Бригадир, не обращая внимания на шум, дремал. Братцы Моди и Магнии резались в подкидного. Пфаль злобно комментировал их ходы, недовольный тем, что его в игру не принимают. Грюндлих дожирал прихваченный из дому тормозок. Нормальному гному его хватило бы на двое-трое суток. Хартник бездумно пялился на эту, уже привычную картину, прикидывая, согласится ли Тиефе пойти с ним на бои горных куропаток. Фрекен бывают такими непредсказуемыми, будто они эльфийки. Смена, на редкость спокойная, уже кончалась, когда поступил сигнал с третьего уровня. Засорение канализации на основной ветке в северном отводке. Ничего серьёзного, по общему мнению, в этом нежилом районе быть не могло. Поначалу посетовали, что работа досталась им, а не следующей смене, и отправились к соответствующему подъёмнику. Дело привычное, шли спокойно, рассчитывая закончить пробивку в короткое время. Если там вообще есть засорение. Бригадиру, Хаммеру, пришлось подчинённых немного подгонять.
- Скорость нужна, а поспешность вредна. – Выразил общее настроение толстяк Грюндлих. – Наверное, медники* опять лючок своротили при завозке руды. Если не будем торопиться, то и отремонтировать такую чепуху быстро успеем, и с начальства за переработку можно будет спросить. Как раз на ужин в «У объевшегося тролля». Правильно я говорю? Точно знаю, сегодня туда должны были завезти «Особое пенистое».
Все, даже вечно и со всем несогласный Пфаль, дружно поддержали товарища. Действительно, что может случиться на выводном канале для грибных плантаций и посёлка обслуги, в промышленном районе, где для стока промотходов имеется отдельная сливная ветка? Обслуживаемая, кстати, самим Медным кланом. Не могли же грибники тайком вырастить, а потом спустить в канализацию гигантский гриб. Да и, каким образом его можно туда просунуть целиком? Или они умудрились вывести грибы растущие прямо в канализации?
Шли поверху, над канализацией, благо этот запасной выход и строился Земляным** кланом, как временный воздухозаборник над убранным под плиты канализационным каналом. Наружу он выходил на большой высоте отвесной стены в ущелье, куда никакие враги забраться не могли. Разве что, летучие, но дракону или грифону в гномий ход не пролезть. Правда, сливные поля под канализационным отверстием, придавали засасываемому воздуху характерный аромат, поэтому был план перенести воздухозаборник куда-то в другое место. Однако воздух этот поступал не в жилые районы, а в промышленную зону Медного клана и на грибные плантации Земляного. Мудрые руководители дышали им не слишком часто, никто из них не хотел тратить огромные средства на пробивку нового хода. Временное решение стало постоянным. Медный клан счёл более выгодным доплачивать Земляному, членов которого такие мелочи не беспокоили, чем бить свой ход. Сетования работяг у плавильных печей на нестерпимую вонь, отметались как непатриотичные. Средства клана надо экономить!
Что подвигло Хаммера на остановку у этого лючка, удивительная и необъяснимая загадка. Вероятно, чутьё сработало. Нюх на непорядок, выработанный десятилетиями работы в системе канализационного слива. Просто чутьё, то есть обоняние, помочь ему здесь не могли. Запах в этом месте ничем не отличался от запаха на любом другом участке. Разве что, ощутимо сильнее пахло литейкой. Но он остановился и, к удивлению подчинённых, большей частью пришедших на эту работу недавно, подзаработать немного (крайне нелюбимая гномами работа оплачивалась на уровне патрулирования границы с гоблинами), приказал поднять люк. Точь в точь такой же, как десятки, мимо которых прошли, не обращая на них внимания.
Хартник легко вывернул металлический круг и поражённо свистнул. Осуждённая правительством и сенатом привычка людей так выражать удивление, прочно закрепилась среди молодёжи. Мутное зеркало (если к такой субстанции применимо это слово) колыхалось много выше положенного. ОЧЕНЬ МНОГО выше. В этом, далеко не главном, да ещё не в час пик, канале, жидкость должна была быть, где-то около щиколотки. Максимум, на ладонь выше и не более. А была на уровне пояса, как минимум.
- Что глазеешь?! Прыгай! – Рявкнул над ухом Хартника Хаммер. И что же было молодому работяге делать? Необходимость – твёрдый орех.
Прыгать он, конечно, не стал. Спустился по прикреплённой к стене лесенке. Уже у самого уровня… условно, очень, условно, говоря, жидкости, поскользнулся на скользкой ступеньке. Чудом удержавшись от падения, нырять в ЭТО – то ещё удовольствие, вытер брызги с лица и бороды рукавом и осторожно тронулся вперёд. Сдерживая подступающую к горлу тошноту. Навыка работать в таких условиях ему всё-таки не хватало. И никогда не будет, тут решил он про себя. работать в ЭТОМ всю жизнь? Да пошли они со своими премиальными… в огненную бездну. Бултыхаясь здесь, там, наверху, казавшиеся большими, вроде, деньги, сразу начинают видеться в другом свете.
Сзади, не менее шумно чем Хартник, кто-то шлёпнулся в то же дерьмо. Правда, какой-то там умник говорил, что в одну реку нельзя войти дважды. Так то в реку, а здесь… вряд ли кто-нибудь будет прикидывать о возможности вляпаться в ЭТО два раза. Оборачиваться, чтоб посмотреть, кто спустился, Хартник не стал. И так знал, бригадир.
Далеко идти не понадобилось. Через две дюжины шагов Хартник увидел преграду, остановившую течение отходов в предназначенное для них место. И поражённый стал столбом. Карбидная лампа высвечивала удивительную и неприятную картину. Затор был основательный и совершенно непонятный. Такое впечатление, будто кто-то очень большой использовал канализацию по назначению и навалил в неё огромную кучу. Очень похожую на натуральную. Большую такую кочку, с обрезанной потолком канализации вершиной. Прочно, от стены до стены и от потолка до уровня дерьма, (наверняка и до пола), перекрывшую сток. Что-то похожее внешне, одновременно, и на бетон, и на дерьмо. Не светло-серое, а коричневое, с характерными не для бетона вкраплениями. И твёрдое, как убедился Хартник, стукнувшись, больно, носком ботинка о незаметный в ЭТОМ выступ непонятной… непонятного… В общем, одни демоны водных глубин знают, обо что. Хотя, причём тут водные демоны? Интересно, есть ли демоны дерьмовые?
Подошедший к Хартнику бригадир, выразился по этому поводу куда более энергично и цветисто, но, судя по некоторым словам его выступления, мыслил он в том же направлении. Стукнув по препятствию молотком, он добавил в ругани оборотов. Получилось, будто по стене из лучшего бетона. Если не считать цвета и запаха. Хаммер приказал поворачивать обратно. И вовремя. Когда они подошли к спасительной лестнице, уровень… субстанции, был им уже по грудь. Мысли о том, что холодило его грудь, штаны и сапоги были предусмотрительно герметизированы, Хартник прогнал как несвоевременные.
Наверху, не понимающий происходящего и, оттого несколько растерянный Хаммер, выдал особенно длинную и энергичную тираду. Вылезавший вслед за ним Хартник, полностью разделяя чувства своего бригадира, не заметил в его тираде ни одного повтора. Правда минимум треть слов ему была незнакома, Хаммер был выдающимся полиглотом, хоть и в очень узкой области. Так что, теоретически возможно, что некоторые выражения просто дублировались на разных языках. Но, Хартник считал, что бригадир слишком уважает собственное искусство мата, чтобы пойти на подобную профанацию.
Не прерываемый, ни подчинёнными, ни остановившимися послушать Мастера, зажав носы, медниками, Хаммер выражал своё отношение к происходящему, пока не вернулся посланный подойти к затору с другой стороны Пфаль.
- Герр Хаммер! Герр Хаммер! С той стороны тоже затор. (Удивил). Будто кто кучу первоклассного бетона навалил, перемешав зачем-то с дерьмом. Никаких протечек нет, в канале остались только сырость, плесень и вонь.
Бригадир отвлёкся от выражения своих эмоций и начал распоряжаться. кратко, чётко, сугубо по делу. Первым делом, послал того же Пфаля с Моди за кирками к медникам. Попытку Пфаля выяснить, почему к медникам, если у самих в кладовке их полно, пресёк обещанием за болтовню тройного штрафа. Обескураженный Пфаль продолжать дебаты не решился. При всей своей знаменитости крепкими выражениями, Хаммер к наказанию маркой склонностей не имел. Значит, дело пахло тухлятиной и показывать свой характер не стоило.
Грюндлиха, вручив ему единственную имевшуюся в бригаде кирку, направил пробивать преграду с «сухой» стороны. – Изо всех сил, по краю, там преграда уже. Ребята скоро подойдут тебе на помощь. Помни, если поленишься, можешь сгинуть там, утонув в дерьме. Ребята! Вляпались мы выше бровей.
- Да что случилось? И что там заткнуло канал?
- В причинах будем разбираться потом. Сейчас не до этого. Грибники уже начали полив, чтоб…
Прервав сам себя, бригадир обернулся к Хартнику. – Ну, а ты, в данный момент, подходишь для визита для посещения литейного цеха. Прорвись там к самому главному из начальников, пусть нюхнёт от тебя, чем пахнет сложившаяся ситуация. Уболтай его выделить несколько самых сильных работяг умеющих работать киркой. Нам одним не справиться, а за помощью посылать некогда. Как и за нашими кирками или пневмобурами. И пусть немедленно перекроет проезд в литейку валом. – Хаммер на миг задумался. – Локтя в два высотой. Не меньше. Иначе, вскоре всё из канализации хлынет прямо к ним в цех. Нам для полного счастья, взрыва печей не хватает.
Осознав, наконец, величину угрозы, похолодев, будто попал на ледник, Хартник ринулся к литейному цеху Медного клана. Один раз в сутки мелкий ручеёк в канализации превращался в полноводный поток. Если так можно выразиться. По своим технологиям, грибники промывают и поливают, расходуя огромное количество воды в короткое время. Сливной канал мигом заполнится, вышибет чугунные крышки, как игрушечные и благоухающий поток понесётся вниз. А литейка расположена ниже уровня канализации… Попади жидкость на раскалённую поверхность, или, сохрани Мастер мастеров, в печь, рванёт не хуже, чем от метанового мешка. Мало никому не покажется.
Бригадир знал, кого посылать к начальственным лицам чужого клана. Хартник попёр подобно сорванному лавиной камню. Медники, к которым он подходил, непроизвольно зажимали носы (у гномов очень тонкое, чуткое, обоняние) и старались задержать дыхание. Зеленея под гоблинов от подступавшей тошноты, его мигом переправляли к вышестоящему руководителю.
На свою беду оказавшийся самым старшим на данный момент толстый, важный гном, в спецовке из эльфийского шёлка и булатной каске с золотыми молотками, штандартмаркшейдер, большая шишка, попытался избежать разговора с «благоухающим» посланцем. Но его помощники, исполняли приказ о выведении вонючки, не торопясь. Мялись и топтались на расстоянии, без всякого рвения. Перспектива извозиться о выводимого нахала, их не привлекала.
Воспользовавшись этой заминкой, Хартник шагнул к толстяку вплотную, и, прямо в стремительно зеленеющую его рожу выкрикнул:
- Цеху грозит затопление. Канализация забита наглухо. Бригадир просил прислать несколько здоровяков с кирками для разрушения преграды. Срочно начинайте насыпку дамбы перед входом в литейку, наверняка всё хлынет к вам. Иначе, вся ответственность за последствия на тебе! Окружающие будут свидетелями. Те, кто выживет при взрыве печей.
Волшебное слово: «ответственность» смогло остановить даже рвоту. Начальник, он и у гномов в подземных глубинах, меньше всего стремиться к ответственности. К счастью, этот оказался неглупым начальником. Осознав опасность, он не стал пытаться переложить ответственность на кого-нибудь другого. Выслушав более пространное разъяснение случившегося, он принялся спасать подведомственное предприятие. Пообещав засудить «слизистых гомноделов», до изъятия исподнего включительно, он взялся за дело с похвальным рвением. Хартник, побежав обратно, к своим, ещё удивился, почему этот штандартмаркшейдер не спросил о причине затора канализации? Странно даже.
* * *
Никогда ещё в своей жизни Хартник не работал с такой отдачей. Не подозревал даже, что можно так работать в подобных условиях. Да и другие гномы, оказавшиеся волею судьбы в этот момент возле неестественного затора, не прятались за чужими спинами. Вскоре всем пришлось сбросить курточки и рубахи, так распирал их внутренний жар от тяжёлой работы. Прочнейший бетон крошился под могучими ударами, будто простой известняк. Ну, почти. Пусть, как прочный известняк. То и дело куски откалывались от несуразной кучи и падали вниз, или, ударившись о стенку, словно Локки над трудягами подшучивал, летели в них самих. Порой, обычно когда кирка попадала в тёмное сгущение, от кучи отваливался не маленький камешек, а приличной величины кусок. Вот уж, не думал не гадал Хартник, что будет дерьму радоваться.
Меняясь через каждые полминуты, все, кому не посчастливилось оказаться здесь, земляники и медники, по двое в каждом углу, изо всех сил и с максимальной скоростью били в верхние бока затора. Били, вкладывая в удары душу. Потом отходили отдышаться, пока по бетонной блямбе лупили другие, и начинали гвоздить по неподатливому бетону, выкладываясь на сто процентов. И даже больше.
Минут через двадцать, когда всех уже начало потихоньку охватывать отчаянье, именно Хартнику повезло сделать первый сквозной пробой. Из маленькой дырочки в палец толщиной, ударил мощный фонтан, окатив удачливого забойщика, с ног до головы, «благоухающей» жидкостью. Свершилось! Пускай расширение этой дыры произвёл уже его сменщик, здоровенный, почти на голову выше среднего гномьего роста медник. Пускай, почти сразу же добился подобного результата кто-то с другой стороны. Первым был он, Хартник, это помнилось им, с гордостью, и через много лет.
Малюсенькие дырочки медленно, но верно превращались в длинные, шире вверху, уже внизу, щели. Фонтанчики стали полново…полножидкостными потоками, способными сбить с ног, если под него попадёшь. Никто, впрочем, купаться в ЭТОМ желания не изъявлял. Перевозились, впрочем, все капитальнейшим образом, от подошв до макушек. Похлеще нефтяников искупавшихся в новом фонтане нефти. Сброшенную в угаре работы одежду (редкостный случай непредусмотрительности) смыло в пропасть. Да и кому она нужна, провонявшись запахами канализации? Избавление от «ароматов» будет на порядок дороже, чем покупка новой рабочей одежды. Удивительное дело, во время работы, жуткую окружающую их вонь, все перестали ощущать. Не до запахов было.
Уменьшение напора стало заметно, когда щель спустилась на уровень пояса среднего гнома. Судя по отсутствию взрыва печей, при котором бы обязательно тряхнуло бы и канализацию, избежать худшего им удалось. Поработав ещё немного по инерции над расширением щели, по предложению Хаммера, пошабашили. Опасность затопления литейки медников предотвратили, а полностью убрать такую преграду им в один присест, не по силам. Возражать бригадиру никто не стал.
Наверху, оказывается, и над канализацией произошёл слив отходов в пропасть. Хвала Мастеру, давшего в руки своим избранным детям умение прокладывать дороги и сливы в толще гор. Этот, дополнительный слив, наверняка и спас литейку медников от затопления и взрыва.
Идя в компании невероятно вонючих, коричневых, будто пигмеи с Южных островов, соратников по грязной истории, Хартник впервые не стыдился своей временной профессии. Сегодня он осознал шкурой, а не прочитал в учебниках, что канализационная сеть Земляного клана, действительно – великое благо для подгорного королевства. Проходя мимо спуска к литейному цеху, обнаружили большой, слава Мастеру мастеров, стоячий, пруд. Никто не усомнился, что, устояв под напором прорвавшейся из канализации жидкости, прорыва стоячей медники не допустят.
Никаких попыток взыскать с хозяина канализации, Земляного клана, руководители Медного клана не делали. Наоборот, выдали всем участникам спасения литейного цеха приличные пакеты акций своего клана. Без права голоса, естественно.***
Ни на какое свидание в этот день, Хартник идти не мог. А когда на следующий его ждал удар посильнее прорыва канализации. Не очень удачно замаскировав эльфийскими благовониями пропитавшую его вонь, он пошёл к Тиефе с пакетом разных вкусностей и бутылкой эльфийского же вина (дорогущего!). И получил полную отставку. Фрекен, прикрывая носик надушенным платком, решительно заявила, что знаться с разными вонючками она не желает, и настоятельно просит его больше к ней не подходить.
Сладости достались первому из попавшихся пацанов. Вино Хартник выпил сам, из горла. Не ощутив ни опьянения, ни знаменитого вкуса. После чего, вдрызг надрался крепчайшей настойкой на крапиве. Выйдя через три дня из запоя, потребовал на семейном совете вольной. Выдержав все нападки, добился права уйти из клана в антигоблиновский патруль.
- Раз окружающие так относятся к работе, пусть их спасает от наводнений из канализации кто-нибудь другой. И носит, в благодарность за это кличку гомнодел. А имя Хартник отныне будет связано с защитой королевства от врагов.
* - бытовое название членов медного клана. Впрочем, кланом это, родственное лишь частично, объединение, можно назвать с большой долей условности. За много тысячелетий технического развития, пусть несравненно более медленного, чем в нашей цивилизации, древние кланы преобразовались в подобие многопрофильных корпораций.
** - Земляной клан. Один из старейших, официально числящийся подгорным, а не пригорным, как появившиеся позже. Но, не смотря на древность и богатство, его члены считались среди других выходцев из кланов неприкасаемыми. Клан поставлял две трети продовольствия и половину лекарств потребляемых в королевстве. Но, при этом, занимался выводом и обработкой продуктов жизнедеятельности. Работа не с камнем или металлом, а с дерьмом воспринималась как крайне позорная. Не смягчала положения даже прибыльность, кушать-то все хотят, как и излечиваться от болячек.
*** - причиной происшествия, стали непродуманные действия сына влиятельнейшего из медников, Двалина. Пробивая новый подъездной путь для поставок угля, он плохо рассчитал его траекторию. Проходя под канализацией, медники обрушили себе на головы дно канализации. Нахлебавшись и нанюхавшись её ароматов, они в панике закачали наверх несуразное количество застывающего в воде (выяснилось, и в канализационных стоках) бетона. Избавившись от протечки, таким образом, Двалин поставил под удар тот самый цех, в который вёл тоннель. Кстати, сигнал о заторе в канализации дали именно по приказу Двалина, никто в Земляном цеху о возникших неприятностях тогда знать ещё не мог.
|
|