неординарный праздник? – мрачно осведомился уже начинающий о чем-то догадываться Карл.
- Сегодня! – гордо заявила, оправдывая наихудшие подозрения Либнехта Клара, - 8 марта!
- А почему именно восьмого?
- Ну… восьмерка – два кольца сплетенных в непрерывную линию, символ бесконечности и развития истории по спирали.
- Слишком философически, ну да ладно. А почему в марте?
- Блин, Карл, не задавай глупых вопросов, вали за шнапсом, - вмешалась Роза Люксембург, и вышла покурить на кухню, оставив обоих с открытыми ртами.
Либнехт молча встал, оделся и вышел в ночь.
Больше его никто и никогда не видел. Хотя германские легенды донацистского периода рассказывают, что если ночью в полнолуние выйти за город с красным флагом и десять раз повторить про себя первый куплет Интернационала, то можно увидеть его тень, одиноко бредущую по дороге с бутылкой шнапса в руке и красной гвоздикой в зубах.
|
|